Античная наука

Значение теории Аристотеля состояло прежде всего в  том, что в ней была подчеркнута  роль промежуточной среды, находящейся  между видимым предметом и  глазом. Объединение этой теории со взглядами атомистов было произведено  в учении Стратона, согласно которому цвета отделяются от тел (подобно  демокритовским «образам»), и соответственно окрашивают среду, которая уже затем  действует на глаз.

Любопытное предвосхищение волновой концепции света мы обнаруживаем в физическом учении стоиков. Точка  зрения стоиков на природу зрения сводится вкратце к следующему. От души, состоящей из «пневмы», отделяется «зрительная пневма», попадающая в  зрачок и являющаяся причиной возникновения  своего рода волн, распространяющихся в пределах конуса, вершина которого находится в зрачке. Ударяясь о  предмет, волны возвращаются к глазу  и производят на него давление, обусловливающее  возникновение зрительных ощущений. Этот процесс происходит лишь в освещенном воздухе: темный воздух оказывает волнам настолько большое сопротивление, что они не могут в нем распространяться.

В эпоху поздней  античности новых идей в данной области  не возникло. Зато геометрическая оптика достигла больших успехов именно в эпоху поздней античности. Основные закономерности отражения света  были известны уже Платону. Аристотель формулирует закон отражения  практически в той форме, в  какой мы знаем его теперь. Наиболее древний дошедший до нас трактат  по оптике приписывается Евклиду; в  нем он придерживается старых пифагорейских  представлений о том, что зрение осуществляется с помощью зрительных лучей, прямолинейно распространяющихся из глаза и как бы ощупывающих  предмет. Эти представления, однако, были достаточны для вывода основных положений геометрической оптики и  теории перспективы. Фактически «Оптика» Евклида является трактатом по теории перспективы. Законы перспективы выводятся им из четырнадцати исходных положений, являющихся результатом оптических наблюдений. На закон отражения Евклид ссылается, как на нечто уже известное: он говорит, что этот закон доказывается в его «Катоптрике».

«Катоптрика» Евклида  до нас не дошла; приписывавшийся  этому автору текст под таким  заглавием является, вероятно, позднейшей компиляцией. По-видимому, уже в Древности  это сочинение было оттеснено  на второй план объемистой «Катоптрикой»  Архимеда (теперь также Утерянной), содержавшей строгое изложение  всех достижений греческой геометрической оптики. Сам Архимед был не только теоретиком оптики, но и мастером оптических наблюдений, о чем свидетельствует  описанная им методика измерения  видимого диаметра Солнца.

Дальнейшие успехи греческой оптики связаны с именами  Герона и Птолемея и будут рассмотрены  ниже.

Наука о живой природе

Науки о живой  природе. Описательное естествознание этого времени не продемонстрировало сколько-нибудь существенного продвижения  вперед. Правда, в специальных работах, посвященных земледелию, садоводству, пчеловодству и тому подобным прикладным отраслям человеческой деятельности, было собрано много наблюдений и  описано много фактов. Однако в  научном отношении эти работы не дали ничего нового по сравнению  с биологическими трактатами Аристотеля или трудами по ботанике Феофраста. На трудах Аристотеля основан как  каталог птиц, составленный поэтом и историком литературы III в. до н. э. Каллимахом, так и зоологический  сборник александрийского грамматика Аристофана из Византии (конец III —  начало II вв. до н. э.), причем у этих авторов  уже чувствуется склонность к  чудесному и сказочному, оказавшая  столь вредное влияние на развитие естествознания в эпоху поздней  античности.

Значительно больший  прогресс был достигнут в то время  в области анатомии, чему немало способствовал отказ от старых религиозных  предрассудков, запрещавших вскрытие человеческих трупов. Творцом научной  анатомии и основателем александрийской  школы врачей считается Герофил  из Халкедона, ученик косского врача  Праксагора. Его деятельность протекала  в Александрии в начале III в. до н. э.; он был автором нескольких не дошедших до нас сочинений, среди  которых античные источники называют большой труд «Анатомия» и специальные  работы— «О глазах», «О пульсе» и  др.

Ставя выше всего  наблюдение и опыт, Герофил сумел  избавиться от ряда укоренившихся догм и во многих отношениях явился пролагателем новых путей в науке. Его важнейшие  работы в области анатомии относились к строению и функционированию нервной  системы; оя тщательно изучил нервные  центры и отдельные нервы и  окончательно установил, что головной мозг является средоточием умственных способностей человека. Из общей массы  нервов он выделил нервы чувствительные, идущие от периферии человеческого  тела к спинному и головному мозгу. Он впервые провел четкое различение между артериями и венами и  выяснил, что артерии получают свою кровь из сердца. Исследуя с помощью  клепсидры пульс, он пытался перенести  на биение пульса ритмические закономерности теории музыки и впервые оценил значение пульса, как важного диагностического средства. С пульсом он тесно связывая механизм дыхания, причем дыхательный  цикл был у него разбит на четыре этапа: вды-,хание свежего воздуха, распространение этого воздуха  по всему телу, извлечение из тела загрязненного  воздуха и устранение загрязненного  воздуха путем выдыхания. Кроме  того Герофил дал подробное описание анатомии глаза, печени, половых органов и других частей тела, а также провел сопоставление антомического устройства человека и животных.

В области практической медицины Герофил уделял большое  внимание действию лекарственных препаратов, в особенности тех, которые изготавливались  из трав; наряду с этим он подчеркивал  значение рациональной диеты и гимнастических упражнений. Будучи выходцем из косской  медицинской школы, Герофил придерживался  учения о четырех соках; он много  занимался изучением трудов Гиппократа и к некоторым из них написал  комментарий.

Другим выдающимся ученым той эпохи был Эрасист-рат  с острова Кеос. Он учился в Афинах и на острове Кос, затем переехал в Александрию, где к середине III в. до н. э. приобрел большую известность. В течение некоторого времени  он был лейб-медиком сирийского царя Селевка, однако в последние годы своей жизни прекратил врачебную  практику и занялся исключительно  научной деятельностью. Именно в  этот период было, по-видимому, написано его основное анатомическое сочинение  «О рассечениях».

Эрасистрат продолжил  анатомические исследования Герофила, особенно в области нервной системы. Он подразделил нервы на чувствительные и двигательные, установил различие между большим головным мозгом и  мозжечком, а также обратил внимание на извилины мозга человека и животных; большую сложность этих извилин  он связал с более высоким уровнем  развития интеллекта.

В изучении кровообращения Эрасистрат кое в чем пошел  дальше Герофила, хотя в отдельных  вопросах высказывал ошибочные взгляды. Так, он утверждал, что кровь циркулирует  только по венам, в то время как  артерии наполнены воздухом (эта  точка зрения базировалась на наблюдениях  над трупами, у которых артерии  оказываются пустыми). Главным двигателем крови и воздуха по телу Эрасистрат признал сердце; в то же время  он считал, что органом, вырабатывающим кровь, является печень. Помимо вскрытия трупов, Эрасистрат (как сообщают некоторые  источники) делал живосечения на преступниках, предоставлявшихся ему  царем.

В своей врачебной  практике Эрасистрат придерживался  иных принципов, чем Герофил: он полемизировал  с гуморальной патологией гиппократиков  и скептически относился к  лекарствам; считая причиной всех болезней неправильное питание, он рассматривал диету в качестве основного лечебного  средства. Теоретические воззрения  Эрасистрата отличались смешением  атомистических представлений с  учением о пневме, развивавшимся  стоиками.

Наряду с этими  двумя корифеями медицинской  науки в рассматриваемую эпоху  жили и другие талантливые врачи; среди них источники называют некоего Эвдема, открывшего и описавшего действие ряда желез человеческого  организма.

В эллинистическую  эпоху образовалось несколько медицинских  школ, о которых будет сказано  в следующей главе. Сейчас мы упомянем лишь школу так называемых «эмпириков», основанную последователями Герофила. Эта школа отрицала значение для  медицины любых теоретических построений и во главу угла ставила непредвзятое наблюдение; в этой позиции «эмпирики» усматривали верность истинным принципам  учения Гиппократа.

Медицина

Медицина. Характерная особенность  описательного естествознания в  эпоху поздней античности состояла в следующем: те его отрасли, которые  не имели непосредственного выхода в практику, хирели и вырождались; наоборот, те, которые были связаны  с практическими приложениями —  прежде всего в медицине — продолжали развиваться и преуспевать. К  отраслям первой группы относилась, в  частности, зоология, явно деградировавшая  со времени появления «Истории животных»  Аристотеля и постепенно лишавшаяся черт, которые должны быть присущи  всякой настоящей науке. Книги, посвященные  зоологии, начинают рассматриваться  как некое занимательное чтиво, причем как их содержание, так и  форма изложения во многом определяются этой основной установкой.

Ярким представителем подобного  рода литературы было сочинение «О животных» Александра из Мипда (I в. до н. э.) — своего рода зоологическая  энциклопедия, долгое время пользовавшаяся большой популярностью. В ней  сведения, почерпнутые из Аристотеля и других серьезных авторов, были самым причудливым образом перемешаны с информацией, имевшей сказочно-фантастический характер.

Учитывая любовь римлян к  научно-популярной литературе энциклопедического характера, можно было ожидать, что  сочинения этого рода появятся и  на латинском языке. И в самом  деле: непревзойденной по своему объему коллекцией раритетов и всякого  рода занимательных сведений явилась  «Естественная история», написанная римским военачальником и, вместе с  тем, ученым-дилетантом Гаем Плинием  Секундом Старшим (23—79 гг. н. э.). Этот грандиозный  труд состоит из тридцати семи книг, большая часть которых посвящена  описанию мира животных и растений различных поясов и стран. Там  же содержатся рецепты по изготовлению и применению всевозможных лечебных средств. В отличие от «Истории животных»  Аристотеля материал, изложенный в  книгах Плиния, лишь в самой минимальной  степени базировался на личных наблюдениях  автора: в основном он представлял  собой некритическую компиляцию данных, взятых из громадного числа  литературных источников. Как сообщает в предисловии к «Естественной  истории» сам Плиний, созданию этого  труда предшествовало прочтение  приблизительно двух тысяч книг, из которых было сделано около двадцати тысяч выписок. Популярность и влияние  «Естественной истории» были огромными  не только в римское время, но также  в течение всего средневековья  и в эпоху Возрождения.

Еще дальше в отношении  занимательности пошел римский  софист III в. Клавдий Элиан, который, хотя и был уроженцем итальянского города Пренесте, однако писал свои книги по-гречески. Из его сочинений  до нас дошла книга «О животных», представляющая собой беспорядочное  собрание анекдотов и чудесных историй: на систематичность изложения и  на критическое отношение к излагаемому  материалу в ней нет и намека.

Значительно лучше обстояло дело с ботаникой — именно потому, что ботаника была основой, на которой  развивалась фармакология того времени. Еще в начале I в. до н. э. придворный врач царя Митридата VI Эвпатора Кратей издал книгу о лечебных травах, текст которой сопровождался  прекрасно выполненными цветными иллюстрациями (о качестве этих иллюстраций мы можем составить представление  по дошедшим до нас позднейшим их копиям). В дополнение к этой книге Кратей написал сочинение о лекарствах, которое затем широко использовалось как Диоскоридом, так и Плинием  Старшим.

Общий упадок античной культуры в первых веках нашей эры не отразился на положении медицины. В качестве лейб-медиков при дворах монархов врачи пользовались почетом  и приобретали большие состояния  еще в эпоху диадохов. Рим предоставил  греческим врачам широкое поле деятельности. Медицина эпохи Римской империи  характеризуется соперничеством ряда школ (эмпирики, методисты, пневматики и т. д.), различавшихся теоретическими воззрениями и методами практического  лечения.

Несмотря на полемику, которую  вели друг с другом представители  перечисленных школ, все они признавали Гиппократа классиком и основоположником медицинской науки и писали комментарии  к тем или иным сочинениям Гиппократова свода.

Из медицинских сочинений, написанных римскими авторами по-латыни, упоминания заслуживает небольшая  книга Корнелия Цельса (I в. н. э.) —  нечто вроде справочника, представлявшего  собой часть не дошедшей до нас  энциклопедии. Достоинством этой книги  является отнюдь не оригинальность содержания, а ясность и лаконизм изложения  — черты, обычно присущие римским  авторам.

Расцвет медицинской науки  в эпоху Римской империи должен был привести к появлению выдающегося  ума, деятельность которого выразилась бы в синтезе всех достижений предшествующей эпохи. И такой ум действительно  появился: им был Клавдий Гален (129—199 гг. и. э.) — великий врач, анатом и  физиолог, написавший множество трудов, относившихся к различным разделам тогдашней науки. Для античной медицины Гален был тем же, чем был  для античной астрономии его старший  современник и тезка Птолемей. И тот и другой стали непререкаемыми авторитетами в своих областях и  оставались таковыми вплоть до эпохи  Возрождения. Общее между ними заключалось  еще и в том, что их влияние  на последующую науку определялось не столько творческим характером их гения, сколько присущим им обоим  даром систематизации и приведения в порядок большого числа данных: как «Альмагест» Птолемея сделал излишним изучение астрономических  трудов прежних лет, так и после  Галена медицинские трактаты его  предшественников сразу стали ненужными.