Формирование гендерных стереотипов с помощью сказкотерапии

     Наконец, еще один важный фактор, влияющий на гендерное воспитание в семье — это явное (или скрытое) стремление усилить одну из тенденций — сегрегацию или конвергенцию и, как следствие, конфронтацию полов или их гармонию.

     Гендерные отношения супругов в процессе выполнения ими родительских ролей зависят  от того, какой стратегии они придерживаются. Если их цель — улучшать свои отношения  и воспитать хороших детей, то в отношении к ним они выступают «единым фронтом». Они не подрывают авторитет мамы или папы вылазах ребенка, поддерживают требования и действия другого супруга. И напротив, супруги могут вести войну друг с другом, вовлекая в нее и детей:

     В исследованиях было установлено, что отцы в два раза чаще поддерживают мать, чем наоборот. Возможно, это связано с тем, что мать больше занимается ребенком и супруг считает, что она более компетентна и делает все правильно. А возможно, женщины больше стремятся воевать со своими мужьями, выражая в этой войне свою обиду на нежелание мужчин участвовать в воспитании детей и ведении домашнего хозяйства. Эмпирически были установлены проявления разных стратегий взаимодействия супругов при воспитании детей. Маккоби приводит примеры таких стратегий:

1. комбинирование усилий родителей (мать и отец вместе ведут одну линию, помогая и дополняя друг друга);
2. отец выступает в роли помощника матери (она — главный воспитатель, он поддерживает ее и помогает ей);
3. отец использует ребенка, чтобы показать свою власть и превосходство над женой (к примеру, открыто смеется, когда ребенок не слушает ее, или иронически отзывается о формулировке ее требований);
4. мать тайком разрушает влияние отца на ребенка (в отсутствие отца позволяет ему делать то, что запретил отец, или даже прямо говорит: «Подожди, папа уйдет, и я тебе включу компьютер»);
5. мать — посредник между отцом и ребенком (у ребенка и отца нет времени на общение, или они не понимают друг друга, или ребенок боится поговорить с отцом, и мама помогает им наладить отношения; здесь важно помнить, что подлинно гармоничные отношения возникают все же при прямом общении, поэтому такая стратегия возможна лишь как временное средство);
6. родители имеют в виду разные цели при воздействии на ребенка (к примеру, мать, жалея плачущего сына, думает о сиюминутном его состоянии, а отец, будучи к нему строгим, заботится о его будущем — когда тот будет взрослым).

     Эти разные стратегии порождают различные  типы гендерных отношений — как  между супругами, так и между  родителями и детьми. Совершенно очевидно, что одни стратегии ведут к конфронтации полов, а другие — к их гармонии. Важно информировать родителей о том, какая из стратегий ведет к ухудшению или улучшению взаимоотношений, и учить их создавать хорошую атмосферу в семье.

      Таким образом, реализуя свои родительские роли, женщины и мужчины либо усиливают конфронтацию полов, либо уменьшают ее. Девочки и мальчики, наблюдая за поведением родителей, усваивают гендерные роли матери и отца. И в своих будущих семьях они будут воспроизводить ситуацию, которую видели в своей родительской семье. Поэтому исключительно важна исследовательская и коррекционная работа с мужчинами и женщинами для благородной цели — создания гармоничных взаимоотношений в семье и в целом между представителями разных полов в обществе.

     Важнейшим институтом образования, играющим определяющую роль в процессе гендерной социализации личности, является школа. Именно здесь учащиеся получают разнообразные уроки гендерных отношений.

     Однако, по мнению ряда ученых (И.С. Кона, А.В. Мудрика, Р.Сабирова и др.), школьное образование индифферентно по отношению к половой принадлежности учеников. «Четыре элемента педагогической системы – цели, содержание, методология и формы обучения – традиционно «бесполые»».[39.с. 164]

     Педагогика  в целом и воспитание, как педагогическое явление, согласно Л.В. Штылевой, нуждаются в осмыслении и корректировке своих позиций в вопросах гендерной социализации воспитанников, так как воспроизводимые школой жесткие стандарты в отношении женственности и мужественности становятся объективным препятствием для эффективной социализации воспитанников в мире меняющихся социальных феноменов.

     Благодаря традиционному механизму гендерной  социализации происходит усвоение на неосознанном уровне с помощью некритического восприятия господствующих стереотипов маскулинности и фемининности. Отметим, что необратимые социальные сдвиги в гендерных отношениях в обществе вызывают перемены и в культурных стереотипах маскулинности и фемининности, которые, выступая ориентиром гендерной социализации молодежи, в настоящее время очень противоречивы. В современных идеалах маскулинности и фемининности, во-первых, переплетаются как традиционные, так и современные черты, а во-вторых, они значительно полнее, чем раньше, учитывают многообразие индивидуальных вариаций.

     Российская  школа продолжает воспроизводить сложившиеся веками патриархальные стереотипы и стандарты традиционной культуры в отношении женственности и мужественности. В мальчиках преимущественно воспитывается активность, рациональность, настойчивость, сдержанность; в девочках – покладистость, эмоциональность, аккуратность, зависимость, терпимость. Эти нормативные идеалы мужественности и женственности становятся препятствием на пути развития индивидуальности и личностного потенциала школьников и все чаще вступают в противоречие с изменениями, происходящими в жизни всех индустриальных стран, включая и современное российское общество. По мнению Л.В.Штылевой, основными из них являются:

     1. Ломка традиционной гендерной  стратификации, приводящая к ослаблению полярности женской и мужской ролей.

     2. Изменение культурных стереотипов  маскулинности и фемининности.

     3. Трансформации в брачно-семейных  отношениях.

     4. Крах традиционных сексистских  установок в отношении женщин.

     5. Признание сексуальности как  неотъемлемого качества личности.

     В связи с этими изменениями  педагогике необходимо скорректировать  свои позиции в гендерной социализации воспитанников. И не случайно, в последние годы предметом обсуждения зарубежных и отечественных педагогов все чаще становится гендерное воспитание.[39. с.169]

     В Гендерной стратегии РФ говорится о важности реформирования системы образования с учетом включения гендерно ориентированных программ, расширяющих возможности полов для свободного духовного развития.

     «Гендерное  образование не должно строиться на позиции противопоставления «мальчик – девочка», необходимо искать новые возможности для развития личности ребенка», - подчеркивает С. Шаронова.

     Одним из важных направлений в рамках гендерной  социализации подрастающего поколения является развитие партнерских отношений между полами, воспитание их в духе гендерной толерантности. Следует пояснить, что под гендерной толерантностью нами понимается психолого-педагогическая готовность к пониманию, принятию и признанию различных типов гендерной идентичности, многообразия проявлений гендерного поведения, идей гендерного равноправия в социуме на основе активной нравственной позиции личности.

     В странах Запада мальчики и девочки  учатся совместно, а учителя стараются, чтобы уменьшить половую сегрегацию: не противопоставляют мальчиков и девочек, не дают им отдельных заданий, напротив, организуют работу так, чтобы они общались друг с другом, поэтому в классе, во время занятий половая сегрегация не так заметна. Правда, как только появляется возможность, мальчики и девочки разделяются. Шофилд обнаружил, что если учитель разрешает ребенку сесть там, где он хочет, тот выбирает соседа своего пола. По данным Дамико, дети помогают в учебе прежде всего представителям своего пола. А Локхид и Харрис даже обнаружили, что усилия учителей (на протяжении целого года!) уменьшить половую сегрегацию не увенчались успехом. Девочки, поработав с мальчиками при выполнении учебных заданий, даже усилили свое негативное мнение о них.

     Обычно  учителя и воспитатели стараются  поощрять мальчиков больше, чем девочек обращают на них повышенное  внимания, прощают им то, что не простили бы девочкам. По мнению воспитателей и учителей, мальчики обладают своеобразной индивидуальностью. Мальчики выкрикивают ответ в восемь раз чаще, чем девочки.

     Девочки и мальчики обычно сидят раздельно  и стараются при работе в группах  придерживаться разделения по полу, а  если есть выбор, то и тема работы выбирается соответственно. Наконец, Маккоби и Жаклин установили, что учителя, требующие от детей сидеть только парами мальчик-девочка, а также становиться по двое и браться за руки с представителями противоположного пола, особенно непопулярны.

     Мальчики  часто обижают девочек, в группе и на улице, они занимают больше места, чем девочки. Темы и материалы  для обсуждения часто выбирают так, чтобы поддержать интерес мальчиков. Характерно, что учителя игнорируют эти различия и даже тогда, когда мальчики действительности говорят больше девочек, думают, что девочки активнее.

     Женщины- воспитатели сами иногда становятся объектом критики, если не травм со стороны мальчиков. Если на девочек не обращать внимания, то они держатся в тени, а если не обращать внимания на мальчиков, то они стремятся привлечь к себе внимание, нарушая дисциплину. Девочки более социально-активнее, в большей степени, чем мальчики готовы поддержать остальных, но воспитатели и учителя склонны судить об их участии дискуссии суровее, чем об участии мальчиков.

     Известно  также, что девочки успешнее в  чтении и письме, чем мальчики. Они  в отличие от мальчиков положительно относятся к этим видам деятельности и нередко предпочитают их другим занятиям.

     В условиях совместной деятельности детей  дошкольников одного пола, когда они  оказываются в ситуации угрозы наказания (или ожидания награды) мальчики приблизительно одинаково оценивают свои усилия в собственную пользу товарищей, но реально лишь чуть больше половины мальчиков(56%) ведут себя соответственно. Они менее адекватно оценивают свое поведение и свое намерение, у них, скорее всего, носят случайный характер.

     Девочки обнаруживают более высокий уровень социального поведения. Хотя «эгоистичных девочек в целом больше, чем мальчиков. Но они либо намеренно скрывают это и на «публику» демонстрируют социально одобряемые формы поведения, либо не осознают своего мотива. Часть девочек осознанно демонстрирует негативное поведение, направленное против моральной нормы помощи, и в данном случае противоречия между вербальным и реальным поведением у них нет.

     Исследования  показали, что у девочек во всех ситуациях совместной деятельности показатели гуманных отношений ниже, чем у мальчиков. Это показывает, что репутация девочек, существующая в обыденном сознании, сильно преувеличена. Девочки показывают более высокий уровень социальной ответственности и большую чем мальчики гибкость, способность словесно демонстрировать социально одобряемые формы поведения.[32. с.19]

     Кроме того, преимущественно женский состав педагогических коллективов лишает мальчиков делового взаимодействия с мужчинами, деформирует их социальный опыт. В школе мальчики приобретают и закрепляют опыт подчинения взрослой женщине, что приводит к формированию специфических типов мужского поведения: феминизированного, излишне послушного и робкого или, напротив, активно протестующего «хулигана», что выражается и во взаимодействиях с девочками.

     Организованная  женщинами-учительницами общая жизнедеятельность  мальчиков в школе резко ограничивает их двигательную активность. В современной  системе образования преобладает  тенденция удержания в течение  длительного времени всех учащихся в сидячем, скованном положении (то есть в состоянии вынужденной гипокинезии), которое, по данным специальных исследований В.Ф. Базарного, в десятки раз превышает их физиологические потребности. Последнее особенно тяжело переносится мальчиками. Вынужденная гипокинезия обусловливает состояние перманентного стресса, а затем и дистресса, созданного эмоциональным перенапряжением в условиях нефизиологичной двигательной депривации. В ряде случаев это явление сопровождается вытеснением эмоционального перенапряжения на психосоматический и психоневрологический уровень реагирования, с чем, по-видимому, может быть связано увеличение количества нервно-психических дисфункций среди школьников.