Влияние телеинформации на уровень агрессивности детей старшего дошкольного возраста

    Таким образом, чтобы не превратить ребёнка в придаток техники (в частности телевизионной), необходима четкая позиция со стороны государства и семьи как в отношении контроля над средствами массовой информации и коммуникации, так и в отношении оптимального использования их потенциала для воспитания полноценного поколения.

§2. Психологические аспекты средств массовой информации

    Вполне естественно, что социальные аспекты, связанные с телеинформацией, не могут не затрагивать и чисто психологических аспектов.

    Широкое распространение видео и телепрограмм с сюжетами насилия и увлечение ими детей вызывают острую критику педагогов и социальных работников, которые считают, что сцены насилия на экране и фильмы ужасов делают ребенка более агрессивными и жестокими [10, с.104]. До сих пор идет дискуссия о том, оказывают ли на самом деле военные действия и сцены насилия, мерцающие на экране, отрицательное воздействие на детей. Так статистика сообщает [10, с.108], что в наиболее популярных телевизионных программах на каждый час вещания приходится в среднем около девяти актов физической и восьми актов вербальной агрессии. Поэтому даже ребенок, проводящий у телевизора, например, всего лишь два часа, видит за день в среднем свыше семнадцати актов агрессии. Ввиду этого не случайно данная тема представляет собой интерес для психологической науки и обладает высокой социальной значимостью, последнее время притягивает к себе все более пристальное внимание исследователей [10, с.117].

     Одни ученые считают [11, с.39], что в видеофильмах ребенок бессознательно реализует определенные свои потребности, чему во многом способствуют образы героев фильмов. Поэтому чрезмерное увлечение видео и телевидением возникает только у тех детей, которые испытывают затруднения в адаптации к действительности, и не могут решить их в реальной жизни.

     В рамках теории социального научения [10, с.121], существуют противоположные данные, которые свидетельствуют о том, что переживания, вызываемые пассивным наблюдением агрессии и насилия, происходящих как на экране, так и в реальной жизни, ведут не к катарсическому эффекту, как предполагает теория влечения [10, с.123], а, наоборот, к возбуждению агрессии. Это мнение опирается на данные о том, что наблюдатель (особенно если это ребенок) проявляет тенденцию совершать те же самые действия, как и лицо, за которым он наблюдает. В частности указывается [10, с.127], что простое ожидание или сам просмотр сцен насилия по телевидению и в фильмах может увеличивать степень агрессивности. Было, в частности, установлено [10, с.135], что зрители с высоким уровнем агрессивности в большей степени интересуются видео насилием, в то время как мало агрессивные поверхностно просматривают такие фильмы и не концентрируются на сценах насилия.

     Кроме того, дети из семей, использующих различные способы социального подкрепления, по-разному воспринимают телепередачи агрессивного содержания. Дети, которые в семье чаще подвергаются наказаниям, во-первых, вообще больше смотрят телевизионные передачи, во-вторых, в качестве любимых передач они отмечают большое количество программ, в которых присутствует насилие, а в качестве любимых героев – телегероев, проявляющих враждебность и агрессию [51, с.38].

     В этой области различные психологи проводили различные исследования [10, с.122]. Первые исследования, посвященные влиянию телевизионных  и кинематографических образов насилия на человеческое поведение, были проведены А.Бандурой и его коллегами [4, с. 41]. В этих экспериментах принимали участие дети дошкольного возраста. Им демонстрировались короткометражные фильмы, в которых взрослый весьма враждебным способом обращался с большой куклой Бобо. После просмотра сцен детям предлагалось поиграть, кто во что хочет, в течение определенного времени  (10–20 мин.), а экспериментатор в это время внимательно следил за детьми, фиксируя их поведение. И оказалось, что часть детей копировали поведение актера, т.е. имитировали акты агрессии.      Эти эксперименты вскоре после их проведения были подвергнуты критике со стороны ученых–социологов и представителей телеиндустрии, подставивших под сомнение их целесообразность и верность интерпретации их результатов [10, с.125]. Было, во-первых, отмечено, что дети в данных экспериментах вели себя агрессивно по отношению к специально для этого предназначенной надувной кукле, а не по отношению к человеческому существу. Поэтому не совсем ясно, можно ли продемонстрированное поведение однозначно считать агрессией – ведь никому не было причинено реального вреда. Во-вторых,  материал, по нескольким существенным параметрам отличался от обычного кино - и телепродукции. По этим причинам, утверждалось, что результаты экспериментов, поставленных самим  А.Бандурой и аналогичных им, не подводят прочной базы под предположение о том, что сцены насилия, показываемые в теле– и кинофильмах,  способны приводить к возникновению агрессивных проявлений в межличностных отношениях [10, с.127].

     Столкнувшись с подобной критикой, несколько исследователей незамедлительно начали планировать и проводить эксперименты, преследовавшие три главные цели [36, с.5]. Во-первых,  экспериментаторы старались смоделировать условия, приближенные к реальности. Во-вторых, участникам показывали более реалистичные сцены насилия. И, наконец, исследователи постарались избавиться от присущего ранним экспериментам точного сходства между обстоятельствами в наблюдаемых эпизодах насилия и условиями потенциального проявления агрессии. Таких экспериментов было проведено множество, и в целом их результаты наводили на мысль, что просмотр сцен насилия в кино или по телевизору провоцирует зрителей на аналогичное поведение [36, с.10].

     Несмотря на то, что эксперименты «второго поколения» позволили устранить некоторые недостатки ранних экспериментов с куклой, они тоже оказались под огнем критики. Они имели следующие недостатки:

1) испытуемый может счесть, что экспериментатор одобряет агрессию, так как их пригласили на просмотр фильма со сценами агрессии;

2) из программ зачастую были вырезаны эпизоды, в них отсутствовал сюжет;

3) просмотр отдельно взятой программы со сценами насилия не вырабатывает опыт, эквивалентный просмотру разнородной мешанины агрессивных и неагрессивных программ за длительный период времени [10, с.138].

     С учетом этих критических замечаний был проведен ряд экспериментов, которые можно было бы назвать третьим поколением экспериментов, исследующих влияние наблюдения за сценами насилия на развитие агрессивного поведения [10, с.140]. В этих исследованиях изучалось, насколько дети подвержены влиянию реалистического изображения насилия по телевидению за сравнительно долгий период – от нескольких дней до нескольких десятилетий. Фиксировалось также фактически агрессивное поведение в естественных  условиях и в столь же широких временных рамках. Исследования показали, что зависимость между наблюдением насилия и агрессивностью нельзя рассматривать однозначно [10, с.143].   Не верно, что, посмотрев свою любимую остросюжетную программу, где герои иногда совершают агрессивные поступки, дети готовы сорваться и накинутся на любого, кого угораздило встретиться у них на пути. Судя по проценту положительных результатов в большинстве исследований, вероятность более яркого проявления агрессивных наклонностей после просмотра подобных материалов, скорее, всего, невелика. Более того, существует огромное количество факторов, влияющих на количество осуществленных агрессивных действий, так что воздействие любого из них по отдельности очень мола [10, с.146]. 

     «Мне кажется, - писал К.Бюттер, - совсем непонятной вера многих представителей профессиональных кругов в то, что влияние военных игрушек, видеоигр и телевидения вообще можно считать единственной причиной агрессивного и насильственного поведения. Ведь перед лицом обострения жизненных проблем (безработица, нет социальной поддержки, одиночество) более убедительным мне кажется прямо противоположный вывод, что внутренняя агрессивность является следствием возрастающей агрессивности внешних, реальных отношений здесь и теперь. Кроме того, многие просто игнорируют индивидуальную историю жизни ребенка, играющего в военные игры, смотрящего телевизор: как будто до этого он никогда не сталкивался с реальным насилием, как будто он такой податливый человек, что достаточно лишь раз подвергнуть его соответствующим раздражителям с экрана, чтобы превратить в чудовище!» [11, с.56].

     Что же касается проведения лонгитюдных исследований, необходимых для строгого доказательства наличия и отсутствия влияния телевидения, К.Бюттер придерживается мнения, что никогда даже самый детальный анализ биографии не сможет полностью раскрыть взаимосвязь между индивидуальной судьбой и насилием в обществе [11, с. 63]. Во всяком случае, Улла Джонсон-Смарагди эмпирически подтвердила прописную истину [23, с.48], что родители все еще представляют собой основную модель для поведения детей, то есть в плане потребления (в данном случае – выбор телепрограмм) поведение детей зависит от соответствующего поведения родителей (выбора ими телепрограмм).

    Р. В. Овчарова выделяет, в свою очередь, четыре круга проблем, порождаемых показом агрессивных действий  на кино- и телеэкране.

   1) Эффект научения: проявляется ли эффект обучения новым формам агрессивного поведения при наблюдении детьми сцен насилия с помощью средств массовой информации (кино, телевидение, видео)? Какие условия, если они есть, поощряют реальное проявление агрессивных актов, которым они обучены посредством СМИ?

   2) Эмоциональное следствие: ведёт ли повторение сцен насилия средствами массовой информации к снижению эмоциональной чувствительности к насилию? Имеет ли снижение эмоциональной чувствительности отношение к вероятности актуального агрессивного поведения в реальной жизненной ситуации?

   3) Проблема катарсиса: ведёт ли наблюдение за агрессией к агрессивному катарсису – истощению агрессивной энергии? Ведёт ли к катарсису наблюдение боли, ужаса, страданий?

   4) Проблема условий: имеются ли какие – либо условия при наблюдении сцен насилия, которые могут служить как подавлению (торможению), так и усилению агрессии?

     Среди большинства исследователей агрессивного поведения практически нет расхождений при ответе на первый вопрос. Как показали многочисленные исследования, дети–дошкольники действительно обучаются новому для них агрессивному поведению при показе такого поведения в кино и по телевидению. Ответы на другие вопросы позволяют выделить три основных подхода или модели изучения отношения кино и телевидения к последующему агрессивному поведению.

     Первую модель можно условно назвать «способствующей». Среди исследователей данной модели существуют разногласия по вопросу о том, какие психологические механизмы и процессы способствуют тому, что просмотр сцен насилия облегчает (повышает вероятность) реальное агрессивное поведение. Одни авторы акцентируют роль обучающе-моделирующих процессов, другие – «ключевого» процесса, когда реальное агрессивное поведение вызывается «ключевыми» стимулами, совпадающими с виденными ранее в кино и по телевидению; третьи подчёркивают то, что наблюдаемая в фильмах агрессия становиться узаконенной.

    Вторую модель активно разрабатывают С. Фешбах и Д. Сингер. Её можно назвать «моделью катарсиса». Центральным постулатом данного исследования является наличие у каждого индивида врождённого агрессивного влечения, которое варьирует лишь по степени интенсивности и уменьшается при участии в актах насилия. Фешбах утверждает, что «врожденная агрессивная фантазия служит способом  контроля над открытым выражением агрессии, и те, кто испытывает недостаток во внутренних ресурсах фантазии, могут использовать внешнюю фантазию агрессивного телевидения для этой цели».

     Третья модель – «возбуждающая» (С. Шехтер). Согласно ей, если некоторой возбуждающей процедурой вызывается усиление какого – либо влечения, то индивид объясняет это возбуждение определёнными социальными и личностными причинами, т.е. опирается на взаимодействие между физиологическим состоянием и когнитивными процессами. В данной модели существуют два механизма связи наблюдаемого с агрессией:

а) эмоциональное возбуждение, которое зависит от контекста наблюдаемой программ;

б) возбуждение, связанное с неопределённостью стимулов. 

    Отметим следующее. «Модель катарсиса» часто используется защитниками показа сцен насилия. Однако большинство исследователей получают результаты, опровергающие концепцию катарсического  действия просмотра сцен насилия. В настоящее время нет доказательств того, что наблюдения насилия, боли, ужаса и страданий приводят наблюдателя к катарсису. «Способствующая» же модель продвинула вперёд знание о том, при каких условиях возникают или не возникают агрессивные последствия. Так, в рамках этой модели показано, что СМИ помогают детям определить своё отношение к другим людям, способствуют образованию у них представлений о вероятном поведении других людей. В результате просмотра кинофильмов и передач у детей формируются представления относительно того, каким способом лучше всего решать проблемы, возникающие между людьми.

    Известна также модель Хьюстона, описывающая воздействие телепередач на становление агрессивного поведения. Чрезмерное увлечение детьми телепередачами с показом насилия и жестокости развивает у них  агрессивные фантазии, способствует копированию агрессивных реакций в их собственном поведении. С другой стороны, отождествляя себя с героями агрессивных телепередач, усиливают варианты решения проблем с помощью агрессии и переносят их в межличностные отношения. Подкрепление агрессивных действий формирует агрессивные привычки и тормозит развитие социальных умений [35, с.268-270].

     Ребёнок 6–7 лет смотрящий телевизор, глубже воспринимает информацию, острее испытывает чувство радости или страха, его психика может находиться в большей мере торможения или возбуждения. В зависимости от физического состояния, психика ребёнка находится в возбужденном состоянии или заторможенном состоянии. Чем больше он тратит энергии  за день, тем больше степень усталости нервной системы. И в процессе отдыха вместе с расслаблением тела, расслабляется и нервная система или, говоря другими словами, тормозится возбуждение центров управления психикой. Огромное желание общения притягивает дошкольника к своему домашнему «другу – вампиру». Не имея обратной связи, ребёнок представляет собой приемник идей. Анонимность дошкольника , находящегося перед телеэкраном, позволяют ему в той или иной мере удовлетворять свои низменные чувства (злобу, похоть и т.д.). Наслаждаясь картинами убийства, насилия, пошлости, в одиночестве, он не чувствует упреков со стороны, пребывая в угаре страстей и вожделений. Бессознательно, в состоянии гипноза, он добровольно передает телевидению управление своими психическими процессами.  Общаясь со всем миром через телевизор, он находит для себя будто бы нечто ценное, в том числе и идеал своего существования. У одних дошкольников  это суперчеловеки, смелые полицейские или гангстеры из американских детективов, у других — политические, общественные деятели, у третьих - знаменитые киноактёры, модельеры, спортсмены и т.п. Своему идеалу он полностью доверяет, беспрекословно верит в его слова и действия, и начинает следовать его принципам. Такое влияние идеала с экрана телевизора оказывает огромное внушительное действие (вводит  в некое гипнотическое состояние).