Воспитание нового человека, Возрождение, служение социально-корпоративным интересам, идеал гражданственности

     Расцвет светской придворной культуры, ориентированной  на развлечение, неизменно ассоциируется  с эпохой европейского Возрождения, а в рамках этой эпохи—с Италией  и такими дворами, как двор Медичи, д'Эсте, Гонзаго и Сфорца. Образ  жизни, сложившийся в этих средоточиях  вечного развлечения, требовал новых  личностных образцов. Новые потребности  стимулируют появление огромного  числа пособий по придворным манерам  и хорошему воспитанию. Среди них  самый возвышенный тон берет  «Придворный» Б. Кастильоне; этот образец  получил огромный резонанс в Италии и за ее пределами.

     Единственное  достойное придворного занятие, говорит Кастильоне, — занятие  рыцаря, но по существу образец Кастильоне — «демилитаризованный» образец. Достаточно участвовать в турнирах, ездить верхом, метать копье, играть в мяч. Дворянин не задирист и не станет выискивать поводов для дуэли. Он бросит перчатку лишь в случае необходимости и  тогда уж не позволит себе недостойной  слабости. Хотя придворному не пристало заниматься каким-либо ремеслом, кроме  рыцарского, он отличается во всем, за что ни возьмется. Он не будет внушать  ужас своим видом, но и не уподобится женщине, как те, кто завивает волосы и выщипывает себе брови.

     Особенно  пристало придворному изящество  и некоторая небрежность, которая  скрывает искусство и заставляет предполагать, что все дается ему  легко. Наша небрежность усиливает  уважение к нам окружающих: что  было бы, думают они, возьмись этот человек  за дело всерьез! Однако она не должна быть наигранной.

     Гуманистическая культура украшает любого. Поэтому  совершенный придворный владеет  латынью и греческим, читает поэтов, ораторов, историков, пишет стихами  и прозой, играет на разных инструментах, рисует. Но музицировать он может не иначе, как поддаваясь на уговоры, на аристократический лад, относясь как  бы свысока к своему искусству, в  котором он совершенно уверен. Разумеется, он не станет ни плясать на каких - нибудь народных увеселениях, ни демонстрировать  в танце чудеса ловкости, приличные  лишь наемным танцорам.

     В беседе придворный избегает злобных  и ядовитых намеков; снисходителен  к слабым, за исключением тех, кто  уж слишком заносится; не станет смеяться над теми, кто заслуживает скорее наказания, чем насмешки, над людьми могущественными и богатыми, а  также над беззащитными женщинами.

     Окончательную шлифовку всем этим достоинствам придают  женщины с их мягкостью и деликатностью. Женщина при дворе должна до известной  степени владеть гуманистической  культурой, живописью, уметь танцевать  и играть, застенчиво отговариваясь, если ей предлагают блеснуть своими умениями. Она должна тактично поддерживать беседу и даже уметь выслушивать замечания. Какой мужчина не захотел бы заслужить  дружбу столь добродетельной и очаровательной особы? Незамужняя женщина может  одарить своей благосклонностью лишь того, с кем она могла бы вступить в брак. Если она замужем, то может предложить поклоннику только свое сердце. Мужчинам следует постоянно  помнить о своем долге защищать честь женщин. 
 

     3.Семья в эпоху Возрождения. 

     Ренессанс, по существу своему революционная эпоха, стал «совершенно исключительным веком  пламенной чувственности». Вместе с  идеалом физической красоты, и как  его следствие, в идеал была возведена  производительность, плодовитость.

     В эпоху Возрождения широко развивается  философия любви; любовь мужа и жены стремится занять законное место  в семье. Стали возможны браки, основанные на добровольном союзе, появились новые  духовные веяния. Однако, по-прежнему, большинство браков определялось денежными  и сословными отношениями.

     Традиционно многие исследователи однозначно уверены  в биологическом, природном характере  репродуктивной культуры семьи. Действительно, репродуктивная функция предопределена биологически. Но если  обратиться к  исторической ретроспективе, то становится, очевидно, сколь велико вмешательство  человека в этот изначально биологический  процесс.

     Репродуктивная  культура эпохи раннего Возрождения  определяет, что у первых гуманистов брак и семья ещё не находят  безоговорочного признания и  поддержки. Например, для Петрарки семья  и дети являются источником беспокойства, осложняющей жизнь обузой. Но Петрарка был, пожалуй, единственным представителем культуры раннего и высокого Возрождения, кто дал подобную оценку семейным ценностям.

     А вот уже взгляды Салютати на репродуктивные ценности ярко представляют собой начало нового типа культуры, которое чётко  обозначено безусловным преобладанием  рационального компонента над чувственным.

     Определяя целью брака рождение детей, Салютати рассматривает данный социальный институт как природную обязанность, которую  каждый человек должен выполнить. Этот гуманист считает, что отказываясь  производить потомство, люди уничтожают то, что в них произвела природа; они становятся несправедливыми  по отношению к самим себе, своим  близким, злыми по отношению к роду, человеку и в высшей степени неблагодарными по отношению к природе. Не оставив детей, человек будет несправедлив к своим предкам, т.к. уничтожит имя и славу рода. Он будет несправедлив к родине, не оставив ей после себя защитника, злобен (злонамерен) по отношению к роду человеческому, который погибнет, если его не будет поддерживать непрерывная преемственность поколений.

     Ценности  репродуктивной культуры раннего Возрождения  основаны, прежде всего, на долге. Любовь, связующая супругов, в это время  отсутствует, а внебрачные отношения  не признаются.

     Социальное  сознание культуры раннего Возрождения  обнаруживает склонность к детству, которая проникает и в социальную политику эпохи: во Франции в 1421 году строится приют для детей-подкидышей - Воспитательный дом, один из первых в  Европе.

     Альберти  в своём трактате «О семье»  уже  в большей степени, чем это  было у ранних гуманистов, представляет уравновешенность рационального и  чувственного компонентов в своих  репродуктивных взглядах. С одной  стороны, он отмечает необходимость  каждой семьи продолжить свой род, воспроизвести  детей. С другой стороны, указывает, что дети являются величайшей радостью для отцов. А радость это эмоция, и тем самым выражение чувственного компонента культуры.

     Представителем  эпохи высокого Возрождения с  соответствующими взглядами на репродуктивную культуру, в которых рациональный и чувственный компоненты максимально  уравновешены, является Эразм Роттердамский. В своей работе «О воспитании детей» этот гуманист однозначно высказывается  о том, что ребёнок является ценностью, дороже которой у человека практически  ничего нет. Антиценностью признаётся бесплодие супругов. Ценность ребёнка  проявляется, с одной стороны, в  обязанности родителя перед обществом, самим собой и ребёнком воспроизвести  его на свет, с другой стороны, в  максимуме положительных эмоций, которые испытывает действительный и будущий родитель в связи  с рождением и дальнейшим воспитанием ребёнка. Э.Роттердамский указывает, что обязанность человека родить и воспитать ребёнка - это обязанность, в которой человек отличается от животных и более всего уподобляется божеству.

     Кроме этого, Эразм критикует одностороннее, с его точки зрения, отношение  к ребёнку, когда родители пытаются его видеть, прежде всего, физически  полноценным. Э.Роттердамский призывает  родителей в частности и современное  общество в целом видеть в ребёнке  гармонию тела и души, материального  и духовного.

     В целом имеется большое количество документов, фиксирующих множество  трогательных историй о самоотверженных  и ласковых матерях и внимательных воспитателях.

     В искусстве этого периода ребёнок  становится одним из самых частых героев маленьких историй: ребёнок  в семейном кругу; ребёнок и его  товарищи по игре, часто взрослые; ребёнок  в толпе, но не сливающийся с ней; ребёнок - подмастерье художника, ювелира.

     У известных утопистов Возрождения  Т.Мора и Т.Кампанеллы тема ценности ребёнка несколько нивелируется, большее значение у них приобретают  идеи воспитания и обучения. Но, например, стихотворение Т.Мора, посвящённого своим детям и названного Маргарите, Елизавете, Цецилии и Иоанну, сладчайшим чадам, желает неизменно здравствовать, является примером отношения к детям  уже в большей степени чувственного, нежели рационального.

     Репродуктивная  культура эпохи позднего Возрождения (2 половины XVI начала XVII вв.) представляет собой изменение репродуктивных взглядов семьи, ценности ребёнка. Уже  ценится ребёнок не любого возраста, как это было ранее, а несколько  выросший, как бы заслуживший позитивное отношение к себе взрослых наличием ценных личностных качеств. Выразителем  подобных мнений этого периода является М.Монтень, который считает, что не следует целовать новорождённых  детей, ещё лишённых душевных или  определённых физических качеств, которыми они способны были бы внушить нам любовь к себе. Подлинная и разумная любовь должна была бы появляться и расти по мере того, как мы узнаём их.

     Таким образом, можно прийти к выводу, что  отношения человека эпохи Возрождения  к репродуктивно-семейным ценностям  на протяжении времени были неоднозначными. А динамика репродуктивной культуры обозначенной эпохи схематично представляет собой определённый цикл, стадии которого характеризуются тем или иным соотношением рационального и чувственного, духовного и материального начал.

     Гуманисты  также много писали о семейных отношениях и домоводстве. Семейные отношения строились патриархально, родственные связи почитались. Любовь ценилась много ниже супружества. Вне  супружества оставались, правда, довольно значительные слои населения: солдаты, батраки, подмастерья и люмпены, до Реформа­ции — священнослужители. Но для мирянина брак был необходим  по соображениям не только хозяйственным, но и общественного престижа. Отсутствие родни выталкивало человека за пределы  групповой защиты. Поэтому вдовы  и вдовцы быстро вступали в новые  браки — как обычно, по расчету. В моду вошли семейные портреты,, где стоящие строго по статусу  и возрасту родственники молчаливо  свидетельствовали о крепости семейных уз. Женщины получали строгое воспитание: с детства занимались домоводством, не смели бродить по городу, по пристани.

     В ренессансную эпоху было немало общественно  активных и весьма самостоятельных  женщин в разных слоях населения. Все большее число женщин из обеспеченных семей стремилось учиться и самостоятельно устраивать свою судьбу.

     Дети  были очень зависимыми. Детство в  принципе не выделялось как особый период в жизни человека, требующий  своего отношения, одежды, пищи и т.д.; обучение подавляющего числа детей  происходило в процессе семейных занятий — производственных и  бытовых. Другому мастерству отдавали учить на сторону. Главным было, чтобы  дети репродуцировали статус, модель поведения и связи родителей, подготовились к супружеству, самостоятельному ведению хозяйства или проживанию в доме хозяина. В школе главным предметом являлась религия, главным средством воспитания — розги. С их помощью учили подчиняться хозяину и авторитетам. Состоятельные люди приглашали для своих детей домашнего учителя-священника или университетского профессора. Юноши дворянского и бюргерско-патрицианского круга знали иностранные языки, художественную литературу и историю, писали стихи на латыни. 

     4.Костюм в эпоху Возрождения. 

       Эпоха Возрождения была временами  чрезвычайного разнообразия в  одежде. С усовершенствованием техники  ткачества возросло потребление  дорогих тканей. С XV в. мануфактуры  в Лукке, Венеции, Генуе, Флоренции  и Милане, начинают в изобилии  вырабатывать парчу, узорчатый  шелк, разрисованный цветами бархат, атлас и другие великолепные, богатые красками ткани. При  всем многообразии узоров и  красок итальянская мода раннего  Возрождения отличалась простотой  и гармоничностью формы. Нередко  все головное украшение составляли  только изящно уложенные косы  или локоны, переплетенные тонкими  нитями жемчуга, или маленькие  овальные шапочки (berretta). Особенно  сильное впечатление производил  высокий, совершенно открытый  лоб, искусственно увеличенный  за счет удаления части волос  спереди, а также бровей.

     Поверх  простого нижнего платья с длинными рукавами надевалась более элегантная, высоко подпоясанная, украшенная богатым  узором верхняя одежда с длинным  шлейфом и свисающими с плеч декоративными  рукавами. Молодые люди отдавали предпочтение короткой, тесно прилегающей одежде ярких расцветок. Получили распространение  шелковые штаны-трико, или чулки (в 1589 г. была изобретена трикотажная машина). Однако в Италии все еще остается влиятельной античная традиция, особенно если речь идет о форме и покрое одежды и о манере ее носить. Так, например, в XV в. члены магистратов, сановники, большей частью носили длинную верхнюю одежду со складками и очень широкими рукавами.