Мировоззрение скифов

     Именно  в таком ключе зачастую трактуют и описанный Геродотом пантеон  скифов, видя в нем совокупность персонажей, некогда почитавшихся отдельными скифскими племенами и лишь в  процессе "перерастания родо-племенных  культов в союзоплеменной" оформившихся в единый "пантеон верховных божеств" [8; с. 43] как в некую целостность. При этом не исключают наличия в этом пантеоне и богов, заимствованных у других народов. К примеру, существует мнение, что культ "скифской Афродиты Урании" был воспринят скифами в Передней Азии в период их знаменитых походов[8; с. 49]. М.И. Ростовцев предполагал для скифского пантеона гетерогенность несколько иного плана, видя в нем соединение "скифских" и "предскифских" богов, отражающее полиэтничный - с участием неиранского субстрата -состав населения Северного Причерноморья скифской эпохи [23;с. 107]. Именно при таком - и только при таком -понимании можно говорить о "создании пантеона" скифов как о событии, поддающемся привязке к более или менее определенному участку хронологической шкалы. Подобный подход, естественно, определяет характер интерпретации всей структуры описанного Геродотом скифского пантеона как явления прежде всего религиозной сферы.

Однако  пантеон может представлять и  явление иного -мифологического - характера. Вопрос о соотношении религии и мифологии, об их тесной исторически обусловленной связи, но отнюдь не о тождественности в отечественной литературе был, как известно, подробно освещен С.А.Токаревым. "Сама по себе мифотворческая деятельность человеческого разума не заключает в себе ничего религиозного... Хотя мифология играет и важную роль в истории религии, как бы поставляя материал для содержания религиозных верований, не она является самым существенным элементом религии" [32;с. 37-38]. Различая два достаточно разнородных явления, покрываемых единым термином "пантеон", мы во втором случае рассматриваем его именно как один из продуктов "мифотворческой деятельности человеческого разума", не идентичной религиозному сознанию. Мы исходим из понимания мифологии как "тотально господствующего" на ранних этапах человеческой истории "способа глобального концептирования" , а мифологической модели мира - как "тотальной моделирующей знаковой системы" [1; с. 230]. В этих условиях каждый персонаж той или иной мифологии воплощает определенный элемент этой модели и потому находится в достаточно строго фиксированных отношениях со всеми остальными ее персонажами, выполняющими аналогичные функции. 
 

                      1.1 Легенда о происхождении скифов.

     При изучении любой религии  первостепенное значение имеет не обрядовая сторона, а её мифологический арсенал, т.е. совокупность преданий о божествах и других сверхъестественных сила, отражающих в конечном итоге условия материальной жизни людей. Отсутствие подлинных религиозных текстов является одной из главных трудностей при изучении религии скифов. Тем большее значение приобретают данные мифологии и теологии. Из них первостепенное значение имеют легенды о происхождении скифов. Существуют  цивилизации, которым фатально не везет уже после их крушения. Одна из таких цивилизаций – Скифия.

    Следуя  концепции Б. А. Рыбакова, выделяющего  славянский элемент внутри Скифии, описанной "отцом истории" Геродотом  в 5 в. о н. э. ограниченный с юга - Черным морем, с запада - Днестром, с севера - реками Конская и Донец, с востока - Доном. Такое выделение основано на правильном социокультурном анализе легенды о происхождении скифов, которая дошла в пересказе Геродота[28; с. 56-59].

     Легенда рассматривается пржде всего  как источник для оределения религиознных воззрений скифов. Много в этом плане сделал Д.С Раевский, собравший и рассмотревший все варианты вместе и их фрагменты как источник для реконструкции скифской мифологии. Применение структурно-типологического метода позволило Д.С. Раевскому сопоставить разнонародный материал и выявить суть каждой из версий, степень их сходства и причины расхождений, а также семантику каждого персонажа [25; с.79].

     Скифские  предания трудно отнести к какому либо определённому типу фольклорных произведений. Это объясняется как состоянием источника, так и тем обстоятельством, что ранний эпос и мифология вообще трудно  отличимые   друг от друга вследствие непрерывности фольклорной традиции . Если брать за основу такие формальные признаки мифа как коллективность (космичность) предмета изображения, трактовка древних событий как мировоздания и одновременно идеальных прототипов настоящего, претензия на достоверность, мифическое время действия первых героев, попытки явить сакральную норму, то скифская легенда, этими признаками обладает. Архаизм предания обусловлен его бытованием  в качестве религиозного мифа, а также тем обстоятельством, что в его основе лежит генеалогический  сюжет - древнейшая разновидность мифологии. [13;с.38].

     Наиболее  ценными являются сведения Геродота, которые передаёт легенду о происхождении скифов в трёх версиях: первая условна, называется скифской, вторая – эллинской, третью возможна, назвать историческим преданием. К последней близко приводимое Геродотом предание Аристея Проконнесского,но противниками скифов в нем названы не массагеты, а исседоны. Иной вариант легенды дает Диодор  Сицилийский.

        Рассказы Геродота и Диодора взаимно дополняют друг друга и не противоречат один другому: скифы жили первоначально где-то за Волгой; оттуда их потеснили закаспийские массагеты, они перешли Волгу и заняли степи Северного Кавказа вплоть до Азовского моря и побережья Черного моря, которое рассматривалось (и справедливо) как залив океана. Отсюда, с Кубани, перейдя Дон, скифы двинулись ещё дальше на запад, в причерноморские степи, занятые киммерийцами[14;с.122-123].

     Диодором  вскользь упомянуты азиатские походы до египетских владений.

     В этой схеме все ясно, просто и  исторично. Пребывание ранних скифов на Северном Кавказе подтверждено археологическими материалами из скифских курганов на Кубани, а вытеснение киммерийцев в VII в. до н. э. документировано сменой культур в степях. Археологи-скифологи считают теперь, что скифы действительно пришлый, а не автохтонный народ в степях .

     В этих исторических справках, которым  верил Геродот, нет ничего фантастического. Здесь идет речь о том, откуда взялись скифы, и именно кочевые степные скифы в Северном Причерноморье. Здесь дана точная география, называются реально существовавшие племена; к мифологии всё это отношения не имеет.

     Легенда начинается с того, что Геракл в повозке, запряженной конями, гнал быков Гериона и достиг земли скифов. Здесь его кони исчезли, и он долго не мог их найти, пока, разыскивая их, не добрался до Гилей (Олешья в устье Днепра). Здесь жила владелица этой земли полудева-полузмея, которая, оказывается, и похитила коней. Она согласилась отдать их при условии, что Геракл вступит с ней в сожительство. Когда у неё родилось трое сыновей, дева-змея отдала коней герою и спросила его, как ей поступить с сыновьями, когда они вырастут. Геракл, покидая её, передал ей свой тугой лук и пояс с прикрепленной к нему чашей. Тот из сыновей, который сможет натянуть отцовский лук, должен остаться и получить в наследство землю своей матери; слабосильных сыновей, не сумевших натянуть лук, следует отправить на чужбину. Геракл получил коней и отбыл. Сыновей его звали Агафирс, Гелон и Скиф.

     Когда они возмужали, мать предложила им испытание. Старшие братья не смогли натянуть лук, а смог это сделать только младший – Скиф, от которого «произошли все скифские цари». Агафирс и Гелон были изгнаны, из материнской земли [33; с.10-13].

     Эта легенда, рассказанная Геродоту греками-колонистами, совершенно не касается далекого азиатского прошлого скифов, а начинается прямо  с того момента, когда скифы оказались в земле киммерийцев. Эллинская легенда не затронула и такую эпическую тему, как борьба скифов с киммерийцами, сведения о которой (и со следами эпического предания) Геродот получил от других информаторов.

     Разберем  географию эллинской легенды. Гилея  – устье Днепра-Борисфена с лесистыми берегами. Эту точку Геродот считал срединной для прибрежной Скифии; она находилась в десяти днях пути от Истра-Дуная.

     «Исконную Скифию» Геродот определил как  побережье Черного моря от Дуная  до Каркинитского залива; Гилея входит в это пространство. Как далеко в глубь степей простирались владения девы-змеи, перешедшие к Скифу, не ясно.

     Основа  же легенды о трёх братьях возникла несомненно в среде царских скифов, живших в низовьях Борисфена и  владевших и Гилеей, и в значительной части «Исконной Скифией». Именно царским скифам нужно было показать свое родство с другими скифоидными племенами и подчеркнуть свое превосходство и над гелонами, и над «изнеженными агафирсами», которые уклонились от союза со скифами против Дария в 512 г.

     Свой  исторический рассказ о продвижении  скифов Диодор Сицилийский дополнил пересказом эллинской легенды, но с  изменениями и дополнениями: братья Скифа опущены, но упомянуты двое потомков Скифа – братья Пал и  Нап, разделившие царство; народы новых  царств стали называться палами и налами.

     Связь эллинской легенды с царскими скифами подтверждена изображениями  на серебряном сосуде из Частых курганов под Воронежем (см. приложение)

     Д. С. Раевскому удалось остроумно  разгадать содержание вычеканенных сцен как изображение трёх сыновей Геракла: Агафирс и Гелон сожалеют, что им не удалось овладеть отцовским наследием, а младший, Скиф, принимает лук с несколько смущенным видом [26;с.46]. Добавлю к этому, что сосуд найден хотя и в отдаленной от царских скифов местности, но с ними непосредственно связанной: «…по направлению к востоку живут другие скифы, прибывшие в эту местность по отделении от царственных скифов». Сосуд с изображением трёх братьев удостоверяет принадлежность своего владельца к той династии, которая восходит к Скифу-родоначальнику. Однако ни греческого Геракла, ни Ехидны (девы-змеи) здесь нет; художнику заказан только показ трёх братьев и торжество младшего. Всё здесь в пределах только скифского кочевого мира с его луками, нагайками, саадаками.

       Другая  легенда, которую Геродот изложил раньше эллинской; услышал он её от скифов, по всей вероятности, от тех скифов-борисфенитов, которые жили в Ольвии, «Торжище Борисфенитов».

     Знакомясь с этой легендой, мы сразу попадаем в совершенно иной мир: другая география, другие персонажи, полное отсутствие признаков кочевого быта, священные реликвии в виде земледельческих пахотных орудий, тысячелетняя бытность жителей берегов Борисфена, особое самоназвание этих «скифов», ежегодные празднества в честь небесного плуга… Единственная черта сходства – состязание трёх братьев, но характер состязания совершенно иной: одни соревнуются в овладении оружием, а другие – в овладении плугом и ярмом. Единственным напоминанием о скифах-иранцах являются имена царей, толкуемые из иранских языков. В этой легенде о почитателях плуга речь идет не о скифах-кочевниках, а о землепашцах-праславянах  днепровского Правобережья, входивших в широкое понятие Скифии, в огромный «скифский тетрагон» Геродота размером 700 X 700 км, включавший свыше десятка различных народов [20; с.33-35].

     «По рассказам скифов народ их – моложе всех. А произошел он таким образом. Первым жителем этой, ещё необитаемой  тогда, страны был человек по имени  Таргитай. Родителями этого Таргитая, как говорят скифы, были Зевс и  дочь реки Борисфена. Такого рода был Таргитай, у него родились три сына: Липоксай (Гора-Царь) и Арпоксай (Царь водных глубин), и самый младший Колаксай (Солнце-Царь).

     В их царствование на Скифскую землю  с неба упали золотые предметы: плуг с ярмом, секира и чаша.

     Первым  увидел эти вещи старший брат; едва он подошел, чтобы поднять их, как  золото запылало. Тогда он отступил, и приблизился второй брат, и опять  золото было объято пламенем.

     Так жар пылающего золота отогнал  обоих братьев, но когда подошел  третий, младший брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились уступить младшему все царство». От Липоксая произошли те скифы. Которые именуются родом авхатов. От среднего Арпоксая произошли именуемые катирами и траспиями. От самого же младшего из них - скифы, которые именуются паралатами. Все вместе они называются сколоты по имени царя; скифами же назвали их греки.

       Если выделить главную тенденцию  обеих геродотовых версий, то  она сводиться к происхождению  царской власти. « скифский эпос… имел центральным эпизодам ритуал передачи легитимизма, т.е. его мифология служила  средством  выражения сакральной, а в конечном счёте социальной истории. Сюжет передачи легитизма был вообще характерен для раннего иранского эпоса»[10; с.186]. Этот мотив также довольно выразителен в версиях Диодора и Флакка, содержащих эпизоды о рождения скифа и Колакса- предков скифских царей. Этногонический и социальный мотивы легенды можно считать «частными случаями» осмысления скифской модели мира [10;с.197], в том смысле, что эти события были продолжением творения мира, которая, раз свершившись, по существу повторяться в дальнейших событиях по упорядочению мира.

     Легенды построены по схеме космогонических  мифов и сохраняют миф творения в качестве глубинного пласта, но в них можно отметить явное смещение акцентов в сторону социально- политической и сакральной истории.  

                       1.2. Скифские божества.

     «Скифы  почитают только следующих богов: прежде всего – Гестию - Табити, затем  Зевса - Папай и Гею - Апи (Гея у  них считается супругой Зевса); после них – Аполлона - Гойтосир, Афродиту Небесную - Аргимпаса, Геракла, и Арея. Этих богов признают все скифы, а так называемые царские скифы приносят жертвы еще и Посейдону Тагимасад. На скифском  языке Гестия называется Табити, Зевс - Папай, Гея - Апи, Аполлон- Гойтосир, Афродита Небесная- Аргимпаса. Посейдон - Тагимасад»(Herod., IV, 59). Совокупность этих персонажей и составляет пантеон данной мифологии.