Стратегическая реакция на институциональные процессы

Оба подхода также подчеркивают важность обретения легитимности в целях демонстрации социальной ценности организации и мобилизации ресурсов, хотя теория ресурсной зависимости в большей степени подчеркивает инструментальное значение легитимности для достижения второй цели [Benson, 1975; Hinings, Greenwood, 1988; Pfeffer, 1981, p. 327] и потенциал контроля или кооптации, а не подчинения навязанным извне критериям приемлемого поведения. Различия в степени влияния или контроля, приписываемые организациям при манипулировании или осуществлении контроля над внешней средой также имеют следствия для предполагаемой полезности организационного подчинения среде. Согласно институциональной теории подчинение полезно для организаций в контексте повышения вероятности выживания организаций.

Как отметили Ковалески н Дирсмит [Covaleski, Dirsmith, 1988, p. 563], «общей темой для институционального подхода является утверждение, что в целях выживания организация должна подчиняться социальным нормам приемлемого поведения*. Эгоистические преимущества соблюдения институциональных норм и требований проявляются в целом ряде вознаграждений, с которыми организационное подчинение связывается в институциональной литературе, например в повышении престижа, стабильности, легитимности, общественной поддержке, внутренней и внешней лояльности, доступе к ресурсам, привлечении персонала, соответствии административным понятиям, признании со стороны профессионалов, защищенности от критики [DiMaggio, 1988; DiMaggio, Powell, 1983; Meyer, Rowan, 1977, 1983; Meyer, Scott, 1983; Meyer et al., 1983; Scott, 1983a; Zucker, 1988]. Теория ресурсной зависимости, напротив, исследует достоинства несогласия с нормами.

«Согласно теории ресурсной зависимости, фирмы не только реагируют на внешние ограничения и контроль через подчинение требованиям внешней среды, но и могут использовать различные стратегии, чтобы каким-то образом изменить ситуацию, с которой сталкивается организация, и сделать подчинение менее необходимым» [Pfeffer, 1982, р. 197].

Преимущества неподчинения с точки зрения теории ресурсной зависимости включают способность сохранять свободу действий или автономию в принятии решений, гибкость в постоянной адаптации при возникновении новых ситуаций, а также свободу в изменении или контролировании внешней среды в соответствии с организационными целями.

Подходы институциональной теории и теории ресурсной зависимости благодаря различию их центров внимания отличаются по своим типизациям влияния организаций на внешнюю среду и стратегической полезности организационного подчинения внешним ограничениям и требованиям. По сравнению с теорией ресурсной зависимости институциональная теория имеет тенденцию недооценивать как способность организаций к доминированию или к пренебрежению внешними требованиями, так и полезность подобных стратегий для организаций.

Выводы относительно стратегической реакции организации на институциональные процессы

Институциональная теория позволяет сделать несколько уникальных выводов о взаимоотношениях между организацией и внешней средой, а также способах реагирования организаций на институциональные процессы. Институциональный подход показывает, каким образом безальтернативные (nonchoice) формы поведения могут возникать и существовать благодаря использованию привычки, обычая, соглашений или социальных обязательств при отсутствии очевидных признаков того, что эти формы поведения служат интересам организаций или содействуют организационной экономической эффективности или контролю [Tolbert, 1985; Tolbert, Zucker, 1983; Zucker, 1983]. Кроме того, институциональная теория обращает внимание на государственное, общественное и культурное давление (а не на влияние рыночных сил и ограниченности ресурсов) на организационное поведение и на воздействие истории, правил и согласованных толкований на организационное подчинение внешним ограничениям. Этот подход также объясняет, каким образом пассивное согласие с внешней средой, в противоположность стратегической адаптации к ней, может содействовать социальной оправданности существования организации и выживанию, и то, каким образом мифы, смыслы и ценности, а не экономическая эффективность, автономия и обмен могут стимулировать и определять организационное поведение в контексте внешнего давления.

Но при всех этих существенных достижениях сторонники институциональной теории из-за своей исходной позиции склонны ограничиваться рассмотрением воздействия институциональной внешней среды на структурный конформизм и изоморфизм без учета роли активного действия и противодействия во взаимоотношениях между организацией и внешней средой [Covaleski, Dirsmith, 1988; DiMaggio, 1988; Perrow, 1985; Powell, 1985]. Предыдущее сравнение говорит о способности сторонников институциональной теории рассматривать широкий спектр стратегических реакций на институциональную среду при допущении возможности варьирования противодействия, осведомленности, способности к проактивности, влиянию и эгоистичности организаций. В этом случае предполагается, что организационные реакции варьируются в диапазоне от подчинения до противодействия, от пассивных до активных, от предсознательного до контролирующего, от бессильного до влиятельного и от привычного до оппортунистического в зависимости от институциональных требований подчинения в отношении организаций. Явное признание возможности варьирования этих параметров организационного поведения закладывает концептуальную основу для определения альтернативных стратегий в ответ на давление институциональной среды.

Типология стратегических реакций на институциональные процессы

С учетом возможных вариаций этих параметров организационного поведения в табл. 2 приводится обобщенная картина стратегических форм поведения, используемых организациями в ответ на требования подчинения институциональной среде. Предлагаются пять типов стратегических реакций, которые различаются по степени активности организаций — от пассивности до возрастающего активного противодействия: молчаливое согласие, компромисс, уклонение, открытое неповиновение и манипулирование.

Таблица 2

Стратегическая реакция на институциональные процессы

Молчаливое согласие

Хотя организации обычно уступают институциональному давлению, молчаливое согласие (acquiescence) может принимать альтернативные формы: привычное действие, имитация и подчинение. Привычное действие (habit) относится к бессознательному или слепому следованию подсознательным или само-собой-разумеющимся правилам или ценностям. Когда институциональные нормы достигают стабильного статуса социального факта, организация может не осознавать институциональное влияние и поэтому не реагировать стратегически на него. В этих условиях организации воспроизводят действия и формы практической деятельности институциональной среды, которые стали исторически повторяемыми, привычными, традиционными или само-собой-разумею-щимися. Организации, к примеру, широко воспроизводят такие институционализированные роли, как роли учащихся и преподавателей, линейных менеджеров и персонала, профессионалов и офисных работников, опираясь на традиционные определения этих видов деятельности [Scott, 1987Ъ].

Имитация (imitation), совместимая с понятием подражательного изоморфизма, относится к сознательному или бессознательному подражанию институциональным моделям, включая, например, копирование успешных организаций и следование рекомендациям консалтинговых фирм или профессиональных ассоциаций [DiMaggio, Powell, 1983]. Один из таких примеров содержится в недавнем исследовании подражательных процессов, с помощью которых лица, принимающие решения в условиях неопределенности, имитировали поведение других действующих лиц в их внешней среде, особенно тех, кого они знали и кому они доверяли [Galaskiewicz, Wasserman, 1989].

Подчинение (compliance), наоборот, определяется здесь как сознательное принятие ценностей, норм или институциональных требований. Одним из примеров структурного подчинения, как показали в своем исследовании американских школьных округов Мейер, Скотт и Стренг [Meyer, Scott, Strang, 1987], является выработка структурной или административной сложности в ответ на сложность внешней среды. Подчинение считается более активным поведением, чем привычное действие или имитация в той степени, в которой организация сознательно и стратегически решает уступать институциональному давлению в ожидании конкретных эгоистических выгод в диапазоне от социальной поддержки до ресурсов или предсказуемости [DiMaggio, 1988; Meyer, Rowan, 1983, Pfeffer, Salancik, 1978].

Организация, к примеру, может поддаваться внешнему давлению, так как одобрение внешних заинтересованных групп или общества укрепляет ее легитимность, стабильность или логику доверия, необходимую для осуществления организационной деятельности в режиме доброй воли [Meyer, Rowan, 1983]. Подчинение также позволяет укрепить адекватность «организации как теории» (the organization as theory) [Meyer, Scott, 1983] за счет снижения чувствительности организации к отрицательным оценкам их поведения, продукции или услуг. Например, соблюдение организацией различных процедур, установленных Управлением по охране окружающей среды (Environmental Protection Agency), повышает ее легитимность и защищает от общественной критики и финансовых санкций за их несоблюдение. Молчаливое согласие организации зависит от ее сознательного намерения подчиняться, степени ее осведомленности в отношении институциональных процессов, ее ожиданий того, что подчинение будет служить организационным интересам.

^{Компромисс}

Хотя молчаливое согласие может оказаться полезным для организаций средством благодаря укреплению легитимности и социальной поддержки, которые оно обеспечивает, тем не менее организации могут считать безоговорочное подчинение неприятным или невыгодным. Организации часто сталкиваются с противоречащими друг другу институциональными требованиями или противоречиям и между институциональными ожиданиями и внутренними организационными целями, связанными с экономической эффективностью или автономией, В таких условиях организации могут пытаться достигнуть некоторого уравновешенного решения, умиротворения или сделки с внешними заинтересованными группами. Данные тактики компромисса (compromise) представляют первый шаг на пути к сопротивлению организаций институциональному давлению.

Роуэн (Rowan, 1982] подчеркивал центральную роль уравновешивания в объяснении распространения и стабилизации структурной инновации. В стратегическом отношении уравновешивание (balance) можно определить как некоторый тактический ответ на институциональные процессы. Пауэлл и Фридкин [Powell, Fried k in, 1986, p. 262*265], к примеру, описали, как некоммерческой телевизионной станции удалось уравновесить множество источников финансирования путем противопоставления одного источника другому. Тактика уравновешивания относится к сглаживанию множества требований заинтересованных групп в ответ на институциональные требования и ожидания. В конкретном случае уравновешивание является организационной попыткой достичь паритета между множеством заинтересованных сторон и внутренними интересами. В частности, в случае конфликта внешних ожиданий (например, требование акционеров повысить экономическую эффективность вступает в конфликт с требованием общества выделить корпоративные ресурсы на какие-либо социальные цели) интересы организаций наиболее эффективно могут быть соблюдены путем достижения приемлемого компромисса между конкурирующими целями и ожиданиями.

Тактика умиротворения (pacifying) также представляет собой частичное согласие с ожиданиями одной или нескольких заинтересованных групп. В своем анализе организаций здравоохранения Скотт [Scott, 1983а, р. 106] отметил, что эти организации могут защищаться от вмешательства правительственных учреждений, но это означает «кусать руку, которая их кормит». Поэтому эти организации стараются соблюдать хотя бы минимальные стандарты ухода за больными и фискального контроля, установленные федеральными службами. Организация, применяющая тактику умиротворения, обычно демонстрирует минимальный уровень сопротивления институциональному давлению, но свою энергию в основном направляет на умиротворение или успокаивание институционального источника или источников, которым она оказала противодействие. Примером может служить организация, столкнувшаяся с растущими требованиями прекращения производства потенциально опасного продукта. Она может продолжить выпуск продукта, но при этом будет выделять значительные финансовые ресурсы на его доработку в соответствии с институциональными ожиданиями и последующее обеспечение безопасности.

Сделка (bargaining) представляет более активную форму компромисса, чем умиротворение. Тактика сделки связана с деятельностью организации по получению некоторых уступок от внешней заинтересованной группы в ее требованиях или ожиданиях. Например, организация может вести переговоры с правительственным учреждением по поводу сокращения частоты или объема ее действий по соблюдению требований новой политики правительства. Представители теории ресурсной зависимости, в частности, ввели понятие «договорной внешней среды» (negotiated environment) организаций [Pfeffer, Salancik, 1978, p. 143-187], предполагая, что организационные отношения с внешней средой открыты для переговоров и обмена уступками.