Историко-культурологическое наследие Байкальского региона

В раннем неолите появляются лук и стрелы, первые опыты шлифования камня, разнообразные приспособления для рыбной ловли. В 1966 году на мысе Шаманка иркутские археологи открыли поселение энеолетической эпохи. Выяснилось, что главным занятием живших здесь людей были охота, рыбная ловля, собирательство. Совершенствуется техника владения орудиями охоты, для их изготовления используются новые материалы, такие как, например, зеленый нефрит. Люди эпохи неолита старались селиться вблизи больших водоемов, которые давали возможность добывать пищу. И как считают археологи, здесь, на берегах рек и озер, они уже жили в течение длинного ряда поколений. Б.Э. Петри реконструировал жизнь такого прибрежного стойбища. «Само селение состояло из небольшого числа жилищ. У самой полосы прибоя лежали вытащенные на берег челны. За ними стояли шесты, на которых развешивались для сушки сети. Еще дальше от берега устраивались очаги из трех камней для варки пищи, а не сколько ближе к краю обитаемого места сооружались печи для обжига горшков. Линия очагов была местом, где обитатели поселка проводили наибольшую часть времени. Здесь раскладывались большие каменные плиты для чистки рыбы, здесь же происходили трапеза и повседневные работы. На заднем плане стояли жилища; летом неолитики жили в конусообразных юртах, состоявших из жердей и покрытых, по-видимому, лиственничной корой, придерживаемой у земли большими и малыми каменьями. Посреди жилья стоял очаг из трех камней на случай ненастной погоды. Зимой жили в четырех угольных землянках. Древние насельники нашего края обладали, как нам доказывают дошедшие от них вещи, выраженной любовью к украшению все го, что являлось делом их рук; несомненно, они украшали свои дома богатой резьбой и рисунками. Жизнь рыбачьего поселка протекала шумно и хлопотливо; событиями служили обильный улов рыбы возвращение с окрестных гор охотников, отягченных добычей, и прибытие лодок с гостями из сосед него поселения».[12]

Петри считал, что неолитический человек в Прибайкалье был миролюбив - ученый не нашел никаких доказательств его воинственности.

Добавим еще несколько важных штрихов к характеристике сибирского неолитического человека. Исследователи (в частности Н.П. Егунов) отмечали, что неолитический человек в Прибайкалье к концу неолита не просто освоил рыбную ловлю, а поучаствовал в расцвете этой отрасли. Это способствовало разнообразию пищи и созданию обширных поселений, которые были самодостаточны в своей жизнедеятельности. А.П. Окладников в ходе своих археологических исследований осторожно предположил о существовании коллективного первобытно-общинного производства.

Равноправие среди человека времени неолита проявляется и в характере погребений — они во многом единообразны, хотя найдены и индивидуальные захоронения.

Если все это так, если благоприятная ситуация с продуктами питания и коллективным строем жизни действительно превалировала, то позднейшие предки могли унаследовать отдельные черты этого характера.

Именно во время неолита начинается миграция племен. Прибайкальские охотники, собиратели и рыболовы оказываются на территории Забайкалья и Приамурья. Появляются здесь племена кочевых бурят. По некоторым данным археологов, этнографов и этнолингвистов, отдельные пробурятские племена сложились в конце неолита и в эпоху бронзы (2500 - 1300 лет до н.э.).

Начало II тысячелетия до н.э. в Прибайкалье - эпоха металла, или бронзовый век. Появление новых материалов - бронзы и меди сыграло выдающуюся роль в истории населения, в том числе и Прибайкалья. Ведь использование орудий труда из металла значительно улучшило качество обработки рыболовных и охотничьих снастей, расширило возможности человека в добывании пищи, выделки шкур. Историки попытались реконструировать внешний вид обитателей Прибайкалья. «Характер ной и наиболее яркой деталью костюма глазковцев был передник, украшенный кольцами и кружками из нефрита или бусами. Если кольца и диски наши вались на передник по одному или несколько экземпляров, то перламутровые бусы в некоторых, наиболее богатых погребениях, встречаются сотня ми... На головной убор нашивались диски из нефрита и мрамора, а также кольца из того же материала и бронзы. В других случаях на головной убор прикреплялась полоса из перламутровых бус или клыков марала, которые сочетались иногда с кольцами и дисками. Реконструированный по расположению украшений головной убор глазковцев близок к тунгусской шапочке». [13]

Любопытная деталь: именно в это время в Прибайкалье, как считают историки, изменяется удельный вес рыболовства в экономике. Если раньше этот вид деятельности был подчинен охоте, то теперь он становится ведущим.

Ряд исследователей пришла к выводу, что в Южной половине Байкала, верховьях Лены, Ангары и Селенги происходило формирование особого этнографического комплекса тунгусских племен. Появляются специфические элементы быта - берестяная лодка, сложный лук, кафтан из цельной шкуры, полы которого стягивались на груди вязками поверх узкого нагрудника. Конический чум - жилище тунгусов.

(Рис. 2. Экспозиция Читинского областного краеведческого музея «Народы Забайкалья — встреча цивилизаций». Макет чума. Рис. 3. Эвенкийские женщины у чума. Фотография XIX век.)

1.2. История заселения и освоения Байкальского региона

              Начиная с III века до н.э., на значительной территории, в том числе и на прибайкальских землях, происходят события огромной исторической важности - здесь возникают ранние государственные объединения хунну, жужаней и древних тюрков. Монголоязычные племена наступают на Прибайкалье и постепенно осваивают его. Много веков спустя, когда было создано Монгольское государство во главе с Чингисханом, Забайкалье и, соответственно, Прибайкалье уже находились в центре политических событии.

              В конце тысячелетия до н.э. в степях Монголии и Забайкалья появились гуннские памятники. Гунны создали мощное государство, которое распространило свое влияние и на прибайкальские земли. В районе южного Прибайкалья произошло скрещивание среднеазиатских и восточных гуннов.

              Гунны, как известно, были воинственным народом. Главным родом войск являлась конница. Во главе родов стояли старейшины. Сохранялись органы родового строя — совет старейшин и народное собрание. Во главе гуннского общества стоял верховный вождь.

              В более поздние времена, в VI — X веках, Прибайкалье населяли разные народы тюркской группы. По мнению А.А. Елаева, тюрко-монгольский этап включает в себя два периода, период с середины VI века до н.э. и до VIII века н.э. он называет тюркским. В это время территория вокруг Байкала заселена тюрко-телескими и тунгусскими племенами. Наиболее сильными были племена курыканов и байырку, «обладавшие достаточно развитой культурой, имевшие письменность, знавшие различные ремесла и умевшие добывать железо; основу их хозяйства составляли полукочевое скотоводство, земледелие и охота».[14]  Курыканы и байырку занимали особое место среди племен, населявших Восточную Сибирь. По данным историков, «памятники этой культуры - поселения, городища, могильники, стоянки, на скальные рисунки (писаницы) - распространены по обоим берегам Байкала в следующих пределах: низовья Селенги у Кабанска, долина Баргузина, Тункинский край, долина Ангары до Балаганска... Основной областью курумчинской культуры являлась южная часть Приангарья и Приленского края с заключенной между ними частью Байкальского побережья и о. Ольхон».[15]

              Важное место в хозяйстве курыкан занимало скотоводство. Курыканы слыли большими знатоками лошадей. Кроме охоты и собирательства они занимались и земледелием.

              Жильем курыканам служили землянки и полу землянки, стены и пол которых были выложены берестой, крыша - лиственничной корой. Им была ведома письменность.

              Байкал в разные годы входил в число территорий, подвластных вначале государству Хуннов. Хунну, по определению Л. Гумилева, была кочевой державой, которая сложилась в 209 г. до н.э. Тогда же была построена Великая китайская стена. Стена была своеобразной границей между Китаем и Великой степью. «Стена была проведена не только по географической, но и этнографической границе Китая; население, жившее к северу от стены, считалось китайцами варварским, чужим как по происхождению, так и по образу жизни, а в политическом отношении враждебным, к чему были весьма веские основания. Именно там сложилась держава Хунну».[16]

              Хунны жили на землях современной Внутренней и Внешней Монголии, Джунгарии, Южной Сибири. Стержнем хозяйственной жизни хунну являлось кочевое скотоводство.

              Производственный результат кочевого скотоводства - это прежде всего мясо, кожа, мех. Одежда, хлеб, посуда приобретались в ходе меновой торгов ли. «Кочевники вообще, а хунны и тюрки в частности, изобрели такие предметы, которые вошли в обиход человечества как нечто неотъемлемое от человека. Такой вид одежды, как штаны, без которых современному европейцу невозможно представить себе мужской пол, изобретены кочевниками еще в глубокой древности. Стремя впервые появилось в Центральной Азии между 200-м и 400 годом. Первая кочевая повозка на деревянных обрубках сменилась сначала коляской на высоких колесах, а по том вьюком, что позволило кочевникам форсировать горные, поросшие лесом хребты. Кочевниками были изобретены изогнутая сабля, вытеснившая тяжелый прямой меч и усовершенствованный длинный составной лук, метавший стрелы на расстояние до 700 м. Наконец, круглая юрта в те времена считалась наиболее совершенным жилищем».[17]

              Затем Прибайкальские земли оказались в зоне влияния Сяньби (в летописях это имя появляется с 49 года н.э.). Сяньби представляли кочевые племена. Сяньби вслед за хуннами и тибетцами проникли в Китай. Сяньбинцы — муоны и табгачи (тоба) в борьбе с династией Цзинь вели непрерывно войны с древним Китаем. Сяньби жили восточнее ослабевших хуннов, и, разгромив их, они организовали собственное государственное объединение. Их наибольшее усиление началось при предводителе Таньшихуае (141 - 181 гг. н.э.). Так была основана могущественная империя Вэй. Силу и мощь сяньбийцев испытало на себе Срединное китайское государство, находившееся на протяжении уже сотен лет в состоянии непрерывной войны со своими северными соседями-кочевниками. «Это государство в глазах кочевого населения степей было китайским, а в глазах китайцев - варварским. По существу же оно открыло особый ряд пограничных образований, которые нельзя относить ни к той, ни к другой культуре, хотя все они состояли из сочетания китайских и кочевнических элементов. Но это была уже не родоплеменная держава, а феодальная империя с условным земледелием, закрепощением свободного населения и раздачей областей в службу». [18]

              Однако уже в середине III века сяньби перестали существовать как единое целое, распавшись в результате распрей на ряд самостоятельных княжеств, среди которых наиболее крупными были Тоба-Вэй (386 - 535 гг.) и Муюн, существовавшие в пределах Южной Монголии и Северного Китая.

              После падения державы Сяньби прибайкальские земли отходят Жужанскому каганату, граница которого на севере доходила до Байкала. Жужанский каганат сформировался в 50-х годах IV века в Цен тральной Азии, на просторах от Хингана до Алтая. Точное происхождение жужаней неизвестно. От дельные ученые считают, что жужанский каганат не оставил после себя никакого яркого следа, хотя эта орда существовала 200 лет и успешно управляла подвластными народами.

              В конце V века шло формирование древних тюрок - тюркютов, оставивших значительный след в развитии тюркских народов. С этого периода тюрки начинают утверждаться в Евразии. «Почти все со временные народы своими истоками уходят в пери од Тюркского каганата, когда стала складываться определенная мировоззренческая и культурная близость тюркских народов. Миграции огузов, уйгуров, кыргызов и кыпчаков - основных компонентов большинства современных тюркских народов, формирование племенного единства и их консолидация связаны с эпохой Каганата.

              Верхушка тюркютов - род Ашина, скорее всего, монгольского происхождения. «А» - аристократическая приставка, «шина» - волк. Генеалогическая легенда ведет происхождение тюркютов от десяти сыновей волчицы, беременной от хуннского мальчика. Представители рода Ашина были пришельцами-монголами, а сами тюркюты были представителями местного тюркоязычного населения. В середине VI века тюркютский предводитель Бумын-каган принял участие в войне против жужаней на стороне государств Западный и Восточный Вэй. Союз с китайским государством был скреплен браком Бумын-кагана с дочерью императора Западного Вэй. В 552 г. он разгромил жужаней и сверг полностью их иго, обретя свободу для себя и для многих окрестных народов. Через два года тюркюты начали завоевательные войны. На севере было захвачено государство Цигу. Особенно крупных успехов до бились тюркюты на Западе под предводительством Истемихана. За два года, к 555 г., Истемихан покорил западные земли до Арала. Ожесточенная борьба развернулась здесь с племенами хуни, вар, огоров в 558 г., отступивших в степи Волго-Донья и известных далее в Восточной Европе под именем авар.

              Тюркюты, объединившие, таким образом, земле дельческие оазисы Средней Азии, избавили их от постоянных грабежей жужаней и войн эфталитов, способствовали расцвету региона, оживлению торговли Китая, Согдианы и Ирана, восстановили нормальное функционирование Великого шелкового пути.

              Тюркюты стали получать большие прибыли от контроля над караванной торговлей, а значит, были заинтересованы в ее безопасном существовании. И потому неправильно в целом представление некоторых авторов о кочевниках как о массе грабителей.

              В зависимости от племени и исторических условий кочевники проводили различную политику в отношении земледельческого мира. Хунны, жужани, огузы, уйгуры или кыпчаки имели различные отношения с городскими цивилизациями.

              Тюркютский каганат стал «классическим» средневековым государством кочевников. В определен ной степени он продолжил традиции Хуннской империи. Так как исторически связь между этими двумя государствами была отдаленной и никакой непосредственной передачи информации, культурных ценностей или идей не было, то данная близость находит объяснение в изначальной общности определенной «базы» всех тюркских народов, их генетического родства, отраженного в стереотипе по ведения, проявляемого, в том числе, и в создании идентичных политических и общественных институтов.