Национализм: сущность, история, содержание

Однако комплекс неполноценности, это не столько  антипод комплекса превосходства, сколько его обратная сторона, поскольку второй нередко является ответной, защитной реакцией на первый и искусственно насаждается с этой целью. В условиях, когда грузинские дворяне в своей массе разорялись, а армянские комерсанты – богатели, последним нетрудно было создать илюзию превосходства над «легкомысленными» грузинами. Однако у дворян тоже были свои козыри: административные должности, влияние, родовые поместия с крепостными, и, наконец - грубая сила. Царская Россия все же всегда оставалась страной, где даже обедневший дворянин мог смотреть свысока на кого угодно. Да и крестьянин-армянин, если только он оставался на скудной земле предков, несмотря на все свое трудолюбие не могвыжать из нее столько же, сколько живущий в лучших природных условиях житель Грузии, неважно-грузин, или армянин.

Если учесть, что не только армянский национализм, но и, фактически, вся новая армянская  культура создавались не в глухом, провинциальном Ереване, а в центре Закавказья - Тбилиси, то явная антигрузинская составляющая, свойственая этому национализму с самого начала, может показаться неожиданой. Однако противоречие здесь только кажущееся. В конце концов, армянам внушали не вражду к грузинам, создавали не образ врага и угнетателя, как таковой, а лишь пытались заменить старый комплекс неполноценности комплексом превосходства. Отсюда - замечено грузинской общественной мыслью еще в XIX в. и характерное по сей день упорное желание не просто показать, что армяне имеют больше поводов для национальной гордости, чем грузины, а присвоить, объявить своим то, что есть у грузин дастойного зависти или подражания, начиная с территорий, кончая достижениями культуры и включая известных деятелей, с удивительной последовательностью оказывавшихся латентными армянами. Последний момент характерен не только по отношению к грузинам: Народы, долгое время отстраненные от политической жизни (армяне, евреи), особенно склонны гордиться выдающимися представителями своей диаспоры, а подчас и объявлять таковыми без достаточных оснований различных деятелей других стран. Армяне весьма озабочены поиском армянских корней различных выдающихся личностей мировой истории, начиная с Суворова, кончая Спартаком. Но особенно «повезло» в этом отношении тем представителям Грузии, которые оставили свой след за пределами собственной страны. Когда таковой находится, то можно быть почти увереным, что уж он–то точно окажется армянином. Этого не избежал ни известный иранский реформатор XVII в. Дауд-хан (правда, пришлось скрыть его настоящую фамилию - Ундиладзе), ни адъютант Наполеона, мамелюк Рустем, ни сам «вождь народов» - Сталин (правда, здесь армянам надо еще в очереди постоять, поскольку на него претендуют и осетины). Впрочем, это – уже вчерашний день. Теперь размениваться на грузин-эмигрантов необязательно, поскольку армянские спецы по генеалогии не поленились обнаружить родные корни большинства грузинских фамилий, во всяком случае – знатных. На такую направленность армянского национального сознания обратил внимание еще И. Чавчавадзе, отметивший две особенности армянской «идеологической войны» против Грузии: страстное желание затмить грузин и быть наконец замеченными в Европе. В связи с этим он приводит почти анекдотичный случай с видным французским корреспондентом, попавшем во время очередной Русско-турецкой войны в Закавказье и тут же оказавшимся под назойливой опекой армянской общины Тбилиси. Узнав от радушных хозяев много интересного об армянах, которых, правда, в Закавказье тогда насчитывалось менее миллиона, но вскоре, по непонятной логике, прогнозировался рост их числа до 15 миллионов, и, очевидно-ассимиляция ими всего Кавказа, и – столь же много нелицеприятного о грузинах, отдав должное красоте армянской культуры, в т.ч. григорианского богослужения, наивный корреспондент проронил замечание о том, что у увиденых им в армянской церкви женщин были слишком длинные носы. И тут же получил объяснение, что эти женщины - грузинки. Конечно же, столь анекдотичные формы национальной пропаганды вряд ли можно ожидать сейчас, однако общая направленность в отношении Грузии остается. Это – самая настоящая ревность, поиск различных форм доказательства собственного превосходства, от банального переписывания истории, до взрывов армянскими туристами грузинских цкрквей в Турции, имевших место в середине 90-х гг. XX в. Откуда такое «неравнодушие» именно к Грузии, возможно-самому безопасному соседу, чуть ли ни «историческому союзнику»? Дело в том, что соперничество культур с Турцией, Ираном, Россией – бессмысленно. Эти культуры слишком отличающиеся по типу и масштабу. Можно, конечно, доказывать свое превосходство в культуре перед ними, но требовать на этом основании в будущем политического преобладания над ними - абсурдно. Но, чтобы выглядеть первыми на Кавказе, надо доказать превосходство именно перед грузинами, т. к. Азербайджанскую цивилизацию в Армении склонны представлять не как самостоятельное явление, а как часть обще мусульманского феномена, остальные же народы Кавказа вообще не берутся в расчёт. Рассматривать феномен армянского национализма только как результат психологических комплексов, это значит – вскрыть лишь половину правды. На самом деле перед нами – сознательная, очень кропотливая и целенаправленная работа по подготовке почвы для будущих политических изменений.

3.8.Националистические  течения в Средней Азии.

Сегодня можно утверждать, что с развалом Союза на «самостийные» государства актуальнейшей проблемой постсоветских обществ стало бурное развитие национализма. Пожалуй, только Белоруссию минула (пока) эта судьба. Но если вести речь о Центральной Азии, то каждая страна, вернее, их политическое руководство, открещивается от этого явления как черт от ладана. Тем не менее, факт: все постсоветские государства Центральной Азии выбрали этнический путь развития и, соответственно, бал здесь правит этнический национализм.[Cм.56]

Несмотря на общие одинаковые тенденции, картина  межнациональных отношений рознится от страны к стране. Если говорить о  Киргизии, то, несомненно, до недавнего  времени киргизы были одним из самых толерантных и терпимых народов бывшей советской Средней  Азии. Однако с недавних пор и в Киргизии бурными темпами развивается национализм. В принципе, ничего хорошего такое положение не сулит никому. Но, вместе с тем, по прошествии двух десятков лет независимости пора нам смотреть более трезво и спокойно на многое, в том числе и на это явление. Национализм был, есть и всегда будет неизменным спутником человеческого бытия.

Сам по себе национализм  есть нечто присущее изначально человеческой природе и человеческой культуре. Ученые-этологи, которые, наконец, добрались от поведения животных к поведению человека, однозначно утверждают, что неприязнь к себе подобным заложена уже на генном уровне.[См.57; С.29]

Конечно, данная констатация ни в коей мере не делает жизнь нетитульных народов сколько-нибудь легче. И тому есть достаточно много причин.

Ведь в советские  времена обвинение в национализме было самым большим пугалом после  измены Родине и немудрено, что, оказавшись брошенными на произвол судьбы, мы стали  легкой жертвой национализма. Ситуация при этом усугублялась тем, что во всех странах постсоветской Азии был избран курс на этнический национализм. В этих условиях судьба русских оказалась в полной зависимости от прихоти титульных элит. Но положение русских отличается от страны к стране. Назарбаев, худо-бедно, дал какие-то политические свободы и возможность вести бизнес, тут и русским полегче. А если взять Туркмению или Узбекистан, где ни дыхнуть и ни продохнуть, то, как говорится, хоть помирай...

Недавнее «протестное» письмо русской интеллигенции из Узбекистана по поводу телепередачи - хорошая иллюстрация «стокгольмского синдрома», который доминирует в части русской среды. Конечно, письмо инспирировано властью, но, вполне возможно, люди были при этом искренни. В условиях брошенности и беззащитности, когда приходится выживать, полагаясь только на самих себя, люди начинают благодарить титульную власть уже только за то, что позволяет им дышать. И этот психологический феномен еще ждет своего исследователя.[Cм.56]

Народ в массе  своей, как правило, достаточно быстро привыкает быть людьми второго сорта. Не на этом ли, собственно, и были основаны все мировые кастовые и классовые системы? Классическая позиция, привычка, да и «как бы не было хуже». Безусловно, стоит отметить, что огромная доля русских (4-5 миллионов человек) уехала в Россию и более-менее освоилась на Родине предков. Оставшиеся, по крайней мере, в Казахстане и Киргизстане, адаптировались к новой жизни и сумели занять нишу условного среднего класса.

…По истечении  двух десятков лет независимости  можно отметить, что жизнь нашу невозможно и нельзя красить одной краской. Но при этом, по большому счету, жизнь в условиях постоянного националистического прессинга достаточно дискомфортна, что бы там не говорили о дружбе народов, а потому в русской среде постоянно присутствует тема эмиграции. Если говорить о Киргизии, то после тяжелых первых лет переходного периода русские сумели приспособиться к новым временам, еще в большей мере этот момент проявился в Казахстане. Страна больше, экономика крупнее. И там, и там русские адаптировались к жизни в условиях политической дискриминации, заняли нишу мелкого и среднего бизнеса, а также сохранили традиционную с советских времен сферу занятий в производстве, здравоохранении и других секторах. Добавился в новые времена и такой серьезный рынок труда, как менеджмент в сфере крупного бизнеса. [Cм.56]

Казалось бы, живи да радуйся. Ведь самые успешные мировые диаспоры - евреи, китайцы, армяне, - прожили так не то что века, но тысячелетия и, несмотря на преследования  и даже геноцид, сумели закрепиться повсеместно. Так что будь времена неизменными, то и русские жили бы в диаспоре таким же образом или исчезли, растворились бы со временем. Однако сегодня не вчера. Течение времени в глобальном мире неизмеримо ускорилось, информация стала тотальным явлением. Мир меняется на глазах, уже в сорок лет человек оказывается выдавленным на обочину, если не «бежит изо всех сил».

Из мировой  практики известно, что этнический национализм является самым иррациональным и непредсказуемо жестоким из всех видов национализма. При этом не менее существенен факт, что ни одна страна современного мира, практикующая это явление, не сумела добиться экономического процветания и построить хотя бы подобие справедливого общества. Не стали исключением и государства постсоветской Азии. Они наглядно проиллюстрировали современный научный постулат о невозможности преодоления «исторической колеи развития». Все страны Центральной Азии после получения независимости дружно и немедленно вернулись к формату родоплеменных отношений, собственно, на те самые позиции, с которых большевики повели их в коммунизм. И этот фактор еще более усугубил сложное положение этих государств, практически лишил их шансов на успех. Произошло то, чего и следовало ожидать. Все аспекты жизни общества рухнули «ниже плинтуса» и, похоже, без шансов на лучшее.

Образование, здравоохранение, наука, социальная защита, в основном, хорошо работают только на бумаге и  это при том, что количество выпускников  университетов и «остепененных» персон резко возросло. Казахское  правительство, возможно, единственное в мире, где едва ли не все его члены имеют научные степени. (В 1990 г. только девять министров имели ученые степени, а теперь чуть ли не 70%. [Cм.58; С.45]

В силу неравномерности  развития, а также некоторых особенностей в странах региона сегодня можно наблюдать одновременно разные фазы развития национализма. Возьмем Казахстан и Киргизию. В этих странах проживают близкородственные народы (а по мнению многих, один народ), говорящие на языках гораздо более близких, нежели русский и украинский.

Все годы независимости  в Казахстане шло сильное давление по линии национализма. Были переименованы  почти все названия на русском, русское  население политически жестко дискриминировалось. Однако Назарбаев как опытный  аппаратчик искусно манипулировал общественным мнением. Он одновременно подкармливал националистов, финансируя прямо или косвенно их организации и прессу, запугивая при этом русских угрозой национализма, и говорил о дружбе народов и толерантности. Эту игру Назарбаев вел и продолжает вести блестяще. Русское население поэтому безоговорочно поддерживает президента и стопроцентно голосует за него. Бесспорно, как казахский лидер Назарбаев хотел, надо полагать, дать толчок в развитии своему народу. Что-то ему удалось. Титульная верхушка неслыханно богата, неплохо устроились городские, русскоязычные, казахи, но в плане благополучия основной массы простых казахов успехи более чем скромные. [Cм.56]

Несмотря на риторику в духе «гром победы раздавайся», абсолютное большинство титульного населения живет в нищете. Казахская элита оказалась, в свою очередь, заложницей выбранного формата развития общества. По сути, общество и страна подошли к той опасной черте, когда власть сама уже стала понимать все негативы выбранного пути развития и проявила беспомощность в решении социальных вопросов. И если с русскими все было просто, поскольку их интересы никогда и не волновали власть, то с титульным населением назрели серьезные проблемы. Национальная политика стала тормозом развития государства.

Востребованность профессионалов привела к тому, что спрос на русских специалистов вырос. Соответственно, и зарабатывать многие русские стали больше. Изменилось и отношение к эмиграции русских из страны. Политэлита стала понимать гибельность для государства потери населения столь лояльного политически и, в общем, профессионально подготовленного. Однако понимание пониманием, а кардинальных перемен в национальной политике не наблюдается.

Фактически  Казахстан стал единственной страной  в регионе, где национализм оформился в качестве формальной политической силы. Даже так называемые оппозиционные демократы перешли на позиции национализма. Разумеется, это их полное право, тем более, что мы не можем оказать хоть какое-то влияние на эти процессы. В конце концов, пробудившееся национальное самосознание - это реальность.

Вместе с  тем, мы можем дать оценку этому процессу и проанализировать, что он сулит  в перспективе. Ключевым моментом является борьба за повсеместное внедрение казахского языка. Любой другой вопрос будировать просто смешно. Практически казахам принадлежит все. И исполнительная, и законодательная, и судебная власть, в том числе. И все богатства, по крайней мере, та их часть, что еще не продана за «бугор». Собственно, маразм националистической риторики после двадцати лет сотрясания воздуха стал доходить и до самых тупых националистов. Более того, нетитульное население никогда и не претендовало на все вышеперечисленное. Поскольку в Казахстане довольно-таки свободная пресса, то никакого секрета в том, кому что принадлежит, нет, и в последнее время всем стал понятен весь трагикомизм националистических «плясок».

Так что сегодня  произошло некоторое смещение акцентов в националистической деятельности. Все так же на вооружении «проклятое колониальное прошлое», осуждение «империи зла» (России, конечно), но, как отмечалось выше, стержнем националистической деятельности стал казахский язык. Бесспорно, казахи, равно как и киргизы, имеют полное право развивать свой родной язык. Проблема здесь в том, что вопрос сильно политизируется, становится средством борьбы против «засилья» русского языка.

По линии  языка проходит и водораздел внутриказахской  политической борьбы между «нагыз казахами» (настоящими казахскоязычными) и «шала  казахами» (русскоязычными). Но подоплека  здесь чисто экономическая. После распада Союза и обретения независимости именно русскоязычные казахи стали самыми успешными и богатыми. Именно в их руках оказалась и политическая власть. А в наших краях власть и богатство есть понятия тождественные. Русские стали в этой борьбе своего рода заложниками. Разумеется, в обозримом будущем такая борьба не найдет своего политического решения, но что будет после ухода Назарбаева, никто не знает.

…Если вернуться  в родной Киргизстан, то мы увидим, что  сегодняшние проблемы - это своеобразная, но точная калька с казахского национализма. С одним отличием. В Казахстане достаточно сильное государство во главе с сильным и опытным правителем, которому удается политика «управляемого национализма», по крайней мере, до поры до времени. Государство имеет достаточно средств, чтобы подкармливать националистов, но и держать их при этом в определенных границах. Политики приучены держать язык за зубами и не позволяют, как правило, «неполиткорректных» высказываний.