Исследование происхождения "невменяемости" и её тразвития

Из психиатров впервые  это положение косвенным образом  подтверждено Д. Р. Лунцем (1966), настаивавшим на том, что понятие «невменяемость» применимо исключительно в связи с конкретным уголовно наказуемым деянием, которое инкриминируется данному лицу. Отсюда однозначно следует, что отсутствие такового деяния исключает появление понятия «невменяемость» и, значит, деяние входит в его объём. Годом позже на это обстоятельство указал юрист А. А. Хомовский (1967), положив начало толкованию невменяемости как особого правового состояния. Однако эти идеи оставались неразвитыми вплоть до конца 80-х годов, когда они получили своё обоснование в работах Б. А. Протченко (1987) и Ю. С. Богомягкова (1989). Они предложили именовать деяние юридическим критерием невменяемости и дали этому обоснование, которое приведено выше в обзоре литературы и детально исследовано (В. Б. Первомайский, 1991).

Ю. С. Богомягков достаточно убедительно показал, что именно уголовно наказуемое деяние является юридическим критерием невменяемости. Он выделил два его признака. Первый — совершение деяния данным лицом. Второй — совпадение по времени совершения деяния с психическим состоянием лица, исключающим возможность сознательного поведения. К этому можно лишь добавить, что именно эти два признака и превращают деяние в собственно критерий невменяемости. Фактически они составляют содержание понятия «невменяемость» и без них деяние, являющееся одним из предметов, входящих в объём понятия «невменяемость», остаётся не более чем условием возможности признания лица невменяемым. Вместе с тем указанные авторы не дифференцировали достаточно чётко объём и содержание понятия «деяние», как юридического критерия, что создаёт определённые трудности в интерпретации его взаимоотношений с другими критериями.

Для правильного  понимания объёма и содержания понятия  «деяние», как юридического критерия, следует учитывать их различия в  зависимости от того, идёт ли речь о  вменяемости или невменяемости. На это обстоятельство, как правило, не обращается внимания, и деяние душевнобольного  наделяется теми же признаками, что  и деяние здорового лица. Только в первом случае они именуются  общественно опасными действиями, а  во втором — преступлением, включая  в обоих случаях и действие, и бездействие в соответствии со ст. 7 УК Украины и соответствующими статьями УК других стран СНГ (Ю. С. Богомягков, 1989). Между тем есть основания предполагать, что в объём юридического критерия невменяемости могут быть включены только деяния, имеющие характер действия, в отличие от деяний вменяемого лица, которые именуются преступлением и включают в себя как действие, так и бездействие. Это связано с тем, что порождаемые действием негативные последствия, предусмотренные уголовным законом, находятся в обязательной причинной физической связи с данным лицом вне зависимости от того, обладало ли оно в момент их совершения способностью отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими. Бездействие же, как уголовно наказуемое деяние, не находится в физической причинной связи с возникающими негативными последствиями, а предусматривает лишь психическую причинную связь. При бездействии нет соответствующих телодвижений, причиняющих указанные негативные последствия, либо направленных на их предотвращение.

Вменяемое лицо в  этом случае отдаёт себе отчёт как  в происходящем, так и в своём  бездействии, способно руководить своими действиями, но не делает этого умышленно  или по неосторожности, не препятствуя  тем самым наступлению общественно  опасного эффекта. Невменяемое лицо в такой ситуации не связано с  последним ни физически — поскольку  речь идёт о бездействии, ни психически — поскольку оно неспособно отдавать себе отчёт в своих действиях  и руководить ими в силу болезненного расстройства психической деятельности. Следовательно, невменяемое лицо бездействует не по умыслу или неосторожности, а  вследствие нарушения осознания  себя и ситуации. Поэтому не появляется содержательная сторона понятия  «бездействие» и нет оснований  для привлечения такого лица к  уголовной ответственности, признания  его невменяемым и применения к нему принудительных мер медицинского характера.

Таким образом, если приведённые аргументы верны, понятие  юридического критерия вменяемости  включает в свой объём все общественно  опасные деяния (действие или бездействие), предусмотренные УК Украины, согласно определению преступления, данному  в ст. 7 УК Украины. Юридический критерий невменяемости охватывает только общественно опасные деяния, имеющие характер действия. Норма ст. 7 УК Украины содержит указание и на содержание юридического критерия вменяемости–невменяемости. Это общественная опасность деяния. Так, ч. 2 ст. 7 УК предусматривает, что «не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». К сожалению, законодатель не даёт в законе определения этого понятия, хотя именно оно характеризует деяние как таковое, которое может быть вменено в вину лицу совершившему его. Нет в законе и определения общественной опасности деяния невменяемого лица.

Неясность юридического смысла понятия «общественная опасность» порождает дискуссии и создаёт  серьёзные проблемы как в юридической  науке, в плане разработки единой научной классификации преступлений, так и в экспертной и судебной практике в плане квалификации общественной опасности невменяемого лица и выбора для него вида принудительной меры медицинского характера (Ю. Д. Блувштейн, 1974; В. В. Лунеев, 1986; Р. С. Белкин, 1988; С. В.Бородин, 1991; В. Б. Первомайский, 1992). Так в комментарии к докладу «Оценка последних изменений в советской психиатрии» (1989), подготовленному делегацией США по итогам визита в СССР в 1989 г. указывается, что какое-либо деяние (действие или бездействие) может быть криминализировано лишь в том случае, если оно общественно опасно, т. е. причиняет или содержит угрозу причинения существенного вреда общественным отношениям.

Авторы научно-практического  комментария к ст. 7 УК Украины указывают, что преступление характеризуется четырьмя признаками: общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью (Н. Ф. Антонов с соавт., 1978). Общественная опасность определяется ими как объективное свойство преступления, заключающееся в том, что им причиняется либо создаётся угроза причинения существенного вреда объектам уголовно-правовой охраны. На характер общественной опасности влияет группа общественных отношений, на которые посягает преступление. Степень общественной опасности зависит от размера причинённого преступлением вреда, способа посягательства, места, времени, обстановки совершения, а также от субъективных свойств содеянного (форма вины, мотив, цель).

Фактически из такого понимания следует, что общественная опасность преступления, как понятие  общее, включающее в себя и характер, и степень опасности, включает в  себя содержательную сторону понятий  «уголовная противоправность» и  «виновность». И хотя признаков правонарушений описывается значительно больше (В. Н. Кудрявцев, 1982), все они так или иначе, в рамках понятия общественной опасности деяния вменяемого лица, объединяются в основном двумя признаками: объективным ущербом, причиняемым деянием объектам посягательства, и характером психического отношения лица к деянию (виной). В опасном деянии невменяемого лица отсутствует субъективная сторона (вина), т. к. лицо неспособно отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими. Это означает, что если градация санкций по отношению к вменяемому лицу учитывает, наряду с объективной стороной деяния, и форму вины, выраженную в определённых психологических понятиях (умысел прямой или косвенный, неосторожность по самонадеянности или по небрежности), то при оценке общественной опасности деяния душевнобольного этот признак отпадает.

Далее следует иметь  ввиду, что оценка опасности деяния вменяемого лица (в своей объективной  стороне) учитывает не только непосредственную, биологическую (жизнь и здоровье граждан) и материальную (собственность) характеристику объектов посягательства, но и социальную (права, достоинство  личности, собственность граждан  или государственная, преступления против правосудия, порядка управления, хозяйственные и т. д.). Опасность деяния невменяемого лица исключает социальную характеристику объекта посягательства, поскольку такое лицо неспособно отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими и, следовательно, неспособно различать социальные характеристики объектов, подвергнувшихся его посягательству, равно как и осознавать социальный смысл и значение своих действий. По мнению П. А. Фефелова (1990), действия невменяемых лиц опасны, но не общественно опасны, т. к. не обладают свойством антиобщественного прецедента. Можно спорить с такой формулировкой, однако ясно одно — опасность деяний, идентичных во всех своих характеристиках, за исключением способности лиц, их совершивших, отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими, не может оцениваться одинаково.

Изложенное даёт основание считать общественно  опасное деяние юридическим критерием  невменяемости. Его объём составляют деяния, предусмотренные УК Украины (т. е. предполагающие уголовное наказание), имеющие характер действия. Содержание юридического критерия невменяемости составляет опасность действия, выраженная в реальном ущербе, причинённом биологическим и материальным объектам посягательства, предусмотренным действующим уголовным законом. Юридический критерий невменяемости выполняет следующие функции:

• отграничивает вышеуказанные действия от иных действий, предусмотренных гражданским законодательством, составляющих юридический критерий недееспособности;
• отграничивает вышеуказанные действия от иных действий, относящихся к категории административных, трудовых или дисциплинарных правонарушений;
• отграничивает вышеуказанные действия от иных действий, являющихся основанием для применения к душевнобольному неотложной госпитализации;
• отграничивает вышеуказанные действия от иных действий, которые не несут общественной опасности, но свидетельствуют о наличии у лица признаков душевного заболевания и могут служить причиной назначения лечения на общих основаниях;
• отграничивает невменяемость от процессуальной недееспособности лица, у которого психическое заболевание развилось после содеянного, но до вынесения приговора;
• является одним из юридических оснований для назначения судебно-психиатрической экспертизы;
• является юридическим критерием общественной опасности лица признанного невменяемым;
• является юридическим критерием назначения лицу, признанному невменяемым, принудительной меры медицинского характера.

Обоснованность  отнесения общественно опасного деяния (действия) к юридическому критерию невменяемости подтверждается ещё  двумя аргументами.

Первый — все  признаки юридического критерия невменяемости  или, другими словами, предметы и  обстоятельства, составляющих его объём  или содержание, устанавливаются  исключительно юристом.

Второй — отсутствие любого из этих признаков исключает  появление понятия «невменяемость». Т. е. если не установлено деяние, предусмотренное уголовным законом или не доказано его совершение данным лицом или не установлена его общественная опасность, лицо, неспособное во время его совершения отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими в связи с психическим заболеванием, не может быть признано судом невменяемым. Оно может быть признано душевнобольным и передано органам здравоохранения для лечения на общих основаниях. Дело в этом случае должно быть прекращено, но не в связи с душевной болезнью (П. С. Элькинд, 1959; Ю. С. Богомягков, 1989). Вероятно, что такое же решение должно приниматься и в том случае, если указанное лицо привлекается к ответственности за уголовно наказуемое деяние, представляющее собой бездействие.

Разумеется, что  представленное выше понимание юридического критерия при вменяемости и невменяемости  не претендует на окончательность решений. Это скорее экскурс судебного психиатра в область юриспруденции, вызванный дефицитом научных исследований вопроса. Последнее слово остаётся за юристами.

3. Психологический  критерий при вменяемости и  невменяемости

Под психологическим  критерием невменяемости в теории судебной психиатрии и уголовного права  в настоящее время понимается отсутствие у субъекта противоправного  общественно опасного деяния способности  отдавать себе отчёт в своих действиях  или руководить ими. Анализ формирования взглядов на психологический критерий и его содержание выявляет целый  ряд существенных противоречий в  позициях разных исследователей по этому  вопросу. Главным из них является то, что практически все авторы исходили из наличия такого содержания, в то время как закон указывает  на отсутствие содержательных характеристик  того, что называется психологическим  критерием невменяемости, а значит и отсутствие самого критерия. Из психиатров это отметил И. Ф. Случевский (1956), указав, что то, что понимается под психологическим критерием, есть определение самой сущности психической болезни. Из юристов такой же позиции придерживается И. И. Карпец (1984), который считает, что в определении «психологический критерий» простая ошибка, поскольку нельзя говорить о психологии, если речь идёт о действиях человека, неспособного отдавать себе в них отчёт и руководить ими. Наконец логика определения понятий исключает использование отсутствующего признака в качестве критерия чего-либо. Аргументы по этому поводу, приведённые в обзоре литературы, свидетельствуют об отсутствии оснований говорить о психологическом критерии невменяемости. Психологический критерий в положительном смысле (наличие способности отдавать себе отчёт в своих действиях и руководить ими) свидетельствует о вменяемости лица.

Внимательное прочтение  ст. 12 УК Украины даёт основание говорить, что формула «…не могло отдавать себе отчёта в своих действиях или руководить ими» в законе фигурирует как предпосылка, одно из условий определения невменяемости. Это понятие находится в органической связи с другими условиями, необходимыми для решения вопроса о вменяемости–невменяемости субъекта. Это такие условия, как деяние, наличие или отсутствие психического заболевания и время совершения деяния. Как психологический критерий указанная способность может пониматься только при её наличии и в связи со всеми прочими условиями и относится ко вменяемости. К этому вопросу мы ещё вернёмся при анализе медицинского критерия.