Благотворительная деятельность и ее связи с отечественной системой социального обеспечения, социальной защиты и социальной политикой

     2 этап — «Благотворительность как цель государственного управления»

     Механизмы управления развитием благотворительности  меняются в контексте интенсивной  государственной модернизации (вторая половина XVIII — начало XIX в. в.). Поскольку  модернизация мобилизационного типа осуществлялась по западному образцу и в России впервые стали реализовываться широкомасштабные целевые социальные инновации, произошло существенное огосударствление благотворительности. В царствование Петра I потребность в развитии новых организационных форм и механизмов управления благотворительностью резко возросла и основывалась на практике организационного копирования западных социальных структур и технологий.

     Реальная  попытка совместить государственные, общественные и частные практики социальной работы была предпринята в царствование Екатерины II. Законодательство меняло технологию управления благотворительностью — от общественного (церковно-общинно-территориального) принципа, когда малоспециализированная помощь оказывалась практически всеми членами общины за счет собственных или общественных средств, в сторону централизации на государственной бюрократической основе, когда социальной помощью предписывалось заниматься чиновникам полиции и приказов при государственном финансировании. Впервые упорядочивались отношения между государством и общественностью (организованной в локальные социальные структуры), был установлен разрешительный нормативный режим создания обществ и союзов (Указ 1765 года). Лидирование государственной формы управления делало эту систему формально-бюрократической (казенной), недостаточно гибкой и неиндивидуализированной, что снижало ее прагматическую эффективность и аксиологическую насыщенность.

     Для компенсации недостатков Екатерина  вводит во внедряемый проект мероприятия, стимулирующие подсистему частной благотворительной деятельности. Специализация социальных учреждений по объектам благотворительности сочетается в этом проекте как с вариантом раздельного финансирования (из государственной казны или частными лицами), так и с вариантом смешанного государственно-частного финансирования и управления, предусматривается и создание сословных органов. Законодательство, таким образом, дополняется концепцией, в которой отражена дифференциация связи объектов и субъектов благотворительности. Стимулируется горизонтальная модель оказания помощи по сословно-территориальному признаку, ограниченная объектами и финансовыми ресурсами конкретной социальной группы. Благотворительная деятельность приобретает структурированные локальные формы.

     Частная благотворительность, стимулируемая государством, стала активно формировать инфраструктуру и коллективное управление (попечительство). Расширилась мотивационная основа социального действия — нравственные и религиозные мотивы дополнились мотивами социального престижа и самоутверждения, что явилось новым шагом в технологиях решения социальных проблем за счет оперативных индивидуальных гражданских инициатив.

     В своих основных чертах проект, существовавший со времени правления Екатерины II, и развиваемая на его основе практика на столетие опередили аналогичные системы в Европе и Америке.

     3 этап — «Благотворительность  как форма самоуправления»

     Приказная система была ликвидирована в  ходе буржуазных реформ 60-70-х гг. XIX столетия, которые привели к резкому  возрастанию участия населения в общественной жизни, создали условия для развития земской благотворительности. Сочетание государственных форм благотворительности с широкими общественными инициативами в сфере оказания помощи и частными формами характеризует этап с середины ХIХ в. и до 1919 г. (принцип community). Происходит разделение финансового и трудового участия в благотворительной деятельности (рекрутируются волонтеры, добровольцы), на этой базе создаются различные комплиментарные технологии.

     В условиях крайней поляризации богатства и бедности благотворительность становилась «регулятором» социального равновесия, средством устранения общественного эмоционального дискомфорта. Специально отметим, что в этот период начинается целевая, произвольно выбираемая жертвователями дифференциация финансовых потоков в отдельные сферы благотворительности, объективно отражающая представления общества о значимости развития и поддержки каждой из сфер.

     Появляются  формы смешанного финансирования: государственного, общественного, частного и самофинансирования (практически при каждом благотворительном заведении создаются свои мастерские, которые приносят доход). Государство, заинтересованное в поддержании устойчивых социальных отношений в обществе, видело в благотворительной деятельности не только один из важнейших рычагов решения социальных проблем, но и фактор солидаризации и нравственного оздоровления общества и способствовало ее развитию, создавая для этого материальные, моральные и организационные условия. С этого времени благотворительность представляет собой сложившуюся социальную систему. Участие в благотворительности становится имиджевой характеристикой, выступая критерием кредитоспособности и нравственного облика владельца предприятия. Частные лица могли выбирать форму участия в благотворительности:

     а) поддерживая социальную программу  правительства, развивая инфраструктуру государственной помощи, или

     б) реализуя собственные, индивидуальные проекты.

     Таким образом, благотворительная деятельность приобрела форму государственно-общественного  управления.

     4 этап — «Благотворительность  в моноидеологизированном государстве»

     Анализ  социальной действительности, основанный на системе критериев социологического плана (функции, цели и технологии управления), позволяет признать факт существования  благотворительной деятельности и в период социализма. Термин «благотворительность» исчезает из официального лексикона, меняются субъекты и объекты благотворительности, формы управления, но в обществе не только остаются фрагменты традиционных технологий благотворительной деятельности (правда, в преобразованном виде), но и создаются принципиально новые социальные проекты. Изменение организационных форм и технологий благотворительной деятельности, по нашему мнению, ошибочно принимается специалистами в области истории и этики за исчезновение самого феномена благотворительности.

     Прежде  всего следует отметить, что период строительства социализма характеризуется  глобальной установкой на проектирование социальных инноваций с механизмом жесткой аксиологической селекции. В проекте построения коммунизма прогнозировалось изменение соотношения значимости узко прагматической (инициативная помощь как дополнительный ресурс преодоления бедности человека и общества) и аксиологической функций благотворительности.

     Прагматический  эффект рассматривается как подчиненный аксиологической значимости. После революции резко и неоднозначно меняется аксиологическое содержание, выступающее детерминантой технологий управления и реализации благотворительности. Универсальные общечеловеческие ценности продолжают транслироваться в социуме параллельно с противоречащими им корпоративными ценностями (классовый подход). Специфические субъекты (благотворительные общества и организации), лишившись финансовой базы, практически исчезают, но развиваются организации, построенные по принципу членства. Функция благотворительности не умирает, а переносится на другие неспецифические организационные системы (трудовые коллективы, профсоюзы, территориальные образования, общества по интересам).

     Несмотря  на то, что реализуется система государственной социальной защиты, идеологема бескорыстной индивидуальной (или групповой) деятельности на благо всего государства и отдельной личности поддерживается. Взяв на себя обязанность осуществлять помощь и поддержку социально незащищенным категориям населения, а также социальным процессам и объектам, представляющим общественную ценность, государство создает соответствующую инфраструктуру и проектирует новую централизованную технологию управления ими, при этом в технологию в новом качестве (не тождественном традициям) включается и активное использование мощного социального ресурса — общественной инициативы.

     В обычной практике того времени социально  значимые программы разрабатывались  официальными проектировщиками, соответствовали  общесоциальным целям, и отдельный человек мог участвовать в них своим бесплатным трудом, являясь парциальным реализатором программы. Свободным для народного социального творчества и инноваций государство оставляет операциональный уровень — приветствуется инициатива в способах реализации контролируемых сверху целей. Объективное отчуждение благотворительной деятельности от конкретного участника государство старалось компенсировать путем целенаправленной пропаганды, управляющей смысловой сферой личности. СМИ формировали смысловой уровень регуляции для бескорыстной социальной активности народа. «Насыщение» общественно значимыми смыслами инициатив, движений, акций отдельных групп и лиц, а также широкая трансляция их в социум в качестве примера для массового репродуктивного внедрения представляло собой новую технологию «недемократического» государственного управления благотворительностью.

     В это время были изобретены новые  коллективные технологии благотворительной  деятельности для целых организаций  в форме коллективного шефства, помощи «социально слабым людям и организациям». В социуме циркулировал большой спектр программ общественной работы, в которой продолжался процесс социализации личности, трансляция и иерархизация социальных ценностей, в том числе ценностей коллективизма, патриотизма, взаимопомощи. С субъективной психологической точки зрения эти формы социальной деятельности также выступали как благотворительные. Можно утверждать, что благотворительность в советский период представляла собой реализацию традиционной технологии общинной помощи в условиях моноидеологизированного государства, основанного на социалистической собственности.

     Следует отметить, что технологии благотворительности  советского типа, выступающие как  средство воспитательной работы, внимательно  изучались зарубежными социологами. Значительное число социальных технологий, спроектированных в Советском Союзе, нашли свое применение в практике зарубежных компаний (японский менеджмент) и технологиях управления благотворительностью (особенно в США): история благотворительности помогла спроектировать ее формы в современном западном обществе в качестве базиса аксиологической практики для различных социальных страт.

     На  основе теоретического анализа ретроспективы  развития благотворительности мы приходим к выводу о том, что в социальном пространстве информационного и постмодернистского общества заложено изменение функций благотворительности — снижение значимости первичной прагматики (материальной помощи нуждающимся) и возрастание роли аксиологических практик. Главными для мегаполиса становятся функции благотворительности, связанные с задачами снижения социальной напряженности (являющейся следствием экономического расслоения общества), ослабления этнических и социальных конфликтов в микросоциуме за счет повышения толерантности к аутсайдерам, достижения личностной включенности в преодоление социальных проблем и самоуправление общественной жизнью, переноса социальной ответственности с управленческих структур на все население. Отсюда следует прогноз возрастания роли благотворительности как фактора гуманизации современной действительности и демократизации социальных процессов.

     Таки  образом, выводы по главе могут быть сформулированы в таком виде: благотворительность  есть глубоко личный, интимный акт, этически нагруженный и представляющий одно из проявлений нравственной зрелости человека. Жертвуя, благотворитель берет на себя личную ответственность как за акт помощи, так и отчасти за получателя пожертвования и за свои с ним отношения. Благотворительность приватна и не терпит ни формализации, ни вмешательства государства.

     В отличие от милостыни, благотворительностью можно назвать только организованную помощь, организационно опосредованную специальными благотворительными институтами. Высшей формой благотворительности  является социальная политика государства: граждане, уплачивая социальные налоги, совершают как бы коллективное пожертвование в пользу страждущих сооте-чественников, а государство распределяет эту помощь различными способами, один из которых система социальной работы.

      Глава 2. Основные направления развития благотворительности в современной России 

     Прежде  чем рассматривать векторы развития благотворительности необходимо проанализировать отношение населения страны к  филантропической деятельности.

     В качестве исходного материала для анализа отношения населения к филантропической деятельности коммерческих компаний были использованы опубликованные социологические исследования и экспертные оценки из 12 различных источников. Однако данные некоторых исследований фактически дублируют друг друга, или представляют собой лишь частный случай, отражая региональный срез проблемы. В ряде исследований нечетко прописана методика их проведения, что не позволяет с полным доверием отнестись к их результатам. В других случаях, изучаемая выборка слишком мала, или результаты исследования не коррелируются с выводами других работ. По этой причине в настоящей работе, приводятся данные не всех проанализированных материалов.

     При подборе примеров для вторичного исследования отношения граждан  к филантропическим проектам коммерческих компаний основной акцент был сделан на иллюстрацию выявленных тенденции. Были использованы сопоставимые цифры (в основном доли опрошенных в процентах). Приоритет отдавался более свежим данным, а также исследованиям с четко прописанной методикой и большим числом опрошенных.

     Как правило, предметом исследований становятся следующие основные группы, вовлеченные  в филантропическую деятельность: