Сознание как внутренняя коммуникация

При использовании  понятия «определение ситуации» часто подразумевается, что интерпретация ситуации статична, а реакция на нее однозначна. Это серьезное заблуждение. Сцена, на которой действуют люди, постоянно подвергается изменениям. Всякое новое событие должно найти свое место в системе категорий. У каждого человека поле восприятия постоянно изменяется. Чтобы понять чьи-либо поступки, наблюдатель, следовательно, должен составить себе какое-то представление о том, как возникают частные определения ситуации. Каким образом наследница определила свою ситуацию как «безнадежную?» Почему человек, на мгновение потерявший рассудок, интерпретировал различные чувственные сигналы так, что подтвердились и усилились его подозрения? Сознательное поведение является конструктивным и творческим; это нечто такое, что складывается в результате ряда приспособлений к постоянно изменяющемуся полю восприятия.

Поскольку большинство действий происходит в  социальном контексте, развитие сознательного поведения основывается на Я-образах, которые человек формирует с точки зрения, приписываемой другим, включенным в совместную деятельность. Поскольку индивид может реагировать на каждый из своих Я-образов так же, как другие, он способен предвосхищать действия, которые они склонны предпринять, и приспособиться к ним заранее. Это не означает, что люди всегда подчиняются групповым экспектациям; они только принимают их в расчет. Человек может очень хорошо понять взгляды людей, которые ему не нравятся, и затем умышленно поступить наперекор этому, чтобы позлить их. Все это показывает, что процесс самоконтроля есть весьма сложная форма поведения. Он включает (1) принятие роли аудитории, (2) формирование ряда Я-образов и (3) уточнение собственных планов в соответствии с предвосхищаемыми реакциями других.

Люди не всегда могут контролировать свои импульсы. Редкий человек подчинится требованиям зубного врача быть спокойным в тот момент, когда сверло бормашины опускается на больной зуб. Но многие импульсы успешно сдерживаются и не находят выхода в открытом поведении. Человек может быть не в состоянии стравиться со «зверем», сидящим в нем, но он может сделать жизнь более терпимой для окружающих, поступая так, как если бы этого «зверя» не существовало. Хорошие манеры приобретаются ценой фрустрации. Различие между внутренними переживаниями и внешним поведением позволяет судить об эффективности самоконтроля.

Сознание и  воля обнаруживаются только в блокированном  действии, и прерванные акты часто  характеризуются внутренней борьбой противоречивых тенденций. Не находя немедленного завершения, импульсы вызывают образы: и, хотя некоторые из них усиливают неудобство, другие вызывают тормозящие реакции. Образ пищи может толкнуть голодного человека на кражу, но он представит себе заточение в тюрьму и откажется от этой возможности. Самоконтроль — это такой процесс, когда один импульс возникает, чтобы блокировать другой.

Импульсы— это спонтанные реакции человека на те ситуации, в которых он оказывается. Поскольку значения ключевых объектов окружения отличаются от человека к человеку, различные индивиды склонны определять одну и ту же ситуацию несколько по-разному. Даже когда определения ситуации сходны, импульсы, возникающие у разных участников, могут быть совершенно различны. Например, просматривая программу коммерческого телевидения о каком-то алкогольном напитке, один может вдруг вскочить и отправиться за бутылкой; другой, сторонник запрещения продажи спиртных напитков, оскорбится и сядет писать протест; третий будет тщательно анализировать передачу и пересмотрит план собственной компании по продвижению товара; и, наконец, какой-нибудь ребенок может найти что-то смешное в жестах выступающего и разразиться хохотом. Поскольку каждый входит в ситуацию со своим особым прошлым опытом, он реагирует по-своему. Импульсы могут рассматриваться как проявления данной личности.

Поскольку каждый человек разделяет картину мира, признаваемую в его группе, он может определить и оценить то, что собирается сделать, с точки зрения коллектива прежде, чем совершит открытое действие. Размышление по поводу действия, которое решительно осуждается в группе, вызывает негативные реакции, он осуждает себя так же, как это сделали бы другие, если бы они только знали о его мыслях. Внутри человека как бы существует некая аудитория, которая реагирует на его импульсы. Если предполагаемое действие слишком отвратительно, человек не примирится с тем, чтобы себя с ним идентифицировать, — скорее, он попытается спроецировать свои планы на других, обвинив их в омерзительных мотивах, и даже потребует наказания. Хотя трудно предсказать импульсы данного человека, его явное поведение обычно можно предвидеть достаточно точно, ибо он охотно подчиняется групповым стандартам. Таким образом, самоконтроль — это, в сущности, социальный контроль. Каждый человек пытается поддержать уважение к себе в своих собственных глазах, но он рассматривает себя с точки зрения своей группы.

Развитие сознательного поведения — это последовательный процесс, в котором человек реагирует на ряд Я-образов. Если прохожий очень голоден, он повышенно чувствителен ко всему, что способно устранить эти муки. Когда он видит фрукты в саду фермы, окруженной проволочным забором, у него может возникнуть побуждение перепрыгнуть через забор и сорвать несколько плодов. Он воображает, как он ест фрукты, и это усиливает его импульсы. Вдруг он замечает знак «Опасно! Проволока под высоким напряжением!» Линия действия прерывается. Он отскакивает, он содрогается, когда осознает, что могло бы случиться, если бы он вовремя не заметил знака. Поведение складывается постепенно, по мере того как он реагирует на каждый образ. Планирование и направление явного поведения становится возможным, поскольку люди способны реагировать на самих себя в своем воображении; линию поведения они могут выработать в своем воображении, репетируя и проверяя возможные варианты будущего действия¹⁶.

Символами манипулировать значительно легче, и, когда для того, чтобы представить различные импульсы, прошлый опыт, групповые нормы и все прочее, что входит в организацию действия, используются символы, внутренняя процедура значительно упрощается. Борьба между личными предпочтениями и моральными обязанностями может тогда приобретать разговорный характер. В затруднительном положении человек часто обсуждает с самим собой относительные преимущества различных линий поведения. Особенно отчетливо эта тенденция наблюдается у детей, пока у них не произошла еще интериоризация данного процесса.

Ребенок приближается к какому-то запрещенному объекту, но затем говорит, используя  интонации и жесты своей матери: «Нет-нет, не трогай!» У ребенка процесс протекает в принципе так же, как и у взрослого; единственное отличие состоит в том, что он еще не научился делать замечания самому себе неслышно для других. Он формирует Я-образ, принимая роль старших, и затем реагирует на него. Приказы типа «не трогай!» образуют символы, представляющие групповые нормы. У взрослых тот же самый коммуникативный процесс протекает неслышно для окружающих и значительно сокращен.

Если согласованное  действие прерывается неожиданным  событием, ситуация должна быть определена заново, и это достигается путем манипулирования символами. То же самое происходит, если во взаимопонимании возникло какое-то недоразумение: делаются попытки восстановить согласие путем приписывания мотивов. Когда красивая женщина выходит замуж за невзрачного мужчину, чье общественное положение ниже ее собственного, у людей в недоумении поднимаются брови и начинаются поиски скрытых мотивов. Следует отметить, что вопросы о мотивах возникают лишь в ситуациях, где имеется возможность выбора. Если есть только одна дорога между двумя городами, никто не спрашивает, почему путник избрал именно ее. Вопросы возникают там, где существует некоторая неопределенность. Каждый понимает, что другие действуют произвольно и не исключено, что они откажутся исполнять свои обязанности. Кооперация требует, чтобы человек мог предвидеть, в каком направлении склонны действовать другие участники. Именно в таких обстоятельствах встают вопросы относительно мотивов.

Взаимное приспособление осуществляется путем признания и приписывания мотивов. Когда студент приближается к студентке и начинает говорить о погоде, она строит несколько гипотез: он пытается назначить свидание; он лишен воображения и не может сказать ничего другого; он изучает метеорологию и действительно интересуется погодой. Каждая гипотеза содержит ожидания последующих действий, и девушка становится особенно восприимчивой к тем аспектам его поведения, которые подтвердят ее предположения. Когда он воспользуется первой возможностью, чтобы спросить, что она делает сегодня вечером, одна из ее версии значительно укрепится. Студентка приписывает ему мотивы и соответственно им реагирует. Любое согласованное действие включает ряд последовательных приспособлений участников к намерениям друг друга. Приписывание мотивов делает возможным продолжение координации. Каждый может предвидеть будущие действия других и приготовиться к ответу на эти ожидаемые события.

Мотивы являются удобным способом символизации намерения, фикциями, которые облегчают социальную связь. Приписывание мотивов позволяет каждому человеку понимать свое собственное поведение так же хорошо, как поведение других. Он открыто признает определенные намерения, и это дает ему возможность помещать свои действия в осмысленный контекст. Другие одновременно приписывают намерения ему; и в той степени, в какой приписываемые и признаваемые мотивы совпадают друг с другом, кооперация продолжается гладко.

В случае конфликта  между импульсами и конвенциональными нормами существует нескольку возможных путей. Один заключается в том, чтобы сдерживать импульсы и контролировать свое поведение в соответствии с установившимся обычаем; другой — в том, чтобы ослабить напряжение, изменив в какой-то части свое окружение; и третий — в том, чтобы быть снисходительным к себе, потворствуя этим импульсам. Большинство людей следует каждой из этих альтернатив в различное время, в зависимости от обстоятельств, но у каждого человека какой-то один тип решений преобладает. Типичный способ отношения к своим импульсам является важной характеристикой человеческой личности. Некоторые люди справляются со своими внутренними конфликтами, отрицая существование импульсов. Они подавляют склонности, которые доставляют им неудобство, и проявляют удивительный самоконтроль. Отрицая собственные желания как нереальные или неважные, они ведут себя наиболее дисциплинированно. Такие люди обычно достаточно самостоятельны. В данном типе адаптации особо развита перцептуальная фаза акта. Человек обособлен и сдержан. Полного включения организма не происходит.

Другие  преодолевают такие конфликты, пытаясь  манипулировать беспокоящими их объектами. Если выясняется, что человек ненавидит того, кого ему следует любить, он постарается изменить круг знакомств и таким образом устранить это несоответствие. Делается попытка изменить мир и поставить его на службу своим интересам. Этот тип адаптации особенно связан с манипуляторной фазой акта. Человек стремится овладеть сценой; он действует на объекты и вызывает в них перемены.

Для третьих характерно находить выход в самооправдании и снисхождении к своим импульсам. Они сдерживают себя, пока давление не слишком велико, но, когда возникает серьезный конфликт, они просто дают волю чувствам. Б этих случаях они проявляют агрессивность или влюбленность даже тогда, когда это неразумно. Такой тип адаптации делает ударение на консумматорной фазе акта. В данном случае организм восприимчив, позволяя объекту действовать на него. Это, в сущности, пассивная ориентация: человек становится зависимым от своего окружения.

Сознательное  поведение есть сложный процесс, включающий ряд приспособлений к изменяющемуся полю восприятия. Организация этого поля создается в процессе воображаемой репетиции, когда действующее лицо манипулирует перцептуальными объектами, образами (включая Я-образы) и различными символами. Некоторые из компонентов приспособления инстинктивны или бессознательны, но многие фазы этих процессов проходят через сознание. Хотя люди значительно различаются между собой по тому, как и до какой степени они контролируют самих себя, почти для каждого предвидимые реакции других составляют существенную часть эффективного окружения.

Нарушение

и воспитание самоконтроля

Самоконтроль  — это сложная форма поведения, которая связана со способностью взглянуть на себя «со стороны», сформировать, с точки зрения других, Я-образ и приспособиться к их предвосхищаемым действиям. Эта процедура основывается на способности людей воспринимать и думать, и любое ухудшение процессов восприятия и мышления будет сильно сказываться на способности человека к сознательным действиям. Для эффективного контроля очень существенно восприятие собственной деятельности. Кляин и его коллеги провели сравнительное исследование людей органически глухих, тех, кто был временно превращен в глухих методом гипноза, и тех, кто был в нормальном состоянии. Используя прибор, позволяющий субъекту слышать самого себя лишь через четверть секунды после того, как он произносил звук, они наблюдали последствия такой отсрочки обратной связи. Люди действительно глухие не обнаружили никаких изменений в их обычных речевых шаблонах, но другие столкнулись со многими трудностями. Речь бодрствующих субъектов характеризовалась необычными ударениями, невнятным произношением, заиканием. В меньшей степени то же самое наблюдалось у тех, кто был гипнотически глухим. Исследование показало, что даже в действиях, столь прочно укоренившихся, как речь, контроль основывается на способности слышать самого себя; оно также подтвердило гипотезу, что гипнотическая анестезия включает искусственное ограничение сознания и что человек фактически реагирует на сенсорные сигналы. В другом эксперименте Хебб и его коллеги наблюдали за людьми, чьи уши в течение трех дней были заложены ватой, пропитанной вазелином. Обнаружилось, что все испытуемые стали говорить или слишком громко, или слишком тихо. Эти люди могли слышать, что они говорили, но не имели сигналов о громкости своего голоса; следовательно, они не могли его контролировать.

Хорошо известно, что в состоянии опьянения люди с трудом следят за собой. Социальная дистанция, обычно сохраняющаяся с помощью различных формальностей, исчезает, и нередко они выдают свои самые интимные секреты совершенно посторонним. Ослабление торможения приводит к высокой степени внушаемости. Критическое суждение требует сравнения образов; без способности рассуждать и сдерживать социально осуждаемые альтернативы поведение развивается по линии наименьшего сопротивления. В состоянии опьянения люди действуют скорее под влиянием своих личных склонностей — особенно если они встречают одобрение со стороны окружающих. Алкоголь притупляет деятельность нервно-мускульных систем, лежащих в основе рефлексивного мышления, и тем самым снижает самоконтроль. Еще более поразительные изменения вызывает амитал-натрий, известный в обиходе как «правдивая сыворотка». Этот удивительный наркотик используется психиатрами и полицией, чтобы вынудить человека сказать то, что он утаивал.