Концепция личности в трансактном анализе Э. Берна

Состояния «Родителя» и «Ребенка» включают в себя крайне важные для культурного общения  аспекты. Если бы не было твердых жизненных  правил, начиная с заповеди «не  укради», кончая поведением за столом, человечество, наверное, не могло бы существовать. Культурные традиции так  же необходимы, как и постоянное их обновление. Ни одно общество не может  существовать без прописных истин  и устоявшихся правил. И в этом огромная важность того состояния, которое  Э. Берн называл «Родитель». Безусловно, что «Родитель» далеко не всегда постоянен, и не так уж много сохранилось  заповедей в различных культурах, которые пережили бы все превратности истории. Так, некоторые аспекты, входившие в состояние «Родитель» многих наших людей в 70-е -- начале 80-х годов, изгоняются ныне «Взрослым» не без участия «Ребенка». Способствует этому чудесный эмоциональный фон, созданный настроением огромного числа людей в нашей стране, которым так надоел оторвавшийся от реальности «Родитель» Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. - СПб.: Специальная литература, 1995. С. 384..

Э. Берн полагал, что  каждый человек имеет свой жизненный  сценарий, модель которого намечается в ранние детские годы. В соответствии со своим жизненным сценарием  люди играют в различные игры, которыми заполнена в основном вся жизнь  человечества. Самой страшной игрой  на Земле, по выражению самого Берна, является война. В связи с этим очень важно отметить, что групповая  психотерапия (по Э. Берну) должна складываться на уровне «Взрослый -- Взрослый». Цель состоят в том, чтобы научиться выделять состояния «Взрослого» как в своем собственном сознании и поведении, так и в сознании и поведении других людей, добиваясь общения на уровне «Взрослый -- Взрослый».

Достоинство концепции  Э. Берна заключается также и  в том, что она ставит своей  целью формирование искренней, -- честной, доброжелательной личности.

Далеко не всегда целью коррекции коммуникации должен явиться перевод общения на язык «Взрослого». Напротив, нередки случаи, когда важно уйти от состояния «Взрослого» к состоянию «Родителя» или «Ребенка». Скованность или излишняя серьезность многих детей, чрезмерная парадность отдельных мероприятий, за организованность работы некоторых наших общественных организаций как бы оттеняют то обстоятельство, что «Ребенок» -- прекрасное состояние эмоциональности, веселья и раскованности. Это состояние надо по возможности чаще «включать» в процесс как деловых, так и личных взаимоотношений. «Ребенок» -- это, прежде всего, суть стремления «хочу». Если люди будут стараться многие важные дела тесно связывать с состоянием «хочу», то деятельность человека будет осуществляться с большей радостью и с большим эффектом.

Концепция Э. Берна  оказывается своего рода прикладной философией жизни, применимой для анализа  разных жизненных ситуаций, в том  числе и углубленного самоанализа. Многие ситуации, связанные с конфликтами  в семье, психологическими трудностями, перестройкой жизненной программы, направленной на рациональное поведение (здоровое питание, занятия физкультурой, отказ от курения и потребления  алкоголя и т. д.), создают весьма сложные коллизии, для которых  можно применить древний лозунг «врачу -- исцелись сам». Важность самоисцеления, психотерапия постепенно возрастает, так как для современного человека, включенного в систему массовых коммуникаций, многие принципы межличностного, а также собственного рационального поведения, основанного на внутреннем диалоге между «надо» и «хочу», крайне актуализируются. Парадокс состоит в том, что максимальное количество межличностных конфликтов усиливается именно у более образованных слоев населения, которые имеют ярко выраженную сферу духовных интересов. Вполне закономерно, что они являются самыми широкими потребителями информации о способах разрешения такого рода конфликтов. Поэтому нередко люди ведут изощренную игру с «надо» и «хочу», при этом они хорошо знают, что именно «надо», однако «хочу» представляет для них большую ценность.

2.2 Анализ влияния  психоаналитической  теории З. Фрейда  на концепцию Э.  Берна

Первый раздел книги  Э. Берна, названный «Игры, в которые  играют люди», имеет более прикладной характер, чем второй -- «Люди, которые  играют в игры», в котором в  большей степени освещаются теоретические основы предложенной концепции, психоаналитические предпосылки трансакционного и сценарного анализа. Язык труда Э. Берна в определенной степени создает ту реальность, в которой разыгрываются описанные драмы я конфликты героев игр и сценариев. Это очень важный момент, на котором стоит остановиться особо. Например, возьмем сюжет о Красной Шапочке -- персонаже известной сказки. «Биографию» Красной Шапочки, эпизод ее встречи с волком и всю ее последующую жизнь Э. Бери последовательно, хотя и не без иронии, истолковывает как обусловленную изначальной психической травмой, в основе которой лежали сексуальные мотивы. Красная Шапочка -- не единственный пример. Чем глубже психотерапевт «забирается» в психику пациента, тем однозначнее вырисовывается перед ним феномен детской сексуальности -- краеугольный камень на котором, исследуя уже ход взросления, автор выстраивает картину индивидуальной психики.

В этом -- суть психоаналитического подхода. Одним из открытий 3. Фрейда считается его открытие воздействия полового влечения на человеческую психику, в особенности на ее становление. Основополагающий конфликт, о котором идет речь, -- это половое влечение ребенка мужского пола к матери (имеется в виду ранний период детства) и ревность его к отцу (соответственно у девочки -- влечение к отцу и ревность к матери). Под знаком этого конфликта, который по мере взросления индивида и под влиянием общепринятых норм социальной жизни «вытесняется», загоняется в подсознание, формируется характер, темперамент индивида, весь его психологический облик. З. Фрейд назвал этот вытесненный конфликт «Эдиповым комплексом». В драме древнегреческого драматурга Софокла «Царь Эдип», созданной на основе мифов, герой трагедии Эдип -- невольный преступник, убивший своего отца и женившийся, сам того не подозревая, на своей матери. У Софокла Эдип, узнав о своих невольных преступлениях, в отчаянии ослепляет сам себя. Психологическую драму, сочиненную 3. Фрейдом, можно было бы назвать «Преступления периода раннего детства индивида». В ней повествуется о поступках, причина которых -- недозволяемые обществом влечения. Поступки эти всю жизнь терзают совесть человека. Всю жизнь он борется с роковыми влечениями, а они тем не менее прорываются, реализуясь в его взаимоотношениях с другими людьми.

«Эдипов комплекс» (у  женщин -- «комплекс Электры») -- это, по З. Фрейду, всего лишь голый сюжет всякой индивидуальной психологической драмы, сюжет, закладывающийся в раннем детстве, в специфике взаимоотношений каждого ребенка с родителями разного пола. В реальной человеческой жизни, в зависимости от ее конкретных обстоятельств, от особенности взаимоотношений в социальной среде, от психофизиологических особенностей индивида, сюжет может бесконечно усложняться и варьироваться, но тем не менее он остается, как утверждает 3. Фрейд, тем же самым сюжетом.

Если выразить составляющие сил, участвующих (по 3. Фрейду) в становлении человеческой психики, на языке формальных понятий, можно увидеть три главные силы. Первая: бессознательно реализующая сексуальные по своей природе влечения. Вторая: силы социальных норм, обычаев, установок, препятствующих свободной реализации влечений. Третья: силы индивидуального человеческого Я, в каждом случае своеобразно «координирующие» (сочетающие) силы, принадлежащие к двум первым источникам. Это и есть структура личности по З. Фрейду. Три ее главных компонента основатель психоанализа назвал «Оно», «Я» и «Сверх-Я». В этих трех структурных компонентах, согласно идеям 3. Фрейда, и реализуется история психики.

По Берну, структура  личности также трехкомпонентна. Термином «Я» («Эго») он обозначает личность. Каждое Я может проявляться в каждый момент времени в одном из трех состояний, которые, как мы уже говорили, Э. Берн назвал: «Ребенок», «Взрослый», «Родитель». «Ребенок» -- это источник спонтанных, архаичных, неконтролируемых импульсов. «Родитель» -- педант, знающий, как надо себя вести, и склонный к поучениям. «Взрослый» -- своего рода счетная машина, взвешивающая баланс «хочу» и «надо». В каждом человеке эти «трое» живут одновременно, хотя и проявляются в каждый момент поодиночке.

Связь с фрейдовской триадой («Я», «Оно» и «Сверх-Я») здесь неоспорима. Однако было бы неправильно отождествлять эти два представления о структуре личности. Главное различие заключается в том, что «Ребенок» в человеческой душе не сводится у Берна к бессознательным влечениям. Это не изначальная, биологическая по своей природе сила (как «Оно» у Фрейда). Ребенок есть результат множества взаимодействий, начиная с раннего возраста, поэтому он сам уже в определенном смысле является социальным продуктом.

Изменилась у Э. Берна (по сравнению с фрейдовской) и трактовка других компонентов структуры Я. Однако преемственность сохранилась, поэтому идеи Э. Берна можно безошибочно отнести к психоаналитической, фрейдовской традиции в психологии и психиатрии. В этом смысле концепция Э. Берна становится в один ряд с концепциями многих других известных ученых-неофреидистов, таких, как Альфред Адлер (1870--1937), Карл-Густав Юнг (1875--1961), Эрих Фромм (1900--1980) и др.

Основные положения  психоанализа были сформулированы 3. Фрейдом  в конце прошлого, XIX века. Преимущественное внимание к половой, сексуальной  стороне жизни человека стало  причиной того, что психоанализ был  принят в штыки как научными кругами  того времени, так и господствующим общественным мнением. Ведь идеи 3. Фрейда предполагали существенное изменение  не только научных понятий и теорий, они влекли за собой целый переворот  в общественной морали и в представлениях о месте человека в мире. Действительно, господствующая в то время религиозная  мораль считала человека венцом творения, располагала его на верхней ступени  в иерархии сущностей (выше были только ангелы и сам Бог). Фрейд же настаивал  на том, что человек -- в значительной своей части -- животное, что им движут неконтролируемые, биологические по своей природе влечения. Человек -- не царь природы, но ее часть. Следовательно, ему нужно отказаться от непомерно завышенной самооценки и по-новому взглянуть на свое место в мире.

Сам Фрейд не очень  скромно называл свое учение коперниковым переворотом в науке. Как Коперник, писал он, отнял у Земли имя центра Вселенной и предписал ей место одной из многих планет Солнечной системы, так и мое учение отнимает у человека венец царя природы и делает его частью природы, а существование его -- сложным и проблематичным. Это был сильный удар по человеческому честолюбию (даже если не принимать во внимание честолюбие отдельных ученых, научные труды которых учение Фрейда опровергало).

Неудивительно, что  психоанализ встретил в то время  мощное противодействие. Однако удивительным было другое -- необычайная быстрота его распространения в первые десятилетия XX века. Очевидно, сказался его мощный иконоборческий пафос. Психоанализ сыграл роль своего рода психологического фермента в период войн, крушения старых культурных традиций. Под его воздействием оказались многие крупные мастера культуры, такие, например, как Стефан Цвейг, Томас Манн, Сергей Эйзенштейн. Рушились патриархальные, традиционные политические и культурные системы, и на их развалинах стал утверждаться психоанализ с его специфической философией и видением мира. Иногда его влияние оказывалось преходящим, как, например, в нашей стране.

В первые десятилетия XX века психоанализ имел огромный успех и множество влиятельных сторонников. В большинстве случаев фрейдизм воцарялся всерьез и надолго. Так это случилось в Соединенных Штатах Америки, во многих странах Западной Европы и других районах мира. Иногда говорят об «империи царя Эдипа». «Империя» в данном контексте -- не только географическое понятие. О ней можно говорить по крайней мере в трех смыслах. С одной стороны, это человеческая психика, как она видится сторонникам психоанализа. Это уж подлинно «царство Эдипа», точнее, «Эдипова комплекса». С другой стороны, это широкое и разнообразное «психоаналитическое» движение, включающее в себя множество школ и направлений. В нем происходят бесконечные «перевороты», пересмотр и изменение теоретических взглядов. Буквально все крупные последователи 3. Фрейда выдвигают свои альтернативные идеи, основывают свои школы, иногда весьма влиятельные. Назовем их диадохами, наместниками в «империи Эдипа». Эрик Берн с его трансакционным анализом -- один из таких «наместников».

Но, наверное, самый  важный аспект влияния психоанализа заключается в том, что «империя Эдипа» простерлась в сознании многих миллионов людей, которые под  воздействием пропаганды (целенаправленно  осуществляемой психоаналитическими  обществами, различными журналами, лечебными  учреждениями, а также художниками, писателями, кинематографистами психоаналитической ориентации) нередко рассматривают  свою жизнь, судьбу, общение с другими  людьми сквозь «Эдиповы» очки, через  призму психоаналитических понятий  и теорий.

Теория не только описывает реальность, но и в известной  степени ее формирует. Обратимся  в связи с этим к примеру, приведенному Э. Берном в его книге «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры» Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. - СПб.: Специальная литература, 1995. С. 385.. К психотерапевту записалась на прием женщина, жалующаяся на головные боли, депрессию, бессонницу, которые были следствием мучительных неразрешимых проблем ее личной жизни. После многочасовых бесед (не просто разговоров, а исследовательских расспросов, регулируемых канонами психоаналитической терапии) психотерапевт приходит к выводу, который и внушает своей пациентке: все ее проблемы вызваны стремлением найти в мужчинах, встречающихся на ее пути, образ дедушки, который когда-то, еще в ее детстве, стал играть для нее роль сексуального символа. С образом дедушки, глубоко запечатлевшимся в детском сознании, она стала соразмерять реально встреченных мужчин и отвергать их претензии как несостоятельные. В этом психотерапевт увидел источник всех ее неудач в личной жизни и нарушений в здоровье. Хотя объяснение может показаться по-своему логичным, все же человеку, незнакомому с методами и понятиями психоаналитической терапии, оно может показаться в лучшем случае несколько экзотическим, в худшем -- просто диким. Но если представить, что подобного рода объяснениями мир человека заполняется с раннего детства, когда они фигурируют на страницах прессы, в романах и кинофильмах, то можно вообразить, что они отвечают реальностям жизни. Кроме того, пациент знает, что методы, которыми пользуется психотерапевт, официально признаны, что он -- глубоко уважаемый обществом эксперт, гуманность и полезность действий которого не подлежат сомнению. В этом случае объяснение принимается с готовностью и благодарностью, а «влечение» к образу дедушки, так же как «комплексы», прочего рода психоаналитические конструкции рассматриваются не как теоретические интерпретации, вербальные конструкции (которым неизвестно еще, что соответствует и соответствует ли вообще что-нибудь в жизни), а как стопроцентные факты, с которыми нужно сосуществовать. Именно так они начинают рассматриваться пациентом, и он строит свою жизнь, поступки и действия, исходя из их наличия.