Ответы по мировой политике

  Что включает в себя общая социокультурная основа? а) родственную современную социальную структуру, общими тенденциями стратификации и мобильности; б) схожие базовые логико-смысловые ценности культуры; в) престиж и высокая ценностность науки и научных знаний; г) ценности современных политических систем, демократии и плюрализма; д) современные образовательные системы, социальной защиты, медицинского обслуживания; е) наконец, современные средства массовой коммуникаций, средств связи, Интернет и т.д. Урбанизация, современные средства транспорта, новые технологии, экономические и иные фундаментальные структурные изменения стимулируют социокультурные процессы.

  Было  бы ошибочно социокультурные изменения  в мире рассматривать как процесс  распространения западных ценностей и культурных образцов на другие народы. Перед нами встает проблема интернационализации, которая в широком смысле, является важным источником и глобализации, и интеграции, объясняет характер сближения национальных культур, источники их развития. В интернационализации проявляется противоречивость глобализации и интеграции, отсюда берут начало три противоречивые тенденции: а) усиление интеграционных начал и стремлений к универсализации; б) формирование устремлений к многообразию, сохранению и упрочению национально-культурных ценностей и традиций, возможно полному раскрытию и использованию исторически заложенных в них потенций и источников саморазвития, приданию, таким образом, динамичности и полноты собственному развитию; в) накоплению факторов конфликтности. Фундаментализм в отношении культурных, религиозных идей ценностей и значений, полное неприятие иных культурных ценностей и идей, сопровождают развитие данной тенденции.

  В этом смысле интересна гипотеза профессора Гарвардского университета Самюэля  Хантингтона о том, что в XXI веке источником конфликтов станет уже не идеология и не экономика, а культурные и национальные различия. С его точки зрения, наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. "Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов" - заключает он. Особенно для нас интересно его суждение о том, что в центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями, народы и правительства которых уже не выступают как объекты истории - мишень западной колониальной политики.

  Можно принимать или отвергать концепцию  С. Хантингтона, спорить с ним. Но с одним его важным наблюдением  нельзя не согласиться: интернационализация  и глобализация, создавая условия  для сближения наций и государств, индивидов и групп, культур и цивилизаций, носят в себе и новые источники напряженностей и конфликтов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  25. взаимосвязь международного режима и международной безопасности.

80-е годы здесь сформировалась весьма популярная (особенно в США) теория "международного режима". Причем, содержательно понятие "международного режима" оказывается близким сформулированному в начале данной работы определению политического режима.

Впервые концепция  международного режима была сформулирована в англо-саксонском мире в одном из выпусков журнала International Organization, вышедшего под общей редакцией профессора Стенфордского университета С. Краснера (1983). Сам Краснер определил международные режимы как совокупность принципов, норм, формализованных или неформального характера соглашений и процедур принятия решений, управляющих особой областью международных отношений. В той же книге Дж. Ружжи сравнил их с языком государственного действия. Согласно его трактовке, возникновение и преобразование международных режимов выражает конкретный способ интернационализации политической власти. Присоединяясь к "режиму", государства соглашаются на то, чтобы пожертвовать своими непосредственными интересами в целях создания условий для более долговременного сотрудничества. Тем самым они устанавливают институциональные и нормативные основы мировой политики или же регионального порядка. Причем, если принципы и нормы представляют собой собственно характеристики режима, то договора и процедуры принятия решений относительно самостоятельны и могут меняться в рамках одного и того же режима. Теоретики режима также использовали это понятие для обозначения "правил игры" специфических институтов.

В качестве примера  называют международный режим соблюдения прав человека, долговых обязательств, контроля за распространением вооружений, режим морского права, регулирования отношений между сверхдержавами, МВФ и ГАТТ. Таким образом, понятие международного режима уточняется до специфической процедуры урегулирования или превентивного разрешения различных международных конфликтов - торговых, политических, финансовых и иных. Это совокупность институтов, характеристик и механизмов, не имеющих соответствующего юридического оформления, но способных выполнить возложенные на них задачи. Благодаря международным режимам государства осуществляют процесс их сближения, выражающийся в экономической и политической интеграции мирового сообщества.

Итак, международники сформулировали определение, содержательно  сходное с определением политического (т.е. внутриполитического) режима. В обоих случаях подразумевается состояние, промежуточное между "естественным" (или предгражданским) и тем, существование которого закреплено в соответствующих юридических процедурах и механизмах. И там, и там понятие "режим" конкретизирует понятие "система", наполняя ее реальным содержанием и раскрывая динамику ее функционирования и развития (хотя в международных отношениях эти понятия разведены значительно более четко - их просто невозможно перепутать или употребить как взаимозаменяемые, что в политической науке вполне допустимо). Наконец, в обоих случаях режим рассматривается как тип взаимодействия правящих структур и общества, как тип упорядочения их отношений и разрешения социального конфликта. 

МЕЖДУНАРОДНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ - система международных отношений, основанная на соблюдении всеми государствами общепризнанных принципов и норм международного права, исключающая решение спорных вопросов и разногласий между ними с помощью силы или угрозы. Принципы международной безопасности предусматривают утверждение мирного сосуществования в качестве универсального принципа межгосударственных отношений, обеспечение равной безопасности для всех государств, создание действенных гарантий в военной, политической, экономической и гуманитарной областях - недопущение гонки вооружений в космосе, прекращение всех испытаний ядерного оружия и полная его ликвидация; роспуск военных группировок; безусловное уважение суверенных прав каждого народа; справедливое политическое урегулирование международных кризисов и региональных конфликтов; укрепление доверия между государствами; выработка эффективных методов предотвращения международного терроризма; искоренение геноцида, апартеида, проповеди фашизма; исключение из международной практики всех форм дискриминации, отказ от экономических блокад и санкций (без рекомендаций мирового сообщества); установление нового экономического порядка, обеспечивающего равную экономическую безопасность всех государств. Неотъемлемая часть международной безопасности - действенное функционирование закрепленного Уставом ООН механизма коллективной безопасности. 
 
 

Договор о нераспространении  ядерного оружия: особенности его  режима соблюдения

Одним из итогов развития международных отношений  во второй половине нынешнего столетия явилось превращение ядерного оружия непосредственно в фактор мировой политики, давлеющий над всей системой глобальной безопасности. Однако режим нераспространения ядерного оружия, хотя и ограничил гиперболизацию ядерного фактора на определенном историческом отрезке, не смог полностью выполнить вторую свою задачу по ранжированию государств только на две группы — ядерные и неядерные. За пределами этой двуединой, упрощенной схемы политического регулирования противоречивых интересов возникла группа риска, состоящая из стран, имеющих расплывчатый статус "околоядерных". Произошло это не только потому, что ядерные державы создали культ ядерного оружия, но и потому, что к этому подводила логика научно-технического прогресса, исказившегося в призме соперничества между государствами, особенно на региональном уровне. Во-первых, процесс приближения стран индустриального типа к ядерному порогу, которым пытается отгородиться от них блок постиндустриальных обществ, совершенно неизбежен с точки зрения науки и техники. Это не означает выравнивания уровней развития, что создало бы благоприятный фон, а затем и объективные предпосылки для разрешения целого ряда противоречий в системе международных отношений и, может быть, сняло с повестки дня саму ядерную проблему. Напротив, конфигурация неравенства осталась прежней и лишь переместилась, влекомая по рельсам мирохозяйственных связей локомотивом технического прогресса, в зону ядерных координат.

Во-вторых, в  мире, где ведущие позиции занимают технократические страны, совершенно логично возрастание значения научно-технической грани политической силы. В этом отношении также следует отметить, что с 80-х гг. углубляется разрыв той жесткой связки между ядерным оружием и научно-техническим уровнем его обладателя, которая когда-то казалась незыблемой. Сегодня нет нужды выстрадать свою собственную ядерную бомбу, как это делали в свое время промышленно развитые страны. Бомбу можно просто импортировать если не целиком, то по частям, по отдельным технологическим цепочкам и компонентам. Таким образом, участники региональной борьбы за преобладание теперь имеют возможность, как минимум, копировать на региональном уровне то, что имеет место на глобальном, и, как максимум, попытаться самим вторгнуться в глобальное противоборство.

Препятствовать  этому должен "ядерный ценз", введенный великими державами. Роль такого ценза была возложена на международный режим нераспространения ядерного оружия более четверти века тому назад.

Основные очертания  режима сформировались под влиянием возобладавшей к 60-м гг. в политических кругах США так называемой "философии нераспространения", явившейся наукообразной интерпретацией разбитых надежд на ядерную монополию. Соединенные Штаты прежде всего хотели предельно сузить круг обладателей ядерного оружия даже за счет ближайших своих соратников по НАТО, не говоря уже о других государствах. Чисто теоретически сокращение числа субъектов ядерного шантажа увеличивало число его объектов, но практически эта возможность нивелировалась противостоянием другой супердержаве — Советскому Союзу. Формально же в основу "философии нepacпpoстpaнeния" были положены три следующих постулата.

Первый гласил, что рост количества государств, обладающих ядерным оружием, увеличит вероятность  его использования. Большое число ядерных государств, умноженное на многообразие их целей, задач и моделей поведения, многократно повышало бы риск ядерного конфликта.

Второй исходил  из приоритетности сохранения основных результатов Второй мировой войны. Существовавшие тогда ядерные державы были державами-победительницами и сходились в том, чтобы не дать права на обладание самым разрушительным оружием своим бывшим противникам — ФРГ и Японии.

Третий постулат был теоретическим предположением, что дальнейшее распространение  ядерных технологий неизбежно захватит неустойчивые в политическом отношении регионы. Создавшаяся в таких условиях обстановка непредсказуемости и бесконтрольности оказала бы резко негативное влияние на все аспекты мировой политики.

Политическое  содержание режима нераспространения  всегда следует за конкретно-историческими условиями и является результатом политической оценки происходящих в мире изменений. Таким образом, сам режим не может быть незыблемым, ибо это означало бы его омертвение. Он эволюционирует вместе с эволюцией политических подходов к проблемам глобальной безопасности.

Фундаментом международно-правового  режима нераспространения является Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный 1 июля 1968 г. и вступивший в действие 5 марта 1970 г. Уже в силу того, что участниками Договора стали более 130 государств, имеют место неодинаковые, а зачастую и прямо противоположные толкования норм и правил режима. Все это создает достаточный простор для его дрейфа в том или ином направлении в зависимости от преобладания тех или иных тенденций. Однако несомненно одно: режим был сформирован в эпоху конфронтации двух супердержав и в основном их обоюдными усилиями, и его квинтэссенцию составляли производные от доктрины взаимного сдерживания. Краеугольной проблемой и одновременно камнем преткновения режима было недопущение "вертикального" распространения, т. е. гонки ядерных вооружений США и СССР, от которого зависела судьба и распространения "горизонтального", по регионам мира.