Стратегическая реакция на институциональные процессы

Институциональные требования и ожидания могут реализоваться не только с помощью правового принуждения, но и посредством добровольного распространения. Степень, в которой какое-либо институциональное ожидание или практика добровольно распространились в организационном поле, позволяет прогнозировать вероятность подчинения институциональным ожиданиям. Ноук [Knoke, 1982] установил, что наилучшей базой для прогнозирования принятия муниципальных реформ является число других муниципалитетов, которые уже приняли реформу. Точно так же Толберт и Закер [Tolbert, Zucker, 1983] показали, что последующее принятие стратегий и программ государственной службы зависит от того, насколько широкое распространение получили эти стратегии и программы в институциональной среде. Флигстин [Fligstein, 1985] показал, что фирмы принимают многофилиальную форму, когда к такой структуре переходят их конкуренты. Этот вывод, по его мнению, согласуется с подражательным подходом Димаджио и Пауэлла [DiMaggio, Powell, 1983] к проблеме организационного подчинения. Поэтому чем шире распространение институционального ожидания или практики, тем больше вероятность того, что организации оправдают эти ожидания. Подобным образом, чем меньше распространение набора ценностей, методов практической деятельности или ожиданий, тем больше вероятность сопротивления им со стороны организаций.

При широком распространении или поддержке институциональных правил и норм прогнозируется, что организации будут уступать этим требованиям, потому что их социальная «законность», в основном, не подвергается сомнению. Правила и нормы, получившие широкое распространение, устраняют организационное сопротивление, так как они «принимают статус правил (rulelike status) в области социального мышления и деятельности» [Covaleski, Dirsmith, 1988, p. 562]. В силу широкого распространения и само-собой-разумеющегося характера соглашений в отношении того, что составляет легитимное или рациональное поведение, организации подчиняются этим соглашениям потому, что они и не предполагают поступить иначе. Получившие распространение правила и нормы «инфицируют» и другие организации посредством имитации и своеобразной «заразительности легитимности» [Zucker, 1987а, р. 446]. В исследовании Галаскевича и Уоссермана [Galaskiewicz, Wassennan, 1989, р. 476] по проблемам подражательного изоморфизма приводится пример того, как посредством имитации лица, принимающие решения в организациях, «апробируют то, что другие уже сделали и нашли эффективным».

При низком уровне добровольного распространения норм и практик в институциональной среде организации менее склонны им подчиняться. Поэтому вышеупомянутые исследования Флигстина [Fligstein, 1985], Толберта и Закер [Tolbert, Zucker, 1983], а также Ноука [Knoke, 1982] показали, что организации менее склонны подчиняться каким-либо реформам, когда последние не получили широкого распространения. В условиях умеренного распространения организации часто идут на компромисс в вопросах степени подчинения (например, принимая общие ожидания чтобы соответствовать местным нуждам и интересам) или опробуют такие стратегии уклонения, как внешнее принятие изменений через показное подчинение или согласие на словах. Когда институциональные требования нанимать большее число представителей меньшинств получали менее широкую поддержку, чем в настоящее время, в своих решениях по подбору и продвижению кадров многие организации демонстрировали «символизм» (tokenism). Чем ниже распространенность какого-либо набора норм, ценностей и методов практической деятельности, тем больше вероятность того, что они станут объектами неповиновения или манипулирования.

Например, противодействие военных привлечению женщин в вооруженные силы стало заметно снижаться, когда требования предоставления равных возможностей найма (equal employment opportunities) получили широкую поддержку со стороны общественности и государства. Аналогичным образом возможности вооруженных сил в вопросах кооптации источников давления или влияния на них стали более ограниченными, когда поддержка практики предоставления равных возможностей получила широкое распространение. Поэтому ограничения на распространение норм и ценностей также определяют и условия масштаба институционального подчинения. Поскольку организации менее склонны к осознанию ценностей и практик, которые только начинают распространяться или получили узкое распространение, они могут оказаться неспособными к подчинению. Кроме того, организации склонны к скептицизму и поэтому не готовы к подчинению, когда ценности и методы практической деятельности не получают широкого распространения или признания.

Контекст

Гипотеза 9. Чем ниже уровень неопределенности во внешней среде организации, тем больше вероятность ее сопротивления институциональному давлению.

Гипотеза 10. Чем ниже степень взаимосвязанности в институциональной среде, тем больше вероятность сопротивления организации институциональному давлению.

Контекст внешней среды, в котором институциональные требования предъявляются организациям, представляет один из факторов, определяющих реакции организации на институциональное влияние. Можно ожидать, что неопределенность и взаимосвязанность внешней среды должны представлять значимые аспекты контекста, которые влияют на подчинение или сопротивление организаций институциональным требованиям и ожиданиям. Пфеффер и Саланчик [Pfeffer, Salancik, 1978, p. 67] определили неопределенность внешней среды (environmental uncertainty) как «степень невозможности предвидеть или точно прогнозировать состояние мира в будущем». Взаимосвязанность (interconnected-ness) относится к плотности распределения межорганизационных отношений между обитателями организационного поля [Aldrich, Whetten, 1981; DiMaggio, Powell, 1983; Pfeffer, Salancik, 1978].

Сторонники как институциональной теории, так и теории ресурсной зависимости считают, что неопределенность должна взаимодействовать с множественностью, так как множественные противоречивые требования заинтересованных групп усиливают неопределенность [Pfeffer, Salancik, 1978, p. 68; Scott, 1987b, p. 141]. Кроме того, сторонники обеих теорий полагают, что лица, принимающие решения в организациях, отдают предпочтение определенности, стабильности и предсказуемости в жизни организации [DiMaggio, 1988; DiMaggio, Powell, 1983; Pfeffer, Salancik, 1978; Zucker, 1977]. При высоком уровне неопределенности и непредсказуемости институционального влияния в контексте внешней среды организация прилагает больше усилий для восстановления иллюзии или реальности контроля и стабильности будущих результатов организации. Можно прогнозировать высокую степень вероятности применения стратегий молчаливого согласия, компромисса и уклонения при высокой степени неопределенности внешней среды. Например, в периоды нестабильности в притоке финансовых ресурсов агентства в какой-либо федерации могут оказаться более готовыми к выполнению требований, предъявляемых к ним руководителями федерации. Мейер и Роуэн [Meyer, Rowan, 1977, p. 352] отметили, что институциональное подчинение может защищать организации от турбулентности внешней среды. Этого удалось достичь компаниям Lockheed и Perm Central, когда они стали элементами государства.

В ситуации неопределенности организации склонны имитировать действия других организаций. Димаджио и Пауэлл [DiMaggio, Powell, 1983] предложили гипотезу, согласно которой неопределенность внешней среды побуждает организации подражать друг другу. Эмпирические данные в поддержку этой точки зрения предложили Галаскевич и Уоссерман [Galaskiewicz, Wasserman, 1989]. В отношении стратегий компромисса Пфеффер и Саланчик [Pfeffer, Salancik, 1978, p. 145] отметили, что прямой путь к снижению степени неопределенности внешней среды проходит через переговоры. Кроме того, высокая степень неопределенности рассматривалась в качестве одного из важнейших факторов, определяющих реакции уклонения [Thompson, 1967]. Некоторые организации стараются защититься от уязвимости при работе в непредсказуемой внешней среде путем накопления запасов или прогнозирования тенденций [Pfeffer, Salancik, 1978; Scott, 1987b; Thompson, 1967]. При рассмотрении стратегий уклонения Мейер со своими коллегами [Meyer et al., 1983, p. 58] выдвинули предположение, что неопределенность, окружающая школы, «стабилизируется путем их сокрытия (т.е. утаивания) — их можно передать под надежное попечительство определенных преподавателей, которые действуют на заднем плане, за закрытыми дверями». При снижении степени неопределенности внешней среды снижается потребность в безопасности, стабильности и предсказуемости в отношении институционализированных норм и возрастает уверенность организаций в своих прогнозах относительно приобретения в будущем ресурсов и легитимности. В этих условиях манипулирование и неподчинение институциональным ценностям и заинтересованным группам, выражающим эти ценности, рассматриваются как менее рискованные стратегические альтернативы для достижения организационных целей.

При высокой степени взаимосвязанности внешней среды организации более склонны соглашаться с ценностями или требованиями институциональной среды. Сторонники институциональной теории и теории ресурсной зависимости считают, что взаимосвязанность способствует добровольному распространению норм, ценностей и общей информации [DiMaggio, Powell, 1983; Meyer, Rowan, 1977; Pfeffer, Salancik, 1978]. Поскольку внешняя среда с высокой степенью взаимосвязанности обеспечивает реляционные каналы с возможностью распространения через них институциональных норм, это позволяет достичь большей имплицитной координации и коллективизации в данной внешней среде, большего консенсуса распределенных норм и большей распространенности институциональных эффектов. Прогноз, согласно которому высокие степени взаимосвязанности способствуют подчинению организаций институциональным требованиям, согласуется с доводами Мейера и Роуэна [Meyer, Rowan, 1977] в пользу того, что реляционные сети предназначены для формирования коллективных мифов и ценностей и что это формирование приводит к подчинению данным институциональным элементам. Не противоречит этот прогноз и гипотезе Димаджио и Пауэлла [DiMaggio, Powell, 1983], согласно которой высокие степени структуризации и взаимосвязанности в институциональной среде способствуют формированию институционального изоморфизма и подчинению.

Фрагментированная или чисто конкурентная внешняя среда препятствует распространению институционального консенсуса и подчинения. Поэтому, чем ниже степень организационной взаимосвязанности в институциональной среде, тем больше вероятность организационного неповиновения и манипулирования. Применение стратегий компромисса и уклонения (например, переговоры, создание буферов) во внешней среде с высокой степенью взаимосвязанности прогнозируется потому, что взаимозависимость организаций требует проведения межорганизационной координации и переговоров по вопросам объема и условий обмена; при этом установление межорганизационных связей приводит к потере контроля и свободы действий, на минимизацию которой направлены усилия организаций, особенно путем отделения внутренних организационных процессов от влияния связей с внешней средой [Oliver, 1990].

Будущие исследования

Будущие исследования могут быть посвещены эмпирическому анализу десяти сформулированных выше гипотез в целях предсказания вероятности подчинения или сопротивления институционали-зации или же в целях предсказания конкретных организационных стратегий. Стратегии исследования процесса выбора между подчинением и сопротивлением должны включать наблюдаемые критерии нескольких предложенных переменных. В качестве одного из подходов можно использовать полевые интервью или анкетирование генеральных директоров и менеджеров с целью выяснить причины их подчинения или сопротивления, а также то, ожидают ли они от подчинения повышения статуса или престижа организации (гипотеза 1), может ли подчинение или сопротивление повлиять на их эффективность или прибыльность (гипотеза 2), совместимы ли требования внешней среды с целями их организации (гипотеза 5), могут ли, по их мнению, регулирование или требования общественности ограничить их деятельность путем торможения завершения выполнения задач или посредством ограничения использования ими определенных ресурсов или процессов (гипотеза 6). Предсказание сопротивления по причине множественности (гипотеза 3) может включать измерение таких характеристик, как число голосов «против», зарегистрированных в протоколах заседаний совета директоров, или централизация или фрагментация финансирования или полномочий в различных сферах государственного сектора (см., в частности, работы Мейера [Meyer, 1983], Мейера с соавторами [Meyer et al., 1987], Скотта и Мейера [Scott, Meyer, 1983]). В качестве альтернативы можно оценивать множественность путем формирования перечня заинтересованных групп в составе организации (см., например, работу Фридлендера и Пикля [Friedlander, Pickle, 1968] об итогах опросов различных представителей заинтересованных групп по их критериям оценки организационной эффективности с последующим анализом этих критериев с точки зрения различий или несоответствий).

Многие существующие исследования включают такие показатели зависимости (гипотеза 4), как число альтернативных источников получения капитала или ресурсов или доля общего бюджета агентства, финансируемая одной заинтересованной группой [Pfeffer, Leung, 1977; Provan, Beyer, Kruytbosch, 1980; Salancik, 1979]. Правовое принуждение как фактор, предсказывающий подчинение, может измеряться количеством правовых и регулятивных норм, регламентирующих деятельность организации на местном уровне, уровне штата, федеральном уровне, и объемом санкций за их невыполнение (например, суммой штрафов, угрозами уголовного преследования и т.д.). Добровольное распространение (гипотеза 8) можно измерить на основе количества организаций в изучаемой области, которые уже приняли определенную программу или стратегию [Knoke, 1982; Tolbert, Zucker, 1983], или на основе опросов с целью выяснения мнений о степени осведомленности организации в отношении определенных ценностей или практик и ее согласия с ними.

С учетом того, что в литературе нет единого  мнения об относительных достоинствах субъективных критериев в сравнении с объективными критериями неопределенности внешней среды [Scott, 1987b, p. 134], специалисты, которые изучают влияние неопределенности на выбор между подчинением и сопротивлением (гипотеза 9), могут включить в свои исследования оба критерия. Представителям советов директоров и менеджерам можно задать вопросы о степени их доверия к прогнозированию будущего определенного количества ключевых параметров их внешней среды (например, приобретение ресурсов или капитала, будущая конкуренция, законодательная деятельность государства). В зависимости от исследуемой популяции организаций неопределенность также можно оценивать по колебаниям прибыли, рыночной конъюнктуры или ставки процента, незапланированной изменчивости в распределении финансирования или концентрации в отрасли [Pfeffer, 1972; Pfeffer, Leblebici, 1973; Pfeffer, Salancik, 1978]. Взаимосвязанность (гипотеза 10) можно измерять на основе плотности распределения межорганизационных отношений среди членов популяции [Knoke, Kuklinski, 1982; Oliver, 1988].

В настоящей  статье выдвинуто предположение, что  характер институциональных требований (причина, заинтересованные группы, содержание, контроль и контекст) будет одним из важнейших факторов в определении альтернативных стратегий. Будущие исследования могут содержать анализ того, способны ли административные, организационные и квазиинституциональные факторы повысить вероятность сопротивления. Лидеры или менеджеры организаций с внутренним центром контроля [Spector, 1982] и высокой потребностью в независимости [Birch, Veroff, 1966] могут с большей вероятностью применять стратегии сопротивления. Организации с высоким уровнем сплоченности и внутренней культуры могут оказаться более склонными к противодействию внешним ожиданиям и убеждениям. Общее образовательное и этническое происхождение статусных групп в межорганизационном поле может содействовать выбору подчинения [Galaskiewicz, Shatin, 1981]. Исследование этих факторов может пролить дополнительный свет на силы противодействия в сравнении с подчинением в институциональных средах.