Критерии невменяемости

 

К недостаткам предварительного следствия следует отнести то, что следователи зачастую в отношении  обвиняемых назначают проведение судебных психиатрических экспертиз, полагая, что для исследования вменяемости  субъекта вполне достаточно знаний психиатров. В результате исследования лиц проводятся не всегда полно, а заключения таких  экспертиз акцентируют внимание на установление наличия или отсутствия психической болезни, что явно недостаточно Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай  Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. М.: Инфра-М. 2006. С. 123..

 

Выход из данной ситуации видится  в необходимости применения психологических  знаний при определении невменяемости, которые особенно нужны при определении  психологического критерия невменяемости.

 

С учётом изложенного, вполне справедливо отмечается: "Не медицинская  дихотомия - норма-патология, а психологическая - способность-неспособность к осознанно-волевому поведению в конкретном случае играет решающую роль в содержательной характеристике вменяемости-невменяемости" Ситковская О.Д. Указ. соч. С.25..

 

 

Согласно материалам дела, С. совершил общественно опасные  деяния, запрещенные уголовным законом  и содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ, - убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам; ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "в", "к" УК РФ - умышленное причинение смерти двум и более лицам, заведомо находившимся в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление; ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ - кражу чужого имущества с причинением значительного  ущерба гражданину, при обстоятельствах, указанных в постановлении.

 

По заключению стационарной судебной психиатрической экспертизы, проведенной в ГНЦССП имени профессора Сербского 19 июня 2006 года, С. после совершения преступлений обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней  степени" и по своему психическому состоянию в настоящее время  не может осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий и руководить ими  и нуждается в направлении  на принудительное лечение в психиатрический  стационар специализированного  типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических  и экспертных вопросов. С учетом заключения экспертов судом вынесено указанное выше постановление.

 

Потерпевший Т. в кассационной жалобе просит отменить постановление  суда и направить дело на новое  судебное разбирательство. По его мнению, суд не выполнил указаний суда кассационной инстанции о необходимости проверки доводов потерпевших о более  полном исследовании психического состояния  С., не удовлетворил их ходатайств о  проведении повторной экспертизы, о  допросе специалиста - эксперта, составлявшего  заключение о необходимости направления  С. на экспертизу, об экспертизе писем, написанных им своей матери, экспертиза могла бы устранить сомнения в  его психической невменяемости.

 

Государственный обвинитель Трифонов А.А. в возражениях на кассационную жалобу просит оставить ее без удовлетворения, а постановление суда без изменения.

 

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, Судебная коллегия считает, что оснований для ее удовлетворения не имеется.

 

Принимая решение по делу, суд, как усматривается из постановления, правильно руководствовался требованиями ст. ст. 21, 81, 97, 99, 101 УК РФ и ст. ст. 442, 443 УПК РФ.

 

Согласно ч. 1 ст. 443 УПК  РФ, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии  невменяемости или что у этого  лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания  или его исполнение, суд выносит  постановление в соответствии со статьями 21 и 81 УК РФ об освобождении этого  лица от уголовной ответственности  или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

 

Ст. 21 УК РФ установлено, что  не подлежит уголовной ответственности  лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости.

 

Суд обоснованно, со ссылкой  на заключение судебно-психиатрической  экспертизы, признал, что С. в настоящее  время обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней  степени" и по своему психическому состоянию не может осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий и руководить ими  и нуждается в направлении  на принудительное лечение в психиатрический  стационар специализированного  типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических  и экспертных вопросов.

 

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое  расстройство, лишающее его возможности  осознавать фактический характер и  общественную опасность своих действий либо руководить ими, освобождается  от наказания. Такое лицо, как предусмотрено  ч. 4 ст. 81 УК РФ, в случае выздоровления  может подлежать уголовной ответственности  и наказанию, если не истекли сроки  давности, предусмотренные статьями 78 и 83 УК РФ. Однако в настоящее время  С. находится в состоянии невменяемости  и в силу ст. 97 ч. 1 п. "б" УК РФ ему невозможно назначить наказание.

 

При таких обстоятельствах  суд правильно принял решение  о применении к С. принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом  стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из болезненного состояния с  последующим направлением на экспертизу для решения диагностических  и экспертных вопросов Определение  Верховного Суда РФ от 24 мая 2007 года по делу № 35-о07-25//Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007.№ 11.С.9..

 

По данным Т.Б. Дмитриевой, процент, отражающий показатели проведения комплексных экспертиз по отдельным  субъектам Федерации, невелик, а "на 16 территориях комплексные экспертизы вообще не проводились, на 20 их число  не превысило 10%" Комментарий к  законодательству РФ в области психиатрии / Под ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Спарк. 2002. С.7.. Кроме того, по нашему мнению, это важно в аспекте проблемы отграничения невменяемости и ограниченной вменяемости, поскольку при решении  вопроса о полной или неполной мере способности осознавать фактические  обстоятельства и социальную значимость своего поведения либо руководить им, "без специальных познаний в области психологии не обойтись, а значит, потребуется проведение комплексной психолого-психиатрической экспертизы" Алмазов Б.Н., Волостнов П.А. Способность быть виновным в новых категориях уголовного законодательства Российской Федерации. // Российский юридический журнал. 1998. № 2. С. 21..

 

В связи с изложенным, считаем, что мнение О.Д. Ситковской о решающей роли юридического (психологического) критерия при определении вменяемости-невменяемости  вполне обоснованно. Между тем, встречаются  и иные мнения по этому вопросу. Так, И.А. Кудрявцев полагает, что при  определении медицинского критерия определяющая роль принадлежит эксперту-психиатру, а при определении юридического критерия роли эксперта-психиатра и  эксперта-психолога паритетны - "в  компетенцию первого входит преимущественно  разграничение состояний возможности  и невозможности осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий, т.е. состояний вменяемости-невменяемости. В компетенцию второго - дифференцирование  полной и ограниченной регуляции  поведения" Кудрявцев И.А. Комплексная  судебная психолого-психиатрическая  экспертиза. (Научно-практическое руководство). М., Изд-во МГУ. 1999. С. 172..

 

Собственное мнение автора настоящего исследования сводится к тому, что  медицинский критерий, который в  науке уголовного права также  именуется "психиатрическим", и  должен устанавливаться экспертами-психиатрами, а не юристами. Юридический же критерий невменяемости при проведении экспертизы должен устанавливаться совместно  и психиатром, и психологом, а  далее анализироваться органом  следствия и судом в совокупности со всеми собранными материалами  уголовного дела. Как уже указывалось, по медицинскому критерию зачастую просто невозможно провести отграничение вменяемости  от невменяемости; более весомое  участие в этом отграничении должен принимать юридический (психологический) критерий.

 

Г.В. Назаренко считает  правильным именовать интеллектуальный признак юридического критерия когнитивным. Автор утверждает, что "этот признак  следует определять не по принадлежности, а по выполняемой функции, поскольку  речь нет о функционировании познавательных (когнитивных) способностей индивида" Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном  праве. Учебное пособие для юридических  вузов и факультетов. М.: Ось-89. 2000. С. 16.. Считаем, что такое мнение может  быть принято во внимание, но изменение  формулировки особой роли в проблеме отграничения вменяемости от невменяемости  с преимущественным значением юридического (психологического) критерия не играет.

 

Ныне действующий уголовный  закон отказался от словосочетания "не мог отдавать себе отчет в  своих действиях (бездействии) и  руководить ими". Данная фраза заменена новой о том, что лицо "не могло  осознавать фактический характер и  общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими". Полагаем, вторая фраза по сравнению  с первой более удачна и корректна, поскольку отражает более точно  социальную сторону совершаемого деяния и его юридическую значимость. Словосочетание "не могло отдавать отчет" менее понятно и конкретно; не ясно, какой отчет нужно отдавать и в чем конкретно. Представляется неправильным удаление каких-либо элементов из данной формулы. Так, из приведённого выше определения невменяемости, предложенного Г.В. Назаренко, неоправданно удалено указание на исключение при невменяемости возможности лица осознавать фактический характер своих действий (бездействия).

 

Уровень сознания, учитываемый  при решении вопроса о вменяемости-невменяемости, применительно к характеристике интеллектуального (когнитивного) признака юридического критерия, можно установить с помощью теории понимания, разработанной  на достаточно высоком уровне психологами  и философами Метелица Ю.Л., Шишков С.И. Значение категории понимания в  судебной психиатрии. // Психологический  журнал. 1989. № 5. С. 75-79.. С позиции этой теории имеется четыре уровня понимания:

 

- способность к осмысленному  восприятию внешней стороны юридически  значимых явлений (время, место,  последовательность событий и  др.)

 

- осознание того, что фактически  совершает субъект в данный  момент времени;

 

- осознание социального  значения юридически значимых  явлений;

 

- личностный смысл юридически  значимых событий на уровне  их социальных значений.

 

Указывается, что для вывода о способности осознавать фактический  характер и общественную опасность  своих действий необходимо, чтобы  все приведённые уровни понимания  оставались сохранными, в то время  как для обратного вывода достаточно выявить поражение на любом из данных уровнях.

 

Относительно терминов "осознавать" и "понимать" социальное значение юридически значимых явлений высказано, что эти термины используются как равнозначимые. С.Н. Шишков предлагает даже использовать словосочетание о  способности понимать значение своих  действий (бездействия) в своей редакции ст.21 УК РФ Шишков С.Н. Уголовный кодекс России и проблемы невменяемости. // Журнал Российского права. 1998. № 1. С. 35..

 

Кодекс РФ об административных правонарушениях, вступивший в действие 01 июля 2002 года, содержит норму ст.2.8 "Невменяемость", в которой  указывает, что "не подлежит административной ответственности физическое лицо, которое во время совершения противоправных действий (бездействия) находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими..." Как видно, в интеллектуальном моменте юридического критерия законодатель вместо фразы "осознавать общественную опасность" законодатель использует фразу "осознавать противоправность", что представляется более верным Ревин В.П., Алиев З.Г. К вопросу о понятии и уголовно-правовом значении фактической ошибки // Российский следователь. 2007. № 1. С. 16..

 

Вместе с тем, поскольку, как было указано, категории "вменяемость" и "невменяемость", по мнению автора настоящего исследования, являются категориями  исключительно уголовного права  и не существуют в других отраслях права, это требует своего законодательного закрепления. Как описано выше, признак "общественной опасности деяния" присущ как преступлениям, так и  административным правонарушениям, различаясь лишь по степени общественной опасности. Раз вменяемость и невменяемость  предлагается использовать только в  одной отрасли права - уголовном  праве, то и в норме ст.21 УК РФ должно быть прямо указано на то, что  невменяемое лицо во время совершения деяния не может осознавать фактический  характер и противоправность своих  действий (бездействия). Предлагаем в  формулу невменяемости включить осознание не просто противоправности, а уголовной противоправности, что  было бы более точным. Из приведённой  выше теории понимания видно, что  осознание лицом общественной опасности  своего деяния не входит ни в один из уровней понимания, в то время, как  понимание фактического содержания стороны своих действий и их юридического значения, как видно, составляет ядро данной теории. Как было указано  выше, об этом же свидетельствует дореволюционные  научная мысль и законодательство.

 

При изучении интеллектуального (когнитивного) признака юридического (психологического) критерия следует  отметить, что в современном уголовном  праве продолжает бытовать устаревшая концепция интеллектуализма, согласно которой сознание полностью "управляет" нашим пoвeдeниeм. На принятие субъектом  того или иного решения оказывают  сильное воздействие такие факторы, как его эмоциональное состояние  в данный момент времени, бессознательные  влечения, социальные факторы, установки, привычки и даже принадлежность к  той или иной национальности или  проживание в том или ином регионе. Необходимо учитывать данные обстоятельства при определении невменяемости  лица взамен однозначному подходу концепции  интеллектуализма.

 

По вопросу о юридическом (психологическом) критерии невменяемости  имеется мнение о том, что необходимо выделять также эмоциональный признак, так как "при оценке интеллектуального  момента вины необходимо учитывать  эмоциональное состояние субъекта. Отрицательные эмоции могут парализовать интеллект субъекта, сузить сферу  его деятельности, снизить его  прогностические возможности" Уголовное  право России. Часть общая: учебник  для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. М.: Волтерс Клувер. 2005. С. 174.. При  этом эмоциональное состояние в  Уголовном кодексе учитывается  лишь в статьях об убийстве, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести  Луни Д.Р. Указ. соч. С.37.. По нашему мнению, наличие в юридическом критерии интеллектуального и волевого признаков охватывает все многообразие расстройств, включая и расстройства эмоциональной сферы. Этот вывод следует из того, что расстройство эмоциональной сферы в сильной степени сопровождается расстройством интеллекта или воли, либо того и другого одновременно, и при возникновении серьезного расстройства эмоциональной сферы, как правило, обнаруживаются интеллектуальный или волевой признаки психологического критерия Кубанцев С.П. Волевой признак невменяемости // Право и политика. 2007. № 2. С. 17.. Расстройства эмоциональной сферы "не могут повлечь за собою невменяемости, а лишь могут являться обязательным или факультативным симптомом или синдромом психической болезни, определяющей невменяемость" Шахриманьян И.К. Невменяемость по советскому уголовному праву. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Л., 1961. С. 158.. Поэтому эмоциональный признак, являющийся частным случаем, проявлением интеллектуального и волевого признака, не нуждается в отдельном закреплении в психологическом критерии невменяемости.