История развития правового регулирования условно-досрочного освобождения от наказания в уголовном праве России

Однако, с другой стороны, применение условно-досрочного освобождения практически без ограничений к любым категориям осужденных лиц за любые преступления (исключение составляют осужденные к пожизненному лишению свободы, которые совершили в период отбывания этого вида наказания новое тяжкое или особо тяжкое преступление), является достаточно спорным. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике условно-досрочного освобождения осужденных от наказания и замены неотбытой части наказания более мягким" N 9 от 19 октября 1971 г. указано, что к лицу, осуждавшемуся не менее трех раз к лишению свободы за умышленные преступления (включая осуждение по последнему приговору), условно-досрочное освобождение от наказания и замена наказания более мягким не применяются, если наряду со снятыми или погашенными судимостями по указанным преступлениям у него имеется хотя бы одна судимость - по приговору, предшествовавшему осуждению по последнему делу⁵⁰. Но в самом УК России такого запрета не закреплено, а при несоответствии закона и акта его толкования (причем изданного до принятия самого закона) следует данный акт толкования не считать обязательным к применению в этой части. Поэтому по смыслу ныне действующего уголовного закона, за исключением указанных в ч. 5 ст. 79 УК России, никаких ограничений применения условно-досрочного освобождения относительно лиц, которые не могут быть условно-досрочно освобождены, связанных только с их правовым статусом (судимость, наличие совокупности или рецидива преступлений) нет. Вместе с тем отсутствие ограничений относительно применения условно-досрочного освобождения к конкретным категориям лиц может привести к тому, что цели наказания не будут достигаться. Например, граждане, на которых оказывается воздействие при достижении такой цели наказания, как общее предупреждение, наблюдают, как лицо, осужденное за совершение нескольких тяжких преступлений к десяти годам лишения свободы, освобождается из мест лишения свободы условно-досрочно уже через пять лет. У них могут возникнуть вполне понятные вопросы: почему это происходит? Почему суд назначил осужденному десять лет лишения свободы, а он на свободе уже через пять лет? Является ли это справедливым и правильным, не является ли это излишней гуманностью и мягкостью? Однозначно ответить на эти вопросы сложно, тем более что вполне вероятна и судебная ошибка, когда суд, принимая решение о применении условно-досрочного освобождения, ошибся, сделал неправильный вывод относительно возможности исправления осужденного без полного отбывания назначенного наказания, а осужденный, не оправдав оказанного ему доверия, после освобождения совершает новое преступление, которое он бы не совершил, находясь в местах лишения свободы весь срок назначенного наказания. Поэтому, имея в виду, прежде всего, необходимость достижения целей наказания, целесообразно ограничить применение условно-досрочного освобождения и закрепить в УК России отдельные категории лиц, к которым не может быть применено условно-досрочное освобождение, как это было, например, указано в ст. 53.1 УК РСФСР 1960 г. К таким категориям правильно было бы отнести помимо уже указанных в ч. 5 ст. 79 УК России осужденных, совершивших в период отбывания пожизненного лишения свободы новое тяжкое или особо тяжкое преступление либо допустивших злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания в течение предшествующих условно-досрочному освобождению трех лет, также: а) осужденных, отбывающих лишение свободы сроком двадцать пять лет, которым на данный вид наказания была заменена в порядке помилования смертная казнь; б) осужденных, условно-досрочно освобождавшихся, если условно-досрочное освобождение было отменено в связи с совершением таким лицом нового преступления в течение оставшейся неотбытой части наказания (п. "в" ч. 7 ст. 79 УК России); в) осужденных, совершивших в период отбывания наказания новое преступление.

Законодательное закрепление  запрета на условно-досрочное освобождение в отношении именно указанных  категорий осужденных аргументируется, прежде всего, основанием, условиями  и целями применения самого условно-досрочного освобождения, основное содержание которых заключается в отсутствии необходимости полного отбывания назначенного судом наказания для исправления осужденного. Однако если осужденный в период отбывания наказания либо в течение неотбытой части наказания, после применения к нему условно-досрочного освобождения, не только не подтверждает своим поведением того, что он исправился, а, напротив, совершает новое преступление, что свидетельствует о его опасности для общества, обоснованность и целесообразность условно-досрочного освобождения такого осужденного, безусловно, отсутствует. Относительно же осужденного, отбывающего лишение свободы сроком двадцать пять лет, которому на данный вид наказания была заменена в порядке помилования смертная казнь, следует также констатировать, что его условно-досрочное освобождение должно быть исключено ранее отбытия этого срока, так как замена назначенной судом смертной казни на лишение свободы сроком двадцать пять лет в порядке помилования представляет само по себе чрезвычайное смягчение назначенного наказания за совершенное преступление. Поэтому дальнейшее улучшение положения такого осужденного, совершившего особо тяжкое преступление и наказанное за него исключительной мерой наказания, а значит, признанного судом как лицо, представляющее исключительную общественную опасность, в виде его условно-досрочного освобождения представляется не только излишней, но и противоречащей задачам и принципам уголовного закона. На основании этого сложно согласиться с решением Конституционного Суда России, изложенным в Определении N 406-О от 11.07.2006, которое гласит, что положения ст. 79 УК России по своему конституционно-правовому смыслу не препятствуют применению условно-досрочного освобождения от наказания в отношении лиц, которым назначенное по приговору суда наказание в виде смертной казни было в порядке помилования заменено на лишение свободы⁵¹. Подобное толкование текста уголовного закона может привести к ситуации, когда одному осужденному суд назначил смертную казнь, которая затем в порядке помилования была заменена на пожизненное лишение свободы, и этот осужденный может быть условно-досрочно освобожден только после фактического отбытия 25 лет лишения свободы. А другому осужденному смертная казнь также в порядке помилования была заменена на 25 лет лишения свободы (ч. 3 ст. 59 УК России), но этому осужденному условно-досрочное освобождение может быть предоставлено уже по отбытии 16 лет и 8 месяцев, причем требования об отсутствии у осужденного злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания в течение предшествующих трех лет и несовершении в период отбывания наказания нового тяжкого или особо тяжкого преступления, закрепленные в ч. 5 ст. 79 УК России и распространяющиеся на отбывающего пожизненное лишение свободы, на такого осужденного, отбывающего лишение свободы сроком 25 лет, распространяться не будут. Подобное улучшение положения осужденного, которому первоначально суд назначил смертную казнь, представляется неправильным и чрезмерным, особенно учитывая то, что уголовный закон, предусматривая возможность замены смертной казни в порядке помилования либо на пожизненное лишение свободы, либо на лишение свободы сроком двадцать пять лет, условно уравнивает эти виды наказаний между собой в сравнении со смертной казнью, закрепляя вероятность замены либо на один, либо на другой вид наказания как равнозначные без каких-либо специальных обстоятельств применительно к одному или другому виду наказания. Поэтому и требования к осужденным, которым смертная казнь была заменена на пожизненное лишение свободы либо на лишение свободы сроком двадцать пять лет, при предоставлении им возможности условно-досрочного освобождения должны быть, по меньшей мере также равными.

Таким образом, на основании изложенного предлагается дополнить ст. 79 УК России отдельной частью, в которой следует закрепить перечень тех лиц, к которым условно-досрочное освобождение не может быть применено, изложив ее в следующей редакции: "Условно-досрочному освобождению не подлежит осужденный, совершивший новое преступление в период отбывания наказания либо в течение неотбытой части наказания после применения условно-досрочного освобождения за предыдущее преступление. Условно-досрочному освобождению не подлежит также осужденный, отбывающий лишение свободы сроком двадцать пять лет, которому на этот вид наказания была заменена в порядке помилования смертная казнь".

Глава 3 Эффективность и перспективы развития условно-досрочного освобождения от отбывания наказания

Институт условно-досрочного освобождения входит в уголовно-исполнительную систему России. В соответствии со ст. 1 УИК РФ уголовно-исполнительное законодательство имеет своими целями исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами. Задачами уголовно-исполнительного законодательства в числе прочего являются определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации.

Опираясь на цели уголовно-исполнительного  законодательства России, изложенные в ст. 1 УИК РФ, и рассматривая вопросы  эффективности института условно-досрочного освобождения, его следует понимать не столько как поощрительный механизм государства, сколько как особую меру реагирования на поведение осужденного, достигшего такой степени исправления, что при условии дальнейшего правомерного поведения его изоляция от общества больше не требуется.

 Вопросы эффективности применения условно-досрочного освобождения напрямую зависят, с одной стороны, от полноты и скоординированности законодательства, регулирующего соответствующий  институт и, с другой, - от эффективности реализации своих полномочий органами, осуществляющими применение условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

В отношении качества законодательного механизма приходится констатировать, что оно довольно бессистемно: относящиеся к нему правовые нормы находятся в разных кодексах, конкурируют между собой, а в некоторых случаях и противоречат друг другу. При этом существуют пробелы в законодательном регулировании этого института.

С другой стороны, следствием нечеткости законодательного механизма является и низкая эффективность работы служащих государства, задействованных в механизме условно-досрочного освобождения. Можно выделить проблемы в работе следующих органов:

1. администрации исправительных учреждений;
2. суда;
3. прокуратуры;
4. уголовно-исполнительных инспекций.

Центральный органом  в механизме предоставления условно-досрочного освобождения является, бесспорно, суд. Однако, он при постановлении судебного  акта руководствуется, в первую очередь, законом. А основная норма, регулирующая возможность условно-досрочного освобождения - ст.79 УК РФ – устанавливает, материальный признак для освобождения: достижение исправления, но, не уточняет его.

Сейчас суды в своих  решениях опираются на характеристики, представленные администрациями исправительных учреждений. Таким образом, от того, как администрации ИУ представят осужденных,  во многом зависит исход рассмотрения ходатайства.

С одной стороны, нередко  на позицию администрации исправительного  учреждения влияют экономические соображения: желание разгрузить колонию или, наоборот, «попридержать» хороших специалистов и работников из числа осужденных, которые «вытягивают» производство. С другой стороны, суды часто применяют решения об условно-досрочном освобождении от наказания, исходя лишь из сведений об отбытии осужденным установленной законом части наказания и отсутствии у него взысканий за нарушение режима. Также не всегда критически они оценивают мнение администрации исправительного учреждения о целесообразности применения условно-досрочного освобождения, высказанное ею в характеристике осужденного, направляемой в суд вместе с ходатайством осужденного.

Таким образом, вследствие того, что законодатель не сформулировал  четких критериев признания осужденного  не нуждающимся в полном отбытии  наказания, возникают многочисленные проблемы в правоприменительной практике.

В то же время кассационная и надзорная практика обязывают  суд  принимать решения об условно-досрочном  освобождении, руководствуясь скудными нормами законодательства, что фактически не дает возможности реализовывать судейское усмотрение. В Обзоре надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам  Верховного Суда Российской Федерации за 2006 год указано буквально следующее: «Есть случаи, когда суды отказывают в удовлетворении ходатайств об условно-досрочном освобождении по мотивам, не предусмотренным законом»⁵².

Неоднократные разъяснения  кассационных инстанций судов субъектов  Российской Федерации и надзорной  инстанции Верховного суда Российской Федерации прямо устанавливают  необходимость применения судами условно-досрочного освобождения к лицам, отбывшим необходимый срок наказания и имеющим положительную характеристику администраций учреждений или органов, исполняющих наказание. Возможно именно поэтому, сложившаяся практика при решении вопроса об исправлении осужденного исходит из чисто формальных соображений, в частности, из того, есть ли у осужденного непогашенные взыскания.

Для того, чтобы  наложенное взыскание считалось  погашенным, должен пройти один год. Зачастую на практике происходит следующее. Осужденный получает многочисленные взыскания в период отбытия части наказания, необходимой для получения формального права на условно-досрочное освобождение. Однако за год до наступления формальной возможности условно-досрочно освободиться прекращает противоправное поведение либо администрация исправительного учреждения, по разным причинам желая положительного решения вопроса об освобождении такого осужденного, не применяет к нему взысканий.  Таким образом, к суду он предстает не имеющим непогашенных взысканий, однако одно это не должно служить единственным основанием для условно-досрочного освобождения. Недостаточно, чтобы осужденный казался дисциплинированным: обязанность соблюдения режима отбывания наказания следует из приговора. Исправление - активный процесс, а не пассивное соблюдение требований режима под угрозой наказания. Исправление должно быть доказано не просто отсутствием взысканий, а стремлением трудиться, желанием повысить свой образовательный и профессиональный уровень, компенсировать вред, причиненный преступлением.

В качестве условного  отрезка времени судами могут  рассматриваться первые шесть месяцев  отбывания наказания (минимальный  срок в соответствии с ч.4 ст. 79 УК РФ) в случае, если эти полгода  составляют достаточный срок, необходимой к отбытию для решения вопроса об условно-досрочном освобождении в соответствии с ч. 3  ст. 79 УК РФ.  Либо, поведение осужденного рассматривается за последний год, предшествующий рассмотрению ходатайства об условно-досрочном освобождении. Очевидно, что такой подход в рассмотрении материального основания излишне ориентирован на основание формальное, нежели материальное. Поверхностный подход к этому вопросу превращает институт условно-досрочного освобождения в некую почти обязательную процедуру, которую государство должно осуществить, что не только ведет к девальвации этой меры как средства поощрения, но и создает у осужденного иллюзию мягкости наказания за совершенное преступление. Это подрывает важнейший принцип уголовного законодательства: соответствие наказания тяжести совершенного преступления. Подобная практика способствует совершению условно-досрочно освобожденными из мест лишения свободы новых преступлений.

Для избежания формализма суду при решении вопроса о  возможности удовлетворения ходатайства  об условно-досрочном освобождении следует задаваться вопросом не о том, истек ли условный отрезок времени, в течение которого осужденный должен доказать достижение определенной степени исправления, а действительно ли данный осужденный не нуждается более в изоляции от общества для своего дальнейшего исправления? Тут уместно вспомнить о действующем Постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 9 от 19 октября 1971 г., в котором определено, что вывод суда об исправлении осужденного должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период нахождения в исправительном учреждении, а не за время, непосредственно предшествующее рассмотрению материалов.