Студент разночинец

Упоминаний мостов у Достоевского вообще довольно много: «…по обыкновению своему, он, оставшись один, с двадцати шагов впал в глубокую задумчивость. Взойдя на мост, он остановился у перил и стал смотреть в воду»; «Он шел по набережной канавы, и недалеко уж оставалось ему. Но, дойдя до моста, он приостановился и вдруг повернул на мост…».[9,с.26]

Он любил стоять на Николаевском мосту: Раскольников «оборотился лицом к Неве, по направлению дворца. Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки  не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста,  не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть  даже каждое его украшение… Когда  он  ходил в   университет,   то   обыкновенно,  –  чаще  всего,  возвращаясь   домой, – случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму…». [9,с.29]

Слева от Вознесенского моста раньше была Вознесенская церковь (архитектор А. Ринальди). В одном из его мучительных сновидений Раскольникову вспомнится колокольня этой церкви: «Он ни о чем не думал. Так, были какие-то мысли или обрывки мыслей, какие-то представления, без порядка и связи, лица людей, виденных им еще в детстве или встреченных где-нибудь только раз и об которых он никогда бы и не вспомнил; колокольня В-ий церкви; биллиард в одном трактире и какой-то офицер у биллиарда, запах сигар в какой-то  подвальной табачной лавочке, распивочная, черная лестница, совсем темная, вся залитая помоями и засыпанная яичными скорлупами, а откуда-то доносился воскресный звон колоколов…».[9,с.41]

Раскольников пошел прямо к дому на канаве, где жила Соня. Дом ее был трехэтажный, старый и зеленого цвета. И дом №63, и дом №73 сейчас желтые, но оба имеют «срезанный угол»: «Сонина комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырехугольника… Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вглубь; другой же угол был уже слишком безобразно тупой…». [15,с.17]

Двор и лестница в доме № 63 больше подходят описанным в романе. «Отыскав в углу на дворе вход на узкую и темную лестницу, он поднялся наконец во второй этаж и вышел на галерею, обходившую его со стороны двора…». [15,с.18]

Дом Сони был типичным доходным домом, жильцы которого, снимая квартиры у владельца, сдавали в свою очередь комнаты другим. Так, Соня жила в «девятом нумере», на дверях которого было написано мелом: Капернаумов портной. А «шагах в шести» от ее двери находилась дверь в комнаты, которые сдавала «мадам Ресслих, Гертруда Карловна». В них поселяется еще один герой, который, впрочем, по своему состоянию вполне мог бы снять что-нибудь поприличнее. Но Достоевский позволяет себе некоторые «условные допущения», и Свидригайлов оказывается соседом Сонечки.[15,с.21]

 «…и медленно, как бы в нерешительности, отправился…»

Это слово «нерешительность» то и дело повторяется на страницах романа, особенно в кульминационных сценах, и воплощает его содержание. «Преступление и наказание» - роман неразрешимых ситуаций и роковых, чреватых трагическими последствиями, решений. [4,с.98]

 «Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома…»

В этом доме жил Достоевский на углу Столярного переулка и Средней Мещанской улицы, дом № 19 (по Гражданской улице в настоящее время). Здесь жил и Раскольников. Пятиэтажные дома 60-х годов XIX века в Петербурге предназначались для среднего малоимущего люда – это так называемые «доходные дома».

 «…помещалась одною лестницей ниже… и каждый раз, при выходе на улицу, ему непременно надо было проходить мимо хозяйкиной кухни, почти всегда настежь отворённой на лестницу».

Лестница у Достоевского - образ – символика, на которой происходит большинство физических и психических движений, в романе Раскольников взбирается и спускается с лестницы 48 раз из своей чердачной комнаты на улицу. Он взбирается по лестнице в комнату Мармеладова, старухи – процентщицы, до полицейской конторы, до комнаты Сони. Лестница – это подъём, усилие, борьба в характере Раскольникова.

 «… в раздражительном и напряжённом состоянии, похожем на ипохондрию».

Ипохондрия – (греч) – чрезмерная мнительность, соединённая с болезненно – мрачным состоянием духа.

 «…подумал он странною улыбкой».

В этом романе слово «странный» употребляется 150 раз.

 «…и думал…о царе Горохе…»

Выражение «царь Горох» употребляется в значении «очень давно». Одна из русских сказок начинается: «В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил – был царь по имени Горох». Происхождение поговорки о царе Горохе является загадочным. Возможно, оно образовано от греческой поговорки, употребляемой для обозначения глубокой старины. Есть другая точка зрения на возникновение этой поговорки. Ещё несколько тысячелетий до нашей эры, в древнем Египте, правил царь Гор. Вот от его имени и произошла поговорка. Жить при царе Горохе.

 «…из распивочных, которых в этой части города особенно множество…».

Для жительства Раскольникова Достоевский избрал самую «пьяную» улицу – Столярный переулок, где в 16 домах было 18 питейных заведений. На соседнем, Вознесенском проспекте, (ныне проспект Майорова) было 6 трактиров, в одном из которых проводил время Свидригайлов, 19 кабаков, 11 пивных, 16 винных погребов, 5 гостиниц.[11,с.34]

«… обилие известных заведений…»

То есть распивочных, трактиров.

«…В этих серединных петербургских улицах и переулках…»

То есть в прилегающих к центру города, в отличие от окраинных улиц и переулков.

«…он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать».

Достоевский высмотрел, проделал весь путь Раскольникова, отсчитал шаги и ступени, на месте разыграл для себя сцены с точностью полицейского протокола, он действовал как следователь.

«…к преогромнейшему дому, выходившему одной стеной на канаву, а другой в – ю улицу»

В просторечии, Екатеринин канал (ныне канал Грибоедова) назывался «канавой», «Я - улица» может быть Садовая или Гороховая (ныне улица Дзержинского). В литературе, посвящённой топографии «Преступления и наказания», указаны три адреса «дома» процентщицы: на левом углу Садовой или Никольского рынка, выходящего на канал, канал Грибоедова, 104 (где жил Достоевский); вблизи ул. Дзержинского, на набережной канала Грибоедова.

«… заселён был всякими промышленниками»… Во времена Достоевского так называли капиталистов, владеющих промышленными предприятиями.

Кроме промышленников обычные лица этих мест – немцы. Из переписи Петербурга в 1869 г. из 667 297 человек 46 498 были немцы, которые селились в районе Сенной площади (бедные мастеровые и ремесленники) и на Васильевском острове (более зажиточные - владельцы лавок, ресторанов и т.д.). [11,с.48].

«Лестница была тёмная и узкая, «чёрная»…»

Дома имели парадную и «чёрную» лестницы.

«… стало быть, в 4-ом этаже, по этой лестнице и на этой площадке, остаётся на некоторое время, только одна старухина квартира занятая».

Существует связь и между мыслями Раскольникова и размерами его каморки, крошечной клетушки шагов шесть длиной, с желтыми, пыльными, отставшими от стены обоями и низким давящим потолком. Эта каморка – прообраз более грандиозной, но столько же душной «каморки» большого города. Не случайно Катерина Ивановна Мармеладова говорит, что на улицах Петербурга, словно в комнатах без форточек.

Картину тесноты, давящей скученности людей, ютящихся «на аршине пространства», усугубляет чувство духовного одиночества человека в толпе. Люди в этом безысходном мире объединены злорадством и нездоровым любопытством к несчастьям ближнего, относятся друг к другу с подозрением и недоверием. Мармеладов рассказывает Раскольникову историю своей жизни под пьяный хохот и язвительные насмешки посетителей распивочной; не раз сбегаются на скандал жильцы дома, в котором снимает квартиру Катерина Ивановна.

Раскрывая конфликт героев на фоне Петербурга, Достоевский выбрал не парадно-благополучную его часть, а ту, где совершается процесс жизни города. Парадный Петербург в романе – мертвенный, холодный, равнодушный к судьбе человека город: «необъяснимым холодом» веет на Раскольникова «от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта картина».

Картины нищего Петербурга в романе «Преступление и наказание» пронизаны глубокой болью за человека, жгучим чувством социального негодования. Облик романа «Преступление и наказание» определяют картины бедности, бесправия и безысходности. Жизненные тупики, одиночество приводят героев Достоевского к пьянству, преступлению, смерти. Герои романа мучительно сознают безысходность своего положения и жестокость окружающей их действительности. Петербург выступает как подстрекатель и невидимый участник преступления Родиона Раскольникова. В трактире вблизи Сенной он случайно слышит разговор студента и офицера о процентщице. В грязи, духоте, вони, под пьяные крики завязывается его трагедия. В трактире звучит исповедь Мармеладова, в трактире раскрывает душу Свидригайлов. На бульваре Раскольников встречает подвыпившую, опозоренную девочку. На улице истекает кровью чахоточная Катерина Ивановна, в приступе безумия заставляющая своих голодных детей плясать и кривляться перед прохожими. На улице затоптан лошадьми Мармеладов. На площади всенародно кается Раскольников.

В романе часто встречается число «4»: квартира жертвы на 4-ом этаже, Раскольников прячет украденные вещи во дворе, где строится четырёхэтажный дом, Мармеладов живёт на 4-ом этаже, полицейская контора – на 4-ом этаже. После преступления Раскольников 4 дня бредит. В истории Лазаря, которую Соня читает Раскольникову, Лазарь был мёртв 4 дня. История эта помещена в четвёртом Евангелии.

«Он уже забыл звон этого колокольчика, и теперь этот особенный звон как - будто вдруг ему что-то напомнил и ясно представил…»

Трёхкратный «звон этого колокольчика» в день убийства старухи выделяет смысловое значение одной детали: колокол – знак преступления, которое раздавило преступника. Слабое, безжизненное звучание колокола - отражение, символ мертворождения теории, созревшей в душе Раскольникова.

«…на плечах …болталась вся истрёпанная и пожелтевшая меховая кацевейка».

Кацевейка – короткая куртка, кофта.

«Небольшая комната… с жёлтыми обоями… Мебель, вся очень старая и из жёлтого дерева… да 2-3 грошовых картинок в жёлтых рамках…»

Роман «Преступление и наказание» создан при использовании одного жёлтого (цвета) фона. Этот жёлтый фон - великолепное дополнение к драме переживания героев: жёлтая каморка Раскольникова, жёлтые обои у Раскольникова, Сони, у Мармеладова, мебель из жёлтого отполированного дерева у Порфирия Петровича. Жёлтый цвет уже сам создаёт и усиливает атмосферу нездоровья, расстройства, болезненности, печали. Сам жёлто-грязный, уныло-жёлтый, болезненно-жёлтый цвет вызывает чувство внутреннего угнетения, психологической неустойчивости, общей подавленности. Часто у Достоевского встречается в одном предложении два слова: жёлтый, жёлтый. О Раскольникове: «Тяжёлая, жёлчная, злая улыбка змеилась на его губах. Наконец, ему стало душно и тесно в этой жёлтой каморке». Или: «Проснулся он жёлчный и с ненавистью посмотрел на свою каморку. Это была крошечная клетушка… имевшая самый жалкий вид с своими жёлтенькими обоями».

Перед нами – взаимодействие внутреннего и внешнего мироощущения героя и мира. Сочетание «жёлтого» - жёлтый приобретает смысл чего-то мучительного, давящего. Роман «Преступление и наказание» - петербургский роман, а образ Петербурга в русской литературе ассоциировался с жёлтым цветом, …геранями». Герань (от греческого – geranos – журавль) – растение, плоды которого похожи на журавлиный клюв. Герань составляла непременное украшение мещанского жилища XIX века.

«…была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем»…

Заходящее солнце - один из постоянных образов в творчестве Достоевского. У Достоевского солнце – не только знак рокового часа, но и стихия, влияющая на героя.

«И тогда, стало быть, так же будет солнце светить!»

Солнце у Достоевского - символ живой жизни, символ воскресения героя. В ужасе Раскольникова перед солнцем уже заключается предчувствие гибели его мертворождённой теории, предчувствие воскресения его души.

«…грошовых картинках…, изображавших немецких барышень с птицами в руках…»

Такие картинки получили распространение сначала в Германии, затем в России, мещанских домах.

«Заклад принёс… Да и ведь прежнему закладу срок… Я вам проценты ещё за месяц внесу…». [5,с.96]

Отдача денег на проценты под залог вещей сделалась в начале 60-х годах XIX века распространённой профессией и широким бытовым явлением. Например, предлагают деньги под залог вещей, начиная от 2 рублей до 3000 с выдачей квитанций за умеренные % под залог пенсионных листов. Это говорит о потребности в деньгах в бедном классе, а с другой стороны – накопление небольших сбережений людьми, не умеющими обратить эти деньги на какое-нибудь производительное предприятие. С одной стороны – алчность, с другой – нищета. Тогда в газетах «Голос», «Ведомости С – П – полиции» ,№ 141, 1865 г. помещено объявление об отдаче денег под ручные залоги, указаны часы приёма.

«Два билетика внесла…»

Билетик (простореч.) – рубль. «Укладка» - сундук.

 «Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце ещё в то время, как он шёл только к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей».

Вот воспоминания доктора А. Е. Ризенкампфа о денежных затруднениях молодого писателя. «В декабре 1843 г. Ф.М. Достоевский опять дошёл до крайнего недостатка в деньгах. Дело дошло до займа у одного отставного унтер – офицера, бывшего прежде приёмщиком мяса у подрядчиков во втором Сухопутном госпитале и дававшего деньги под заклад. Ф.М. пришлось ростовщику дать доверенность на получение вперёд жалованья за январь Инженерного управления. При этой операции вместо 300 рублей ассигнациями Фёдору Михайловичу доставалось всего 200,а 100 рублей считались процентами за 4 месяца. Понятно, что при этой сделке Ф.М. должен был чувствовать глубокое отвращение к ростовщику. Оно, может быть, припомнилось ему, когда, столько лет спустя, он описывал смущение Раскольникова при первом посещении им процентщицы». [20,с.7]