Сервитут в российском праве

      Таким образом, личные сервитута отличались от земельных по объекту, субъекту и  срокам. Объект земельных сервитутов — земля, личных иные вещи, субъект — собственник господствующего земельного надела (независимо от того, кто им был); субъект личного сервитута — именно то лицо, в пользу которого он установлен. Личный сервитут не подлежал отчуждению, поскольку устанавливался в интересах конкретного лица и никакого другого. Земельные сервитута не ограничивались сроками, а личные, как правило, были пожизненными или устанавливались на срок существования юридического лица.

      Римское право знало следующие виды личных сервитутов:

      Узуфрукт (usufructus) — вещное право определенного лица пользоваться и извлекать доходы из чужой непотребляемой вещи без изменения ее субстанции. Следовательно, узуфруктуарий имеет право владеть и пользоваться чужой вещью в полном объеме, получать от нее любые плоды как естественные, так и юридические, предоставлять узуфрукт другим лицам за вознаграждение или без него. Узуфрукт не мог отчуждаться и переходить по наследству. Он прекращался со смертью узуфруктуария.

      Узуфруктуарий обязан пользоваться вещью добросовестно, с надлежащей заботливостью. Он не мог изменять вещь ни при каких обстоятельствах, даже если б такое изменение ее улучшало, нес ответственность перед собственником за умышленное или неосторожное причинение вреда вещи.

      Узуфрукт  чаще всего устанавливался завещанием, которым отец, например, назначал сына наследником имения, а в пользу своей супруги (матери наследника) устанавливал сервитут на половину имения. Это означало, что после смерти отца собственником имения становился сын, но его право собственности ограничивалось ровно наполовину в пользу матери, которая имела право пожизненно получать половину доходов от имения. После смерти матери право собственности сына восстанавливалось в полном объеме.

      Узус (usus) — вещное право пользования  чужой вещью без извлечения доходов. Узуарий мог лишь пользоваться чужой вещью, но не имел права на плоды от нее. По существу, это было не пользование, а лишь владение. Но римское право считало этот сервитут правом пользования, поскольку узуарий мог пользоваться плодами вещи для личных потребностей, но не имел права извлекать доходы из нее. Узус отличался от узуфрукта значительно меньшим объемом прав.

      Кроме указанных широкое применение имели  сервитуты на право пользования  чужим помещением (habitatio) и на право  пользования услугами рабов или животных для удовлетворения собственных потребностей (ореrae servorum vetanimalium). Так, наследодатель завещал сыну свой дом. Но в завещании установил habitatio в пользу своей супруги на половину дома. Это означало, что собственником дома признавался сын, однако его право собственности на дом ограничивалось сервитутом наполовину в пользу его матери, которая получала право проживать в этом доме пожизненно. Можно было также установить право пользования услугами рабов или животных, но только для удовлетворения личных потребностей.

      Возникновение, утрата и защита сервитутов

      Сервитута устанавливались различными способами. В начале республики сервитут мог  быть приобретен по давности — осуществление  в течение двух лет приводило  к установлению права на него. Однако вскоре такой способ установления сервитута был отменен.

      Чаще  всего сервитута устанавливались  в завещании наследодателя. Право  пользования чужой вещью могло  быть установлено судебным решением при разделе, например, земельного надела между спорящими братьями. В классический период возвратились к приобретению сервитутов по давности, однако были оговорены сроки — 10 лет между «присутствующими» и 20 лет между «отсутствующими». Сервитута устанавливались также договором и законом.

      Прекращались  сервитута такими же способами, что и приобретались. Право пользования чужой вещью могло прекращаться в случае длительного неиспользования — путем погасительной давности. Субъект сервитута мог сам отказаться от права пользования чужой вещью. Сервитута прекращались и в случаях, когда в одном лице соединялись собственники обслуживающего и господствующего участков. Личные сервитута прекращались смертью управомоченного лица или умалением его правоспособности.

      Для защиты сервитутных прав служил специальный  иск, предоставляемый субъекту сервитута против всякого, кто мешал ему осуществлять свои права. Этот иск был противоположным негаторному иску. Исковое требование направлялось на восстановление сервитутных прав.

      Французское законодательство

      В сравнении с правом эпохи «старого режима» круг вещных прав (т. е. форм обладания, пользования и распоряжения имуществами) был сокращен. Признавались только права собственности, правомерного использования и пользования в порядке сервитута.

      Центральным институтом вещного права было право собственности. Его понимание в ГК было важным новшеством: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее неограниченным порядком, лишь бы только это не производило такого использования, которое запрещено законами и уставами» (ст. 544). Согласно доктрине кодекса, собственность имела (1) абсолютный характер: права владельца практически ничем не ограничивались и допускались только изначально предписанные законом ограничения. Основываясь на положении Декларации 1789 г. и почти в тех же выражениях, кодекс закрепил (2) неприкосновенность и неотчуждаемость собственности. Еще одной важнейшей чертой собственности было предельно (3) широкое понимание режима собственности, исходя из почти абсолютного права акцессии (присоединения). Этот последний элемент собственности имел выражение архаичный характер, заранее предполагая преимущество земельной собственности. Отдельные права не могли быть предметом коммерческого оборота (права пользования недрами, пространством были неразрывны с собственностью на участок земли).

      Кодекс  выделял три вида собственности  в зависимости от субъекта права:

      1) индивидуальная,

      2) государственная, или общественное  обладание, 

      3) общинно-коммунальная. Преобладающее  внимание уделялось частной собственности.  Однако оговаривалось, что некоторые объекты могут быть только в государственной (порты, крепости и т. п.) или только в коммунальной собственности.

      Все вещи делились на 4 группы. Ранее господствовавшее в праве Франции подразделение  на наследственные и на благоприобретенные теряло силу. В общем важнейшим было новое деление на вещи движимые и недвижимые, однако последовательно оно не было проведено, и по-прежнему значение сохранял порядок приобретения и отчуждения вещи. Первой группой признавалась собственно недвижимость (земля, дом — любой стоимости и размера). Второй— принадлежащие недвижимости в силу своего предназначения (мебель и убранство в доме, скот для обработки земли и т. п., висящие на деревьях плоды). Третьей группой были прочие движимые вещи. Четвертую составили особо ценные движимые вещи (деньги, драгоценности, частные бумаги, предметы роскоши, коллекции). Подразделение вещей было существенным для разных требований в отношении отчуждения, разных операций с ними, заклада и т. п.

      Собственники  недвижимости располагали большими преимуществами. Собственность на землю предоставляла также права и на «то, что ниже и выше» данного участка (ст. 552). Т. е. собственник имел практически неограниченные права использования своего участка, его обустройства, разработки недр. Недвижимость подвергалась только особой форме заклада ее – антихреза, причем должник сохранял право пользования даже в случае просрочки платежа. Недвижимость занимала привилегированное положение при сделках с нею: если продавец терпел значительный ущерб в силу бедственных условий (свыше 60 % стоимости), то сделку можно было расторгать в одностороннем порядке. Такие гарантии в особенности должны были обеспечить права мелких земельных собственников — крестьян, которые были главной фигурой социальной жизни той эпохи.

      Вторым  по важности видом вещных прав стал узуфрукт (букв.: пользование плодами). Институт этот был разработан еще  в римском праве. Однако в ГК он означал, по сути, особое право, примерно равнозначное наследственной аренде дореволюционной  эпохи. Узуфруктуарий не был собственником, его права ограничивались использованием земли или вещи (например, сада, дома). Но он мог продать свой узуфрукт, заключать с ним другие сделки, передавать его по наследству, завещать. Права узуфруктуария охранялись даже перед собственником, который не мог произвольно лишить пользователя его права; если собственник продавал весь объект в целом, то право-пользование сохранялось и при новом собственнике. Такая замаскированная аренда, восходящая к предреволюционной цензиве, также была архаичным институтом (особенно, когда под узуфруктом понималось право пользования гражданскими доходами, т. е. по сути земельной ренты).

      Третьим видом вещных прав было пользование  вещью. Конкретное число случаев  было невелико: сельскохозяйственная аренда н проживание в доме. В отличие от узуфрукта это право не могло быть ни переуступлено, ни сдано в поднаем. Пользователь имел право использовать свое право только в личных интересах или для семьи, но не для коммерческого оборота и обогащения.

      Хотя  владение не фигурировало в качестве самостоятельного права, во многих случаях оно охранялось отдельно. Такое охраняемое законами владение могло быть только добросовестным и только в случае, если обладатель добросовестно заблуждался относительно своих прав на вещь. Обладание вещами первой и второй группы при наличии добросовестности могло стать способом приобретения собственности на эти вещи (если проходили установленные ГК сроки исковой давности). Обладание движимыми вещами приравнивалось к праву собственности, если только вещь не была украдена.

      Германское  законодательство

      Система вещных прав по уложению была своеобразной для своего времени и вместе с  тем традиционной для германской редакции римского права. Подобно римскому праву классической эпохи и гражданским кодексам XVIII — начала XIX в. особое вещное право составляло владение.

      Владение  понималось как реализация кем-либо своего господства над вещью. Причем в одинаковой степени владение распространялось на любые вещи, доступные гражданскому обороту. Владение охранялось, и никто не мог самоуправно отобрать его. В этом последнем случае образовывалось порочное владение, которое не давало основания для последующего образования прав собственности на вещь. Ненасильственное, добросовестное владение не запрещалось передавать другому лицу, пользователю, или даже отчуждать. Права лиц, осуществляющих посредственное владение (т. е. на основании соглашения), также охранялись.

      Право собственности определялось также  традиционно для германского  права через противопоставление свободного распоряжения собственника своей вещью и отсутствие вмешательства третьих лиц в это право: «Собственник вещи может, насколько тому не препятствует закон или права третьих лиц, обращаться с вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее воздействия» (§ 903). Таким образом правомочия собственника понимались комплексно, имели исключительный характер. За собственником признавались неограниченные права по отчуждению вещи, а также по истребованию ее от всякого владельца. Вместе с тем такое истребование не должно было нарушать прав тех, кому на законных основаниях вещь была передана в аренду, в иное пользование и т. п. Таким образом собственнические права далеко не были абсолютными.

      Соответственно  потребностям времени в ГГУ нашла  признание более ограниченная трактовка режима земельной собственности. Она также следовала уже традиционным для прусского или саксонского права ограничениям в пользу соседского права или общеобщественных интересов. Правомочия собственника земельного участка, следуя праву присоединения (заимствованному из римского), простирались и на пространство над поверхностью, и на недра земли. Однако собственнику запрещалось препятствовать использованию пространства или недр там, где он не имел прямого и непосредственного интереса (чтобы не возникало соблазна запретить, скажем, пролет воздушного шара или проведение линии связи). Соответственно традиции пандектного права собственнику земли вменялось терпеть разного рода иммиссии (газ, копоть, испарения) с других соседних участков, «если такое воздействие не стесняет его или стесняет в незначительной степени» и соответствует традиционному использованию участков. Одновременно запрещалось притеснять и обесценивать права земельных собственников путем вредного использования смежных участков (§§ 906-907). Помимо правовой традиции, в этих правилах проявился отчетливый социальный интерес крупных земельных собственников, настаивавших на приоритете недвижимости.

      Право земельной собственности сохранило  возможность внедоговорных отношений  между собственником земли и ее непосредственным пользователем; за этими институтами отчетливо были видны пережитки вотчинных, полуфеодальных отношений, сохраненных в новом виде. Земельный участок изначально мог быть связан с некоторыми обременениями: вотчинными повинностями в пользу другого лица, которым чаще был номинальный собственник. Такой пользовладелец не мог переделывать вещь по своему усмотрению, существенно изменять ее вид. Повинности могли принять вид и денежного долга, выплачиваемого в виде периодической ренты. Сохранялся такой институт, как право преимущественной купли участка у собственника, основываясь на таком пользовладении.

      Российскому законодательству до 17 гг., после 17 гг. Советское законодательство

      Дореволюционные земельные правоотношения

      Само слово «сервитут» было введено в общерусское законодательство только в ХVIII веке Положением о нотариальной части (ст. 159) и определялось как «вещное право пользования чужим имуществом в определенном отношении, не обязывающее собственника к положительным действиям». Сервитуты подразделились на личные, принадлежащие лицу как конкретной личности, и предиальные, принадлежащие субъекту как собственнику определенной недвижимости. При этом предиальный сервитут означал «вещное право собственника господствующей недвижимости пользоваться в известном отношении чужой (служебной) недвижимостью, кто бы ни был ее собственником». Перечень сервитутов был установлен в Своде законов гражданских предиальных сервитутов, Уставе лесном и Особом приложении к книге 4 тома 9 Свода законов Российской империи