Роль природы в романах английских писательниц 19 века

     Двадцать пятая глава предшествует свадьбе Джейн и мистера Рочестера. Он уезжает из своего поместья на несколько дней. Джейн волнуется по этому поводу и ждет его скорейшего возвращения. Чтобы как-то успокоить себя, она отправляется в сад. В описании природы, встречающемся в этой главе, особое внимание уделено ветру и луне. Ветер и луна олицетворяют собой силы, предзнаменующие важные события в жизни Джейн: ведь она узнает в день свадьбы, что ее любимый человек – женат, и таким образом, станет двоеженцем. Ветер также передает душевное состояние героини – она хочет передать ветру все свои тревоги и дурные предчувствия, чтобы он унес их подальше от нее.

     …it [wind] seemed to augment its rush and deepen its roar……It was not without a certain wild pleasure I ran before the wind delivering my trouble of mind to the measureless air-torrent thundering through space.

     Метафора the measureless air-torrent дает нам понять, насколько сильны были переживания Джейн и лишь безмерные воздушные потоки могли с ними справиться. Состояние ветра передано глаголами, имеющими усилительное значение: augment, deepen и причастием thundering.

     …the moon appeared momentarily…in that part of the sky which filled their fissure; her disk was blood-red and half overcast; she seemed to throw on me one bewildered, dreary glance, and buried herself again instantly in the deep drift of cloud. The wind…poured a wild, melancholy wail: it was sad to listen to…

     Здесь идет олицетворение луны, на которое указывают местоимения: she, her. Также это передается через предложение she seemed to throw on me…glance. Эпитет blood-red имеет сильное эмоциональное воздействие, и ассоциируется с неприятностями, вызывает страх, беспокойство. Луна для Джейн – предвестник чего-то плохого. Она имеет для нее большее значение, нежели ветер, который она не олицетворяет, но через эпитеты wild, melancholy мы понимаем его значительную роль. Олицетворение луны, ее растерянный, печальный взгляд – все это как бы подготовляет трагическую развязку. При помощи олицетворения Бронте превращает неживую природу в одушевленное существо, как бы реагирующее на происходящие события.

     В двадцать восьмой главе мы встречаем повествование о скитаниях Джейн, после того как она незамедлительно покинула Торнфильд, после того как открылась правда о том, что мистер Рочестер женат на Берте Мэзон. Джейн добирается до Уиткросса – не город, и даже не деревня, а всего лишь каменный столб. День близится к концу и ей надо где-то переночевать. Вокруг болото и пустошь. Она решает здесь и заночевать.

     Никогда Джейн еще так сильно не ощущала себя частью природы, ее дитем.

     …I would be her guest – as I was her child: my mother would lodge me without money and without price…

     Олицетворение природы и называние ее my mother явно говорит о том, насколько Джейн ценит природу, насколько она ею дорожит и восхищается.

     …Beside the crag, the heath was very deep when I lay down my feet were buried in it; rising high on each side, it left only a narrow space for the night to invade. I folded my shawl double, and spread it over me for a coverlet; a low, swell was my pillow…

     Этой ночью ее кроватью был вереск, который был очень густой, а подушкой – мшистая возвышенность. Причем вереск был настолько густ, что она буквально утонула в нем, защищенная со всех сторон.

     А теперь рассмотрим тридцать шестую главу, которая является поворотным пунктом в романе и близит читателя к концу. После того как Джейн слышится таинственный голос, зовущий ее и она подчиняется его призыву, она покидает Мурхауз (Moor House) и отправляется в Торнфильд.

     The daylight came. I rose at dawn…It was the first of June; yet the morning was overcast and chilly: rain beat fast on my casement.

     Джейн торопится, она встала на рассвете, чтобы скорее покинуть Мурхауз и ринуться навстречу своему счастью. Но дождь как будто пытается ей помешать, но это не препятствие для решительной Джейн. Спустя полтора суток она оказывается в Торнфильде, погода прекрасна.

     The brightening day gleamed…

     Неслучайно и упоминание первое июня, как будто начинается новый этап в ее жизни. Вот она в поместье, где ей все так близко и дорого.

     How I looked forward to catch the first view of the well-known woods! With what feelings I welcomed single trees I knew, and familiar glimpses of meadow and hill between them!At last the woods rose; the rookery clustered dark; a loud cawing broke the morning stillness.…I had coasted along the lower wall of the orchard – turned its angle: there was a gate just there, opening into the meadow…

     А сколько раз она была в этой роще, в этом саду: размышляла о жизни, разговаривала с мистером Рочестером и просто наслаждалась красотой природы! Наречие how и forward несут сильное эмоциональное значение. Для Джейн так важно скорее приблизиться не просто к хорошо знакомой роще, и быстрее войти в дом, где она найдет ответ на голос, который так ее ждал, звал. Прилагательные well-known и familiar говорят о том, насколько все ей здесь хорошо известно и знакомо. Употребление глагола welcomed говорит о том, с какой радостью и трепетом она встречает деревья. Но она видит подтверждение своему сну: дом развален – он сгорел. Мистер Рочестер едва уцелел, потеряв зрение. Здесь опять прослеживается влияние романтизма. Этот пожар – символичен, в котором погибает сумасшедшая жена Рочестера и сгорает все имущество. Ослепший Рочестер – символическое выражение понесенной им кары, хотя для современного читателя вина его не очевидна.

     Итак, роман Ш. Бронте «Джейн Эйр» - это синтез романтизма и реализма. Сюжет романа связан с длительной романтической традицией: он не очень правдоподобен, хотя в этом скрыто и своеобразное обаяние.

     Таким образом, пейзажи, которые так художественно рисует писательница, не только дают возможность четко увидеть место действия, но и помогают более глубоко понять тонкую артистичную натуру героини. Видимо то, что, автор являлась и художником, помогло ей так органично и тонко вплести цвета и запахи северной Англии в канву повествования.  

     2.3 Сравнительный анализ двух романов 

     Критики отнесли романы Ш. Бронте «Джейн Эйр» и Д. Остен «Гордость и предубеждение» к критическому реализму. Несомненно, что оба романа вошли в историю английской литературы в ее «золотой фонд» и являются любимыми книгами англичан. Но мы видим разницу в этих двух романах – это касается не только сюжетов, но и тех литературных течений, которые нашли отражение в них.

     В романе Д. Остен «Гордость и предубеждение» мы видим «чистый» реализм. Ее эстетическая позиция непреклонного и убежденного реалиста: прекрасно для Остен только то, что правдиво. Неприятие романтиков было у Остен результатом своеобразного фанатизма в отношении к реализму, служение которому составляло смысл всей ее жизни.

     «Гордость и предубеждение» – прежде всего, глубоко реалистическое изображение характеров и нравов пусть не всего английского общества, но его привилегированных пластов в конце XVIII – начале XIX века. Но и не только нравоописание. Остен с большим мастерством подлинного художника, притом художника нового времени, вглядывается в причины и побуждения, раскрывает душевную жизнь если не всех, то главных персонажей своей книги. Наконец, она говорит о серьезных вещах в таком комедийном ключе, что роман ее читается как остроумнейшая комедия в лучших традициях богатой драматургической культуры Англии. При этом писательница нигде не впадает в преувеличение и если порой – преимущественно в изображении второстепенных персонажей подходит к самой границе гротеска (Коллинз, миссис Беннет, отчасти леди де Бер), то, как правило, удерживается в рамках тончайшей иронии.[19,7]

     «Джейн Эйр» – роман, обладающий большой познавательной и эстетической силой как произведение критического реализма. Типизм очень многих образов в нем, критическая интонация в обрисовке людей, подчиненных власти всесильных денег, совершенно очевидны. Громко звучит в книге и мотив протеста – протеста обездоленной и бесправной личности против тех, кто лишь в силу богатства и привилегий мнит себя вправе унижать и третировать «нижестоящего». Но бунт Джейн реализован в романе скорее романтическими, чем реалистическими приемами.[20,64]

     Что касается роли описания природы, то здесь между романами наблюдается явный контраст. Если «Джейн Эйр» насыщена описаниями природы (в романе встречается более ста описаний), то в «Гордости и предубеждении» едва можно насчитать два десятка.

    Ш. Бронте в своем романе постоянно обращается к природе, и главная героиня ее романа неразрывно связана с ней. И это неудивительно, Ш. Бронте – мастер пейзажа. Она видела мир глазами художника – да, она была не только писателем, но и художником. Прекрасны и бесконечно разнообразны набросанные в романе ландшафты родной северной Англии, все эти вересковые долины и холмы, то окутанные голубой дымкой, то залитые лунным светом или обледеневшие, иссеченные холодным ветром. А как прекрасны и красивы розы, левкои, жимолость, жасмин, шиповник.

     Неудивительно, что в романе часто встречается и описание сада – ведь общеизвестно – что Англия по сей день является страной великолепных садов, поражающих своим великолепным дизайнерским мастерством. Ее описания носят «романтический» характер. Это касается постоянного описания луны, ее олицетворения и окружающей природы. И стилистические приемы, использованные Ш. Бронте разнообразны: здесь и эпитеты, метафоры, сравнения, повторения.

     А у Д. Остен скудные, лаконичные описания, где практически отсутствуют эпитеты. Природа характеризуется лишь существительными – winter, Spanish chestnut, a stream и т.д. Ее природа – реалистична. Д. Остен не вникает в глубинные природные процессы, ее больше интересуют характеры людей – их мысли, чувства, волнения, переживания.

     Ш. Бронте страстно любила плоскогорье, покрытое вереском, расцветавшим поздним летом розовым и нежно-лиловым цветом. Ее любимым отдыхом от множества обязанностей по дому были длительные прогулки по окрестным равнинам и холмам. В этих прогулках ее чаще всего не сопровождал никто, и будущая писательница оставалась наедине со своими мыслями и теми романтическими образами, которые складывались в ее воображении. Эти образы, когда они, наконец, вырвались на бумагу, приобрели отпечаток зловещей суровости той природы, в которой росла их создательница, – неприветливые, мрачные, аскетичные. Западный ветер, в котором она научилась различать тысячи интонаций и голосов, определил их музыкальное звучание…

     Редко, очень редко Остен прибегала к описаниям природы. Если мы и встречаемся с пейзажем в ее романах, то лишь тогда и в той мере, в какой он помогает понять внутреннее состояние героя, его настроение, атмосферу момента.

     Интересно высказывание Ш. Бронте по поводу описаний природы в «Гордости и предубеждении»: «Я прочла «Гордость и предубеждение», и что я нашла там? Точное воспроизведение обыденных лиц, тщательно отгороженные, ухоженные сады, с подметенными дорожками и нежными цветами. Но ни одного яркого образа! Ни одного дикого ландшафта. Там нет свежего воздуха, голубых гор, суровых скал. Мне не хотелось бы жить среди этих дам в их элегантных, но огражденных от жизни домах…»

     И Ш. Бронте права по-своему. Ведь главные герои романа, действительно наблюдают природу из своих окон. Конечно, описания природы имеют место в романе, но не так, как в «Джейн Эйр».

     В романе есть интересный отрывок, из которого мы понимаем, что для Д. Остен описания природы имеют маленькое значение. Он встречается в сорок второй главе.

     …It is not the object of this work to give a description of Derbyshire, nor of any of the remarkable places through which their route thither lay; Oxford, Blenheim, Warwick, Kenilworth, Birmingham, etc. are sufficiently known…

     В этом отрывке нет описания, а даны лишь названия графств, по которым читатель должен догадаться о красотах этих графств.

     Несмотря на то, что Остен во всем стремилась к правде, некоторые названия мест в ее романе вымышлены: Незерфилд-парк, Меритон, Пемберли, Хансфорд, Уэстерхем и другие.

          Несомненно, обе героини – яркие, умные и интересные личности, видящие человеческие недостатки, умеющие преодолеть социальные и человеческие предрассудки и быть счастливыми несмотря ни на что.

     Таким образом, в романе “Гордость и предубеждение” описание природы носит лаконичный характер, в то время как природа в романе «Джейн Эйр» дает возможность четко увидеть место действия и помогают более глубоко понять тонкую натуру героини.

     Заключение 

     Пейзаж – это описание картин природы. Функции его в произведении разнообразны. Чаще всего писатели вводят в повествование картины природы, чтобы оттенить характеры людей или их судьбы. Создавая картины природы, писатели соотносят их с человеческими интересами, порывами, надеждами, раздумьями, стремлениями. Именно с помощью пейзажа читатель наглядно может представить себе, где  и когда происходят события. Но пейзаж – это не «сухое» указание на время и место действия, поэтому он всегда выполняет дополнительные функции. Именно пейзаж создает психологический настрой восприятия текста, помогает раскрыть внутреннее состояние героев, подготавливает читателя к изменениям в их жизни.