РФ как кредитор

В условиях глобализации модернизация экономики страны и ее позиционирование в мировом хозяйстве тесно связаны: выбор внешнеэкономических партнеров во многом определит структуру российской экономики, методы и характер модернизации, темпы экономического роста.

В случае сохранения инерционной модели и чрезмерной концентрации внешнеэкономических связей на евроатлантическом направлении не произойдет сколько-нибудь существенных изменений в структуре экономики и экспорта России. Можно рассчитывать на темпы роста в 3-4% (во многом они будут лимитироваться возможностями расширения объемов добычи, первичной переработки и транспортировки невосполнимых природных ресурсов), но не удастся преодолеть резкую асимметрию внешней торговли. В экспорте сохранится структура, близкая к сложившейся в 2001-2005 гг.: доля сырья, энергоресурсов, металлов и продуктов первого передела зашкалит за 2/3 его объема при уровне аналогичного показателя по машинам и оборудованию и высоким технологиям в лучшем варианте в 10-15%.

К числу плюсов выбора евроатлантического вектора можно отнести приток иностранных инвестиций и технологий. Но некоторые тенденции здесь вызывают опасения. В 2001-2004 гг. в основной капитал машиностроения и металлообработки направлялось от 2.9 до 3.3% общих инвестиций в российскую промышленность, а доля ПИИ в эти отрасли снизилась с 5.1% в 2000 г. до 2.6% в 2003 г. Заметный рост ПИИ в 2005 г. и первой половине 2006г. и их распределение не позволяют пока констатировать смены отмеченного тренда. Любопытно, что в 2003г. Россия экспортировала высокотехнологичных изделий в 4.5 раза меньше, чем Филиппины, в 5.2 раза, чем Мексика, в 8.4 раза, чем Малайзия, и в 10,8 раза, чем Малайзия и Южная Корея.[10]

При односторонней ориентации на евроатлантический регион ситуация представляется тупиковой. Не просматриваются пути решения главных экономических задач - как освободиться от сырьевой зависимости, где сбывать машины и оборудование, высокие технологии (необходимое условие для формирования современной структуры российской экономики), как ускорить преодоление недопустимо больших разрывов между слоями населения в уровнях доходов. В отраслях с наиболее высоким уровнем заработной платы было занято всего 2 млн. из 67 млн. трудоспособных граждан России.

Все эти соображения отнюдь не означают призыва свертывать или ограничивать экономическое взаимодействие по евроатлантическому вектору. Этот регион в обозримом будущем будет доминировать в системе внешнеэкономических связей России. К тому же наша страна цивилизационно является его частью, нас связывают географическое соседство и исторические традиции, культурная близость, общие цели борьбы с международным терроризмом и наркоторговлей.

Не решит всех проблем и переориентация внешнеэкономических связей с евроатлантического направления на Азиатско-Тихоокеанский регион, Африку и Латинскую Америку. Эти регионы более привлекательны с точки зрения поиска рынков сбыта индустриальной продукции и доступности для инвестирования российского капитала за пределами сырьевых и энергетических отраслей. В перспективе можно рассчитывать на перенос ряда производств из России в страны данных регионов, используя в качестве конкурентных преимуществ такие факторы, как близость к потребителю и дешевизна локальной рабочей силы. К тому же многие развивающиеся страны уже способны производить и экспортировать в Россию (и на другие рынки!) конкурентную машинотехническую и электронную продукцию. Однако чрезмерная концентрация на афроазиатском и латиноамериканском направлениях оторвала бы Россию от развитой части мирового хозяйства, от финансовых и технологических центров.

Сопоставление рассмотренных альтернатив не дает оснований для выбора ни одной из них. Оптимальным решением, на мой взгляд, является поиск взвешенного баланса между евроатлантическим регионом и АТР плюс Африка и Латинская Америка. Представляется, что только такой подход будет способствовать формированию в России хозяйственного комплекса, структура и полнота которого отвечала бы критериям постиндустриальной экономики. Стратегия формирования оптимального баланса внешнеэкономических связей России и ее интеграции в мировое хозяйство должна, поэтому предусматривать опережающие темпы роста сотрудничества со странами Азии, Африки и Латинской Америки при сохранении тенденций роста торговли с евроатлантическим регионом.

Одним из важных элементов подобной стратегии и политики должно стать восстановление части старых схем экономических и технических связей с развивающимися странами, а также поиск новых форм взаимодействия, включая содействие их экономическому и техническому развитию. Необходимо, чтобы власть, бизнес и общество преодолели сложившиеся стереотипы: зачем поддерживать чужаков, когда и своим несладко, содействие развитию развивающимся странам ведет лишь к расходу бюджетных средств и т.п. Нужна обоснованная аргументация выгодности такого сотрудничества (при всех его недостатках и просчетах) для бывшего СССР и перспективности для России.

Экономическое и техническое сотрудничество, включающее льготные условия (помощь развитию), не только внесло существенный вклад в создание основ национальной экономики многих развивающихся стран, но и обеспечило значительную часть загрузки производственных мощностей и рост заработной платы в СССР. К началу 1991 г. при содействии советских организаций в развивающихся странах были построены и строились предприятия, способные ежегодно производить: угля - 122 млн. т, железной руды - 22 млн. т, стали - 22 млн. т, минеральных удобрений - 1.3 млн. т, электроэнергии — 40.9 млн. кВт (установленная мощность), металлургического оборудования - 192 тыс. т, перерабатывать 39 млн. т нефти. Работы по ирригации и мелиорации охватили 2.5 млн. га.[11]

Эти данные об объектах производственного сотрудничества, а также помощь в подготовке кадров (строительство высших учебных заведений, центров производственного обучения, обучение в Советском Союзе, безвозмездная передача технологий и т.п.) говорят о том, что в системе международных экономических отношений формировался новый тип разделения труда между странами с различными уровнями развития. Участие в нем дало возможность ряду развивающихся стран приступить к формированию основ современного национального хозяйства. Экономическое и техническое содействие в полном смысле этого слова являлось локомотивом развития торговли, научно-технических и культурных связей, межгосударственного сотрудничества.

Доля предприятий РСФСР в союзных поставках составляла около 70% и более. Это позволяет утверждать, что современная Россия в принципе способна восстановить значительную часть связей с развивающимися странами. Однако реализация этих возможностей зависит, прежде всего, от решения двух проблем - урегулирования остающихся спорных вопросов в отношениях с развивающимися странами, в том числе по их задолженности, и нашей способности придать экономическому взаимодействию новые импульсы.

Встает вопрос: «А как же нам решить долговую проблему?».

Основу для развития сотрудничества обеспечивает прогресс в урегулировании задолженности развивающихся стран перед Россией. В этом процессе можно выделить несколько этапов.

Первый этап начался после получения Россией в качестве правопреемника бывшего СССР прав требования по задолженности иностранных государств и продолжился до вступления в 1997г. в Парижский клуб кредиторов. Он характеризовался отказом государства от целенаправленной политики по управлению активами, стремлением как можно быстрее избавиться от этих весомых в политическом и экономическом плане лишь потенциально, получив за них хотя бы какую-то реальную плату. Многие важные решения по долгам откладывались "на потом", не было достаточной гибкости при переговорах, не предлагались различные формы конверсии долга и т.п. Сейчас очевидно, что ряд компромиссных предложений, выдвигавшихся в первой половине 90-х годов странами-должниками, или возможные варианты решения этих проблем (например, продажа долговых обязательств на вторичном рынке), были более выгодны для России, чем полученные в дальнейшем, через 10-12 лет.

Особо следует подчеркнуть, что неурегулированная задолженность препятствовала реализации новых, потенциально выгодных для России проектов, а свертывание торгово-экономического сотрудничества со странами-должниками усложнило урегулирование долговых проблем.

Второй этап продолжался с 1997 г. до примерно конца 2004 г., когда Россия дала согласие на реструктуризацию по особым условиям иракского долга. Вступление в Парижский клуб во многом стало этапным поворотом в политике управления долговыми активами. Оно позволило перейти к принятым в современном мире цивилизованным методам решения долговых проблем. Ряд ее безнадежных должников вынуждены были кардинально изменить отношение к переговорам с Россией, признать старые обязательства. Этот этап характеризуется активизацией усилий по реструктуризации задолженности на условиях Парижского клуба, когда было заключено почти 30 соглашений такого рода. Ими предусматривался объем списания задолженности по кредитам, использованным до 1 января 1992 г. на 35-80%, реструктуризация оставшейся части долга на срок от 2 до 33 лет. Соглашения с некоторыми странами (Вьетнам, Монголия) содержали более льготные условия урегулирования задолженности, однако они имели скорее характер исключения.

Урегулирование крупных сумм задолженности Ирака, Сирии и Алжира, осуществленное в 2004-2006 гг., позволяет говорить о новом этапе в российской политике. Реструктуризация их задолженности была осуществлена на особых условиях, отличных от правил Парижского клуба, по которым данные государства из-за величины их душевого дохода и некоторых других показателей долговой нагрузки не могли бы рассчитывать даже на списание долга (Приложение 1).

Схемы Парижского клуба предусматривают списание задолженности только для стран с низким уровнем развития (менее 765 долл. валового национального дохода (ВНД) на душу населения) - 33% от приведенной стоимости долга (условия Торонто), 50% (условия Лондона), 67% (условия Неаполя), 80% (условия Лиона), 90% и полное списание при выполнении определенных требований (условия Кёльна). На страны с так называемым низким средним уровнем развития (от 766 до 3035 долл. ВНД на душу населения) в Парижском клубе распространяются лишь условия Хьюстона. Они предусматривают только реструктуризацию задолженности путем улучшения условий выплат (удлинение сроков погашения, предоставление льготного периода отсрочки выплат).

Изменения в российской политике связаны с рядом обстоятельств, среди которых можно выделить:

                  улучшение экономического положения страны (переход от спада к экономическому росту, накопление значительной "финансовой подушки" в виде Стабилизационного фонда и золотовалютных резервов Банка России, крупный профицит бюджета и т.п.);

                  стремление к улучшению своего геополитического положения, желание играть более активную роль в мировой политике, в "большой восьмерке", где списание долга является одной из сильнейших сторон российского участия в международном содействии развитию;

                  лоббирование таких решений определенными государственными структурами, прежде всего "Рособоронэкспортом", заинтересованным в восстановлении своих позиций на традиционных и завоевании новых рынков сбыта.

Не случайно Минфину, который выступал против такого объема списания долга, не удалось отстоять свою позицию. Попытаемся дать самую общую оценку баланса произведенного урегулирования. Среди положительных моментов можно назвать:

                  урегулирование затянувшихся спорных вопросов, мешающих успешному развитию двусторонних отношений;

                  возвращение на традиционные рынки и расширение   торгово-экономического сотрудничества за счет экспорта продукции обрабатывающей промышленности;

                  выигрыш в усиливающейся конкуренции на рынках развивающихся стран;

                  повышение гибкости сотрудничества с развивающимися странами, предложение новых его форм, например, сделок трейд-ин, предполагающих обмен старой техники на новую или модернизированную;

                  получение заказов российскими предприятиями, обеспечение занятости и дополнительных доходов бюджета;

                  установление относительно устойчивых связей по снабжению запасными частями, ремонту и модернизации поставляемой техники на перспективу;

                  возможный доступ к реализации выгодных проектов  на  территории  стран-должников  и увеличение объема российских зарубежных инвестиций.

Урегулирование долговых проблем обеспечило дополнительные конкурентные преимущества российским компаниям на рынках стран-должников. Так, соглашение с Сирией, подписанное в начале 2005 г., предусматривает, что из ее государственного долга в размере 13.4 млрд. долл. будет списано 9.8 млрд., из оставшихся 3.6 млрд. Россия получит деньгами 1.5 млрд., а 2.1 млрд. долл., будут конвертированы в местную валюту и поступят на счет в государственном банке Сирии. Эти деньги могут быть инвестированы в совместные проекты на сирийской территории. Речь идет как об уже реализуемых российскими компаниями проектах, так и о новых объектах. В 2005г. подписали контракты: "Стройтрансгаз" - на сооружение таких крупных объектов, как Панарабского газопровода протяженностью 324 км и газоперерабатывающего завода в районе Пальмиры; "Татнефть" — на разведку и концессионную добычу на двух участках нефтяных месторождений в Сирии. Дочка "Стройтрансгаза" – Стройтрансгаз Оил Прогресс предложила Сирии построить НПЗ мощностью 140 тыс. баррелей сырья в сутки (около 7 млн. т. в год). Объем предполагаемых инвестиций может составить 2 млрд. долл.