Первый - действие на первый попавшийся случайный объект (немотивированная агрессия в отношении случайных людей, очень часто в отношении родных и близких или людей, от которых хоть в малейшей степени зависим. Приведу такой пример. С января 2003 года на излечении в Главном военном клиническом госпитале внутренних войск МВД России находились военнослужащие, получившие тяжелые ранения, ожоги и увечья во время проведения контртеррористических операций в Чечне. Для большинства из них, особенно для солдат и сержантов, были характерны взрывные приступы немотивированной агрессии. Так, например, если медсестра не прибывала по вызову в течение одной минуты, на неё обрушивался поток отборной брани, а иногда могли бросить любым попавшимся под руку предметом. При этом совершенно не принималось в расчет то, что медсестер на этаже дежурит только две, а в каждой палате лежат по 6-8 таких же тяжелораненых. В беседе о причинах такого поведения один из военнослужащих ответил так: "Мы свое  т а м отдали, теперь пусть вокруг нас шуршат...".

Приступы необоснованной, немотивированной агрессии, могут проявляться и в боевой обстановке, что является следствием страха, озлобленности. Так, Леонид Китаев-Смык, исследовавший особенности изменения психики военнослужащих в Чечне в январе-апреле 1995 года,  в своей статье "Побеждающие побеждаемые" приводит такой пример: "Женщины, только что вышедшие из Самашек, рассказывают, что после артподготовки на БТРах проехали солдаты. Они кричали: "Уходите! Бегите! За нами идет ОМОН! Не сидите в подвалах!" Омоновцы прошли по четырем улицам села (которых всего десять), где живет тейп (род) Дудаева. В подвал бросали гранаты. Если там раздавались крики - пускали струю из огнемета."

Второй - действие пружины в противоположном направлении, то есть на самого военнослужащего (нарушения сна, снижение настроения, общего тонуса, необъяснимое чувство вины за гибель товарищей, в которой на самом деле военнослужащий неповинен, обвинение себя в слабоволии, иногда в трусости, уход в себя, часто злоупотребление алкоголем, наркотическими сильнодействующими веществами - сначала, чтобы заглушить боль, а потом уже по привычке. Это очень ярко проявлялось на примере тех же пациентов госпиталя. Кроме сильных болевых ощущений их постоянно преследовали нарушения сна, кошмары, картинки боев, в которых участвовали военнослужащие - другими словами, война продолжалась во сне и в воображении. К этому добавлялась тревога за свое будущее. Постоянно мучили вопросы: "Как встретят дома? Кому я теперь нужен такой калека? Как жить дальше и жить ли вообще?" И в конце концов выходили на главный для них вопрос: «Во имя чего я пострадал, во имя чего погибли мои друзья?"

Третий - пружина  может просто лопнуть (формирование психического расстройства и необходимость  психиатрической помощи военнослужащему).

Четвертый - наиболее приемлемый с точки зрений психотерапии, ориентированной на человека - психореабилитация. Пружина, в данном случае с посторонней помощью извне, разжимается плавно и постепенно, не нанося вреда как окружающим, так и самому военнослужащему.

Хотелось бы обратить внимание на то, что рассматриваемый наш временной период - декабрь 2001 - январь 2003 годов - приходится на завершение активной фазы боевых действий в Чечне, на дагестанской границе, а соответственно и совпадает с первым этапом оговоренной нами периодизации этапов зависимости степени психологического стресса от времени пребывания в боевой обстановке. Этот факт усугубляется еще несколькими факторами.

Во-первых, большинство  военнослужащих, прежде всего солдат и сержантов, попало в условия боевой обстановки, не имея соответствующей морально-психологической подготовки, а командование группировки не располагало обобщенной информативной базой и квалифицированными кадрами для организации такой подготовки. Надо сказать, что в настоящее время по-прежнему в войсках остро ощущается дефицит подготовленных специалистов, способных организовать психологическую подготовку военнослужащих к вступлению в боевые действия, их психологическое сопровождение и психотерапевтическую помощь, как в период непосредственно после боя, так и на этапе реабилитации. Разработанные в главных управлениях планы реабилитационной работы сводятся к организации досуга, банно-прачечного и медицинского обслуживания.

Во-вторых, в  связи с увольнением в запас  военнослужащих второго года службы во многих экипажах боевых машин находятся молодые солдаты, не имеющие профессионального опыта, не притершиеся друг к другу. Понятно, что отсутствие психологической совместимости в таких экипажах  усиливает отрицательное воздействие на военнослужащих стрессовых ситуаций в боевой обстановке.

В-третьих, сильным  стрессовым фактором для личного  состава ряда подразделений стала недостаточная информированность о характере предстоящих задач. Например, военнослужащие одной из частей предполагали, что их направляют охранять блокпосты на границе Чечни с Дагестаном, а о том, что придется участвовать в специальных операциях в горно-лесистой местности  и в населенных пунктах, где скрываются недобитые бандгруппы, стало известно непосредственно перед убытием из пункта постоянной дислокации.

В-четвертых, наряду с опытными, бывалыми военнослужащими, прошедшими первую чеченскую кампанию, в командировки на территорию Северо-Кавказского региона выезжает молодежь, никогда не участвовавшая в боевых операциях. Многие солдаты, сержанты, а зачастую и молодые офицеры недостаточно подготовлены к действиям в условиях, сопряженных с риском для жизни. Отсюда подверженность их психики травматическому срыву (журнал «На боевом посту» внутренних войск МВД России).

Таким образом, мы видим, что воздействие боевой обстановки на психику человека приводит как к видимым последствиям, проявляющимся непосредственно в условиях экстремальной ситуации, так и к скрытым, которые в явном виде могут проявиться уже через несколько месяцев, после окончания действия экстремальности. Расширяется круг жертв этих расстройств: в их число попадают не только непосредственные участники боевых действий, но и их ближайшие родственники, свидетели трагических событий. Особенно тяжело посттравматическая фаза протекает у людей, потерявших близких. Но еще более тяжелые случаи, когда травма накладывается на физические увечья, полученные в бою. 

РАЗДЕЛ 2. Современные научные представления о психологических последствиях боевых действий 

Проблемы, рассматриваемые  в предыдущей главе, достаточно хорошо обосновывают актуальность реабилитационной работы с людьми, побывавшими в экстремальных ситуациях, а тем более подвергшимся воздействию боевого стресса.

В отечественной  литературе проблемы психологических  последствий участия в боевых действиях анализируются с позиции динамики психопатологических проявлений. Так, например, в книге коллектива авторов под редакцией Ю.А.Александровского "Психогении в экстремальных условиях" находим классификацию проявлений психических расстройств, ставших результатом воздействия экстремальных условий на психику человека.

Основными клиническими проявлениями разных этапов психогенных  психических расстройств являются следующие:

1. При непатологических  невротических проявлениях: астенические  нарушения, тревожная напряженность, расстройства ночного сна, возникновение психосоматических расстройств.

2. При невротических реакциях: контролируемое чувство тревоги и страха, полиформные невротические расстройства, декомпенсация личностно-типологических особенностей.

3. При неврозах: стабилизированные и клинически оформившиеся невротические состояния,  преобладания депрессивных,  неврастенических расстройств и навязчивостей, выраженные психосоматические расстройства.

4. При патологическом  развитии личности: стабилизация  и развитие личностных изменений, потеря связи невротических расстройств с вызывающими их причинами.

5. При реактивных  психозах и аффективно-шоковых  реакциях: чувство страха, достигающее  ощущения сиюминутной гибели, дезорганизация  поведения (беспорядочное метание, паническое бегство или оцепенение, ступор), нарушение осознания окружающего, восприятия и осмысления, некритичность к своему состоянию.

Несколько иная точка зрения на этот вопрос оформилась у большинства зарубежных специалистов в области психотерапии, которые склонны выделять специфический синдром, отличный от обычных проявлений психотравмы. Чаще всего его называют "боевая стрессовая реакция" или "невроз боевой обстановки". Исследовательская работа с военнослужащими, принимавшими участие в боевых действиях во Вьетнаме и Корее, привела к выделению особой диагностической категории - "посттравматических стрессовых расстройств".

К основним симптомам  этой категории относятся:

1. нарушения  сна;

2. патологические воспоминания (навязчивый возврат в экстремальную ситуацию);

3. неспособность  вспоминать - амнезия на некоторые  события (избегание всего того, что напоминает о наиболее  экстремальных моментах);

4. сверхчувствительность  (повышенная бдительность к новому  возникновению экстремальности);

5. сверхвозбудимость  (неадекватная гипермобилизация);

Такие расстройства могут носить острый, хронический  или отсроченный характер. Для  их лечения применяются самые  различные методы в зависимости от научной ориентации специалиста. Существуют психоаналитические, бихевиористические, гуманистические, суггестивные методы и т.д. Однако большинство специалистов на сегодняшний день утверждают, что для эффективного лечения необходимы три условия:

1. позитивное  отношение к пострадавшим со  стороны общества;

2. положительная  оценка их в семье;

3. возможность  рассказать кому-нибудь о пережитом.

К компетенции  психолога относиться третье условие  и частично второе - с помощью  методов семейной психотерапии. На первое же условие психотерапия повлиять бессильна, так как отношение общества к пострадавшим является проекцией его отношения в целом к данному экстремальному событию. Очень часто эти события получают резко отрицательную оценку в стране (Афганистан, Чечня).

Один из ведущих  западных специалистов в области  психотерапии постстрессовых состояний М.Горовиц считает, что человек находиться в состоянии стресса или периодически возвращается в это состояние до тех пор, пока информация о стрессовом (психотравмирующем) событии перерабатывается. При этом эмоции рассматриваются как ответ на понятийные несоответствия и как мотивы к "защитному, контролирующему и совпадающему поведению". В процессе ответной реакции на стрессовые события (см. схему) М. Горовиц выделяет:

Стрессовое событие        Эмоциональная реакция

                              Отрицание

                              Вторжение

                              Переработка

                              Окончание

-  фазу первичной  эмоциональной реакции;

- фазу "отрицания", выражающуюся в  эмоциональном оцепенении, подавлении и избегании мыслей о случившемся, избегании ситуаций, напоминающих о психотравмирующем событии;

-фазу чередования  "отрицания и вторжения". Вторжение проявляется в прорывающихся воспоминаниях о психотравмирующем событии, снах о событии, повышенном уровне реагирования на все что напоминает о психотравмирующем событии;

- фазу дальнейшей  интеллектуальной и эмоциональной  переработки травматического опыта, которая заканчивается его ассимиляцией или аккомодацией к нему.

Анализируя влияние  экстремальных условий на сознание человека, можно сравнить несколько  показателей его психологической  содержательной характеристики, предложенной А.Н. Леонтьевым, - например, личностный смысл и самосознание личности. В данном случае личностный смысл есть отношение к действительности, которое создается в жизнедеятельности субъекта. Рост личностного смысла - это тенденция к развитию, утрата смысла - торможение, регресс. Безусловно, то что происходит с человеком в боевой обстановке, имеет для него огромный смысл. Это связано для него прежде всего с тем, что экстремальные условия создают угрозу жизни, а значит, актуализируют такие проблемы, как жизнь и смерть, истинные и ложные взаимоотношения, любовь и ненависть и т. п.

Сталкиваясь лицом  к лицу с угрозой собственной  смерти, видя смерть других людей, человек как бы искусственно переноситься в ситуацию своей старости, когда ожидается естественная встреча со смертью. Экстремальные условия приобретают судьбоносный смысл. Возникает ситуация "подведения итогов": "Так ли я жил? Все ли успел сделать в своей жизни?" Возникает ситуация, когда человек как бы живет наперед,  что  несвойственно  нормальному состоянию сознания.