Модели социализма

     Строительство социализма «сверху», предполагает определенный стиль руководства этим процессом. Партийно-государственная власть задает определенные показатели в виде контрольных  цифр пятилетних планов, выполнение которых  носит безусловный характер. Складывается директивный стиль управления, получивший впоследствии определение административно-командной системы управления и проникший во все стороны общественной жизни.

     Идеологию сталинизма можно назвать идеологией мобилизационного строительства социализма в особых условиях отсталости страны и крайне неблагоприятных внешних факторов. Здесь конечно необходимо отделить механизм идеологической пропаганды и агитации от тех наслоений, которые были связаны с личными качествами Сталина(18).

     Цель  мобилизационной идеологии заключалась в создании эффективной поддержки строительства социализма «снизу». Энтузиазм народных масс сыграл в 30-е годы огромную роль. Но цели идеологии простирались гораздо дальше. Они заключались в достижении идейно-политического единства советского народа. Отсюда поощрение энтузиазма и осуждение всяческих выражений несогласия и сомнений вплоть до вспышек массового террора в отдельные годы, причины которых и сегодня с трудом поддаются объяснению, По крайней мере, их нельзя сводить к интригам Сталина и его деспотическим замашкам.

     Отличительной чертой раннего социализма в СССР явился не посткапиталистический, а  в значительной степени его антикапиталистический  характер. Общее правило здесь  таково. Чем радикальнее была социальная революция, разрушающая старый строй, тем меньше черт этого строя наследовал в себе новый строй. Революция 1917 г. осуществила двойной, т.е. самый радикальный разрыв сначала с самодержавием, а затем с практически безжизненными буржуазными политическими институтами. Впоследствии с введением нэпа, революция с экономической точки зрения совершила грандиозный откат назад, который грозил опасностью термидора, т.е. буржуазным перерождением нового строя. В сталинской модели социализма заимствования из капитализма вновь свелись в основном к материально-технической, производственной стороне экономики.

     Теперь  насчет еще одного весьма дискуссионного вопроса о том, правильно ли сделал Сталин, отступив от Маркса, объявив, что  в Советском Союзе в 1936 г. был  построен социализм. Если не спорить  о терминах (Маркс писал не о  социализме, а о низшей ступени  коммунистической формации), то между позициями Маркса-Ленина и Сталина в понимании природы социализма есть вполне зримое различие. Маркс относил преодоление общественного разделения труда на рабочий и крестьянский труд в общем-то к историческим задачам, которые решаются на капиталистической ступени развития общества. На этой ступени все материальное производство и промышленных товаров, и сельскохозяйственной продукции ставится на индустриальные, фабрично-заводские рельсы. Поэтому социализм, по Марксу, и представляет собой бесклассовое общество, в котором преодолены различия между трудом рабочего класса и крестьянства.

     Ленин делал акцент на том, что строительство  социализма в Советской стране означает создание современной индустриальной экономики, что откроет реальную возможность для преодоления классовых различий между рабочим классом и крестьянством. Отсюда длительность переходного периода от капитализма к социализму и все вытекающие отсюда объективные трудности, присущие переходному периоду в Советском Союзе. Получается, Сталин назвал социализмом то, что в действительности представляло собой переходное общество (две трети населения в конце 30-х г. проживало по официальной статистике в сельской местности).

     В этой ситуации действительно трудно отдать предпочтение какой-либо точке зрения. Ни одна из них не дает решения проблемы. Если принять позицию осуждения левацкой торопливости Сталина, то получается так, что социализм в точном смысле слова при всем напряженной деятельности партии и народа сможет быть построен лишь спустя многие и многие десятилетия, если не столетия. Вряд ли можно будет строить его все это время, тем более мобилизационным способом. Разочарование в идеалах социализма в той или иной степени неизбежно. Возвращение на путь капиталистического развития представляется в этом случае вполне разумной альтернативой в широком историческом плане.

     Но  и сталинская позиция также не избавляет от многих серьезных трудностей и прежде всего от разочарования  широких масс трудящихся. Что же это за социализм, в котором сохраняется в огромных размерах тяжелый неквалифицированный труд как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, естественно, с его очень низкой оплатой. Мы имеем дело здесь с типичным перенесением, сознательным или неосознанным - это другой вопрос, принципиально нерешаемой задачи с одного этапа социалистического строительства на другой его этап. Придет время, обнаружится эта нерешенная в теории и на практике проблема, и уже другим руководителям страны в 60-7О-е г.г. придется искать ее решение или вновь откладывать ее решение.

     Однако, смотря ретроспективно с позиций  постиндустриального этапа развития общества, Сталин поступил не так уж опрометчиво. Социализм является бесклассовым обществом по меркам индустриальной цивилизации, когда действительно  казалась реальной перспектива превращения сельского труда в разновидность промышленного труда. Сегодня проблема преодоления различий между рабочими и крестьянами в условиях растущего господства постиндустриальных форм труда не является центральной. Все незападные страны уже давно поняли, что нельзя больше ориентироваться на экономические и политические параметры индустриального этапа в развитии общества. Возможны другие траектории становления социальной структуры, свойственной по новому понятому зрелому социализму.

     С появлением постиндустриального этапа в развитии общества все страны, построившие ранние формы социализма, вынуждаются к тому, чтобы переходит к его зрелой форме. Национально-ориентированный социализм перерастает или имеет тенденцию к превращению в цивилизационный социализм. Сегодня об этом можно говорить со всей определенностью. В нем просматривается иное решение проблемы бесклассового общества по сравнению с индустриальным этапом.

     В раннем социализме имеется много  негативных сторон, которые делали социализм при его изучении с философской точки зрения, что могли себе позволить зарубежные марксисты, иногда весьма непривлекательным. На любые замечания партийные руководители страны реагировали крайне болезненно. Но в 60-е г. недостатки советской модели социализма стали настолько очевидными, что необходимо было принимать срочные меры по совершенствованию ранней, крайне неразвитой формы социализма.

     Среди этих многих недостатков был один главнейший - устарелость всей мобилизационной  системы управления страной. Всевластие партийно-государственного аппарата, практическое отсутствие действенных форм контроля над его деятельностью, - все это способствовало появлению новых и все более опасных актов волюнтаризма. Полное политическое бесправие советских людей, жесткая идеологическая дисциплина также превратились в серьезный тормоз развития общества. 

     В середине ХХ в. происходит смена вектора  всемирной истории. Развертывается грандиозная научно-техническая  революция, начавшаяся практически  одновременно на Западе и в СССР. Наука становится решающим фактором развития общества, которое претерпевает под ее воздействием огромные изменения, вступая тем самым в принципиально новую, постиндустриальную фазу развития. Многовековая история индустриальной цивилизации подходит к концу.

     В этих условиях всевластие партийно-государственной бюрократии становится серьезным тормозом на пути развития советского общества. Идее социализма сохраняют верность подавляющее большинство советских людей. Но жизнь настоятельно требует перемен. Решительно устарела концепция мобилизационного строительства социализма в условиях осажденной крепости. Понимают это и партийные верхи.

     В новой партийной программе, принятой на ХХII съезде КПСС в 1961 г., утверждалось, что социализм в нашей стране победил полностью и окончательно и была провозглашена задача развернутого строительства коммунизма (28). В конце 60-х г. партия фактически отказывается от этой идеи. Но поскольку в СССР уже построено развитое социалистическое общество, то задачей партии и народа становится дальнейшее его совершенствование.

     Однако  на поверку оказалось, что обновленная  идеология социалистического развития обладает крайне бедным содержанием. Она  не столько раскрывает действительные противоречия и трудности, с которыми столкнулось советское общество, сколько их тщательно камуфлирует. Начинается латентный, скрытый кризис социализма.

     На  самом деле, как это сегодня  становится все более ясно, в 60-70-е  г. объективно назрел переход от раннего, государственного социализма к зрелому, который должен был носить революционный характер. Можно говорить о новой революции «сверху», целью которой становилось коренное совершенствование всех сфер общественной жизни.

     Конечно, социализм мог победить окончательно в СССР, с точки зрения внутренних условий развития, только в том случае, когда он начинает развиваться уже на своей собственной основе. Но основу его составляет не просто материально-техническая база, но массовая поддержка «снизу», когда дальнейшие пути и средства совершенствования социализма становятся сознательным выбором народа, а, следовательно, его политическим выбором. Однако в стране в условиях всевластия партийной номенклатуры отсутствовала сколько-нибудь нормальная политическая жизнь. Социализм как реальная практика теряет динамизм и привлекательность и прежде всего экономическую эффективность. Его могла спасти в широкой исторической перспективе только массовая политическая поддержка «снизу». По иронии истории ровно через 30 лет после того, как было объявлено, что социализм победил полностью и окончательно, он перестал существовать в стране как общественный строй.

     Следовательно, в центре всего спектра перемен, которые становились исторической необходимостью, была политическая реформа, реформирование всей политической системы  общества. Эта идея составляла основу всего диссидентского движения в стране в 60-80- гг. Вопрос был в том, способна ли партийно-государственная бюрократия, одним словом, номенклатура на серьезные реформы и тем самым на добровольное ограничение своего всевластия.

     Проблема  бюрократии раннего социализма оказалась чрезвычайно сложной. Л.Троцкий в своей работе «Преданная революция» (1936) много внимания уделил этой проблеме. С одной стороны, бюрократия выполняет совершенно необходимые функции, являясь мощным орудием мобилизации общества. Это основа всей командно-административной системы, вся энергия которой на всех уровнях направляется на решение созидательных задач.

     Но, с другой стороны, бюрократия начинает занимать в обществе все более  привилегированное положение, а  затем всячески пытается закрепить и оградить свои привилегии. Поэтому огромное большинство населения относится к бюрократии с настороженностью и даже враждебно. Защитить привилегии она попытается, - писал прозорливо Л.Троцкий, - через восстановление частной собственности. «Привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям. … Недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком. Победа бюрократии в этой решающей области означала бы превращение ее в новый имущий класс» -(25). Так что, рассуждал далее Троцкий, судьба социализма зависит от того, чиновник ли съест рабочее государство или рабочий классу удастся справиться с чиновником (26).

     Еще более глубоко выявил суть противоречия югославский партийный деятель, а затем диссидент М.Джилас: «Собственностью, являющейся де-юре общественной, общенациональной, фактически в своих интересах распоряжается одна группа. Такое несоответствие правовых и реальных отношений… неуклонно приводит к расхождениям между словами и делами правящих структур, так как все предпринимаемые ими меры сводятся в конечном итоге к упрочению существующих собственнических и политических отношений. Новый класс не может разрешить это противоречие, не ставя одновременно под угрозу свои позиции» (8).

     Партийно-государственная  бюрократия, сделав ряд робких попыток в 60-е г. по реформированию экономической сферы, после чехословацких событий 1968 г., отказалась от планов каких-либо серьезных перемен в обществе. Бюрократия из мотора реформ становится их тормозом. Сохранение стабильности и преемственности становится девизом бюрократии, у которой все, стремящиеся к переменам, становятся диссидентами и ревизионистами.

     История провальной перестройки вновь продемонстрировала, сколь сложной оказалась для российского общества проблема революционных преобразований «сверху». Конечно, речь в принципе не должна идти о полном уничтожении государственной бюрократии, выступавшей и продолжающей выступать в качестве стержня, несущей опоры всего российского государства и общества в силу исторических условий их становления и развития. Но преобразование раннего социализма в зрелый предполагает, что теория социализма должна включить в себя цивилизационные особенности российского общества. Фактически же практика опередила здесь теорию уже в 50-60-е гг., когда начинается мощный рост социалистического движения во всем мире и складываются новые и самые разнообразные модели социализма.