Современные теории феминизма: макросоциологические и микросоциологические теории гендера

     Однако  ни одна из описанных выше функций  не ведет с неизбежностью к  гендерной стратификации, которая  обесценивает и принижает положение  женщин. Для того чтобы понять, почему она возникает, нужно обратиться к патриархальной семье. В таком  мире женщины, заботясь о детях, действуют  благодаря имеющемуся у них весу, авторитету, приобщая и мальчиков, и  девочек к своему пониманию «общей гуманности». Рамки, которые продиктованы особенностями культуры и социальных институтов, предполагают, что женщина  слаба и податлива мужу, чья  экономическая конкурентоспособность, опосредованная наличием ряда средств (инструментов), позволяет ему добиться для своей семьи определенного  уровня экономической безопасности. Поскольку для детей женщина  пред стает в роли «слабой жены», они усваивают почтительное отношение  к патриархату и недооценивают  такую родительскую установку, как  эмоциональность, по сравнению с  которой инструментальность мужчин кажется более мощной и значимой. Эта оценка мужских способов как  более эффективных, чем женская  экспрессивность, проникает в культуру. Но такая позиция никак не подтверждается на практике — разве только в  том случае, когда она сформирована патриархальной идеологией. Джонсон, в  частности, рассчитывает, что женское  движение вызовет перемены общественного  и культурного плана, которые, в  свою очередь, приведут к общесистемной  переоценке экспрессивности.

     Однако  Джонсон приходится касаться и вопроса  о том, функциональны ли патриархальные структуры в создании системного равновесия и социального порядка. Джонсон предполагает, что мы спросим: «Функциональны для кого?» Подобный вопрос удаляет от парсоновской позиции, согласно которой функциональность должна рассматриваться с точки  зрения системы. Вопрос «функциональны для кого?» выдвигает проблему неравного обладания властью  и конфликта интересов и указывает  скорее на критическую, нежели ценностно-нейтральную  установку теоретика — установку, противоположную функционализму. Вопрос о женщинах — гендерный аспект — стал, как часто бывает, последней каплей, пере полнившей чашу [4, ст.359-363].

     Аналитическая теория конфликта проблему гендера рассматривает в рамках аналитической теории конфликта Джанет Чафетс, чьи работы наиболее значимы и показательны. В отличие от Джонсона, ее интересы соответствуют ряду теоретических работ подобного рода. Подход Чафетс предусматривает скрещение разных культур и сближение различных исторических фаз, поэтому его можно назвать межкультурным и трансисторическим. Во всех частных эпизодах, имеющих отношение к уровню сообществ, она стремится теоретически выделить тему гендера. Если быть точнее, она фокусирует внимание на гендерном неравенстве или, по ее словам, половой стратификации. Исходя из этого аспекта, Чафетс строит свою теорию в соответствии с традициями аналитической теории конфликта. Она выявляет периодичность социального конфликта и анализирует, придерживаясь ценностно-ней тральной позиции, структурные условия, вызывающие конфликт той или иной степени интенсивности.

     Затем Чафетс исследует социальные структуры  и условия, которые влияют на выраженность стратификации по половому признаку — или подчиненности женщин —  во всех обществах и культурах. К  этому относится дифференциация гендерных ролей, патриархальная идеология, организация семьи и работы, а  также условия, ставящие определенные ограничительные рамки, в том  числе модели воспроизводства населения, разделение домашней работы и профессиональной деятельности, экономическое перепроизводство, усложнение технологий, плотность населения  и суровость окружающей среды  — все эти параметры считаются  переменными величинами. Взаимодействие их определяет масштаб стратификации  по половому признаку, поскольку ими  формируются ключевые структуры  хозяйства в рамках дома и производства на уровне экономики, а также способность  женщин свободно переходить от одной  области к другой. Чафетс считает  наименее ущербной ситуацию, когда  женщины гармонично совмещают домашние обязанности и существенную и  самостоятельную роль в рыночном производстве. Функция «дом/семья» оценивается не как внешняя по отношению к трудовой деятельности, эмоциональному поведению и воспитанию, а как область, которую можно со всем основанием охарактеризовать в качестве рабочей: это забота о детях, хлопоты по хозяйству, а иногда и работа (как, например, на семейной ферме), приносящая дополнительное материальное вознаграждение. Возможность получить материальное вознаграждение посредством домашнего хозяйства или рыночного производства делает социально невыгодное положение женщин не столь вопиющим, а форма ведения домашних и семейных дел, обусловленная взаимодействием множества других переменных, представляет собой главную структуру, облегчающую этот доступ или препятствующую ему.

     Затем Чафетс рассматривает вопрос о том, как следует целенаправленно  идти к равенству полов. Она определяет основные структурные моменты, изменение  которых могло бы улучшить положение  женщин. Побуждая быть активными в  достижении равенства полов, Чафетс выходит за рамки ценностного  нейтралитета, что со времен Вебера отличало аналитическую теорию конфликта. Изучение гендерных проблем снова  уводит теоретика — в данном случае высокоответственного профессионала  — за границы теории, к проблемам  власти и политики [4, ст.360-367].

     Теория  мировых систем оценивает мировой капитализм, взятый во всех его исторических фазах, как единственную систему социологического анализа. Национальные и иные культурные сообщества (например, колонии и туземные племена) — значительные структуры в мировой системе глобального капитализма, как и экономическая стратификация этих сообществ и групповых образований (центральная, второстепенная и периферийная экономики), разделение труда, капитала и власти между ними и внутри них и классовые отношения в каждом отдельном сообществе. Поскольку данная теория сконцентрирована на капитализме, индивиды рассматриваются здесь с точки зрения той роли, которую они играют в создании прибавочной стоимости. Соответственно, этой теории свойственно оценивать роль женщин в социальной системе лишь постольку, поскольку их труд становится частью капиталистического порядка — т. е. когда они выступают в качестве работников, поставленными в рамки капиталистического производства и рынка. Однако данную модель социальной системы колеблет цельное и прямое рассмотрение проблемы гендера.

     Кэтрин  Б. Уорд утверждает следующее: 1) мировая  система не может быть познана, пока не будут надлежащим образом проанализирован  труд, который ведется в домашнем хозяйстве, и труд в сфере неформальной экономики; 2) поскольку женщины составляют большинство занятых этими видами труда, им следует уделить в теории мировых систем особое внимание, а  не просто упомянуть как «работников». Ведение домашнего хозяйства  предполагает всю работу по дому, направленную на поддержание и воспроизводство  работников; неформальная экономика  — это такая организация работы, в которой не существует четкого разделения между трудом и капиталом и регулирования труда с помощью закона или капиталистической организации. По мнению Уорд, почти 66 % всей работы в мире приходится на эти две экономические сферы, являющиеся некапиталистическими и в значительной степени игнорируемые. Кроме того, ученый полагает, что их доля растет, точно так же, как расширяется в глобальных масштабах сам капитализм. Таким образом, если отвечать на вопрос «А как насчет женщин?», то можно обнаружить в мировой системе обширный «субконтинент» некапиталистического производства, существующий рядом с глобальным капитализмом, постоянно расширяющийся и вступающий во взаимодействие с последним. Модель, показывающая трудовое участие женщин в масштабе всего мира — потребность в домашней работе здесь постоянна, помимо этого, женщины так или иначе задействованы в неформальной и капиталистической экономике, — может, на наш взгляд, стать основой для создания теории структур труда в рамках мировой системы. Далее, Уорд утверждает, что бесплатный труд женщин как вклад в мировую экономику и доминирование мужчин над женщинами надлежит понимать и объяснять не просто как продукты капитализма, но как «отличительные свойства явлений, обладающие своей собственной логикой» [4, ст.364-365].

      Глава 3.

  Микросоциологическая  теория

     3.1 Культурологический феминизм

     Культурологический феминизм, который появился в XIX веке, сосредоточенный не на политических преобразованиях, а на более широкой культурной трансформации в связи с выходом женщины на политическую арену. Придавая большое значение образованию и независимости и не апеллируя к схожести мужчин и женщин как существ рациональных, культурный феминизм делает акцент на иррациональной и интуитивной стороне жизни. Сторонницы этого направления подчеркивали разницу между мужчинами и женщинами, выделяли чисто женские качества, как источник личной силы, гордости и общественного обновления.

     Базовой идеей культурного феминизма  был матриархальный взгляд на общество, при котором все управление оказывалось  в руках сильных женщин, опирающихся  на феминные ценности, которые включали в себя пацифизм, кооперацию, ненасильственное улаживание конфликтов, гармоничную  регуляцию общественной жизни. В  конце XIX века идея материнского права, существовавшего с доисторических времен, стала очень модной среди  антропологов и культурологов.

     Донован утверждает, что возрождение идеи матриархата явилось реакцией на усилившееся закрепощение женщин Запада в XIX веке и своеобразным ответом  на социальный дарвинизм как доминирующей парадигмы того времени. Объясняя эволюцию социальных отношений через выживание  в человеческом обществе самых приспособленных, социальный дарвинизм превращался  в оружие против идеи матриархата.

     Маргарет  Фуллер можно считать матриархом культурных феминисток. В работе "Женщина  в XIX веке" (1845) Фуллер использовала концепцию  органичного развития для того, чтобы  побудить женщин к развитию самостоятельности. Женщины должны учиться выводить свое право из самих себя, как бы действуя изнутри. Она часто пользовалась метафорой, где человек сравнивался с семенем. В человеке, как и в семени, заложена программа, следуя которой можно реализовать свой потенциал.

     Женщинам  для раскрытия своего потенциала и осознания своего истинного  предназначения, необходима не только свобода, но, прежде всего, понимание, кто  они такие. Поэтому Фуллер призывала  женщин "...сообща самоустраниться  от мирских забот для того, чтобы  открыть свою истинную природу". Согласно Фуллер, женщины обладают "электрической природой", которая  может возбуждать и наполнять  все вокруг жизнью. В то же время  общество организовано так, что женщине  отводится роль домашней хозяйки. Она  должна выполнять обязанности, которые  якобы мешают ей раскрыть свою истинную природу. Отсюда все, что мешает индивиду развиваться, будь то государство или  традиционная семья, следует рассматривать  как зло, которое должно быть преодолено.

     Фуллер  считала, что феминная энергия могла  бы радикально преобразовать общество, а феминизация общества в свою очередь - привести к гармоничной  системе управления, покончить с  насилием во всех сферах, преодолеть разрушительные привычки, такие как алкоголизм и  наркомания. Общество могло бы даже прекратить убийства животных ради пищи. Таким образом, Фуллер и культурные феминистки говорили о своеобразии  женщины и о том, как изменилось бы общество, если бы женщинам позволили  влиять на социальную сферу.

     Теоретические взгляды Стэнтон и Энтони опирались  на концепцию естественных прав. Однако Стэнтон в своей критике религии, и в частности христианства, заняла крайне радикальную позицию в  рамках культурного феминизма. Яростные нападки на патриархат содержатся в  ее двухтомной работе "Женская библия" (1895 и 1898). Стэнтон довела рациональную точку зрения до логического конца, обозначив принципы естественных прав, как наивысшую моральную планку - выше самого Господа Бога. Она отвергла Десять заповедей, как не достойные  внимания, заявляя, что они придуманы  мужчинами, чтобы лишить женщин их прав. Она нападала на основы христианской цивилизации, на христианские ценности и принципы: "Перед любым здравомыслящим человеком поневоле встает вопрос - почему традиции и мнения одного необразованного народа, который жил много столетий тому назад, должны оказывать влияние на чувства и мысли нашего поколения?".

     Стэнтон пришла к заключению, что религия  является основным идеологическим инструментом, который низводит женщин до подчиненного положения. Поэтому Стэнтон начала кампанию по дискредитации Библии и  выработке альтернативной религии  с положительным образом женщины. Основные тезисы ее статьи "Матриархат" перекликались с теоретическими взглядами, нашедшими отражение  в работах Дж.Ба-хофена "Матриархат" (1861), Генри Мэйна "Древний закон" (1870) и Льюиса Моргана "Древнее  общество" (1877), впоследствии использованных Фридрихом Энгельсом в широко известном и по сути феминистском труде. Все эти теории не имели  под собой серьезного научного фундамента, но они удовлетворяли потребность  общественности в утопических идеалах.

     Еще одной важной фигурой в культурном феминизме была Матильда Дж. Гэйдж. Она откололась от Американской ассоциации женщин-суфражисток, а также от Стэнтон  и Энтони, считая их взгляды слишком  консервативными. Гэйдж пошла еще  дальше, чем Стэнтон в критике  иудео-христианских религий, считая дохристианский матриархат мирным и процветающим обществом, исповедующим материнское право, тогда  как патриархат отождествлялся с  войной, проституцией, порабощением женщин и семейными раздорами.

     Шарлотта  Перкинс Гилман, критикуя социал-дарвинистскую  теорию Спенсера, отмечала, что экономическая  зависимость женщин от мужчин была процессом неестественным, то есть процессом, который замедлил прогресс человечества: "Мы единственный вид  животных, у которых самки зависят  от самца в вопросе добывания  пищи, мы единственный вид животных, у которых сексуальные отношения  являются одновременно экономическими - только у нас один пол находится  в полной экономической зависимости  от другого".