Архитектура Беларуси на рубеже 19-20 вв

Общинам, не принявшим компромиссных  условий единоверия, позволялось  возводить только здания молельных  домов или часовни.

Внешне старообрядческие молельни выглядели как светские здания, так как не должны были иметь ни колоколен, ни куполов с крестами, ни алтарей. Этим ограничением раскольники лишались возможности выполнять литургию – важнейший обряд православия – и, следовательно, принимать святое причастие.

Одноэтажное здание  церкви св. Пантелеймона (Приложение Г) построенной в 1880 году в Глуше Бобруйского района  Могилевской области имело простую и ясную композицию, состоявшую из квадратного объема храма и одноэтажной трапезной. Проект    предписывал общине строительство двухэтажного деревянного, вытянутого в плане здания. К просторному четырехстенному срубу (залу) должны были примыкать прирубы: паперть с запада и молельня с востока. Узкий и низкий второй этаж, перекрытый на два ската, придавал образу православной старообрядческой часовни несвойственный для культовых зданий Руси базиликальный характер. Какие-либо опознавательные элементы символического языка архитектуры православных храмов на фасадах отсутствовали. Обязанные следовать проекту только в рамках общей объемно-пространственной композиции заказчика в процессе строительства изменили характер внутренней планировки помещений на более традиционный и отвечающий потребностям практического характера. Чуждое традиционному представлению о храме единое зальное пространство разделила внутренняя стена, отделившая двусветную храмовую часть от трапезной. Помещение трапезной расчленила перегородка с проемами наподобие аркады. Плоские «столбы» аркады были декорированы ионическими капителями и каннелюрами (вертикальными желобками на стволе колонны), выполненными в непосредственной народной манере. По обычаю во время службы меньшая по ширине левая часть трапезной предназначалась для женщин, а правая – для мужчин. На женскую половину из паперти вела отдельная дверь. По устроенной в просторном помещении паперти лестнице члены общины могли подняться на второй этаж часовни. Пятистенный сруб второго этажа был на треть уже первого, образуя в поперечном сечении сооружения характерный базиликальный разрез. Широкий проем в средней стене верхнего сруба открывал вход в храмовую часть находившегося на втором этаже помещения для певчих. Кроме того, в проеме для хора был устроен балкон на консольно выпущенных балках.

В 1892 году ночью перед  входом в здание общиной был совершен весьма оригинальный обряд освящения  полотняной церкви. В ней начали служить литургию и причащать. Позже  было получено разрешение поставить  над крышей крест. Для этого прежний  двухэтажный объем светского  по внешнему облику здания надстроили восьмигранным барабаном, его перекрыли  полусферическим куполом на кружальных стропилах, свосьмигранным фонарем  вверху, над ним, на «яблоке», и был  водружен крест. Ориентированный на восток прируб (молельня) приобрел изначально уготовленную ему функцию алтаря. Над алтарем и трапезной также  были установлены кресты на главках. Наружные стены были обшиты тесом  «под руст» и побелены. Изначально на уровне первого этажа северную и южную стены прорезали по семь оконных проемов и дверь. Шесть квадратных окон второго этажа  не имели четкой ритмической связи  с находившимися под ними нижними. При реконструкции три из шести  окон верхнего яруса заложили, заменив  их парой высоких арочных проемов  на гранях восьмерика. Три арочных  окна южного и северного фасадов  отсутствуют в проекте и композиционно  плохо увязаны с находящимися под ними прямоугольными окнами. Вероятно, и они появились лишь при перестройке  часовни в церковь, их декоративное обрамление под клинчатую каменную кладку придало фасадам классический характер. Широкие полуциркульные купольные  люкарны объединили разрозненные группы окон в единую композицию. Огибающая все здание по фризу первого этажа надпись на богословскую тему, входные навесы на элегантных чугунных столбах сглаживали суровость фасадов и придавали нарядность всему зданию[9, c.105].Независимо от некоторых отступлений от строгих правил классической архитектуры совершенно ясно, что здание церкви св. Пантелеймона представляет собой высокопрофессиональный образец деревянной культовой постройки оригинального планировочного решения, выполненный в классических формах.

Таким образом, одним из самых сложных и насыщенных фактами и событиями периодов в истории старообрядчества была вторая половина XIX-начало XX вв. Российское правительство перестало в открытую бороться с церковным расколом, но усилило контроль за старообрядческим движением. Строительство церквей староверами было строго запрещено. Согласно закону, старообрядческий молитвенный дом не должен был иметь никаких внешних признаков культа. Возведенные деревянные храмы в основном  были большими прямоугольными срубами с двухскатной кровлей, без колокольни и глав. Несмотря на отсутствие культовых признаков, храмы выглядели величественно благодаря точно выверенным пропорциям и монументальному масштабу сооружения. Фасады были украшены только сдержанным декором наличников окон и карниза кровли. Строителям храмов удалось в таких жестких условиях, скупыми художественными средствами решать сложную творческую задачу – создавать образ старообрядческого храма.

3 ЭКЛЕКТИКА В  АРХИТЕКТУРЕ БЕЛАРУСИ

Перемены в архитектуре, которые произошли в конце XVIII и в течение XIX столетия, связаны  с глубокими изменениями в  развитии общества, с переходом от феодализма к капитализму. Промышленная революция оказала огромное воздействие  на способ расселения людей и на окружающую природу, привела к изменениям в архитектуре и изобразительном  искусстве. Промышленная революция  привела к переходу от мануфактурного производства к промышленному, породила потребность в свободной рабочей  силе и уничтожила крепостную зависимость. Последствия ее проявились в общей  рационализации труда, использовании  машин и серийности производства. Более совершенные способы производства повлекли за собой дальнейшие научные  открытия и технический прогресс. Одновременно с этим постепенно меняются идейные, функциональные и технические  требования к архитектуре, строительству  городов, системам расселения и к  окружающей природе. Основным заказчиком на новое строительство стала  буржуазия, не имевшая, однако, собственных  культурных традиций и вынужденная  ориентироваться в своих идеалах  на предыдущие исторические эпохи. В  управлении строительной деятельностью  значительную роль начинает играть государство, что сказывается на том, что при  строительстве городов и отдельных  зданий кроме художественных решается ряд вопросов функционального гигиенического характера [25, c.394]. В XIX в. изменилась также система профессионального обучения, которое из архитектурных мастерских переносится в школы художественного и политехнического направления.

Значительное влияние  оказали на архитектуру в целом  и на различные ее направления  наука и техника. Время, проходящее между научным открытием и  его практической реализацией, постоянно  сокращается, ускоряется процесс передачи информации. Уже для начала века была характерна необычайная концентрация во времени важных научных открытий и технических изобретений, в  результате которых изменились существовавшие ранее представления о физической сущности мира и расширились возможности  его изучения и преобразования.

Технические достижения в  строительстве и архитектуре  XIX в. стали возможными благодаря росту металлургической промышленности.  А в связи с развитием железнодорожного транспорта  во второй половине века появилась возможность создания стальных строительных конструкций.

С начала XIX в. металл широко внедрялся в строительство в качестве конструкционного материала несущих частей зданий, для возведения большепролетных перекрытий, покрытий, куполов, фонарей верхнего света, опорных столбов и целых сооружений.  Важным этапом в истории белорусской строительной техники явилось применение в конце XIX в. несущих конструкций из нового материала – железобетона, который предвидел еще в 1849 г. Русский инженер Г.Е. Паукер, указавший способ «учета железных скреп». Однако начало практического использования этого материала в строительстве относится к концу XIX в. когда на Нижегородской ярмарке был построен железобетонный мост пролетом 45 м (1896г.). В 1904 г. В Николаеве был сооружен первый в мире железобетонный маяк, а в Петербурге на Невском проспекте архитектор П.Ю. Сюзор возвел многоэтажное здание компании «Зингер», применив железобетонные перекрытия на каркасе. С самого конца XIX в. в строительстве и архитектуре началась эра железобетона.

Наиболее распространенным направлением в архитектуре эпохи эклектики, является неоготика или историзм, возрождавшее формы и (в ряде случаев) конструктивные особенности средневековой готики. Возникло в Англии в 40-е годы XVIII века. Развивалось во многом параллельно с медиевистикой и поддерживалось ей.

Между 1840 и 1860 гг. в Англии и Германии неоготика переживает новый расцвет. Франко-прусская война  всколыхнула национальные чувства  немцев. И в поисках воодушевляющих примеров они обращаются к романтическим  образам прошлого, к рыцарским  временам готики и к эпохе бюргерского  реннесанса.

Неоготика была признана за образцовый стиль для строительства  католических и протестантских церквей, а также для крупных общественных сооружений, загородных домов. В это  время интенсивно достраиваются  и реставрируются памятники средневековой  архитектуры. Для европейской неоготики  ХIХ в. характерно стремление к возрождению  характерной для готического  искусства целостности художественного  мышления, осознание эстетической ценности каркасной конструкции наряду с  широким применением чугунных конструкций. Закат неоготического стиля в  Европе пришелся на начало в., когда  на смену избыточного готического  декора пришли строгие формы романского стиля.

Неоготика – это уже  не просто копирование готических декоративных форм,  а осознанное применение конструктивных элементов,  в соответствии с целевым назначением того или иного архитектурного сооружения.  Почти все «неоготические» постройки рассматриваемого периода имеют обязательное функциональное значение,  будь то ворота при въезде в Орловский парк в Петербурге или бумажная фабрика в Добруше (в отличие от декоративного характера многих построек псевдоготики). Усложняются и заимствуемые формы. Если во второй половине XVIII  в.  брались за основу достаточно простые готические  элементы – стрельчатая форма окон и арок или зубчатые парапеты, то в XIX столетии зодчие,  пытаясь создать образ,  максимально близкий    прототипу,  используют и сложные декоративные детали, такие как перспективные порталы, усложненные башенки-пинакли с фиалами и «краббами» или каркасы сводов [6, c.351].Ярким пример этому может служить здание костела Рождества Девы Марии в Видзах (Приложение Д). Костел, воздвигнут в начале XX в. (1914 г.) близ торговой площади. Это строение из красного кирпича, вобравшее в свою архитектуру мотивы романского и готического зодчества. Здесь присутствуют контрфорсы, стрельчатые арки, ступенчатые порталы, островерхие башни и башенки, круглые окна-розы с переплетами сложного рисунка и другие атрибуты из арсенала прошлых художественных стилей. Необходимо отметить высокое качество исполнения сооружения во всех деталях, четкость архитектурных форм, высокохудожественную прорисовку деталей. Несмотря на эклектичность решения, видзовский костел запоминается своей монументальностью и экзотичностью.

Кроме неоготики в архитектуре  второй половины XIX – начала XX в. существовало направление, которое условно называли необарокко («новое барокко»). Необарокко перенимало формы, элементы композиции зданий стиля барокко. На территории Беларуси данный стиль получил распространение при строительстве и реконструкции костелов (костел Св. Николая д.Свирь, костел Богоматери Руженцовойд. Солы и др.).

Костел Св. Николая – памятник архитектуры стиля необарокко (Приложение Е). Костел был построен еще в середине XVII в., но в начале нашего века был полностью перестроен. Только в интерьере были сохранены четыре барочных алтаря, резанных в дереве. По своей архитектуре храм представляет собой образец ретроспективного творчества, распространенного в начале XX в. Это – трехнефная монументальная композиция с повышенным средним нефом. По традициям этого вида строительства вся архитектурная пластика собрана на главном фасаде. Четырехъярусная ажурная башня поставлена рядом с костелом, замыкая перспективу главной улицы [18, c.119]. Внушительная и весьма выразительная по своему силуэту башня является единственной высотной доминантой Свири: она хорошо видна со многих точек поселения.

В результате сложных общественных и экономических процессов в первой половине XIX века в творчестве российских архитекторов произошли принципиальные изменения. Прежде всего новые веяния коснулись храмового строительства в России. Под руководством академика архитектуры, профессора К. А. Тона группой российских архитекторов были разработаны «примерные проекты» храмов в русско-византийском стиле. Это направление впоследствии получило в официальной литературе наименование «Русско-византийское направление». Этой работе предшествовало длительное изучение группой российских архитекторов Псковско-Новгородских построек XI-XV веков. В результате были разработаны проекты для строительства в городах и селах Российской Империи новых храмов, воспроизводивших почти утраченный русско-византийский стиль.

Характерные черты русско-византийского  ретроспективизма в отечественной  архитектуре:

– возврат храмового архитектурного творчества к истокам классической византийской формы;

– преобладание типа четырехстолпных, трехнефных, пятиглавых храмов;

– применение в архитектурном декоре сдержанных форм византийского происхождения [17, c.98].

При меромнеороманского стиля  может служить Костел Святых Симеона и Елены (Красный костел) в г. Минске. Построен в 1908-10 гг.  (Приложение Ж). В здании соединены мотивы романской и готической архитектуры. Благодаря красному «модерновому» кирпичу, из которого он сложен, минчане называют его «красным костелом».Проект храма был заказан архитектору Томашу Пояздерскому. Участие в создании этого проекта приняли также зодчие В. Маркони и Г. Гай. Первый камень будущего костела был торжественно освящен ксендзом Михалкевичем в сентябре 1906 года. На площадку стали поступать самые лучшие строительные материалы: красный кирпич из Ченстохова, а также розовый песчаник и мрамор для алтарей и колонн. Каждый кирпич был завернут в отдельную бумажку. Спустя два года крыша храма уже была покрыта черепицей. Внутренней его отделкой занимались скульптор из Варшавы З. Отт и художник Ф. Бруздович. Новый костел отличался необычной для Минска того времени архитектурой. Ядром композиции стала высокая прямоугольная башня – символ вечной скорби родителей, утративших детей. Две башни поменьше получили имена Симеона и Елены. Рядом с храмом была построена двухэтажная плебания, а вокруг – каменная ограда. Пара главных ворот выходила на улицу Захарьевскую. Стены храма украшали большие круглые окна-розы. Витражи были выполнены по мотивам белорусских народных художественных традиций на основе рисунков художника Франтишка Бруздовича. Алтарь сделан из тесаного камня. В костеле играл большой меднотрубный орган. На главной башне звонили три колокола: «Михаил» весом 2.373 фунта, «Эдвард» – 1.287 фунтов и «Симон» – 760 фунтов [27, c.351]. Плоскую нишу над главным порталом со стороны бывшей Захарьевской улицы украшал фамильный герб Войниловичей. 

В начале XX века эстетической потребностью нового воцарения классических архитектурных форм в архитектуру было естественное желание как «государственного заказчика», так и массового «потребителя» архитектуры заполнить образовавшийся художественный вакуум в архитектурной среде городов. Классические формы в архитектуре были проще в технологическом исполнении, легко поддавались унификации и тиражированию в гипсе и, пожалуй, были более понятны большинству населения страны. Ренессансные архитектурные формы оказывались также более приемлемыми и для нового социалистического государства, которое централизовало и узурпировало весь объем архитектурного заказа, становясь тем самым диктатором в области определения художественной образности архитектуры.

Одна из форм классицизма – ампир – легко поддавалась советизации. Достаточно было ввести в композицию античного ордера пятиконечную звезду, серп и молот, советскую геральдику (государственный герб, флаг), и Классицизм становится удобным носителем новой идеологии. Такая мощная государственная поддержка неоклассики окончательно решила творческое соперничество между двумя архитектурными стилями в пользу последнего. Неоклассицизм в архитектуре первой половины XX века был приемлем в архитектурной типологии и использовался как некий универсальный стиль в жилом, административном строительстве и даже в возведении объектов производственного назначения (Приложение З).

Характерные признаки неоклассицизма:

– применение ренессансных архитектурных форм для создания композиции фасадов;

–гипертрофирование античного ордера и его ложный конструктивный характер;

– широкое применение в ордерных композициях советской символики и государственной геральдики [17, c.101].

Кроме рассмотренных выше стилей архитектурного строительства, в эпоху эклетики существовал  так называемый неорусский стиль. Этот архитектурный стиль вполне осознанно и намеренно трактуется авторами не как внутристилевое течение, а как самостоятельное явление в архитектурной практике. Этот стиль можно понимать как исключение из правила, так как рассматриваемый архитектурно-художественный образ был создан не во всем спектре архитектурной типологии, а лишь в православном храмостроении. Появление этого архитектурного стиля в российском культурном поле, очевидно, было связано с участием российских войск в освобождении балканских стран от турецкого ига в 1870-х годах XIX века. Эта архитектурная стилистика сохранилась на Балканах как в исторических постройках, возведенных до XIX века, так и в храмах, возведенных в XIX-XX веках.