Кредитная система: понятие, эволюция и структура

Что касается противоречивости самого экономического содержания предложенного  решения проблемы, то отметим в  связях следующие моменты.

Главный из них - одностороннее внимание к активным операциям банков при  явной консервации механизма мобилизации ресурсов.

В этих условиях был не реален существенный прогресс и усиление воздействия  банков на ссудозаемщиков, поскольку  кредитуемые не могли не иметь  «себе на уме», что определении  доля безвозвратности не нонсенс, а свойство, не отделимое сохранение статуса банков как просто частей банка государственного, банка, обязанного помогать, а не строго исходящего ms критерия эффективности вложения средств, их возвратности о процентом не ниже уровня установленного норматива.

Мало реально было и внедрение  «элементов окупаемости» кредитных  ресурсов, поскольку они по-прежнему по существу оставались и «общем котле». Думается, полный хозрасчет в банке  неотделим от перехода к принципам  работы деловых банков, ресурсы которых мобилизуются на программно-целевых началах и определяют объемы активных операций.

Формальный характер носило и переименование системы Гострудсберкасс СССР в  Банк трудовых сбережений и кредитования населения. Логика новых условий хозяйствования возбуждала реальный интерес к средствам населения уже не только у государства, но и у банков.

А это вело к разделению и сберегательной системы - значительная часть средств подлежала мобилизации через систему спец банков. Предполагалось, что сберегательная функция для трудящихся будет также переходить на уровень объединений (предприятий). Тем самым на место банка-флюса, у которого были сосредоточены все средства населения при минимуме возможностей их самостоятельной загрузки, предлагалось многообразие организационных форм размещения средств населения.

Нелогичным выглядело раздельное - тремя банками - обслуживание такой  сферы, как государственная и  кооперативная торговля. Наряду с  передачей кассового планирования и эмиссионно-кассовой работы банкам, для которых эта работа не являлась центральной задачей, подобный разрыв несомненно ослаблял эффективность проведения общегосударственной денежной политики.

Раскрытые тенденции позволяли  автору видеть перспективы развития банковской системы в ином ключе - прежде всего требовалось проведение четкого разделения функций, прав и ответственности между центральными экономическими органами.

В области кредита и денежного  оборота это была проблема отношений  между Госбанком СССР и Минфином СССР. Минфин СССР традиционно претендовал  на координацию деятельности не только финансовых органов, но и банков в осуществлении единой кредитной политики, укреплении денежного обращения. Фиксируемые в известных документах подобные притязания Минфина СССР при нерешенности вопроса о более четком разделении прав и ответственности с Госбанком, а в области оборота наличных денег - с местными советскими органами могли даже усилить безответственность, усугубить практику балансирования финансов за счет кредита, а в конечном счете средств населения, дискредитировать социальную направленность планов.

В этих условиях было важно, на наш  взгляд, соединить претензии Минфина с его ответственностью за результаты его деятельности, сняв с Госбанка роль удобного «козла отпущения» за неудачи, во многом предопределяемые все тем же дисбалансом реальных прав и ответственности.

Именно отсюда и вытекало такое, на первый взгляд, просто неординарное, неизвестное отечественной и  зарубежной практике решение. Предлагалось закрепление за Минфином СССР роли единого финансового и методологического центра, включая роль банка банков - эмиссионного центра страны.

Главное - необходимо было провести основной водораздел Минфин СССР (банк банков) - Нархозбанк с закреплением за первым функций единого эмиссионного кассового  центра (наличность), исполнения Государственною бюджета и регулирования депозитной эмиссии (система обязательных резервов).

Минфин СССР в роли банка банков должен был сохранить централизованную структуру в полном соответствии с административно-территориальным делением страны.

Эмиссионные операции по мере внедрения  безналичных расчетов в сферу  личного потребления планировалось  выполнять учреждениям делового банка на хозрасчетных началах. Системе инкассации наличных денег при этом по опыту зарубежных стран переводилась бы на хозрасчет. Деловые банки должны были бы работать в рамках собственных и привлеченных средств на основе полного хозрасчета. Система его учреждений освобождалась от связи с административно-территориальным принципом построения. Тем самым упрощалась организационная структура банковской системы (возможность введения единой двухзвенной структуры: правление - отделение банка).

Особое  место должен был бы занять Фонд (банк) риска. Его назначение - обеспечить кредитную поддержку всяческих  мелких начинаний и новаций в ходе исполнения плана. Такой фонд может быть территориальным. Источником начального формирования фонда должны быть отчисления из резервных фондов предприятий, участвовать в нем могли и учреждения делового банка.

Дальнейшее  пополнение Фонда составили бы отчисления от проектов внедрения про кредитованных Фондом начинаний.

Аналогичное деление в этих организационных  условиях и в сберегательной системе. От государственной части должны были выделиться прежде всего программа  мобилизации средств населения Социнфрабанка, а также целевые программы других возможных деловых банков и объединений (предприятий).

В принципиально  иных подходах нуждалось, на наш взгляд, и управление сберегательным процессом, образующим цепочку из трех последовательных кредитных отношений - между населением и государством в лице сберегательной системы, Сбербанком СССР и Госбанком СССР и, наконец, банками и населением.

В целом  кредитный механизм привлечения  сбережений населения в предперестроечные десятилетия отличали крайняя пассивность, узость спектра форм образования сбережений и почти полное отсутствие возможностей активного их размещения, многие действующие административно-правовые нормы организации сбережений утратили воздействие на процесс.

Сберегательный  банк практически был лишен избирательности при образовании сбережений, возможности воздействия на направления размещения мобилизуемых средств.

В условиях монопольного, отрицающего избирательность  кредитно-финансового механизма  использования государством привлеченных средств населения процент по вкладам утратил свой экономический смысл, само отрицался как расточительная оплата того, чем государство уже обладало как организатор ассоциированного производства.

При отсутствии контроля общества за трудовым характером дохода, в условиях безразличия сберегательных касс к  источникам мобилизации средств, возрастающей концентрации объема сбережений у относительно незначительной части населения процент все более становился официально-правовой формой самовозрастания нетрудовых доходов.

Представлялось, что сберегательная политика должна более последовательно отражать социально-экономическую природу  сбережений населения как денежных средств трудового характера, накопляемых для удовлетворения потребностей в будущем.

В этих целях  было важно сориентировать ее на контактность как наиболее желательный механизм образования и на целевые вклады как преимущественную форму реализации целенаправленности сберегательного процесса. Задачам планомерного управления сберегательным процессом должна была подчиняться и процентная политика. Так, ставка процента в общегосударственном секторе сбережений требовала дифференциации в зависимости от длительности контракта на перечисление трудящимися части своих доходов от общественного хозяйства, с одной стороны, и состояния рынка товаров, являющихся объектом целевого накопления, - с другой.

По таким  традиционным формам сбережений (до востребования  и срочные до года) как совершенно мало управляемым процент уплачиваться не должен, что было бы лишь осознанием утраты депозитом при общегосударственной организации процесса его первичной кредитной природы, превращения в форму последующего движения денежных средств, уже ранее, при эмиссии, предоставленных в кредит.

Итак, реорганизация  сберегательной системы способствовала активизации поиска новых форм. Объявлено было о внедрении чековых книжек вновь образованного Сбербанка СССР, выпускались сертификаты как форма долговременного помещения сбережений населения.

Однако  при внедрении этих форм в недостаточной степени были учтены изложенные рекомендации. Явным за беганием вперед явилось, в частности, введение 4-процентных сберегательных сертификатов. Первоочередным мероприятием и этом плане должно было быть насыщение спроса на беспроцентные сертификаты крупного номинала как средство сокращения издержек кассового хозяйства. Помещение средств в более выгодные формы важно было связать с контролем трудового характера дохода, ограничивая одновременно процессы простой перегруппировки уже накопленных остатков вкладов. Поощрение контрактности как принципа организации сбережений в этом аспекте было бы явно предпочтительнее.

Предложения об инвестиционных формах размещения средств населения в принципе были не новы. Однако на пути их реализации стоял традиционный для нашей страны механизм хозяйствования, который рассматривал свободные средства населения независимо от их формы, а вернее их невостребуемый материальный эквивалент, в качестве общего анонимного объекта централизованного планирования.

При этом в  условиях обладания не реальными  ценностями, а лишь обязательствами  государства (его 5анка) на их предоставление в соответствии с обозначенным на кредитных формах обращения номиналом, население и не могло дать государству ничего, чем бы оно уже не обладало, предварительно запланировав направления использования материального эквивалента свободной массы денежных средств населения, его номинала.

Новый механизм хозяйствования ставил рассматриваемую  проблему в принципиально ином плане.

В результате внедрения хозрасчетных начал в  оборот средств первичного звена, постепенного преодоления жесткой системы фондовой разверстки материальных ресурсов должны были восстанавливаться во всей своей полноте экономические права владельца денежных средств, и прежде всего возможность избирательного их использования. В этой новой хозяйственной обстановке были истоки смены полного безразличия беспрецедентным интересом к привлечению средств населения со стороны предприятий и организаций.

Гарантией социальной справедливости при вложении денежных средств должен был быть механизм, органически включающий контроль трудового характера вкладываемых доходов.

Серьезность подхода к задачам перестройки  кредитной системы предъявляли  высокие требования к информационной базе как статистической, так и бухгалтерской.

В этой связи  было как никогда важно включить в программу финансового оздоровления инвентаризацию достоверности статистических данных по народному хозяйству в целом, освобождение показателей от многолетних «накруток» и преувеличений. Одновременной расчистке подлежали бы бухгалтерские балансы предприятий и объединений.

Важно было также позаботиться о формировании требований к статистической информации с учетом нового механизма хозяйствования и, в частности, об усилении социальной статистики (цен, денежного обращения, детальных обследований доходов, расходов, сбережений по социальным и экономическим группам трудящихся).

Своего  рода обратной стороной данной проблемы выступала необходимость санирования балансов предприятий (объединений).

Только  подобная стартовая мера позволила  бы в дальнейшем реально освободить государственный бюджет от продолжения практики необоснованного перераспределения хозрасчетно заработанного дохода, полноправно реализовать режим самофинансирования и восстановить кредит в единстве объективно присущих ему свойств.

В аспекте задач нормализации общего оборота денежных средств в период, переходный к условиям полной сбалансированности воспроизводства, важны были всеобщая инвентаризация и гибкое перераспределение имеющихся ресурсов, «расчистка» бухгалтерских балансов объединений (предприятий) и банка от фактически необеспеченной задолженности и практически утраченных средств. Основной акцент в ходе подобной работы должен был быть сделан на высвобождение оборотных (включая денежные) средств, иммобилизованных в излишние запасы и затраты, и как результат - на восстановление необходимого уровня кассовых резервов и нормализацию кредитной задолженности.

Одним из мероприятий по восстановлению ликвидности балансов могло бы быть преобразование (диверсификация) кредитной задолженности, покрывающей постоянные неснижаемые запасы товарно-материальных ценностей в собственные оборотные средства.

Часть этой задолженности могла быть отрегулирована в рамках взаимной задолженности хозяйственных организаций, выступающей тем самым формой изъятия из оборота излишка платежных средств.

Другая, по-видимому, большая позволила  бы обнажить существо проблемы, а именно: при сложившейся доле средств населения в источниках оборотных средств хозяйства оздоровление финансов этой сферы невозможно, не затрагивая отношений с населением.

Во-первых, средства могли быть самостоятельно мобилизованы в рамках объявляемых  предприятиями (объединениями) программ развития с участием средств населения (система участия в прибылях и т.д.).

Во-вторых, это могло быть избирательное  отсечение части накопленных  средств населения, отражающей нетрудовые доходы, - в рамках узкоцелевой строго социально направленной денежной реформы.

Противовесом снижению алкогольной  составляющей доходов Государственного бюджета могла бы быть форсированная линия на рационализацию структуры потребления населения с помощью потребительского кредита. В отличие от эволюционных изменений этой структуры потребительский кредит на автомобили, строительство загородного дома (включая садовые участки) способен быстро переориентировать потребление с продовольственного блока на более эффективные с точки зрения доходов бюджета товары. Одновременно кредит позволил бы связать значительную часть будущих доходов населения, стимулировать лучший труд.