Природа социального познания

1. Интуитивное познание как непосредственное, согласно рационализму XVII века, должно отличаться от рассудочного познания, опирающегося на логические определения, силлогизмы и доказательства, то есть специфика интуитивного познания состоит вне зависимости от умозаключения и доказательства;
2. Интуиция — один из видов интеллектуального познания, но, что важно отметить, его высший вид[20;С.72-75].

       Учение  об определяющей роли в человеческом познании такой иррациональной способности  как интуиция, было развито в интуитивизме, получившем наибольшее развитие во второй половине 19 — начале 20 века. Интуитивисты утверждали, что для познания недостаточно ни опыта, ни разума. Для постижения жизни, которая признавалась единственной реальностью, необходима особая форма познания, в качестве которой и выдвигается интуиция. Но это уже не та интеллектуальная интуиция, которая лежала в основе познания у рационалистов, например, у Декарта, а интуиция, деятельность которой противоположна деятельности разума. Например, А. Бергсон считал, что интуиция и интеллект — два противоположных направления работы сознания. Согласно интуитивизму, разум со своей логикой способен описывать мёртвую природу в физике, но он совершенно беспомощен в познании живой человеческой действительности, постигаемой только при помощи интуиции. Интуиция здесь рассматривается как форма непосредственного знания, постигающего действительность, минуя показания органов чувств и разума. Интуиция — форма непосредственного вживания в действительность. Поскольку единственной данностью является для нас жизнь, а она нами, прежде всего, переживается, а не познается, то мы, согласно Бергсону, способны её воспринять непосредственно. Путь этого непосредственного постижения и есть интуиция. В отличие от разумного, интеллектуального постижения, интуиция, по Бергсону, есть акт простой и даёт нам не относительное и одностороннее знание, а абсолютное. Интуиция — это род интеллектуальной деятельности, с помощью которой можно перенестись внутрь предмета, чтобы слиться с ним и постичь, что в нем есть единственного и невыразимого[20; С.78]. В современной философии принято считать, что в реальном процессе мышления интуиция тесно связана с логическими процессами, хотя признается, что ее механизмы существенно отличаются от принципов и процедур логики и характеризуются своеобразными способами переработки и оценки информации, которые пока ещё изучены крайне слабо. Интуиция не автономный способ познания, он связан с рациональными элементами, но при этом отдельные звенья цепи остаются на уровне бессознательного.

     Еще одним иррациональным элементом  в познании, близким к интуиции, выступает инсайт. Инсайт (от англ. insight — проницательность, понимание) трактуется как акт непосредственного достижения истины, «озарение», как внезапное понимание, «схватывание» отношений и структуры проблемной ситуации[15;С.8]. Научным путем инсайт был открыт представителем гештальтпсихологии В. Келером в 1917 году в исследовании решения проблем человекообразными обезьянами. В дальнейшем в гештальтпсихологии понятие инсайта используется для описания того типа человеческого мышления, при котором решение задачи возникает не в результате восприятия отдельных частей, а путем мысленного постижения целого. Таким образом, в процессе решения сложной задачи происходит переструктурирование ситуации, находится новое видение проблемы, условия задачи начинают видеться и пониматься иначе. Нахождение нового понимания происходит внезапно для сознания и сопровождается характерным эмоциональным переживанием, которое получает название ага-переживания. Механизм инсайта в отличие от рационального познания базируется не на общелогических приемах и методах, таких как анализ, синтез, абстрагирование, индукция и т. п., а на мгновенном постижении решения проблемы.

     Процесс познания, также как и процесс творчества, невозможен без участия воображения. Воображение представляет собой специфическую форму духовной активности субъекта в познании и творчестве, связанную с воспроизведением прошлого опыта (репродуктивное воображение) и конструктивно-творческим созданием нового наглядного или наглядно-понятийного образа, ситуации, возможного будущего (продуктивное воображение). Воображение зависит не только от непосредственных впечатлений, но и от содержания памяти. Воображение нельзя жестко противопоставлять мышлению, разуму, поскольку воображение во многих случаях подчиняется логике мышления. Но в то же время воображение не относится к рациональному способу постижения действительности, так как может обретать относительную самостоятельность и протекать по своей собственной «логике», выходя за пределы обычных норм мышления. Воображение действует в обход стандартов логики мышления, выходит за пределы непосредственно данного. Воображение помогает познанию мира, создавая гипотезы, модельные представления, идеи экспериментов. Иррациональные элементы в процессе познания не ограничиваются вышеперечисленными. К иррациональным элементам познания следует также отнести эмоциональную сферу, влияющую на процесс познания, магические практики, практики медитации в восточных религиях и в эзотеризме и др.

     Иррациональное  как нечто недоступное рациональному  познанию и невыразимое в логических понятиях является одним из исходных основных понятий в ряде идеалистических  направлений, объединяемых в понятии  философского иррационализма.

     Мы  пользуемся этим понятием не в смысле чего-то противоразумного, а как чего-то лежащего вне разума, чего-то такого, что на разуме не основано. К этому относятся элементарные факты, как, например, что у Земли есть Луна, что хлор есть элемент, что вода при четырех градусах Цельсия достигает своей наибольшей плотности и т. д. Иррациональна также случайность, хотя впоследствии и можно вскрыть ее разумную причинность.

     Иррациональное  есть (экзистенциальный) фактор бытия, который хотя и может быть отодвигаем все дальше через усложнение разумного объяснения, но который в конце концов настолько осложняет этим само объяснение, что оно уже начинает превосходить постигающую силу разумной мысли и, таким образом, доходить до ее границ, прежде чем оно успело бы охватить мир, в его целом, законами разума. Исчерпывающее рациональное объяснение какого-нибудь действительно существующего объекта (а не только положенного) есть утопия или идеал. Только положенный объект можно рационально объяснить до конца, потому что в нем с самого начала нет ничего, кроме того, что было положено мышлением нашего разума. Эмпирическая наука также полагает рационально ограниченные объекты, намеренно исключая все случайное и допуская к рассмотрению не действительный объект в его целом, а всегда только часть его, которую она выдвигает на первый план для рационального изучения. 

     Таким образом, мышление в качестве направленной функции рационально, равно как  и чувство. Если же эти функции  не преследуют рационально определенного  выбора объектов или их свойств и отношений, но останавливаются на случайно воспринятом, всегда присущем действительному объекту, то они лишаются направления и тем самым теряют отчасти свой рациональный характер, ибо они приемлют случайное. От этого они становятся отчасти иррациональными. Мышление и чувство, руководимые случайными восприятиями и потому иррациональные, есть или интуитивные, или ощущающие мышление и чувство. Как интуиция, так и ощущение суть психологические функции, достигающие своего совершенства в абсолютном восприятии того, что вообще совершается. В соответствии со своей природой они должны быть направлены на абсолютную случайность и на всякую возможность; поэтому они должны быть совершенно лишены рационального направления. Вследствие этого я обозначаю их как функции иррациональные, в противоположность мышлению и чувству, которые суть функции, достигающие своего совершенства в полном согласовании с законами разума. 

     Хотя  иррациональное, как таковое, никогда  не может быть предметом науки, однако для на сегодняшний день все же очень важно оценивать верно момент иррационального. Дело в том, что современная практическая деятельность ставит много проблем, которые рационально вообще не могут быть разрешены, но требуют иррационального разрешения, то есть разрешения на таком пути, который не соответствует законам разума. Слишком большое ожидание или даже уверенность в том, что для каждого конфликта должна существовать и возможность разумного разрешения, может помешать действительному разрешению на иррациональном пути[15; С.34-38].

     Итак, познание представляет собой единство не только рационального и чувственного моментов, но включает в себя различные  иррациональные элементы, связанные  с ролью бессознательного в психике  человека и предполагающие недостаточно ясно выявленную их связь с рациональной составляющей познавательной деятельности. 

      Заключение 

     Социальное  познание имеет свою специфику, которая  заключается в следующем: во-первых, социум является самым сложным из объектов познания вообще, ибо представляет собой высшую форму движения материи. Поэтому сущность социальных явлений, закономерные связи между ними раскрыть гораздо труднее, чем это происходит при исследовании неорганической и органической природы; во-вторых, в социальном познании мы имеем дело с исследованием не только материальных, но и духовных процессов; в-третьих, в социальном познании общество выступает и как объект, и как субъект познания. Люди творят свою историю, и они же и познают ее. Поэтому в познании общественных процессов следует учитывать значительный элемент субъективизма.

     Теория  социального познания – это теория самопознания, и на ее разработку существенно  влияет социальная позиция познающего субъекта. В общественных науках существует гораздо больший соблазн и  значительно большие возможности отойти от истины, чем, например, в естествознании. Здесь особенно чувствуется влияние субъективных наклонностей и мировоззренческих ориентаций ученого в познании социальной действительности. В задачи теории социального познания входит не только формулировка закономерностей процесса познания общественных явлений, но и выработка на их основе требований, принципов, ориентирующих познающего субъекта в процессе исследования. Поэтому социальная гносеология – это еще и учение о применении методов в научном исследовании, о способах и границах использования концептуальных средств познания, это теория рационального применения теоретико-познавательных средств, учение об условиях, при которых познавательная активность субъекта реализуется оптимально, с наибольшими результатами.

     Дальнейшее  изучение социальной гносеологии и  методологических проблем общественных наук в настоящее время жизненно необходимо, поскольку дает не только возможность более глубокого  проникновения в сущность современных  общественных явлений и процессов, но раскрывает и укрепляет необходимость связи данной области социальной философии со смежными областями теоретических и прикладных социальных исследований: экономической теорией, социальной статистикой, теоретической и прикладной социологией, демографией, исторической наукой и др.

     Таким образом, рассмотрев проблему соотношения  рационализма и иррационализма в  процессе познания, мы приходим к следующей  констатации, что роль интуиции с  точки зрения разрешения давнего  теоретического спора по поводу противопоставления интуитивного и рассудочного познания и многочисленных попыток в этом противопоставлении всячески подчеркнуть преимущества интуитивного типа познания, целесообразнее рассматривать их как целостный процесс. Такой подход дает возможность объяснить сам механизм принятия интуитивных решений.

     И тогда противоположностью интуитивного следует рассматривать не столько  логическое (даже математико-логическое), сколько алгоритмическое. Если дан  точный математический алгоритм получения  истинного результата (или доказательство алгоритмической неразрешимости), то никакая интуиция (ни чувственно-эмпирическая, ни интеллектуальная) для получения этого результата не нужна. За ней сохраняется лишь вспомогательная функция употребления правил применения схемы алгоритма, однозначного распознавания элементарных конструктивных объектов, операций над ними.

     Много тайн дает нам познание и одна из них это-интуиция. Сложность здесь  заключается в том, что интуиция сама является частью познания. И мы на данном этапе развития философии и науки лишь только чуть - чуть приоткрыли завесу над этой тайной. Перспективой будущего исследования, как нам кажется, является полное раскрытие механизма действия интуиции и развитие интуитивных способностей.

     Резюмируя все выше изложенное, хотелось бы еще раз обратить внимание на то, что в целом у нас сложилось некоторое представление о понятии интуиция и ее месте и роли в активном познавательном процессе. Интуиция представляется нам неотъемлемой частью творческого познания, и действие интуиции (озарение) так же невозможно без долгой предварительной работы ума, как невозможно переплыть реку, если не умеешь плавать.