Критика перевода как основа редакторской деятельности

      Отсюда вытекает, что требование адекватности носит не максимальный, а оптимальный характер: перевод должен оптимально соответствовать определенным условиям и задачам. Иными словами, перевод может быть адекватным даже тогда, когда конечный текст эквивалентен исходному лишь на одном из семиотических уровней или в одном из функциональных измерений. Более того, возможны случаи, когда некоторые фрагменты текста неэквивалентны друг другу и вместе с тем перевод в целом выполнен адекватно. А.Д. Швейцер приводит пример из популярного американского мюзикла «Му Fair Lady», созданноог по мотивам комедии Б. Шоу «Пигмалион», где профессор Хиггинс заставляет Элизу распевать песенку: «The rains in Spain fall mainly in the plains». Цель этого фонетического упражнения – научить ее правильно произносить дифтонг /ei/, который в ее диалектном произношении (Cockney) звучит как /ai/. В русском тексте мюзикла Элиза произносит скороговорку «Карл украл у Клары коралл». Если сравнивать этот фрагмент оригинала с переводом, то их едва ли можно признать эквивалентными друг другу. Для английского получателя песенка Элизы – это упражнение, преследующее цель избавить ее от фонетических черт диалекта лондонских низов. Для русского получателя цель упражнения – научить ее четко артикулировать труднопроизносимые сочетания звуков. Таким образом, в русском переводе утрачивается важный социально-оценочный компонент текста. И вместе с тем решение переводчика в принципе может быть признано адекватным. [20, С. 178]

      Иными словами, выполненный адекватно перевод не всегда строится на отношении полной эквивалентности между исходным и конечным текстами. И наоборот, перевод, полностью эквивалентный оригиналу, не всегда отвечает требованиям адекватности.

      Сказанное выше можно для наглядности представить в виде обобщающей таблицы (табл. 1).

Таблица 1

Адекватность vs. Эквивалентность 

      На  наш взгляд, наиболее приемлемой для решения задач данной курсовой работы является теория В.Н. Комиссарова, где адекватность – перевод, который обеспечивает прагматические задачи, а эквивалентность – перевод, воспроизводящий содержание иноязычного оригинала на одном из уровней эквивалентности.

     В.Н. Комиссаров сформулировал теорию уровней эквивалентности, согласно которой в процессе перевода устанавливаются отношения эквивалентности между соответствующими уровнями оригинала и перевода. В.Н. Комиссаров выделил в плане содержания оригинала и перевода пять содержательных уровней: 1) уровень цели коммуникации, 2) уровень описания ситуации, 3) уровень высказывания, 4) уровень сообщения и 5) уровень языковых знаков.

     Согласно теории В.Н. Комисарова, эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода. Единицы оригинала и перевода могут быть эквивалентны друг другу на всех пяти уровнях или только на некоторых из них. Полностью или частично эквивалентные единицы и потенциально равноценные высказывания объективно существуют в исходящем языке и в языке перевода, однако их правильная оценка, отбор и использование зависят от знаний, умений и творческих способностей переводчика, от его умения учитывать и сопоставлять всю совокупность языковых и экстралингвистических факторов. В процессе перевода переводчик решает сложную задачу нахождения и правильного использования необходимых элементов системы эквивалентных единиц, на основе которой создаются коммуникативно-равноценные высказывания в двух языках.

      В.Н. Комиссаров также отмечает, что следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, и переводческую эквивалентность – реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная степень сохранения содержания оригинала при переводе. 

1.2. Методы и способы перевода

     Одним из определений перевода является: «форма существования литературного произведения». Влияют на восприятие перевода в новой языковой среде процессы его создания и фигура переводчика, его создателя. П. Топер называет переводчика «творческой линзой», пройдя через которую и неизбежно преломившись. Именно поэтому стратегия перевода, выбранные переводчиком методы и способы крайне важны – от них может зависеть судьба произведения: либо оно станет значимым для носителей переводящего языка, либо оно останется неоцененным.

     Ф. Шлейермахер посвятил свою работу обоснованию различных методов перевода. Он указывает, что метод перевода зависит, прежде всего, от характера переводимого текста. В связи с этим предлагается различать перевод устных высказываний и письменных документов, непосредственно отражающих предметы и действия в определенном порядке следования в пространстве и времени (сегодня к таким материалам мы бы отнесли коммерческую переписку, официальные бумаги и т. п.), и перевод художественных и научных текстов. Ф. Шлейермахер полагает, что перевод первого типа не представляет особой сложности, так как здесь содержание оригинала задается как бы извне, предметами и действиями, и без труда воспроизводится в переводе.

     Во  второй категории переводов содержание создается самими авторами, свободно избирающими предметы и их расположение, которые выступают лишь вместе с речью. Здесь уже перевод становится трудной проблемой, так как речь строится разными языками по-разному. Переводчик имеет дело, с одной стороны, с системой чужого языка, а с другой стороны, с творчеством автора, использующего язык относительно самостоятельно и свободно. В связи с этим Ф. Шлейермахер предлагает различать два метода перевода: парафразу и свободное переложение. При парафразе переводчик во главу угла ставит верность отдельным частям подлинника, оперируя элементами обоих языков так, как если бы они были математическими знаками, находящимися в определенном отношении друг к другу. При свободном переложении переводчик стремится создать одинаковое впечатление для своих читателей, каким оно было у читателей подлинника, отказываясь от соответствия отдельным его частям. Таким образом, в концепции Ф. Шлейермахера уже имеются элементы ориентации на получателя, которая играет столь большую роль в современной теории перевода.

     В своей лекции «О разных методах перевода» Ф. Шлейермахер предлагает представить такую ситуацию, «когда переводчик говорит читателю: вот, я принес тебе книгу, такую, как написал бы этот человек, пиши он по-немецки; а читатель отвечает ему: премного благодарен, но это все равно, как ты написал бы портрет человека, если б мать родила его от другого отца. Ибо при создании произведения науки и искусства духу создателя принадлежит право материнства, а его родному языку дано право отцовства. По сути, вольности переводчика оправданы только как игра, которая доставляет наслаждение сама по себе» (перевод Н.М.Берковской) [21, C. 137], то есть Ф. Шлейермахер между точностью и вольностью, «отчуждением» и «одомашниванием» отдает предпочтение первому.

     Многие  ученые рассуждали о способах и методах  перевода, отталкиваясь от понятий «адекватность» и «эквивалентность» Так, например, предложение Ю. Найды не ограничиваться при рассмотрении термина «эквивалентность» лингвистикой теорией стало основой для лингвокульторологической теории эквивалентности. Он выделял два типа эквивалентности: формальную и динамическую. Ю. Найда отмечал, что, поскольку не существует двух идентичных языков, ни по значениям, которые выражают те или иные символы, ни по правилам организации этих символов в предложения, естественно, что между языками не может быть точных соответствий, поэтому совершенно точный перевод невозможен. Общее воздействие перевода может оказаться очень близким к воздействию оригинала, но идентичности в деталях быть не может, поэтому процесс перевода невозможно представить без какой-либо доли переводческой интерпретации. В некоторых переводах ставится цель не столько передать информацию, сколько создать у читателя перевода приблизительно такое же настроение, как и у читателя оригинала. В таких случаях он будет ставить своей целью достижение как можно большей степени понятности текста и будет менять некоторые мелкие детали, чтобы читатель смог понять все значение сообщения. Таким образом, идея формальной эквивалентности разрабатывалась лингвистической теорией, а динамическая эквивалентность стала центральной в лингвокульторологической теории.

     Формальная  эквивалентность, как ее определяет Ю. Найда, «оренитирована на оригинал», при этом цель состоит в обеспечении возможности непосредственного сопоставления разноязычных текстов. При формальной эквивалентности обязательным является сохранение части речи при переводе, отсутствие членения или перестановки членов предложения оригинала, сохранение пунктуации, разбивки на абзацы, а также применение принципа конкорданса (то есть перевод определенного слова всегда одним и тем же соответствием). Все идиомы калькируются, любые отклонения от оригинала объясняются в сносках [13, С. 117]. В этом случае речь идет о буквальном подстрочном переводе, который применим для ряда переводческих целей.

     Динамическая  эквивалентность в свою очередь «ориентирована на реакцию рецептора» и стремится обеспечить равенство воздействия читателя перевода и оригинала. При этом происходит адаптация лексики и грамматики, чтобы перевод звучал так, «как сам автор написал бы на ином языке». Перевод, цель которого создать динамическую эквивалентность, базируется на принципе «эквивалентного эффекта». Перевод по принципу динамической эквивалентности имеет своей целью полную естественность способов выражения, а получателю предлагается модель поведения, релевантная контексту его собственной культуры [13, C. 126].

     Недопустимость буквального перевода Ю. Найда доказывает с помощью понятия «информационная нагрузка». Он считал, что буквальный перевод перегружает сообщение информацией с высокой степенью неопределенности, необычности форм, затрудняя декодирование. Для достижения своей цели переводчик должен постоянно ориентироваться на реакцию реципиента, хотя стоит отметить, что не всегда эту реакцию можно предопределить. Предполагается, что необходимое воздействие на реципиентов перевода можно обеспечить лишь при условии, что текст перевода не будет содержать чуждых для них культурно-этнических фактов или основанных на этих фактах ассоциаций, то есть принцип динамической эквивалентности дополняется требованием существенной адаптации перевода к принимающей культуре.

     Именно  динамическая эквивалентность, по мнению Ю. Найды, должна обеспечить выполнение главной функции перевода – полноценной коммуникативной замены текста оригинала. При этом самым важным неизбежно становится ориентация на реципиента. Можно описать перевод в рамках динамической эквивалентности как «самый близкий естественный эквивалент исходного сообщения». Одно из требований к такому переводу – приспосабливание перевода к языку, на который он делается, а также к соответствующей культуре. Соблюдение этого требования должно привести к тому, что в переводе не будет заметно никаких следов иностранного происхождения.

     П. Ньюмарк отрицает подход Ю. Найды и Ф. Шлейермахера, основанный на ориентации на читателей принимающей культуры. Он подчеркивает, слишком большие различия между языком и культурой оригинала и языком и культурой перевода всегда будут представлять трудности при переводе. Для преодоления этих различий П. Ньюмарк предлагает заменить традиционные термины «буквальный перевод» и «вольный перевод» на «семантический перевод» и «коммуникативный перевод».

     Коммуникативный перевод заключается в том, что  переводчик пытается произвести на читателя перевода такой же эффект, как и  автор на читателя оригинала. Семантический  перевод заключается в том, что переводчик пытается как можно ближе передать семантическую и синтаксическую структуру языка оригинала, а также контекстуальный смысл оригинала.

     Немецкий  теоретик перевода А. Нойберт выдвигает идею «коммуникативной эквивалентности». Коммуникативная эквивалентность – это характеристика текста перевода, предполагающая наличие в нем коммуникативной ценности, которая, не будучи полностью тождественной коммуникативной ценности тектса оригинала, отвечает общим ожиданиям и информированности получателя-носителя переводящего языка. Коммуникативная эквивалентность исторична и связана с вербальным взаимодействием, а также – с целенаправленностью перевода [14, С. 143].