Первоначально
Зигмунд считал, что возможно существование
и бессознательной тревожности.
Однако затем он пришел к выводу,
что тревожность – состояние,
которое переживается сознательно
и сопровождается возрастанием умения
обращаться с опасностью (с помощью борьбы
или бегства).
В
разных работах Фрейда можно обнаружить
несколько вариантов объяснения
тревожности: «...как неприятное эмоциональное
переживание, являющееся сигналом опасности»,
которое он характеризует следующими
признаками:
1.
Специфическим чувством неприятного.
2.
Соответствующими соматическими
реакциями, прежде всего
усилением сердцебиения.
3.
Осознанием этого переживания.
4.
Результатом разрядки подавленного
сексуального влечения.
5.
Сигналом о наличии опасной
ситуации, что требует от индивида
адекватного приспособления.
Тем
самым, рассматривая последний признак,
можно предположить, что по Фрейду
неприятное состояние тревоги может
являться и полезным адаптивным механизмом,
побуждающим индивида к защитному поведению
по преодолению опасности. При этом необходимо
отметить важность указания Зигмунда
на два потенциальных источника угрозы
– внешний мир и внутренние импульсы.
При первом источнике угрозы возникает
объективная реакция тревоги, которую
он считал синонимом страха.
В этом случае речь идет
о достаточно адекватном восприятии
внешней угрозы и эмоциональная
реакция пропорциональна величине
внешней угрозы. Это можно выразить
в виде простой схемы из
трех основных взаимосвязанных
компонентов:
Объективная
→ Воспринимаемая
→
Тревога
опасность
угроза
Интересная
позиция Фрейда по проблеме видов
и форм тревожности. Он выделял три
основных вида тревожности: 1) Объективную
(реальный страх) – на опасность во внешнем
мире; 2) Невротическую – на опасность,
не определяемую и не известную; 3)Моральную
тревожность – «тревожность совести».
Моральная тревога возникает из опасения
заслужить чье-либо осуждение. Если человек
делает или даже просто собирается сделать
нечто, что противоречит его моральным
принципам, он обычно испытывает чувство
вины или стыда. Моральная тревога зависит
от того, насколько развито у человека
чувство вины. Менее моральные люди будут
менее подвержены тревоге этого типа.
Анализ невротической тревожности позволил
Фрейду выделить два ее основных отличия
от объективной, т.е. реального страха.
В лекции 1933г. он формулирует их следующим
образом: «...невротическая тревожность
отличается от объективной в том, что
опасность является внутренней, а не внешней,
и в том, что она сознательно не признается»
[7;с.298].
Тревожность непосредственно связана
с риском возникновения неврозов.
Она является одним из факторов
риска, оказывающих неблагоприятное
влияние на адаптационные возможности
организма в стрессовых ситуациях. Загадочность
невротической тревоги заключается в
отсутствии вызывающей ее опасности, или,
во всяком случае, в диспропорции между
действительной опасностью и интенсивностью
тревоги. Складывается впечатление, что
опасности, с которыми борется невротик
– всего лишь продукт его воображения.
Однако невротическая тревога может быть,
по меньшей мере, столь же интенсивной,
как и тревога, вызванная действительно
опасной ситуацией. Именно Фрейд проложил
путь к пониманию этой запутанной проблемы.
Он утверждал, что: «... независимо от внешнего
впечатления, опасность, которой страшатся
при невротической тревоге, является столь
же реальной, как и та, что вызывает объективную
тревогу». С точки зрения Фрейда, разграничение
объективной и невротической тревожности
весьма условно, поскольку невротическая
тревожность имеет тенденцию проецироваться
вовне, приобретая вид реального страха,
так как от внешней опасности избавиться
легче, чем от внутренней. Эта идея нашла
свое подтверждение в исследованиях, связанных
с раздражением мозговых структур и послуживших
основой для создания представлений о
явлениях тревожного ряда. Невротическая
тревожность и объективный страх часто
смешиваются в реакции на конкретную ситуацию.
Кроме того, внешняя и внутренняя опасность
взаимообратимы. Для человека нарциссического
типа, чья безопасность основывается на
том, что его ценят и им восхищаются, смертельной
угрозой является утрата этого привилегированного
положения. У него может возникнуть тревога
или страх, если он оказывается в окружении,
которое его не признает – это наблюдается
у многих беженцев, к которым на родине
относились с большим почтением. Если
безопасность индивида основывается на
общении с другими людьми, у него может
возникать тревога, когда он остается
в одиночестве. Если безопасность человека
основывается на его скромности, у него
может возникнуть тревога и страх, если
он оказывается на виду. Из этих данных
можно представить следующую формулировку:
при невротической тревоге угрозе подвергаются
особые наклонности невротика, на следовании
которые покоится его безопасность. Такая
интерпретация того, что подвергается
угрозе при невротической тревоге, позволяет
ответить и на вопрос об источниках опасности.
Ответ будет общим для всех случаев: тревога
вызывает тоже, что ставит под сомнение
специфические защитные действия индивида,
его специфические невротические наклонности.
Если понять основные для данного человека
средства достижения безопасности, можно
предсказать, при каких провокациях он
склонен испытывать тревогу.
Например, источник опасности может
быть во внешних обстоятельствах
как в случае беженца, внезапно
утратившего престиж, в котором
он нуждается для сохранения
чувства безопасности и т.д.
Понимание тревог при неврозах
осложняется тем, что источники угрозы
могут находиться в самом невротике. Любой
фактор внутри него – самое обычное чувство,
реактивная враждебность, внутренний
запрет, противоположна невротическая
наклонность – может стать источником
опасности, если не срабатывает «предохранительный
механизм», обеспечивающий безопасность.
Такая тревога может быть вызвана у невротика
тривиальной ошибкой, обычным чувством
или побуждением. Например,
у человека, безопасность которого
основывается на непогрешимости, она может
возникнуть, если он совершит ошибку, допустимую
для любого индивида, в частности, перепутав
имя, или не сумев учесть все возможности
при подготовке к путешествию. Точно так
же у человека, нуждающегося в
демонстрации своего альтруизма, законное
и вполне скромное желание может породить
тревогу; человек, чья безопасность основывается
на отчужденности, может испытывать тревогу
при возникновении любви или привязанности.
Вопросы, о которых говорил Фрейд, и в настоящее
время во многом остаются актуальными.
Они, имели громадное влияние на последующее
изучение тревожности, далеко выходящее
за пределы психоанализа. Непосредственное
же развитие его теория получила в школах
психоанализа, а так же у тех авторов,
которые, начав с психоанализа, нашли в
дальнейшем свои собственные теоретические
пути, например: К. Роджера, Э. Эриксона,
Ф. Перлза и др.
1.4.
Тревожность и
страх у детей
В современных цивилизациях существует
все более возрастающее число
объектов, событий, условий и ситуаций,
которые пугают или потенциально
могут быть пугающими. Вероятно, именно
этим можно объяснить тот факт, что страх
является предметом научного исследования,
пожалуй, чаще, чем какая-либо другая фундаментальная
эмоция. Обширные обзоры исследований,
посвященных страху, создают прекрасные
основания для дальнейшего понимания
этой важной эмоции. Понимание страха
не избавляет от опасных или пугающих
ситуаций, но оно может обеспечить дополнительную
меру контроля над этой неприятной эмоцией.
По Томкинсу существует три эмоции, связанные
с возрастанием интенсивности; удивление-испуг,
страх-ужас и интерес-возбуждение. Безусловно,
в эмоциях испуга, страха и интереса-возбуждения
существуют частично перекрывающиеся
компоненты. Тот факт, что между ними наблюдается
неустойчивое равновесие, имеет важное
значение для теорий и исследования тревожности.
Боулби считает тревогу связанной
со страхом в такой же мере, в какой
они связываются в традиционном психоанализе
и психиатрии, но не отождествляет их.
Он считает, что: « эти два термина относятся
к двум тесно связанным состояниям и имеют
общие причины и проявления» [2;с.7].
Теория дифференциальных эмоций
предполагает, что: «Тревожность, состоит
из доминирующей эмоции страха
и взаимодействий страха с
одной или несколькими другими
фундаментальными эмоциями,
особенно со страданием, гневом, виной,
стыдом и интересом» (К. Изард [2;с.331]). Можно
говорить о формах тревожности, если для
каждой такой формы точно выделены комбинации
входящих в нее аффектов (например, страх-страдание-гнев,
страх-стыд-вина). В контексте теории дифференциальных
эмоций тревожность используется как
термин, который относится к любой комбинации
взаимодействий страха и других аффектов
и определенных аффективно-когнитивных
ориентации. Это удобный термин, который
используется лишь тогда, когда назвать
комбинацию аффектов более точно невозможно.
Теория дифференциальных эмоций укапывает
на сочетание аффектов, которые можно
назвать тревожностью. Например, индивиды,
которые подвержены чувству вины, могут
иметь синдромы страха-вины или страх-стыд-вина.
Другие могут испытывать такие комбинации,
как страх-страдание, страх-гнев или страх-страдание-гнев.
Однако в любом случае доминирующей в
синдроме тревожности эмоцией должен
быть страх.
Сегодня наиболее распространена
точка зрения, рассматривающая страх
как реакцию на конкретную, определенную,
реальную опасность, а тревожность – как
переживание неопределенной, смутной,
безобъективной угрозы преимущественно
воображаемого характера. Существуют
как врожденные природные, так и приобретенные
(культурные) причины или стимулы для страха.
Порог возникновения страха, так
же как и пороги возникновения
других фундаментальных эмоций,
находится под влиянием индивидуальных
различий, имеющих биологическую
основу, индивидуального опыта и
общего социокультурного контекста происходящего.
Врожденные пусковые механизмы или естественные
причины страха включают одиночество,
незнакомость, высоту, неожиданное приближение,
неожиданное изменение стимула и боль.
Широко распространенная боязнь животных,
незнакомых объектов и незнакомых людей
заставила многих авторов рассматривать
эти условия как производные от естественных
причин. Многие из приобретенных или социокультурных
факторов, которые вызывают страх или
оказывают на него влияние, несут на себе
отпечаток связи с врожденными или естественными
причинами или их непосредственными производными.
Например, взрослый может рационализировать
свою боязнь грома на основе того, что
он сигнализирует о возросшей вероятности
подвергнуться удару молнии. У детей страхи,
могут быть приобретены путем подражания
взрослому, который выступает в
качестве модели страха. Ощущение страха
может варьировать от неприятного предчувствия
до ужаса. При страхе человек чувствует
неуверенность, незащищенность и нависшую
угрозу. Взаимодействие страха с другими
эмоциями может также оказывать большое
влияние наличность и поведение. Например,
взаимодействие между страхом и страданием
может усилить проблемы, возникающие при
формировании личности, и затормозить
ее развитие. Сильная связь между страхом
и страданием может снизить способность
человека сочувствовать страданию других
людей или взаимодействие страха и презрения
может привести к неверию в себя, и даже
боязни себя. Сильная связь между страхом
и стыдом может привести к параноидальной
шизофрении.
К. Изард: «Страх рано или поздно испытывают
все люди. Связанные с ним переживания
легко воспроизводятся и могут прорываться
в сознание в снах. Страх является наиболее
опасной из всех эмоций. Интенсивный страх
приводит даже к смерти: животные, а также
человек иногда могут быть испуганы буквально
до смерти». Причины страха могут быть
разделены на 4 класса: а) внешние события
или процессы, б) влечения и потребности,
в) эмоции г) когнитивные процессы субъекта.
Причины, относящиеся к каждому из этих
классов, могут быть врожденными или приобретенными.
Страх является эмоцией большой
силы, которая оказывает заметное
воздействие на восприятие, мышление
и поведение индивида. По сравнению
с другими эмоциями она оказывает
наиболее сдерживающее влияние.
При страхе ограничивается восприятие,
человек становится функционально невосприимчивым.
Страх может замедлить мышление, сделать
его более узким по объему и более ригидным
по форме. Он приводит к напряжению мускулов,
а при ужасе индивид может «остолбенеть»
и стать совершенно неподвижным. Страх
очень сильно сокращает число степеней
свободы в поведении. Страх в зависимости
от своей интенсивности переживается
как предчувствие, неуверенность, полная
незащищенность. Появляется чувство недостаточной
надежности, чувство опасности и надвигающегося
несчастья.
Человек ощущает угрозу своему
существованию, которая может
переживаться как угроза своему
телу, своему психологическому «Я»
или тому и другому вместе.
Выражение лица при страхе
легко отличить от выражения
лица при других эмоциях. Внутренние
углы бровей сдвинуты друг к другу, имеются
горизонтальные морщины, занимающие 2/3
или 3/4 лба. Эти горизонтальные морщины
занимают весь лоб, как это бывает в случае
удивления. Экман и Фрайзен утверждают,
что: « Если из всех этих проявлений присутствует
только положение бровей, то в этом случае
имеется некоторое предчувствие страха,
беспокойство или же контролируемый страх»
[2;с.288]. Глаза при страхе раскрыты более
широко, чем в нормальном состоянии.
По Экману и Фрайзену, глаза при удивлении
отличаются от глаз при страхе тем, что
при первой эмоций нижнее веко расслаблено.
По этой причине глаза при удивлении кажутся
несколько больше, чем при страхе. Рот
при страхе открыт, губы напряжены и немного
растянуты. Такое врожденное выражение
страха может варьировать благодаря приобретенным
навыкам контроля эмоций, которые придают,
в частности, меньшее напряжение оттянутому
назад рту, но при этом все равно имеется
напряжение в одной или в обеих губах.
При удивлении губы более расслаблены
и рот имеет более овальную форму по сравнению
с узкой эллиптической формой рта при
страхе. Обычно интенсивность страха,
которая варьирует от предчувствия чего-то
неприятного до ужаса, коррелирует с напряжением
различных мышц в районах бровей, глаз
и рта, которые участвуют в мимических
реакциях страха. Одним из наиболее ярких
показателей интенсивности страха является
степень оттянутости назад уголков рта;
натягивающих и выпрямляющих губы над
зубами.