Философия, ее предмет. Структура и функции философии

Суждения  утвердительные и частные обозначаются буквой I.("Некоторые студенты слушают  лекцию").  
Общие и отрицательные суждения - буквой Е (от лат nEgO - отрицаю). ("Все студенты не слушают лекцию" или "Никто из студентов не слушает лекцию").  
Частные и отрицательные суждения обозначаются буквой О.("Некоторые студенты не слушают лекцию").  
Представим себе, что в углах этого квадрата находятся суждения, составленные из одной и той же материи. Их примеры приведены выше. И, допустим, нам известно, что суждение А - истинно. Что тогда можно сказать об истинности суждений I, Е, О? Если суждение А истинно, то суждение I обязательно истинно. Если суждение А истинно, то суждения Е и О не могут быть истинными.  
Суждения, расположенные по диагонали логического квадрата, их называют контрадикторными (противоречащими), вместе никогда не могут быть истинными. Таким образом, зная форму суждения, можно по истинности одного из суждений получить вывод об истинности или ложности других суждений, не обращаясь к их содержанию.  
Третьей и самой важной составной частью аристотелевской логики является учение о силлогизмах. Силлогизм - это особый вид умозаключения. Люди очень часто строят неправильные умозаключения. Неправильными умозаключениями являются те из них, в которых истинность вывода с необходимостью не следует из истинности посылок. Аристотелем было разработано учение о такой форме умозаключения, при которой обязательно при истинности посылок будет следовать истинный вывод. Такое умозаключение и есть силлогизм. Иными словами, силлогизм - это такая форма умозаключения, которая при истинности посылок обязательно приводит к истинности вывода.

Аристотель  не рассматривает все возможные  формы умозаключений, так как  имеется неограниченное множество  их вариантов. Он рассматривает только один случай, когда в качестве и  посылок, и выводов используется только лишь простые утвердительные или отрицательные суждения: S есть P. Поэтому его теорию называют теорией  простого категорического силлогизма.  
Согласно Аристотелю, в правильном силлогизме должно быть только три и только три термина (понятия, с помощью которых выражаются субъект и предикат в посылках и в выводе). Явное или, чаще, скрытое нарушение этого правила разрушает силлогизм. Рассмотрим пример правильного силлогизма:  
Все металлы электропроводны (А)  
Алюминий - металл (I)  
Алюминий - электропроводен (I)  
В этом умозаключении 3 термина: "алюминий", "металл", "электропроводность". Обратите внимание на термин "металл", который присутствует в посылках, но отсутствует в выводе. Такой термин называется средним термином силлогизма. Средний термин является посредником между двумя понятиями. В зависимости от того, где в суждениях находится средний термин (занимает он место субъекта или предиката), выстраиваются четыре фигуры силлогизма. Так как, для построения каждой такой фигуры могут использоваться суждения А, I, Е, О, всего возможно 256 вариантов (модусов) построения четырех фигур силлогизма. Аристотель чисто формальным образом выясняет, какие модусы будут при истинности посылок обязательно гарантировать истинность выводов. В итоге им выясняется, что только 28 модусов (вариантов) силлогизмов гарантируют истинность выводов при истинности посылок. Аристотель показывает, что все правильные модусы силлогизма строятся по одному принципу, когда из общих положений получаются общие или частные выводы (дедукция). Если движение происходит от частных посылок к общим выводам (индукция), то результатом могут быть как истинные высказывания, так и ложные. Отсюда, Аристотель приходит к выводу, что общий метод рассуждений науки должен быть дедуктивным.  
Как в процессе рассуждения избегать логических ошибок? Аристотель сформулировал и основные законы логики (тождества, противоречия, исключенного третьего), позволяющие выявлять логические ошибки и делать это обоснованно. Таким образом, Аристотель вооружил науку теорией научного доказательства.

Билет 6. Философия эпохи  эллинима. Стоики, скептики, киники, эпикурейцы.

В эпоху эллинизма  философия отчасти сохраняет  наследие, накопленное на протяжении двух предыдущих этапов, отчасти меняет содержание и направленность своих  теоретических построений. Философия  творит уже в иных исторических реалиях: империя Александра Македонского распалась, греческие полисы становятся римской  провинцией, рабский труд тормозит рост эффективности общественного  производства, от философии отпадает целый ряд специальных наук и  т.д. Главное внимание мыслителей переключается  на этическую проблематику, на  изучение различных моделей поведения индивида в изменившихся обстоятельствах. В этой связи уместно вспомнить замечание английского ученого и философа Б. Рассела о том, что различные философские течения являются одновременно следствиями и причинами: следствиями социальных обстоятельств и причинами убеждений, определяющих политику и социальные институты последующих веков.

С начала третьего века до н.э. в античной философии  параллельно существуют несколько  школ: последователи Платона (академики) и  последователи Аристотеля (перипатетики), а так же стоики, эпикурейцы, скептики, киники и киренаики.

Основоположник  школы эпикуреизма Эпикур (341-270 до н.э.) был, отчасти, эклектиком, но все  звенья его учения были логически  соединены в единую концептуальную цепь. При первом приближении таких  звеньев – источников у него пять: учение милетцев о сущностях, гераклитово представление о вечном меняющемся мире, идеи пифагорейцев о политической мере (критерии) бытия, сенсуализм Аристотеля и атомизм Демокрита. Основной задачей философии Эпикур считал создание учения о правилах поведения, приводящих человека к счастью[17]. Путь к счастью лежит через занятия философией. Эпикур призывает не откладывать философию в юности и не уставать от нее в старости: ведь никто не может быть недозрелым или перезрелым для здоровья души.

Критерий счастья  – мера удовольствия, которая подразделяет на три вида: природные и необходимые  для жизни; природные, но для жизни  необходимые; не необходимые для  жизни и не природные. Следует  стремиться к первым, избегая остальных. Конечной целью жизни мудрец считал устранение страдания и внутреннего  беспокойства – атарксию. Она достигается избавлением от страха перед смертью, предполагает ограничение в потребностях, умеренность в наслаждениях, самоустранение от общественной жизни и государственных дел.

Натурфилософские  взгляды Эпикура неотделимы от его  этики. Человек свободен в рамках предложенных ему обстоятельств, подобно  тому, как свободны неделимые частицы, из которых состоят все вещи. Не обладая большой тяжестью, каждый при этом движется по своему собственному криволинейному пути. Идея о самодвижении атомов в природе, из которой вытекает идея свободы выбора человека, представляет собой неординарное дополнение атомистики Демокрита.        

 Школа скептиков,  основанная Пирроном (365-275 до н.э.), главным принципом объявляет  принцип воздержания от суждения, от безоговорочного предпочтения  одного из двух равносильных  или противоречащих друг другу  суждений, и скептицизм[18]. Желающий  достигнуть счастья должен ответить  на три вопроса: из чего состоят  вещи? как мы должны к ним  относится? какую пользу мы  получим из этого отношения?  Ответить на первый вопрос  возможным не представляется, поскольку  всякому утверждению может быть  всегда противопоставлено противоположное.  Из дилеммы вытекает ответ  на второй вопрос – следует  воздерживаться от однозначных  оценок и суждений. Этот вывод  в свою очередь определяет  ответ на третий вопрос –  пользой от воздержанности в  суждениях будет безмятежное  состояние души. Пиррон считал, что  окружающие человека вещи совершенно  не познаваемы; отрицал объективное  существование добра и зла,  не верил в возможность рационального  обоснования моральных норм. В  учении скептиков, как и у  эпикурейцев, явно выражен крен  в сторону этики, в которой  так же отстаиваются пути достижения «атараксии» – невозмутимости, а путь её достижения, согласно стоикам - следование судьбе и долгу.

История философской  мысли эпохи эллинизма полна  парадоксов. Эпикурейцы и скептики чтили науки. Последние даже утверждали, что наука самодостаточна, точна  и может успешно развиваться  без философии. Параллельно в  эллинистическом мире возникает  философское течение, игнорирующее научное знание как таковое. Киническая философия в лице своего основателя Антисфена (ок. 450-360 до н.э.) провозгласила тезис о необходимости полной автономии человека (он не должен ни от кого и ни от чего зависеть). Среди киников наиболее известен Диоген из Синопа (ум. ок. 330-320 н.э.). Он обвинил Антисфена в отступлении от принципов и идей кинической философии. Завернувшись в лохмотья и переселившись в бочку, Диоген провозгласил себя «гражданином мира»: философ полагал, что человек должен жить в обществе, следуя только своим собственным законам, т.е. не имея общины, дома, отечества.  И его, и Антисфена современники за образ жизни и мыслей прозвали собаками.

Стоическая школа  была основана Зеноном Китайским (336–264 до н.э.), которого иногда путают с Зеноном  Элейским, автором уже приведенных  выше апорий. При создании своей  философской системы Зенон использовал  идеи Гераклита, Аристотеля и в некоторых  моментах перекликался с киниками. Стоики призывали придерживаться естественной жизни. Душа человеческая у них меняется подобно огню, подчиняется закону космоса. Стоики предполагали, что существует внутренний принцип развития вселенной (разумный мировой Логос), который  определяет судьбы природы и человека. В этой связи человеку необходимо следовать судьбе, чтобы стать  независимым от внешних обстоятельств. Живя в соответствии с законами общества, человек достигает внутреннего  равновесия (апатии). Окружающий мир  не свободен, свобода в душе человека (и аристократ и последний раб  свободны во внутренней жизни). Философия  – врачевательница души, излечивающая от увеличения мирскими заботами. Они  сравнивали философию с яйцом, где  желток означает этику, белок – физику, а скорлупа – логику. В отличие  от эпикурейской этика стоиков является этикой долга

Рассуждая о философии  эллинизма в целом, можно предположить, что идеи той эпохи оказались  удивительно живучи в силу своей  доходчивости, незамутненности сложными построениями. Неоплатоника органически  вписались в христианскую доктрину; идеи эпикуреизма, скептицизма, стоицизма стали неотъемлемой частью западного менталитета.

7. Особенности и основные  проблемы средневековой философии.

В отличие от античности, где истиной надо было овладевать, средневековый мир мысли пребывал в уверенности об открытости истины, об откровении в Священном Писании. Идея откровения была разработана отцами церкви и закреплена в догматах. Так понятая истина сама стремилась овладеть человеком, проникнуть в него. На фоне греческой мудрости, как говорил Х. Ортега -и- Гассет, эта идея была совершенно новой. Полагалось, что человек рожден в истине, он должен постичь ее не ради себя, но ради нее самой, ибо ею был Бог. Считалось, что мир сотворен Богом не ради человека, но ради Слова, второй Божественной ипостаси, воплощением которой на земле являлся Христос в единстве Божественной и человеческой природы. Потому дольний мир изначально мыслился встроенным в высшую реальность, соответственно встраивался в нее и человеческий разум, определенным способом причащавшийся этой реальности - в силу врожденности человека в истину. Причащенный разум - это определение средневекового разума; функции философии заключаются в том, чтобы обнаружить правильные пути для осуществления причастия: этот смысл и заключен в выражении'философия - служанка богословия'. Разум был мистически ориентирован, поскольку направлен на выявление сущности сотворившего мир Слова, а мистика рационально организована в силу того, что иначе как логически Логос и не мог быть представлен.  
 
В силу этого основаниями средневековой философии были теоцентризм, провиденциализм, креационизм, традиционализм. Опора на авторитеты, без которых немыслима обращенность к традиции, объясняет идейную нетерпимость к ересям, которые возникали внутри ортодоксального богословствования. В условиях заданности истины основными философскими методами были герменевтический и дидактический, тесно связанные с логико-грамматическим и лингвистически-семантическим анализом слова. Поскольку Слово лежало в основании творения и соответственно было общим для всего сотворенного, то оно предопределило рождение проблемы существования этого общего, иначе называемой проблемой универсалий (от лат. universalia - всеобщее). С попытками решения проблемы универсалий связаны три философских течения: концептуализм (существование общего вне и внутри конкретной вещи), реализм (существование общего вне и до вещи) и номинализм (существование общего после и вне вещи). В то время, когда средневековая философия представлялась хранителем античных традиций (с одной из главных идей - существования эйдосов, образов вещей до вещей), реализм считался единственно правильным подходом к познанию того, что такое бытие; появление номинализма свидетельствовало о распаде средневекового мышления, а концептуализм был сочетанием умеренного реализма с умеренным номинализмом.  
 
Попытки разрешения проблемы универсалий открывали возможности обнаружить процедуры сопричастности земного и горнего миров. В контексте теологически ориентированной культуры логика, бывшая вместе и инструментом философии и самой философией, представляла собой особые способы созерцания Бога, позволявшие строить между Ним и человеком субъект - субъектные отношения. По существу такая логика непременно становилась теологикой.  
 
Средневековое слово в зависимости от того, откуда и куда оно было направлено, претерпевало двойное преображение: воплощение (Божественного слова) и развоплощение (при направленности слова от человека к Богу). Слово было наивысшей реальностью именно в силу его существования в двух модусах. Мир мыслился существующим потому, что было сказано, что он существует. Сказание вело к существованию, но при этом любое сотворенное существо, оставаясь Причащенным Творцу, не могло быть пассивным: вещь начинала вещать о себе, иной вещи средневековье не знало. Любая вещь в силу акта творения Богом - у верховным субъектом, была субъектной и соответственно личностной.  
 
Идеи субъектности и личностности находятся в теснейшем отношении со смыслом воплощенного Слова, не имевшего аналогов ни в одной из предшествующих религий и философских умозрений. Инкарнация (воплощение) - не вселение Бога в тело. Явление богов в человеческом облике, известное у греков, не означало их становления человеком. Вселяясь в тело, боги полностью сохраняли сверхчеловеческую сущность. В христианстве вочеловечение Бога включает в себя жертву, принимаемую распятым Сыном человеческим, то есть предполагает внутренние таинственные богочеловеческие отношения, теологическим истолкованием которых служит учение о Троице. Воплощение Слова, приобретение духом своей окончательной действительности означает, что логос освобождается от спиритуалистического характера. Единственность и неповторимость акта искупления привели к включению исторического в сферу европейской мысли; это придает совершенно особый статус средневековой философии как философии истории.

Идея  воплощенности Слова означала, что  зрение и слух становятся важнейшими органами чувств, видение же как  умозрение - условием философствования.  
 
Принцип креационизма, лежащий в основании христианского отношения к миру, предполагал, что всеобще-необходимое знание принадлежит только Богу, следовательно, возникшая в античности логика, рассчитанная на выявление истинного и ложного суждения, перестает быть равноправной с логикой диспута. На человеческом уровне роль всеобще-необходимого знания начинает исполнять этика, цель которой состоит в поисках регулятивов для реализации идеи спасения. Они выражают в идеях самосознания, поступка, совести. как нравственного отношения к поступку, интенции осознанности поступка, личной ответственности. Путь к достижению спасения лежал через вопрошание собственной души, прямо ставящее человека перед Богом, то есть самопознание понимается как богопознание, но совершаемое определенным образом: При таком самопознании мысленно расставляются основания мышления и основания веры. Потому исповедь есть не только процедура причащения Богу, но есть философствование, примером чему является 'Исповедь' Аврелия Августина (354-430), где наиболее очевидна личная, вопросительная, осомневающая позиция философии относительно несомненности веры. 
 
В силу акта творения человека по образу и подобию Бога, в силу дарованной человеку способности разумного причащения Богу человек впервые рассматривается как личность, деятельность которой основана на свободе воли. Вопрос о свободе воли тесно связан с вопросом о Высшем благе, которым является Бог, зле, которое толкуется как нехватка блага, и предопределении (выразителем этой идеи являлись Августин, Иоанн Скот Эриугена и др. Идея предопределения, однако, не стала ортодоксальной идеей). Смысл свободы воли связывался не с подчинением необходимости, а с определением поступков совестью и свободным выбором человека (Боэций, Абеляр, Бернард Клервоский, Альберт фон Больштедт, Фома Аквинский и др.). Творец мира брал залог для испытания духа опытом мира в виде любви или ненависти, что было тесно связано с возможностью знания: чем больше любовь к Богу, тем точнее знание.  
 
Богооткровенность истины в Священном писании предполагала необходимость его комментария, который есть речевая встреча смыслов Божественного откровения и человеческого постижения. В речевом диалоге, принявшем форму диспута, была создана возможность формирования такой диалектики, понятия которой одновременно - двуосмысленно - направлялись на сакральное и мирское, образуя особый способ познания. Человеческий взор, направленный на Бога, совершенствуется в Его видении. Божественный, направленный на человека, высвечивает его смертность, конечность. Философствование осуществляется в момент чтения авторитетного текста или в момент его комментирования, то есть оно всегда в настоящем, где вечное прикасается к временному. Это не бесконечное совершенствование в умозрении, а моментальное реагирование на мысль, эту мысль одновременно продолжающее и останавливающее, познающее и обнаруживающее полное незнание Философия через комментарий обнаруживала в себе теологическую сущность, понимая удвоение сущего как общего для мира людей и как Божественного всеобщего, отчего проблема универсалий была средоточием средневековой философии.