Критерии невменяемости

 

Юридический критерий невменяемости  дополняется волевым признаком, означающим неспособность руководить своими действиями. Относительно данного  признака высказано мнение, что термин "руководить" недостаточно четкий, требуется заменить его на термин "контролировать". Однако считаем, что такое изменение, не носящее  принципиального характера, не значительно  и не столь необходимо. Формулировка волевого признака изменений не требует.

 

Таким образом, в соответствии с изложенными соображениями  о невменяемости в уголовном  праве, предлагаем закрепить в Уголовном  кодексе РФ следующую редакция нормы  ст.21 УК РФ:

 

"Статья 21. Невменяемость.

 

"1. Не подлежит уголовной  ответственности лицо, признанное  невменяемым, то есть лицо, которое  во время совершения деяния  не могло осознавать фактический  характер и уголовную противоправность  своих действий (бездействия) либо  руководить ими вследствие болезненного  расстройства психики.

 

2. Лицу, признанному невменяемым,  судом могут быть назначены  принудительные меры медицинского  характера, предусмотренные настоящим  Кодексом".

 

Считаем, что при рассмотрении критериев невменяемости невозможно оставить в стороне достаточно сложную  проблему, поднятую С.Н. Шишковым, - о  конвенционализме. Придавая ему большое  значение, автор утверждает, что  конвенционализм "способен до основания  потрясти здание современной судебной психиатрии" Шишков С.Н. Судебный казус  и необходимое предисловие.// Человек. 1994. № 4. С. 6.. При этом официального признания  данное определение в судебной психиатрии не получило в силу возложенных на него табу. Однако мы вполне согласны с С.Н. Шишковым в том, что время для серьёзного разговора по этой проблеме давно наступило.

 

Во-первых, что такое конвенционализм. Значительная часть судебно- психиатрических  оценок носит конвенциональный (договорной характер). Это положение вовсе  не означает, что эксперты в результате каких-то договоров, завершившихся  принятием документа, заверенного  подписью всех участников, приходят к  тому или иному мнению. Речь идет о том, что судебно-психиатрические  оценки базируются на условных договоренностях  между судебными психиатрами  о том, чтобы считать одни психопатологические  состояния исключающими определенные юридически значимые способности субъекта права, а другие - нет.

 

С.Н. Шишковым справедливо  отмечается, что в советское время  сказать о конвенциональности в  судебной психиатрии было опасно, поскольку  эксперта могли обвинить в профессиональной непригодности Шишков С.Н. Указ. соч. С. 9.. Мысль о конвенциональной природе  каких-либо важных понятий судебной психиатрии была крамольной и могла  быть расценена как методологическая капитуляция. Поэтому уверенно заявлялось, что советские ученые в области  судебной психиатрии вполне могли познать  истину.

 

С.Н. Шишков обращает внимание на то, что законодательное определение  невменяемости как невозможности  лица во время совершения общественно  опасного деяния отдавать себе отчет  в своих действиях или руководить ими вследствие указанных в законе видов психических расстройств, а равно и другие определения, предлагаемые авторами в целях усовершенствования законодательного определения невменяемости, - всего лишь формулы, которые "символичны, абстрактны и почти лишены смысла", либо "красивые метафоры" Шишков С.Н. Общественно опасное поведение, уголовная юстиция и судебная психиатрия: послесловие переводчика // Философская и социологическая  мысль. 1991. № 7. С. 114..

 

Отмечая, что в ситуации, где имеют место случаи очень  глубоких психических расстройств, когда отсутствует членораздельная  речь и простейщие навыки самообслуживания, С.Н. Шищков утверждает, что для судебного  психиатра всё ясно. Ещё раньше по этому поводу Д.Р. Луни писал, что "существует ряд психических заболеваний, которые по характеру вызываемых ими психических нарушений в  подавляющем большинстве случаев  исключают вменяемость вне зависимости  от формы болезни и её стадии. Таковы, например, старческие психозы  и нелеченый прогрессивный пapaлич" Луни Д.Р. Указ. соч. С. 143..

 

В то же время серьёзные  проблемы возникают при определении  целого ряда относительно легких случаев, прежде всего психопатий и неврозов. Поэтому предметом спора и  неоднозначной оценки являются случаи, когда мы имеем дело с больными с относительно сохранной, "формально  сохранной психикой". В данных случаях, по мнению автора, стопроцентно надёжные и абсолютно бесспорные доказательства приведённого тезиса едва ли существуют. Скорее всего, их просто нет. "Остаётся лишь констатировать, - пишет далее С.Н. Шишков, - что в рамках избранной нами парадигмы ... мы соглашаемся считать данную категорию больных подпадающих под существующие критерии невменяемости, то есть неспособными отдавать себе отчет в своих действиях и ими руководить. Иными словами, мы признаем таких больных невменяемыми на основе условных договоренностей ("конвенций") между соответствующими специалистами" Шишков С.Н. Указ. соч. С. 114..

 

Освещая проблему конвенционализма в другой своей работе, С.Н. Шишков отмечает, что все научные доказательства невменяемости не вполне объективны, приводимые судебными психиатрами  аргументы и контраргументы относительно правильности экспертных оценок следует  признать псевдодоказательством, а  научное знание здесь не является средством постижения истины.

 

Автором указывается на несовершенство общеметодологической основы, на базе которой осуществляются в течение  многих десятилетий судебно-психиатрические  оценки психического состояния субъектов  права. Данной основой считается "осевая модель", которая "отражает череду психопатологических состояний  в виде плавного перехода от психического здоровья к болезненному психическому расстройству и далее к постепенному усилению его тяжести (глубины). Наглядно этот процесс молшо представить  в виде оси - полосы, начинающейся с  белого цвета и через постепенное  нарастание серых полутонов переходящей  в абсолютно черный" Данное образное сравнение С.Н. Шишкова перехода от состояния психического здоровья к психическим расстройствам  согласуется с представлениями. При этом следует привести замечание, высказанное ещё в начале XX века о том, что "нельзя просто утверждать, будто степень вменяемости увеличивается  с уменьшением силы душевного  расстройства" Шишков С.Н. "Осевая" модель в судебной психиатрии. // Человек. 1994. № 4. С. 10.. Замечание, по нашему мнению, вполне справедливо, поскольку при  решении вопроса о вменяемости-невменяемости  должен приниматься во внимание помимо медицинского и юридический (психологический  критерий).

 

Необходимо отметить, что  сегодня прозвучала также мысль  о том, что ряд психических  расстройств признаются несовместимыми с вменяемостью не потому, что обретена, наконец, возможность точных экспертных оценок-измерений. Опыт показывает, что  признание вменяемыми лиц, страдающих этими расстройствами, и наложение  на них наказания (особенно лишение  свободы) ведет к обострению болезни, чреватому угрозой здоровью самого больного и безопасности окружающих.

 

Делается следующий вывод: лицо признается невменяемым не потому, что существуют точные признаки расстройств, а потому, что считается нецелесообразным отбывание наказания того или  иного лица с заболеванием в тюрьмах  и колониях. Всё тем же учёным (С.Н. Шишковым) поднят важный вопрос зависимости  решения о невменяемости от каких-либо условий, существующих в государстве - невозможность проводить соответствующее  лечение, ненадлежащие условия отбывания  наказания, или недостаток финансирования пенитенциарных учреждений. В действительности же, по нашему мнению, признание лица невменяемым или вменяемым не должно зависеть от данных причин. Подобная практика грубо нарушает права человека, который ставится в зависимость признания невменяемым с дальнейшими правовыми последствиями этого решения от вышеуказанных обстоятельств. Это также не способствует эффективному выполнению правоохранительными органами задач, поставленных перед ними в данной области.

 

Таким образом, видно, что  здесь суждение о вменяемости-невменяемости  лица может определяться не столько  их критериями, сколько практическими  соображениями. Мы считаем, что данная позиция не имеет никакого отношения  к конвенционализму в судебной психиатрии (скорее, это некий рационализм), а заключение, построенное на данных соображениях, не имеет признаков  научности. Такое положение вещей  также наделяет судебного психиатра  полномочиями по определению судьбы уголовного дела, характера правовых последствий в отношении исследованного ими лица, то есть, фактически, полномочиями судьи.

 

Поэтому мы согласны с мнением  С.Н. Шишкова о том, что такая  практика "ведет к понятийной и терминологической путанице, чревата  ревизией норм, касающихся вины, ответственности, вменяемости, наказания, исправительных мер и мер медицинского xapaктepa" Шишков С.Н. "Очевидность" в судебно-психиатрической  экспертизе. // Человек. 1994. № 4. С. 16.. Более  того, считаем также, что это может  подорвать основные принципы уголовного права: ответственность за вину, назначение и освобождение от наказания только судом, (а не врачами, или каким-либо другим органом) Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной  регламентации. М.: Волтерс Клувер. 2007. С. 78..

 

Неприемлемость нами данного  подхода объясняется также тем, что, по сути, невменяемость при нём  признаётся лишь на основании одного её медицинского критерия - наличия  болезни, при этом способность лица осознавать социальную сторону и  фактический характер совершаемого и руководить своими действиями в  данном случае не принимается во внимание вовсе.

 

Завершая дискуссию о  концепции конвенционализма, полагаем, что аргументом, выступающим за возможность  её существования, служит то обстоятельство, что оно широко применяется и  в теории уголовного права. Так, в  частности, такая же условность, как  нам представляется, присутствует и  в наступлении уголовной ответственности  при достижении лицом определённого  возраста (16 лет по общему правилу  и 14 лет в определенных законом  случаях), когда на данный момент лицо по уровню своего развития признается не осознающим фактический характер и общественную опасность своих  действий (бездействия) и не могущим  руководить ими, а, скажем, на следующий  день считается приобретшим вышеуказанные  способности и поэтому признается субъектом уголовной ответственности. В действительности же, подросток  и до достижения возраста уголовной  ответственности может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и может руководить ими, однако это  обстоятельство для уголовного закона безынтересно. Естественно, налицо условность, носящая некоторый конвенциональный характер, которая, однако, вполне обоснована и необходима.

 

Выводы по главе 2:

 

 

1. Невменяемость не может  быть отождествлена с видами  психических к расстройств, не  сводится к простому перечню  болезненных состояний психики.  Невменяемость является юридической  категорией.

 

2. Невменяемость не является  также особым психическим состоянием  лица. Возможно, такое определение  приемлемо для представителей  психиатрической науки, но это  понятие не медицинское, не  психиатрическое, а юридическое.

 

3. Совершенно недопустимо,  чтобы функции следствия и  суда по установлению невменяемости  перешли к судебно-психиатрической  экспертизе. Эксперты не вправе  делать выводов о вменяемости-невменяемости  лица, поскольку это - исключительная  прерогатива органов следствия  и суда. Эксперт же должен установить  наличие медицинского критерия  невменяемости (болезни) и юридического (насколько она повлияла на  способность осознавать и руководить).

 

4. Формулировка медицинского  критерия невменяемости, содержащего  перечень видов психических расстройств,  является "архитектурным излишеством", требует упрощения путём изменения  её на формулировку "психическое  расстройство", которая самодостаточна  как медицинский критерий невменяемости,  вполне охватывает весь спектр  заболеваний, могущих быть этим  критерием. Для этого совершенно  не требуется называть какие-то  конкретные виды психических  расстройств - ни те, которые существуют  сегодня в формулировке невменяемости  в законе, ни какие-либо другие.

 

5. Специфичность медицинского  критерия заключается в том,  что он и может, и не может  быть признаком, отличающим вменяемость  от невменяемости, поэтому, отграничение  невменяемости от вменяемости  по медицинскому критерию не  всегда бывает возможным. Процесс  отграничения данных категорий  всегда должен опираться на  рассмотрение каждого из критериев.

 

6. При оценке заключения  экспертиз совершенно недостаточно  акцентировать внимание на установление  наличия или отсутствия психической  болезни. Для полного определения  как психического состояния лица, так и его психологического  статуса требуется проводить  комплексные психолого-психиатрические  экспертизы.

 

7. Термин "общественная  опасность", бытующий в российском  Уголовном кодексе, представляется  неопределённым, не имеющим чётких  критериев. Более правильным представляется  употребление сочетания "осознание  противоправности своего деяния" в интеллектуальном моменте юридического  критерия, которое применительно  к сфере действия уголовного  права означает осознание субъектом  факта совершения поступка, запрещённого  уголовным законом.

 

Поскольку категория "невменяемость", по нашему мнению, является категорией исключительно уголовного права  и не существует в других, отраслях права, более точным считается употребление сочетания "осознание уголовной  противоправности своих действий (бездействия)".

 

8. Судебно-психиатрические  оценки базируются на условных  договорённостях между судебными  психиатрами о том, чтобы считать  одни психопатологические состояния  исключающими определённые юридически  значимые способности субъекта  права, а другие - нет. Совокупность  данных правил получило название "концепции конвенционализма". Конвенционализм в судебной психиатрии  не субъективно произволен. Он  представляется обоснованным явлением, имеющим свои примеры в уголовном  праве.

 

9. Предлагается следующая  редакция нормы ст.21 УК РФ:

 

"Статья 21. Невменяемость.

 

1. Не подлежит уголовной  ответственности лицо, признанное  невменяемым, то есть лицо, которое  во время совершения деяния  не могло осознавать фактический  характер и уголовную противоправность  своих действий (бездействия) либо  руководить ими вследствие болезненного  расстройства психики.

 

2. Лицу, признанному невменяемым,  судом могут быть назначены  принудительные меры медицинского  характера, предусмотренные настоящим  Кодексом ".