Современные теории феминизма: макросоциологические и микросоциологические теории гендера

     Гилман  пришла к мысли, что именно зависимость  женщин от мужчин привела к избыточному  развитию у них вторичных половых  признаков. В результате, женщины смогли развить лишь способность привлекать мужчин, пренебрегая всеми остальными своими возможностями. Таким образом, женщины деградировали до уровня паразита, который всю свою энергию сосредоточивает на прихотях хозяина. По мнению Гилман, экономическая роль женщин не выходит за пределы проституции, - они получают свои доходы посредством способности сексуального притяжения. Брак в свою очередь является ни чем иным, как легализованной проституцией. "И в том и в другом случае женщина получает вознаграждение от мужчины благодаря ее сексуальным отношениям с ним".

     Гилман  отстаивала радикальную позицию, считая, что экономическая зависимость  женщины должна быть устранена любой  ценой. А такое освобождение может  быть достигнуто только через разрушение реликта патриархального века - семьи  как экономической единицы. Гилман находилась под сильным влиянием "Женской Библии" Стэнтон, выступив с критикой андроцентрических религий  в своей работе, озаглавленной "Его  религия и ее религия". Гилман предположила, что доисторические занятия  мужчин привели к созданию религиозных  систем, ориентированных на смерть - ведь если бы религию придумали  женщины, то она была бы более жизнеутверждающей. Охота и рыболовство как преимущественные виды труда мужчин в прошлом являются убийством. Смерть стала тем, что  прославлялось. В доисторические времена  женщины были сосредоточены на деторождении и воспитании детей, поэтому женская  религия прославляла бы жизнь, а  не смерть. Гилман ожидала, что феминоцентрическая религия могла бы внести огромный вклад в исправление мира.

     Фантазии  Гилман, касающиеся утопического идеала женщины, нашли отражение в новелле (1915). В этой Земле репродукция  женщин осуществляется посредством  неоплодотворенных яиц, а в центре религиозных верований стоит  богиня-мать. Женщины живут в мире и гармонии общин, едят только растительную пищу, физически сильны и компетентны  в разных областях деятельности. В  этой воображаемой цивилизации нет  домашних очагов, - воспитанием детей занимаются профессионалы в специальных храмах, разбросанных по всем коммунам.

     В другой работе Гилман "Дом" содержится резкая критика семьи. В отличие  от большинства либеральных теорий, где домашний очаг остается своего рода святыней. Здесь, однако, индивид  лишен приватной жизни, особенно это касается женщин. Поэтому она  отвергает мнение, что семья является убежищем от тиранического угнетения. Гилман обрушивается на семью как  на вышедший из моды институт, который  тормозит социальный прогресс. В книге  развенчивается мистика дома, он рисуется построенным из стекла, полным хаоса  и отживших идеалов, которые подавляют  женщин эмоционально, доводя до невроза.

     Гилман  нападает на семью, в которой не существует ни свободы, ни равенства, а есть доминирующий над всеми отец, бесправная мать и зависимые дети. Для Гилман нет  ничего святого, даже материнство, так  как матери чаще всего вредят своим  детям, балуя их или относясь к  ним слишком ревниво. Вспоминая  свою собственную мать, она беспощадна к ней за полную невежественность в вопросах питания. Что касается нравственного воспитания, то дети подавляются в большинстве семей. Доминирование родителей воспитывает  в детях такие отрицательные  качества, как хитрость и манипуляторство. Гилман допускает, что любовь присутствует в семье, но она критикует неизбежные ограничения, на которые наталкивается  любовь в семейной сфере.

     По  прогнозу Гилман, реконструкция семьи  требует грандиозного социального  эксперимента, подобного той системе  социализации, которую осуществил в XX веке Советский Союз. Профессионалы  должны взять на себя всю домашнюю работу и воспитание детей, которое  осуществляется в яслях. Коллективные кухни могут обслуживать несколько  домов, давая возможность женщинам заниматься профессиональной работой. По мере того как женщины будут  активно работать в социальной сфере, улицы станут более безопасным местом для женщин и детей. Работа Гилман была важным вкладом в то, что  можно назвать "материальным феминизмом", сфокусированном на преобразовании материальных условий жизни в целях гармонизации, как говорится ныне, семейных и профессиональных ролей.

     Сорок лет спустя, после того как Фрэнсис  Райт публично выступила за свободную  любовь, громко заявила о себе еще  одна сторонница свободной любви - Виктория Вудхалл. Она завоевала расположение лидеров суфражистского движения, став первой женщиной, которая обратилась к Конгрессу Соединенных штатов по вопросу о женских правах. Вот  фрагмент из ее публичной речи о  любви 20 ноября 1871 года: "Закон не может заставить двоих любить друг друга. Два человека соединяются  сексуально, женятся по зову природы, становятся единым целым по замыслу  Господа Бога... Предположим, что  брак длится некоторое время, чтобы  потом развалиться. Могут ли супруги  избежать этого? Могут ли они избежать любви, которая приходит к ним, не спросясь?... Все законы брака являются деспотичными. Это остатки варварского  века, дошедшие до нас. Они никак  не подходят для века, весьма просвещенного, воспитанного на принципах свободы  и равенства... Свободная любовь будет  религией будущего. Да! Я исповедую  свободную любовь. Я имею неотчуждаемое  конституционное право любить того, кого я хочу; любить так долго  или так коротко, как я могу; менять объект любви каждый день, если мне этого хочется! До сего дня  женщины не знали ничего, кроме  слепого подчинения... воле и желанию  мужчин, они ни разу не восстали; но время пришло, они восстают, требуя свободы, свободы управлять своей  жизнью и своим телом, защищая  его от деморализующего влияния  сексуальных отношений, которые  не основываются на чувстве любви  и не придерживаются его. Это восстание  будет продолжаться, пока любовь не освободится от оков, и не пойдет дальше. Она должна вызывать уважение как нечто святое, чистое и истинное. Промискуитет (неразборчивость в  половых связях) есть просто пережиток  прошлого, когда страсти управляют  высшими помыслами человека. С  приходом в нашу жизнь духовности, мужчина и женщина сбрасывают с себя гнет материальности и промискуитет попросту не возможен... В наивысшем  своем выражении сексуальный  союз моногамен".

     Хотя  радикалы представляли лишь малую часть  женского движения, тем не менее, многие радикальные идеи были ассимилированы к 20-м годам XX века американским обществом. Латентная традиция свободной любви, освобождение от брака и полное сексуальное  самовыражение женщин, а также  контроль за репродукцией предвещали не только прославление женской сексуальности  в 20-е годы XX века, но также сексуальную  революцию 60-х и 70-х годов XX века. Таким образом, то, что было крайностью в женском движении XIX века, стало  сексуальной ортодоксальностью  в XX веке.

     Вудхалл стремилась к освобождению от всех ограничений и норм сексуального приличия. Она твердо придерживалась позиции свободной любви и  настаивала на отказе от брака как "системы  официальной проституции и изнасилования", нуждающейся в такой же отмене, как рабство или монархия. Альтернативой  браку являлся социальный контракт.

     Вудхалл была первой женщиной - кандидатом в  президенты Соединенных Штатов Америки  в 1872 году от Партии равных прав, которую  окрестили Партией свободной  любви. В 1871 году она возглавляла 9-ю  и 12-ю секции Первого Интернационала. После того, как Карл Маркс ликвидировал эти секции, она сформировала новую  коммунистическую партию, где лидером  вместо Карла Маркса была она сама. Она организовала журнал "Вудхалл  Уикли", который первым в США  опубликовал "Коммунистический манифест". До недавнего времени этот журнал хранился в архивах Института  марксизма-ленинизма в Москве.

     Другая  видная представительница феминизма, Эмма Голдман, склонялась к анархистской позиции, хотя также заигрывала с  идей социальной революции, которую  проповедовал марксизм-ленинизм. Считая, что все государственные институты  зиждутся на глубоко укоренившихся  традициях, она признавала необходимость  радикальной социальной революции, в которой цель оправдает средства. Для Эммы Голдман, как и других анархистов, свобода является sine qua поп. Ей не нравилось, что женское  движение слишком сконцентрировалось на суфражизме, который всего лишь предлог для организации движения женщин и формирования определенного  мировоззрения. Она полагала, что  суфражизм никогда не принесет свободы. Свободы можно добиться усилиями всех, когда каждая женщина бросит все свои силы на освобождение от существующих ограничений.

     В отличие от Гилман Голдман считала, что женщина является не только воплощением  материнской любви, но также и  любви между мужчиной и женщиной. Поэтому она выступала за сексуальную  свободу для женщин и защищала право на аборт. В 1916 году она была арестована за распространение литературы об абортах. Маргарет Сангер присоединилась к Эмме Голдман и другим феминисткам  в Гринвидж Виллэдж, чтобы пропагандировать право на аборт. Сангер была убеждена, что аборты способны замедлить рост населения и тем самым улучшить условия жизни. Ее слова позднее  были взяты на вооружение активистами  движения за право на аборт: "Ни одна женщина не может назвать себя свободной пока она не в состоянии  сделать сознательный выбор - стать  матерью или нет".

     Однако  многие феминистки были обеспокоены  активной пропагандой свободной  любви. Уоллстонкрафт писала о "вновь  освобожденных, которые используют свою свободу для того, чтобы просто подражать мужским грехам". Следует  подчеркнуть, что феминистки первой волны считали необходимым сохранение целибата для женщин, а для мужчин -практику воздержания. Но это был  не пуританизм, а скорее отсутствие интереса к гетеросексуальным отношениям. Большинство феминисток того периода, кроме Вудхалл и Голдман, завязывали отношения с другими женщинами. В наши дни ученые установили, что  эти отношения достигали уровня, который сегодня мы бы назвали  лесбийскими отношениями.

     Имеются свидетельства, что Мэри Уоллстонкрафт  поддерживала длительные отношения  с Фанни Блад. В посмертном издании  книги Маргарет Фуллер "Женщина  в XIX веке" приведены также откровенные  признания по поводу отношений Фуллер с Анной Бейкер. В 1976 году в связи  с этим Бэлл Гэйл Шевиньи высказалась  в печати без обиняков: "Это  естественно, что женщина может  любить женщину, а мужчина мужчину... Несомненно, это тот же вид любви, который мы будем переживать, когда  станем ангелами". Отношения между Стэнтон и Энтони также никогда не были большой тайной, впрочем, как и романтическое влечение Стэнтон к некоторым другим женщинам. Вот ценное признание Шарлотты Гилман: "Моя любовь к женщинам сильна и нескончаема". Донован задокументировала целую сеть романтических взаимоотношений между большинством феминисток.

     Склонность  феминисток к гомосексуальным отношениям помогает объяснить, почему их умы были заняты идеями матриархата и почему они придерживались взгляда, что  женщины - существа иного порядка  с собственным культурным наследием. Это также помогает понять их первоначальное равнодушие, а позднее и негативизм по отношению к мужьям, отцам и  полной семье с двумя родителями. Все это привело в конечном счете к необходимости переформулировать  концепцию семьи, сохранив материнство  без брака и неопределенность интимных отношений, лишенных участия  мужчин в таких семьях [5, с.588].

     3.2 Либеральный феминизм

     Теория  гендерного неравенства наиболее ярко воплотилась в форме либерально го феминизма, сторонники которого полагают, что женщины могут претендовать на равенство с мужчинами, поскольку  человеку присуща способность сознательной духовной деятельности, а также потому, что гендерное неравенство —  результат патриархальной и дискриминационной  модели разделения труда. Достичь же гендерного равенства, по их мнению, можно  благодаря изменениям в разделении труда, реализуемым путем преобразования ключевых институтов — закона, работы, семьи, образования и средств  масс-медиа.

     Исторически первым элементом либерального феминизма  является требование гендерного равенства. Ключевой документ, позволяющий понять это требование, — «Декларация  чувств», которую выпустил первый Съезд  борьбы за права женщин, состоявшийся в городе Сенека-Фоллс (штат Нью-Йорк) в 1848 г. Пере фразируя Декларацию независимости, подписавшие заявили: «Мы считаем само очевидными истинами: что все мужчины и женщины созданы равными; что создатель наделил их определенными неотчуждаемыми правами; что среди этих прав — жизнь, свобода и стремление к счастью; что, с целью защитить эти права, учреждаются правительства, которые получают право власти с согласия управляемых». Далее они продолжают в том же ключе, подтверждая право на революцию, когда «любая форма правления становится губительной для достижения этих целей». Избрав такую идеологию, женское движение определило свои притязания на усвоение интеллектуальных дискурсов, касающихся достижений Просвещения, Американской и Французской революций и движения аболиционистов. Движения этих эпох выдвигали требования, чтобы права для всех людей были едины и основаны на естественном законе и человеческой способности к разумной и духовной деятельности. Было заявлено, что законы, которые отказывают женщинам в праве на счастье, «противоречат великому предписанию природы и... неправомерны». Прозвучал призыв изменить законы и обычаи, чтобы позволить женщинам занять равное с мужчинами место в обществе. Отрицание этих прав правительствами, учрежденными мужчинами, нарушает естественный закон и является тираническим насаждением патриархальной идеологии, усиливая дискриминацию по половому признаку. Суть этого фундаментального документа заключается в том, что он оценивает женщину вне контекста дома и семьи, воспринимая ее как независимого индивида, имеющего неотчуждаемые права.

     Либеральный феминизм зиждется на следующих убеждениях: 1) все люди обладают определенными  неотъемлемыми свойствами — способностью к разумной, духовной деятельности и самореализации; 2) осуществление  этих способностей может охраняться благодаря законодательному признанию  всеобщих прав; 3) приписываемое половой  принадлежности неравенство между  мужчинами и женщинами на самом  деле — социальная конструкция, не укорененная в «природе»; 4) социальные изменения, направленные на установление равенства, могут осуществиться  благо даря организованному призыву  к интеллектуальной части общественности и с использованием возможностей государства. Современный феминистский дискурс расширил эти аргументы, введя понятие «гендер» как способа понимания всех социально сконструированных особенностей, выстроенных в связи с идеей поло вой идентичности и взятых на вооружение, чтобы породить неравенство людей, разделив их на мужчин и женщин. Свою роль в развитии феминистского дискурса сыграл и глобальный феминизм, борющийся с расизмом в Северной Америке и повсюду отстаивающий «человеческие права женщин». Фундаментальными заявлениями, отражающими данный дискурс, стали такие документы, как Заявление о намерениях национальной организации за права женщин и Пекинская декларация. Эти заявления опираются на теорию о равноправии людей, которое власть — местного уровня, общенациональная, интернациональная — должна уважать. Эти аргументы заново были упомянуты в дебатах с политиками правого толка о свободе воспроизводства, возможности и полезности формулирования правовых принципов, а также вошли в систему феминистских рассуждений о гендерном характере либеральной демократической теории и практики.