Схизматические тенденции в развитии христианской церкви в iv-xi веках

Христианское предание гласит о том, что император с копьем в руке определял границы города, и когда приближенные, видя чрезвычайные размеры намечаемой столицы, с удивлением спрашивали его: «Докуда, государь, (ты пойдешь)?», — он отвечал: «(Я пойду) до тех пор, пока не остановится идущий впереди меня». Этим он объяснял, что  некая небесная сила им руководит [30]. По размерам территория нового поселения во много раз должна была превосходить прежнюю. Новая столица была возведена и обустроена небывало высокими темпами - за шесть лет. На берегах Босфора собрали лучших мастеров империи: архитекторов, строителей, скульпторов, художников. Лучшие языческие памятники Рима, Афин, Александрии, Эфеса, Антиохии шли на украшение созидавшейся новой столицы. 40.000 готских воинов, так называемых федератов, участвовали в работе. Всячески поощрялся переезд в новый город торгового и ремесленного населения из других районов Римской империи. В буквальном смысле насильно из Рима переселялись имперские сановники с семьями и многочисленной челядью. В добавление к налоговым и другим льготам, которые получали решившиеся обосноваться на новом месте купцы, ремесленники и другие полезные для будущего развития граждане, было установлено правило: каждому, построившему себе в городе дом, следует бесплатно выдавать хлеб, масло, вино. Во многом благодаря тому, что власти несколько десятков лет подряд выполняли своё обязательство, население прирастало чрезвычайно быстро и к концу IV в. достигло 100 тыс. человек. 11 мая 330 года Константин официально переносит столицу Римской империи в город на Босфоре. Столица получила муниципальное устройство Рима и делилась, подобно последнему, на четырнадцать округов-регионов, из которых два лежали за городскими стенами.  Сначала город был наименован «Новым Римом», однако это название не прижилось. В историю он вошёл, увековечив имя своего создателя, императора Константина Великого, и до середины XV века назывался «городом Константина», или Константинополем.

Со времени Константина  Великого Константинополь делается политическим, религиозным, экономическим  и культурным центром империи.

 Основанием «Рима Нового», Константин сам того не ожидая, создал конкурента «Риму Старому». В империи появился новый центр, который становился центром и религиозным (по подобию Рима), а это, в свою очередь, нарушило монополию апостольского Рима. Это был еще один шаг к разделению христианства.

Но фактически никогда  не существовало объединенной единым руководством христианской церкви. Еще  до перенесения столицы в Константинополь, на момент Никейского Собора относительной самостоятельностью пользовались кафедры в Риме, Александрии, Антиохии. С IV века уже между четырьмя центрами христианства, Римом, Александрией, Константинополем, Антиохией, замечается определенное соперничество из-за главенствующего влияния в церкви [44, с. 44]. Решающее значение исполняли, по порядку важности, следующие факторы: 1) богатство и политическое значение города, 2) обширность области патриархата, 3) заслуги кафедры перед христианством, 4) уровень связанных с кафедрой священных воспоминаний и степень достоверности основания ее апостолами.

Пятая патриархия, иерусалимская (признанная таковой согласно «седьмому правилу» Первого Вселенского собора), в последнем отношении далеко превосходила все другие, но во всех остальных значительно уступала им, а потому не принимала участия в соперничестве. Александрия в IV в. явилась, благодаря заслугам своего богословия (Афанасий и Кирилл Александрийские), весьма серьезной соперницей Антиохии и Константинополя. Но Халкидонский собор (451), где александрийского епископа Диоскора обвинили в ереси, и где восторжествовала версия христианства Римского Папы Льва I Великого и св. Флавиана Константинопольского, подорвал ее авторитет. Окончательная победа догматики образца Халкидонского собора над монофизитством (направлением в христианстве, провозглашавшем, что человеческое начало в Сыне Божьем было при Его Боговоплощении полностью поглощено Его Божественным началом; тем самым Иисус полагается носителем одной ─ Божественной природы) была вместе с тем победой Рима и Византии над Александрией. Неподчинившийся Восток (к монофизитам в XXI в. относятся Армянская Апостольская Церковь и Коптская Православная Церковь, объединяющие около 36 миллионов верующих) отпал от Вселенской Церкви. Подчинившиеся же церковные территории не оспаривали впредь ни прямо, ни косвенно первенства Византии [20, с. 13].

В VII веке восточные патриархаты подверглись мусульманскому завоеванию: на мировой христианской арене остались лишь Византия и Рим [20, с. 14]. Но и до этого времени Константинополь и Рим, несомненно, выделялись как центры не только религиозные, но и как, прежде всего, политические, причем на территории одного государства.

 Последним императором,  который владел всей империей, был Феодосий I Великий (правил  в 379-395). После смерти Феодосия  в 395 году Римская империя окончательно  делится на Западную Римскую  империю и Восточную Римскую  империю [3].

На протяжении V веке во главе Западной Римской империи стояли бездарные императоры, которые были неспособны защитить свои провинции от набегов варваров (завоеваний Алариха, Гензериха и Одоакра). К тому же благосостояние западной части империи всегда зависело от благосостояния восточной ее части. С разделом империи Запад был отрезан от основных источников дохода. Постепенно западные провинции распались на несколько варварских государств, а в 476 был смещен последний император Западной Римской империи [30].

После гибели Западной Римской империи (476) Восточная империя традиционно  называется западным термином Византийская империя или просто Византия, хотя самоназванием это никогда не было, и до конца существования  Византии империя называлась Ромейской (то есть Римской), а её жители — ромеями (римлянами).

Константинополь и Восток в целом оказались в лучшем положении, чем Западная Римская  империя. Во главе Восточной Римской  империи стояли более способные  правители, ее границы были не так  протяженны и лучше укреплены, к  тому же она была богаче и имела  более многочисленное население. На восточных границах Константинополь  сохранил свои владения в ходе нескончаемых, начавшихся еще в римские времена войн с Персией [3].

Тем не менее, Восточная Римская  империя также столкнулась с  рядом серьезных проблем. Культурные традиции ближневосточных провинций  Сирии, Палестины и Египта сильно отличались от греческих и римских, и население этих территорий относилось к господству империи с отвращением. Сепаратизм был тесно связан с церковными распрями: в Антиохии (Сирия) и в Александрии (Египет) то и дело появлялись новые учения, которые Вселенские соборы осуждали как еретические.

Из всех ересей больше всего беспокойства доставляло монофизитство. Монофизитское учение отразилось и на отношениях Рима и Константинополя. Попытки Константинополя достигнуть компромисса между ортодоксальным и монофизитским учениями,  предложение Константинопольского Патриарха Акакия и императора Зенона, требовавшее от Рима в угоду ереси монофизитов отречения от решений Халкидонского Вселенского собора, вызвало длительное разделение Церквей Рима и Византии (482-519). Раскол был преодолен после вступления на престол Юстина I (правил в 518-527), непоколебимого ортодокса, но Рим и Константинополь продолжали отдаляться друг от друга в вероучении, богослужении и церковной организации.

 Крупномасштабную попытку вернуть  власть над Западом и воссоединить империю предпринял император Юстиниан I (правил в 527-565). Большими успехами завершились военные походы под предводительством выдающихся полководцев ─ Велисария, а позднее Нарсеса. Были завоеваны Италия, Северная Африка и южная Испания. Рим оказался под властью Византии, однако вернуть единство некогда могущественной империи не удалось. После завоевания Рима император стал распоряжаться римской церковью, назначал римских патриархов (пап) и вынуждал их проводить свою политику. Более того, константинопольский патриарх, в силу своего столичного положения более близкий к престолу, стремился оттеснить папу на второе место: в какой-то мере выражением этой тенденции явилось принятие патриархом Иоанном IV Посткиком (582—595) титула вселенского патриарха, что вызвало резкие протесты римских пап. Думать в эту пору о политической независимости папам не приходилось: когда в середине VII века папа Мартин I (649—655) попытался вести самостоятельную политику и осуждать положение дел в Византии, он был арестован, доставлен в Константинополь и приговорен к казни, которую император «милосердно» заменил ему ссылкой в отдаленный Крым [18, с. 35-36].

Тем не менее, для противостоящих в этот момент кафедр Рима и Константинополя некоторое время действовали весьма серьезные причины, заставлявшие их дорожить сохранением единства Церквей. За исключением периода с 476 по 553 г. Рим вплоть до 754 г. признавал себя подданным византийских императоров. Папам было выгодно признавать власть империи, чтобы сохранять в глазах варваров независимое положение и обаяние древнего, императорского Рима. Византийское правительство нуждалось в римских папах лишь постольку, поскольку оно еще лелеяло надежду возвратить всю Италию, обладая остатками влияния в церковной провинции в Равенне. Тем не менее, для Восточной Церкви папы были нужны как церковный авторитет, лежащий вне пределов фактической власти императора, чтобы, опираясь на него, успешно вести борьбу с императорами-еретиками, стремившимися контролировать константинопольскую кафедру. Связь с Римом давала Востоку возможность, отпадая от покорных императорам епископов и патриархов, сохранять связь с Вселенской Церковью [20, с. 15-16].

В это время папство, разумеется, боролось не за главенство в церкви, но за сохранение хотя бы относительной самостоятельности. Борьба шла по двум направлениям: во-первых, папам удалось превратить римскую церковь в большую экономическую силу, во-вторых, поднять ее политически» авторитет. Италия переживала в VI—VII веках тяжелую пору. В стране не прекращались войны, германское племя лангобардов сумело вытеснить византийцев с севера страны и угрожало югу, на юге византийские чиновники вели себя нагло, вызывая всеобщую ненависть. Используя экономические и политические бедствия страны, папы расширяли церковные владения, приобретали земли в Сицилии, в Южной Италии, даже в Галлии. Располагая большими денежными средствами, они взяли в свои руки администрацию Рима, вели переговоры с лангобардскими королями [18, с. 36].

Вместе с разделом империи  и бедственным положением её частей углублялись и религиозные противоречия. Все глубже и глубже становилась  пропасть между пониманием единого  христианства.

В культурном отношении христианский Константинополь находился вблизи главнейших очагов эллинистической  культуры, которая, слившись с христианством и, конечно, видоизменившись, дала в результате христианско-греко-восточную культуру, получившую название византийской культуры.

Рим же, изъятый из лона прежней античной культуры, погибая в варварской среде, неумолимо стремился выжить, прогибаясь под новые культурно-политические условия. Экономика и культура, основанные на рабовладении (а оно уже себя изжило) были там фактически мертвы. Причём западноримские районы, включая сам город Рим, приходили в полное запустение, постепенно из совершенно передовой римской цивилизации превращаясь в полупервобытный очаг «мрачного средневековья», заселяясь «дикими германцами».

Восточной же (византийской) половине просто пришлось отказаться от вольномыслящей греко-римской культуры, несмотря на утвердившийся греческий  язык (но не латынь – язык римлян). Сохраняя экономическую систему, основанную на фактическом закрепощении всего  населения (что невозможно было на свободолюбивом Западе), она становилась постепенно типичной азиатской империей, мало отличающейся в лучшую сторону от Ирана, Китая, Индии. Это позволило  ей в законсервированном, оторванном от прогресса виде просуществовать  ещё целых 1100 лет, и заразить этой «византийской» системой другие страны Восточной Европы.

Византийское устройство государства и общества порождает специфическую систему под общим названием «цезарепапизм». Речь идет о ситуации постоянного вмешательства светских владык в дела церкви и фактическое управление ей. Такая практика зарождается, начиная с Константина, который являлся инициатором многочисленных нововведений в управлении церковью (например, созыв Вселенских Соборов).

На Западе же, несмотря на явный  временный возврат к первобытнообщинным отношениям, появляется режим, основанный на христианстве. Падение империи  еще выше подняло значение римского епископа ─ папы. Он стал средоточием ─  религиозным, политическим, национальным ─ западноримского правоверия, права и культуры, хранителем остатков прежней цивилизации. Благодаря христианской духовности политически павший Старый Рим в культурном отношении покорил себе, одного за другим, своих завоевателей. На место громоздкой государственной системы, основанной на принуждении, и огромном бюрократическом аппарате, сдерживавшем прогресс, пришла система, основанная на духовном убеждении, что и высвободило через несколько веков после падения Римской империи значительные производительные силы для созидательного труда, создало уникальную политическую общность Европы ─ наследницы Римской империи (идеологическим центром которой до сих пор остаётся Рим ─ резиденция главы Западной Церкви – римского папы), сохранившую духовное, экономическое, культурное единство, несмотря на политическую раздробленность. Система, образовавшаяся на руинах Западной импери, была основана на языческой традиции политики и устройства власти в императорском Древнем Риме. Лучшим до тех пор устройством общества римским папам представлялась языческая империя: религия была функцией государства, глава ее был и светский правитель, и великий понтифик. По этой причине римскому христианскому уму естественно было прийти к мысли сохранить соединение властей духовной и светской, но с постановкой религии во главу угла. Было решено сделать главу Церкви главой общества вообще, государство же ─ одной из функций религии (идея «папоцезаризма») [20, с. 18].