Процессуальный порядок привлечения лица в качестве обвиняемого

    Одним из главных аргументов противников  смертной казни являются результаты многочисленных исследований, показывающие, что практика применения данного  вида наказания существенно не влияет на динамику наиболее опасных преступных проявлений.

    Помимо этого, смертная казнь носит необратимый характер. Если допускается судебная ошибка, возврата к прежнему состоянию нет. Поэтому необходимо четкое и однозначное отношение общества и государства к этому наказанию: либо смертная казнь признается принципиально допустимой, и тогда требуется тщательно продуманная регламентация ее назначения и применения, либо она признается анахронизмом, отживающим свой век явлением, и тогда общество, государство должны настраиваться на ее ликвидацию.²⁶

    Аргументы сторонников смертной казни сводятся в основном к следующему: преступность растет; приобретает все более жестокий характер; возрастает доля тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе связанных с посягательствами на личность; жизнь простого гражданина обесценивается.

    В этих условиях усиление уголовной репрессии, в том числе угроза применения смертной казни, способно сыграть роль важного сдерживающего фактора  в борьбе с валом преступности, с посягательствами на жизнь и  общественную безопасность; физическое уничтожение преступника позволяет кардинальным образом достичь цели специальной превенции; большая часть россиян высказывается за смертную казнь, а не считаться с общественным мнением нельзя; данное наказание выполняет цель восстановления социальной справедливости. Не случайно, наконец, многие страны мира сохраняют смертную казнь.

    Аргументы сторонников отмены смертной казни  состоят в основном в следующем: применение смертной казни представляет собой нарушение естественного  права каждого человека на жизнь, закрепленного в Декларации прав человека; принцип талиона не украшает человечество, «наличие смертной казни дегуманизирует общество», государство не может позволить себе «соревнование» в жестокости с преступным миром; многочисленными исследованиями международного масштаба доказано отсутствие эффективности смертной казни как фактора, сдерживающего преступность; достичь цели специальной превенции можно и другим наказанием - скажем, пожизненным лишением свободы; указывают и на судебные ошибки, в результате которых были казнены невиновные люди.²⁷

    Аморально содержать пожизненных заключенных  за счет законопослушных граждан-налогоплательщиков, обосновывая это тем, что смертная казнь намного дешевле обходится  государству, чем пожизненное лишение  свободы и лишение свободы  на длительные сроки.

    Исходя  из возможности совершения судебных ошибок, «когда речь идет о сохранении человеку жизни, кощунственно считать гроши на содержание пожизненно лишенного свободы». Тем более на осужденного к пожизненному лишению свободы или лишению свободы на длительные сроки государство тратит не так много денег.

    А между тем и без того длительные процессы по делам, в которых обвиняемому  в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена  смертная казнь, отнимают очень много денежных ресурсов, т.к. из-за того, что эти дела предусматривают наказание, связанное с лишением человека самого ценного блага - жизни, они рассматриваются по нескольку раз с подробной проверкой материалов дела. ²⁸

    Поэтому подобные дела отвлекают денежные ресурсы не только судебной системы и государства в целом, но также и сторон, участвующих в рассмотрении дел.²⁹

    Что касается альтернатив смертной казни, то считается, что законодателю следует четко определиться, что он видит в наказании и какие цели преследует, применяя его. Если признать, что есть категория «неисправимых» преступников, то смертная казнь, пожизненное лишение свободы и длительные сроки лишения свободы вполне закономерны и логичны (хотя морально и по некоторым другим причинам не обоснованы).

    Тогда наказание будет карой, возмездием за содеянное, а целями наказания  станут: защита общества от преступных посягательств вплоть до применения к виновному пожизненного лишения  свободы или смертной казни; создание условий, способствующих самоосознанию осужденными в необходимости правопослушного поведения. Если же признать, что нет «неисправимых» преступников, а есть «трудновоспитуемые», то из системы уголовных наказаний необходимо исключить пожизненное лишение свободы и смертную казнь. ³⁰

    И тогда наказание - это принудительное ограничение прав и свобод, применяемое  государством к осужденному, объем  и характер которых зависят от совершенного им общественно опасного деяния, а также применение мер  исправительного воздействия в  целях корректировки его правосознания в сторону правопослушного поведения. А целями наказания будут исправление осужденных и предупреждение совершения преступления как осужденными, так и иными лицами. ³¹

    Рассмотрев  экономический аспект проблемы и  сравнив такие виды наказаний, как смертная казнь, пожизненное лишение свободы и лишение свободы на длительные сроки, что смертная казнь экономически неэффективна, причем как для самого государства, так и для пострадавшего и его родственников и близких. ³²

    В экономическом плане пожизненное лишение свободы и лишение свободы на длительные сроки выигрывают. Поэтому самая главная задача, которая стоит перед исправительными учреждениями, - это создание условий и организация воспитательного процесса, способствующих исправлению осужденных и повышению экономической эффективности труда заключенных.

    Итак, рассмотрев и проанализировав аспекты  поставленной проблемы можно сделать следующие выводы:³³

    - смертная казнь, пожизненное лишение  свободы и лишение свободы  на длительные сроки по своей превентивной роли одинаковы, а следовательно, равны (относительно и частной, и общей превенции);

    - принцип справедливости при сравнении  этих видов наказаний не является  определяющим, т.к. он основан  лишь на индивидуальных убеждениях  и взглядах конкретного человека, личности (составляющие принципа справедливости также у обоих видов наказаний не отличаются);

    - политический аспект и общественное  мнение при рассмотрении данной  проблемы не учитываются по  вышеперечисленным причинам;

    - исходя из принципа гуманизма, смертная казнь в отличие от пожизненного лишения свободы и лишения свободы на длительные сроки является негуманной мерой уголовного наказания;

    - смертная казнь полностью не  соответствует нравственным, религиозным  и духовным принципам и идеям,  что нельзя сказать о пожизненном лишении свободы и лишении свободы на длительные сроки;

    - при исполнении приговора смертной  казни судебная ошибка неисправима,  а при пожизненном лишении  свободы и лишении свободы  на длительные сроки ее можно  исправить;

    - смертная казнь в отличие от пожизненного лишения свободы и лишения свободы на длительные сроки с экономической точки зрения неэффективна.

    Смертная  казнь, являясь неэффективным наказанием, не должна существовать в современном  обществе. Она предстает перед  нами как пережиток общества, который несет в себе жестокость и наряду с этим бесполезность.

    Казнь представляет собой вид уголовного наказания, закрепленный в Конституции  РФ и УК РФ.

2.2. Отражение международной  практики регулирования  вопросов смертной  казни в уголовном законодательстве РФ

       В связи с подписанием Протокола N 6 16 апреля 1997 г., перед Российской Федерацией встала проблема его ратификации и последующего приведения в соответствие с ним своего законодательства. Однако он не ратифицирован, и в настоящее время запрет вынесения смертных приговоров установлен решением Конституционного Суда РФ. 
       Сложившаяся ситуация послужила поводом к обострению дискуссии вокруг смертной казни и в первую очередь относительно ее отмены. Является ли смертная казнь сдерживающим фактором преступности, нарушает ли права человека или выступает средством правопорядка, применять ли ее в современный период или отказаться - вот далеко не полный перечень исследуемых вопросов.³⁴  
         Проблема оправданности и необходимости отмены или сохранения смертной казни в системе наказаний предусмотренных действующим УК остается за рамками настоящего исследования. Нас интересует вопрос юридической силы международно-правовых актов относительно отмены смертной казни, участницей которых является РФ и адекватность имплементации положений содержащихся в этих документах в отечественной уголовно-правовой системе. 
        Запрет применения смертной казни на универсальном уровне установлен      Вторым факультативным протоколом к Пакту о гражданских и политических правах от 15 декабря 1989 г. и Протоколом N 6 к Конвенции 1950 г. на региональном европейском уровне. Данные международные правовые акты отменяют смертную казнь только в мирное время, так как государства вправе предусмотреть в своем внутреннем законодательстве наказание в виде смертной казни за преступления, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны. 
          В настоящее время Россия не является участником Второго факультативного протокола к Пакту о гражданских и политических правах от 15 декабря 1989 г., а Протокол N 6, повторимся, подписан РФ, но не ратифицирован. 
         Следует заметить, что ни Второй факультативный протокол к Пакту о гражданских и политических правах, ни Протокол N 6 не могут быть отнесены к актам, содержащим нормы общего международного права.³⁵ Как известно, одним из квалифицирующих обстоятельств установления факта существования нормы общего международного права, является признание ее подавляющим большинством государств. Участниками Второго факультативного протокола к Пакту о гражданских и политических правах являются 32 государства, Протокола N 6 - 37 государств. Нельзя констатировать и наличие обычно-правовой международной нормы, запрещающей данный вид наказания.³⁶ Соответственно эти документы не имели и не имеют юридической силы в отношении РФ. 
           Тем не менее некоторые специалисты говорят о необходимости отмены исключительной меры наказания в России во исполнение международно-правовых обязательств нашего государства. В пользу подобного вывода приводятся различные аргументы, однако все суждения авторов по этому поводу строятся на анализе международно-правовых документов принятых в процессе взаимодействия РФ и Совета Европы. Поэтому представляется уместным подробнее остановиться на истории вступления и членства России в данной международной организации и возникших в связи с этим международных обязательствах РФ. 
          Россия стала членом Совета Европы 28 февраля 1996 г.³⁷ Удовлетворяя заявку России на вступление, Парламентская ассамблея Совета Европы в своем Заключении N 193 (1996) от 25 января 1996 г. сделала отдельные рекомендации. В частности, в этом документе принималось во внимание намерение России «подписать в течение одного и ратифицировать не позднее чем через три года с момента вступления, Протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, касающийся отмены смертной казни в мирное время, и установить со дня вступления мораторий на исполнение смертных приговоров» (п. 10).³⁸ 
          В юридической литературе было высказано мнение о том, что Заключение ПАСЕ N 193 (1996) от 25 января 1996 г. непосредственно налагает на Россию международно-правовое обязательство отменить смертную казнь. 
           С.А. Горшкова, анализируя указанное Заключение Парламентской Ассамблеи, называет содержащиеся в нем рекомендации «правовыми обязанностями» РФ.³⁹ Поддерживая такой подход, П.А. Лаптев отмечает: «Законодательно оформленное принятие РФ приглашение Совета Европы, сделанного на определенных условиях, означает, что эти условия являются именно обязательствами, а не рекомендациями».⁴⁰ В обоснование своего мнения автор ссылается на упомянутую в Заключении N 193 (1996) Директиву ПАСЕ N 508 (1995)⁴¹, согласно которой, государства, ставшие членами Совета Европы после 1989 г., кроме обязательств по уставу, в ходе рассмотрения их заявки свободно принимают на себя особые обязательства по вопросам, касающимся основных принципов Совета Европы.⁴² 
        Приведенные аргументы представляются несостоятельными с формально-юридической точки зрения. 
         Во-первых, в международном праве принципиальным является положение, в соответствии с которым сами по себе резолюции и директивы главных и вспомогательных органов международных организаций носят характер рекомендаций и непосредственно норм международного права не создают. Данной позиции придерживается большинство государств и международно-правовая доктрина. Резолюции и директивы международных организаций не имеют юридической силы и не являются источником международного права. Такие документы могут лишь подтверждать или формулировать уже существующие нормы. Это общее правило.⁴³ 
        О.И. Лепешкина в этой связи указывает: «Признание обязательным Заключения N 193 (1996) путем ссылки на Директиву Парламентской ассамблеи СЕ N 508 входит в противоречие с положениями Устава СЕ, в соответствии с которым Парламентская ассамблея является совещательным органом и передает свои заключения Комитету министров в форме рекомендаций (ст. 22 Устава)».⁴⁴ 
           Международные межправительственные организации являются производными субъектами международного права и участвуют в международном правотворчестве в той мере, в какой такое право предоставлено им, учредившими их государствами.⁴⁵ Присвоение Парламентской ассамблеей правотворческих функций в отношении России это выход за рамки компетенции данного органа, установленной Уставом Совета Европы. В случае признания Заключения N 193 (1996) юридически обязательным имеет место не что иное, как международное правонарушение со стороны Парламентской ассамблеи Совета Европы. 
          Во-вторых, среди рекомендаций, содержащихся в Заключении N 193 (1996), можно выделить общие декларативные условия пропагандистского характера, граничащие с посягательством на государственный суверенитет России. Например, в течение года после вступления пересмотреть закон о федеральных службах безопасности, отменить право ФСБ «иметь в своем ведении и управлять центрами предварительного заключения»; в подходе к иностранным государствам не применять концепций «ближнего зарубежья», «зоны особых интересов России»; оказать содействие лицам, «ранее депортированным из оккупированных балтийских государств, или их потомкам в возвращении в свои страны»; прекратить практику ограничений на зарубежные поездки «лиц, владеющих государственными секретами» и обеспечить доступ к архивам иностранных граждан.⁴⁶ 
         Представляется, что признание подобных положений резолюции, принятой совещательным органом региональной международной организации, международно-правовыми обязанностями РФ с правовой точки зрения неверно. 
         Для правильного решения вопроса о юридической природе Заключения N 193 (1996) необходимо предельно четко проводить различие между морально-политическими и правовыми обязательствами государства Отождествление политических и юридических обязательств по меньшей мере некорректно.

        Неисполнение первых влечет политическую ответственность, вторых - юридическую. Эти виды ответственности весьма существенно различаются по основаниям возникновения, санкциям и механизму их реализации. 
Директива N 508 действительно содержит положения о соблюдении рекомендаций Парламентской ассамблеи Совета Европы и предусматривает меры, которые она может применить к государствам, постоянно их не выполняющим. Парламентская ассамблея может не утвердить полномочия национальной парламентской делегации на следующей сессии и, кроме того, рекомендовать Комитету министров принять санкции, как они установлены в Уставе (п. 9, 10 Директивы).⁴⁷

        В Уставе Совета Европы предусмотрено, что право на представительство члена грубо нарушающего положения ст. 3, может быть приостановлено и ему может быть предложено выйти из состава организации (ст. 8). 
Очевидно, указанные санкции носят исключительно политический характер. Следовательно, Заключение Парламентской ассамблеи Совета Европы N 193 (1996) от 25 января 1996 г. носит рекомендательный характер, не имеет юридической силы и непосредственно нормы международного права, отменяющей смертную казнь, для РФ не создает. 
      Вместе с тем не следует недооценивать роль политических обязательств.

        Не случайно И.И. Лукашук обратил внимание на то, что по своему политическому и моральному значению, силе воздействия на отношения между государствами и даже по уровню выполнения резолюции международных организаций могут значительно превосходить многие международно-правовые договоры. И, тем не менее, все это не может придать таким документам юридическую силу.⁴⁸ 
       Парламентская ассамблея Совета Европы уже продемонстрировала свою готовность использовать политические механизмы давления на Россию с целью принудить ее к исполнению обязательств принятых в соответствии с Заключением N 193. 
       В первой половине 1996 г., то есть уже после вступления Российской Федерации 28 февраля 1996 г. в Совет Европы, по данным Комиссии по вопросам помилования при Президенте РФ, не помилован ни один из приговоренных к смертной казни и произведено 53 казни.⁴⁹

      В ответ на это Парламентская ассамблея в Резолюции 1111 (1997) от 29 января 1997 г. осудила Россию за «нарушение ею своего обязательства ввести мораторий на исполнение смертных приговоров» и предупредила, что если приведение смертных приговоров в исполнение будет продолжено, то на следующей сессии будет поставлен вопрос о неутверждении полномочий российской парламентской делегации.⁵⁰ 
     Таким образом, у РФ существует политическое обязательство по отмене смертной казни. В случае его нарушения Россия может лишиться права участвовать в заседаниях Парламентской ассамблеи Совета Европы. Но каковы собственно юридические обязательства нашего государства в этой области? 
         В связи с вступлением в Совет Европы РФ была подписана и затем ратифицирована Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.⁵¹ Как известно, Конвенция 1950 г. и ратифицированные Россией Протоколы к ней не содержат запрета на применение смертной казни, более того, ст. 2 Конвенции прямо допускает такое наказание. 
Д. Гомиен, комментируя соответствующие нормы Конвенции отмечает, что ст. 2, закрепляющая право на жизнь, не имеет своей целью безусловную защиту жизни как таковой. Это положение направлено в первую очередь на то, чтобы защитить отдельное лицо от произвольного лишения жизни государством.⁵² Иными словами, в смысле Конвенции применение смертной казни в соответствии с законом и при соблюдении, установленных международным правом процессуальных гарантий справедливости вынесенного приговора, не является нарушением права на жизнь. 
       В пользу такого вывода говорит и практика Европейской комиссии и Европейского суда по правам человека. Решения, выносимые этими органами по результатам рассмотрения жалоб на нарушение Конвенции 1950 г. являются официальным толкованием положений Конвенции и в этом качестве обязательны для всех государств-участников. 
       Большинство дел по смертной казни в практике этих органов рассмотрены в связи с экстрадицией находящихся под юрисдикцией государств-участниц Конвенции и Протокола N 6 лиц в государства, законодательство которых предусматривает возможность применения смертной казни в качестве уголовного наказания за совершенные такими лицами преступления. Примечательно, что Европейский суд и Европейская комиссия по правам человека не признают выдачу при подобных обстоятельствах нарушением ст. 2 Конвенции. Однако условия содержания лиц, приговоренных к смертной казни, сложная система апелляций, приводящая к неоправданно длительному ожиданию осужденным своей участи и способ исполнения смертных приговоров, практикуемые в запрашивающем государстве, в некоторых решениях Европейского суда послужили основанием констатировать нарушение запрашиваемым государством положений ст. 3 Конвенции о запрете бесчеловечных и унижающих достоинство наказаний.⁵³ Следовательно, ст. 2 Конвенции 1950 г. о праве на жизнь не исключает возможности применения смертной казни. 
         На отмену этого уголовного наказания направлен только Протокол N 6 к Конвенции 1950 г., принятый 28 апреля 1983 г. В данном Протоколе содержится следующая формулировка: «Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен» (ст. 1).⁵⁴  
Протокол N 6 был подписан представителем Министерства иностранных дел 16 апреля 1997 г.⁵⁵ В апреле 1998 г. перед Государственной Думой был поставлен вопрос об отмене смертной казни, однако законопроект Президента РФ был отвергнут нижней палатой Федерального Собрания.⁵⁶ Протокол еще раз вносился на ратификацию в Государственную Думу письмом Президента РФ от 6 августа 1999 г. N Пр 1025. Одновременно был представлен проект федерального закона о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, в котором в части изменений в УК предлагалось ст. 59 признать утратившей силу, а за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, предусмотреть пожизненное лишение свободы (ч. 1 ст. 59 в новой редакции). Однако данный закон не прошел в Государственной Думе даже первого чтения. Протокол N 6 не ратифицирован РФ и в настоящее время, а значит, данный международно-правовой акт не имеет в отношении России юридической силы. 
       Тем не менее с целью исполнить политические обязательства перед Советом Европы в России был введен «мораторий» смертной казни. Первоначально мораторий фактически осуществлялся на основе Распоряжения Президента РФ N 53-рп «О подписании Протокола N 6» от 27 февраля 1997 и Указа Президента РФ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением в Совет Европы» от 16 мая 1996 г.⁵⁷