Категории русской средневековой культуры

  Церковная реформа Никона показательна тем, что ее противники готовы были не согласиться с тезисом, что «сильные пишут правду»: ведь именно царская власть стала инициатором перемен, которые воспринимались как удар по «вере», а значит, по истине, представленной священными правилами Стоглава.

  В изданиях Псалтыри 1652--1653 гг. Никоном было велено не упоминать две статьи о двуперстном сложении крестного знамения и о 16-ти земных поклонах на «Господи и Владыко живота моего». В 1653 г. появился специальный циркуляр -- «Память», в котором впервые в истории Русской церкви кратко и без объявления причин сообщалось о первых нововведениях в обрядах.

  Можно понять реакцию Аввакума и его сподвижников на эту измену «вере». Эта дрожь показательна: из-под ног уходила православная земля. Рушилась «вера».

  Известно, что 1666 г. был особым. Все русское общество со страхом ожидало наступления Второго Пришествия и Страшного Суда... В 1648 г. в Москве была напечатана «Книжица или списание о вере православной, о святой церкви восточной, о изряднейших правоверных артикулах, от Божественного Писания, путнаго ради случая, в гонении от нужды собрана». Ее автором был игумен Киево-Михайловского монастыря Нафанаил. В предисловии этой книги определенно ставится главный вопрос: «Дух явственне глаголет, яко в последняя времена отступят неции от веры». Уже «послан глад на землю, не глад хлеба, ни жажда воды, но глад неслышания слова Божия». Вот-вот произойдет развязка: «Время последнее, антихристово царство распространяется, и Сам скоро явится...».

  В «Откровении» Иоанна Богослова специально подчеркивалось, что в течение трех с половиной лет (сорока двух месяцев) будет «отступление» от Христа. Эту цифру Аввакум упомянул в «Письме Афанасию», написанном в 1669--1670 гг.

   Единое православие -- цель, которую преследовал Стефан Вонифатьев; как достичь подобного состояния -- это уже вопрос о средствах. Царский духовник твердо был уверен в том, что необходимо «исправить» веру, но сделать это надо, ориентируясь на византийскую церковную традицию... Собственно говоря, выбора и не было, потому что исправление обрядов по древнему русскому чину не решило бы проблему кардинальным образом и расхождения с греческой церковью остались бы фактом раскола в православном мире. Таким образом, раскол внутри всего православия, несомненно, большее зло, чем раскол внутри Русской церкви...

   Эти утверждения сыграли свою роль в судьбе Никона, который до своего патриаршества подозрительно относился ко всему греческому, полагая, что истинное благочестие сохранилось только у русских. Но знакомство с Стефаном Вонифатьевым и «Книгой о вере» разом изменило его настроение¹²². Религиозный пафос «Книги о вере» настраивал Никона на осуществление -- любой ценой -- единения с греками ради главного: спасения на Страшном Суде

   Отнюдь не случайно, что Алексей Михайлович стал продолжателем реформ после отставки Никона. Царь -- единственный ответчик за мировое православие, ибо он остался последним православным государем, никому не подчинявшимся, кроме Бога. . Алексей Михайлович сам писал об этом константинопольскому патриарху Паисию

    Под «Правдой» автор «Книги о вере» понимает Христа Он так и утверждает: «Христос есть Правда». ». Любопытно, как решался вопрос о «предотечах» Антихриста. Первым предтечей назывался папа римский Уния -- то событие, которое рассматривалось как знак беды. Ибо за отступление от Правды будет наказание от Бога.

     Староверы трепетно ждали 1666 год и дождались тех знамений, которые безусловно подтверждали предсказания «Книги о вере», -- в этот год состоялся собор русской церкви, на котором их осудили. Никониане действуют по наущению Сатаны -- что он им велит, то они и творят. И даже знаменуются «тремя персты, то есть Сатаною».

   Крестное Знамение

   Обратим внимание на то, что современному человеку трудно понять: в сложении перстов при крестном знамении проявляется сама истина, имеющая свое текстуальное выражение. Знамение таким образом -- не есть пустое движение рукой.

   Паисий, александрийский патриарх, и Макарий, патриарх антиохийский, выдвинули свое обоснование смысла крестного знамения: когда сгибаем и «совокупляем» три перста правой руки, то знаменуем, веруя и исповедуя, Божественную Троицу и «единицу». Для патриархов существенно было подчеркнуть, что пальцы символизируют не трех Богов, а Бога единого! Именно поэтому -- ив отличие от староверов -- пальцы иначе именуются: первый, второй и третий. Это перстосложение -- от апостолов, считали патриархи; в трех перстах нельзя «показати Божество». Только само число указывает на сочетание Троицы и Единицы. Староверы же троичное таинство представляют «в неравных перстах».

  В 1668 г. поп Лазарь, видный «расколоучитель», написал в Пустозер-ске челобитную, адресованную патриарху Иосафу...

  Текст «Откровения» Иоанна Богослова был представлен им как текстуальное доказательство наступления последних времен. Новое пер-стосложение при крестном знамении стало символическим знаком, подтверждающим правоту апостола.

  Само движение правой руки при крестном знамении -- это тоже текст, олицетворяющий собой истину христианскую. Прикосновение перстов ко лбу означает пророческую мысль о рождении Иисуса Христа; к животу («на пуп») -- напоминает верующему о непорочном зачатии Девы Марии, к правом}' плечу -- о вознесении Христа (правая сторона -- праведная), к левому плечу -- символизирует осуждение грешников и их вечные мучения; поклон означает падение Адама, вкусившего запретный плод райского сада; выпрямление тела -- Воскресение Христа и преображение души каждого христианина верой в него...

 В русской средневековой культуре любой сакральный знак принимался безусловно. Это отношение можно еще назвать неконвенциональным: знак -- это не условное обозначение некоторого денотата, т.е. представления о чем-либо, а сам мистический денотат. Русское средневековое сознание осваивало другой -- мистический -- мир слова, в магии которого виделось инобытие. В дони-конианском Символе веры были такие слова: «Верую... в Бога... рожден-на, а не сотворения». Никон изменил этот Символ, убрав из него противительный союз «а», и стало: «Верую... в Бога рождения, не сотворенна». Устранение союза «а» ведет, считали староверы, к еретическому пониманию сущности Слова Божьего! 

Исправление веры

Челобитная Никиты Пустосвята написана была в последней трети 1665 г., что придавало этому документу особый смысл: оставалось каких-нибудь несколько месяцев перед началом конца всего.

 Староверы не были принципиальными противниками церковных «исправлений». Многие из тех, кто после никонианских нововведений превратился в староверов, раньше были просто ревнителями благочестия, писали челобитные о «церковном неисправлении».

   Исправлять веру надо, ибо существует непорочная вера, представленная священными правилами. Каждую новую книгу следует сверять с исправленным оригиналом...

  В греческом богослужении и в богослужении Русской церкви обнаруживаются ныне расхождения чинопоследований, связанных с Таинствами Покаяния и Причащения, которые, как ни парадоксально это звучит, появляются только во второй половине XVII в. -- после никонианских реформ. И возникают эти расхождения именно в ходе исправления богослужебных книг. Сам инициатор исправления, патриарх Никон, не обладал глубокими знаниями и ученостью, которыми отличались его предшественники, такие, как митрополит Кипри-ан или новгородский архиепископ Геннадий. Никаких директивных указаний со стороны патриарха тоже не было, отсюда ясно, что справа книг велась нецеленаправленно... В октябре 1653 г. на Афон ездил келарь Тро-ице-Сергиева монастыря, Арсений Суханов, чтобы привезти оттуда необходимые для правки книги. 22 февраля 1655 г. он вернулся. Уже приготовленный к печатанию Служебник был представлен собору в конце марта, т.е. через месяц после возвращения Суханова.

  В 80-х гг. XIX в. С.А.Белокуров нашел и опубликовал рукопись под названием «Известие истинное православным и показание светлое о новом правлении в Московском царствии книг древних». Автором этой рукописи был Сильвестр Медведев, публицист, поэт. По словам Медведева, правка, как и решил церковный собор 1654 г., должна была идти на основе как древнегреческих, так и славянских рукописей, а на самом деле -- исправление проводилось «с новопечатных» книг.

 С.А.Белокуров установил, что из 498 рукописей, которые привез Арсений Суханов, только три Евхологиона, три Типикона и три Часослова могли быть использованы при исправлении богослужебных книг вообще. Остальные рукописи не имели прямого отношения к богослужению: они предназначались для домашнего чтения.

 Н.Ф.Каптерев отмечал одну любопытную особенность тех ревнителей благочестия, которые стали затем староверами: они были, в основном, провинциалами с провинциальным взглядом на суть церковных исправлений. Они не разделяли грекофильской точки зрения, веруя в то, что богоспасаемая территория, Россия, сохранила в чистоте древнее православие. Они не рассматривали, как столичные ревнители благочестия, судьбу православия в целом. . Н.Ф.Каптерев писал: «Русь признавалась единственною хранительницею и опорою чистаго, ни в чем не поврежденного православия, уже несколько замутившегося у самих греков»; тогда как у самих греков «вера православная испроказися Махметовою прелестью от безбожных турок», вследствие чего она стала и у них ниже и несовершеннее во всем совершенной веры русской».

 В область этой «совершенной веры» включалось даже малейшее изменение в священной одежде. Например, пояс в средневековье имел глубокий символический смысл. Пояс всегда означал силу, крепость, власть или готовность к служению. В церковном сознании пояс -- знак духовной силы, готовности служить людям. По никонианским нововведениям монахам полагалось носить пояса чуть выше обычного.

 Аввакум отвечал на этот новый текст зло, высмеивая Никона и низводя высокое до смешного. Он был не одинок в этом протесте против нововведений в церковной одежде. 

Вопросы бытия

 Именно в этот критический момент вопрос о «правде» и «вере» становится самым существенным вопросом бытия.

 Никому не ведомо, когда придет смерть. И день этот страшен, ибо придется отвечать пред Судьей. Аввакум мысленно представлял себе, как он сам будет стоять на Суде и отвечать.

 Протопоп в образной форме представил «неправд у», за которую он будет отвечать. Этот перечень любопытен тем, что он косвенно определяет и  «в с я к у   правду»:

«Да и явятся в тайниках сих, как делал, на земли живучи:

как пронырствовал; как воровал;

людем казался благ,

а внутрь враг;

пред человеки постен и воздержник,

а внутрь блуден и оппазив всегда;

к людем сладко слово,

а внутрь яда смертоносна исполнь;

пред человеки являюся свят,

а по внутреннему человеку клят;

к людем являюся трезв,

а заочно безпрестанно пьян;

пред человеки являюся целомудр,

а по внутреннему смыслу на весь свет блудник;

иным о подвиге говорю,

а сам спать тороплюсь;

людей учу милостивых быти;

а сам требующему пенязя, не дам;

людем советую о любви,

         а сам ненавижу всех».

 Судя по всему, Аввакум ясно представлял себе, что «всякая правда» понадобится тем, кто правоверен: у них будет Судьей Христос; никонианам же -- гореть в огне, им будет даже отказано в суде, как заведомо определившейся силе дьявола и антихриста.

 Всякую правду» следует исполнять в лоне правой веры, правой церкви: без них дела человеческие утрачивают свою значимость, -- вот смысл той гармонии, в борьбе за которую староверы готовы были отдать жизнь... Никониане и староверы по-разному относились к идее спасения. Первые стремились к спасению в масштабах всего православного мира, вторые хотели ограничиться богоспасаемой Россией. 

Вывод к главе 

 «Вера христианская» и «правда» -- категории культуры именно русского средневековья. Они символически отражают специфическое смыс-лополагание людей, исходивших в своих действиях, поступках из определенного эсхатологией миропонимания. В Древней Руси еще не сложились эти категории. Их взаимная обусловленность не стала фактом культуры. Наметилась только тенденция к взаимному сочетанию.

 В культуре Северо-Восточной Руси идея «правды» становится центральной по отношению к высшим ценностям жизни. «Всяка правда» человеку нужна была для Страшного Суда, но без «веры» нет и верности Богу.

 Герменевтическая ситуация, о которой было сказано в самом начале главы, приобретает теперь некоторую ясность, ибо, по мнению И.СПересветова, небесное всегда выше земного, Правда Истинная, или Христос, всегда выше («сильнее») «закона дел», т.е. веры. «Правда» Пересветова не совпадает с нашим представлением о правде, но зато соотносится с нашим пониманием веры.