Основные типы лексических значений слова

Фразеологически связанное  значение лишено глубокого и услойчивого  понятийного центра. Общее предметно-логическое ядро не выступает в нем так  рельефно, как в свободном значении. Оно не вытекает ни из функций составляющих слово значимых частей (если это  слово производное), ни из отношений  этого слова к реальной действительности. Значение этого рода - "рассеянное": оно склонно дробиться на ряд  оттенков, связанных с отдельными фразеологическими сочетаниями.

Например, глагол отрасти, хотя и определяется в толковых словарях общей формулой "достигнуть в  росте каких-нибудь размеров", обычно применяется лишь по отношению к  волосам, усам, бороде, ногтям. В других случаях говорится вырасти (ср. значения слова отросток: "побег, отходящий  от стебля или корня" и "ответвление"). Однородные ограничения словесных  связей действительны и в отношении  глаголов отрастить (волосы, усы, бороду, ногти) и отпустить (себе).

В русском литературном языке с XV до конца XVIII в. славянизм  чреватый (ср. народно-областное черевистый) употреблялся как синоним народных слов простого стиля брюхатый, беременный, пузатый. Как слово грубое, неэлегантное, он не вошел в целый ряд стилей литературного языка: мы не найдем его  у Карамзина, Батюшкова, Жуковского, Пушкина. В русском литературном языке начала XIX в. слово чреватый стало архаизмом и применялось  по большей части с экспрессией  иронии: употребление его было характерно для среды приказной, купеческой, для среды духовенства, разночинцев. В переносном употреблении оно было свойственно архаическим стилям стихотворного языка (ср. эпитет громочреватый). В переносном же значении это слово  проникает в область научной  и публицистической речи. В 30-40-х  годах XIX в. в научно-публицистических сочинениях оно применяется со значением: "способный вызвать, породить что-нибудь" (какие-нибудь последствия, события) [27]. В пародической книжке "О царе Горохе. (Подарок ученым на 1834 г.)" читаем: "... все, по его мыслительности, чревато силою, все поставлено над  ним ..." [28]. В письме Е. А. Колбасина  к Тургеневу (от 29 сентября 1856 г.): "Мы пока что только чреваты надеждами, дай-то бог, чтобы хоть половина их исполнилась"; у Салтыкова-Щедрина в "Пестрых  письмах": "Почем вы знаете, чем  чревато будущее"; у Стасова  в статье "Академическая выставка 1863 г.": "И за этакую картину академия дает нынче профессорство? Шаг решительный, profession de foi, важный, чреватый последствиями".

В рецензии на сочинение  А. Г. Дювернуа "Об историческом наслоении  в славянском словообразовании" И. Г. Прыжов неодобрительно замечал: "С  первой и до последней страницы диссертации  в ней не найдете и не услышите ничего другого, как только: ... при  этих посредствах мы хорошо объясним себе чреватость значения слова "медъ" в славянщине, суффикс, имеющий весьма чреватое словообразовательное значение - ошибка, чреватая последствиями... и  так далее, далее, далее" [29]. Так  слово чреватый, утратив свое прямое номинативное применение, развивает  фразеологически связанное значение и реализует его в сочетаниях с формой творительного падежа ограниченной группы отвлеченных существительных (чаще всего последствиями).

У синонимов могут  развиваться и вполне синонимичные, фразеологически связанные значения. Яркий пример - глаголы впасть и  ввалиться. У глагола ввалиться  одно из его значений - фразеологически  связанное, синонимическое с глаголом впасть: "глубоко осесть, стать  впалым". Это значение реализуется  в сочетании со словами - глаз (глаза), щека (щеки), рот, губы, грудь, бока. Например, у Пушкина в "Гробовщике": "... ввалившиеся рты"; у Тургенева  в повести "Странная история": "Губы до того ввалились, что среди  множества морщин представляли одну - поперечную"; у В. Шишкова: "... бока у лошади от бескормицы ввалились" ("Алые сугробы", VII). Любопытно  индивидуально-метафорическое употребление глагола ввалиться у Л. Андреева в повести "Губернатор": "Дальше опять домишки и три подряд голые, кирпичные корпуса без  орнаментов, с редкими ввалившимися окнами".

Глагол впасть характерен тем, что его прямое номинативное значение устарело и вышло из употребления (ср. древнерусск. впасть в яму, ров  и т. п.). Для выражения этого  глагола стали употребляться  глаголы упасть и попасть (ср. упасть в яму и попасть в яму). Лишь в формах несовершенного вида сохранилось  номинативное значение "втекать", "вливаться" (о реках, ручьях). В  формах совершенного вида у глагола  впасть закрепилось значение "стать  впалым", синонимичное такому же значению глагола ввалиться. Оно связано  лишь со словами щеки, глаза (очи), реже рот, губы, виски, грудь, бока. У Лермонтова: "бледные щеки впали" ("Бэла"); у Чехова в рассказе "Припадок": "Лицо его было бледно и осунулось, виски впали". Это фразеологически  связанное значение соотносительно со значением слова впалый, круг применения которого гораздо уже, чем  слова впадина (ср. впалые глаза, впалые щеки, впалая грудь). Истолкование значения прилагательного впалый при посредстве слова впадина в словаре С. И. Ожегова должно быть признано ошибочным [30].

Другое значение глагола  впасть, также фразеологически связанное, но вместе с тем и конструктивно  обусловленное - полувспомогательное: "начать испытывать какое-нибудь состояние (тягостное, предосудительное)" или "проявлять признаки чего-нибудь (расцениваемого отрицательно": впасть в бешенство, в отчаяние, в сомнение, в грусть, в тоску, в бедность, в ничтожество, в ересь, в противоречие, в шарж, в крайность, в пошлый тон  и т. п.

Изучение изменений  фразеологических связей слов в развитии русской литературной лексики помогает уяснить закономерности того сложного процесса, который переживали славянизмы после распада системы трех стилей в русском литературном языке XIX в. В качестве иллюстрации можно  воспользоваться семантической  историей глагола поглотить - поглощать. В памятниках древнерусской письменности слово поглотить выражало два  значения: 1) прямое конкретное: "проглотить, пожрать, съесть" с оттенком: "принять  в себя, в свои недра" (о земле  и море) и 2) в обобщенном смысле "уничтожить".

С некоторым видоизменением оттенков и расширением фразовых связей эти значения, в основном, сохраняются и в русском литературном языке XVIII в. Ср. иллюстрации этих значений в "Словаре Академии Российской" и в "Словаре церковнославянского  и русского языка" 1847 г.: Кит поглотил Иону. море поглощает корабли. Бездна поглотила упавшего с высоты утеса. Время все поглощает [31]. Ср. у Пушкина  в "Евгении Онегине": "И память юного поэта Поглотит медленная  Лета".

Однако в начале XIX в. у этого глагола вырисовываются новые фразеологические связи. На основе первоначального основного значения (которое вытесняется бытовыми синонимами - проглотить, съесть и т. п.) развиваются  значения переносные, обращенные на умственные, духовные объекты действия: поглотить  много книг, поглощать новые сведения, известия. При отвлеченных или  конкретно-вещественных субъектах  и объектах возникают и распространяются разнообразные смысловые оттенки: "вобрать в себя" (поглотить  влагу, поглощать лучи); "потребовать  на себя много чего-нибудь" (какого-нибудь расхода времени, энергии и т. п.), "вызвать затрату, потерю чего-нибудь": Путешествие поглотило массу  денег; Работа поглотила много энергии. В русском литературном языке  с середины XIX в. устанавливается  семантическое соотношение между  глаголами поглотить и погрузиться - в отвлеченных переносных значениях. Ср. у Григоровича: "... живет ... безвыездно в своих "Золотых привольях", поглощенный (погруженный - В. В.) в созерцание гнедых рысаков и саврасых скакунов" ("Проселочные дороги"); у Тургенева: "... другие заботы ее поглощали" ("Первая любовь"); ср. у Пушкина: "В заботы суетного света Он малодушно погружен"; у Некрасова: "Служба всю мою  жизнь поглощала" (стихотв. "Газетная").

Точно так же глагол пробудить, который сначала являлся  синонимом глагола разбудить, с  развитием переносных отвлеченных  значений в русском литературном языке с конца XVIII в. замыкается в  узком кругу фразеологических связей. В словарях Академии Российской конца XVIII и начала XIX в. пробуждать - пробудить  рассматривается как слово среднего стиля, имеющее одно прямое значение: "прервать сон". Ср. пробуждаться - "просыпаться, приходить после  сна в чувство"; пробуд - "время  прекращения сна" (Пред самым пробудом снилось, грезилось) [32].

Однако уже со второй половины XVIII в. из стилей художественной литературы все глубже входит в систему  национального литературного языка  переносное значение слова пробудить - пробуждать: "возбуждать, подстрекать", как определяет это значение "Словарь  церковнославянского и русского языка" (Рассказы путешественников пробудили в нем желание побывать в чужих краях) [33]. Параллельно  протекает процесс развития отвлеченных  значений и в глаголе пробуждаться (ср.: страсти пробуждаются).

В дальнейшем история  изменений значений глагола пробудить - пробуждать и глагола пробудиться - пробуждаться разошлись. В глаголе  пробудить - пробуждать прямое значение все более вытеснялось употреблением  синонимов будить, разбудить (кого-нибудь), но на основе его развилось переносное значение "кого-нибудь возбудить, сделать  активным, деятельным", например: пробудить  к активной деятельности [34]. В глаголе  же пробудиться - пробуждаться сохранилось  и основное значение - "проснуться, перестать спать" и развившееся  из него переносное (ср.: пробудиться  к новой деятельности, или у  Пушкина: "Во мне пробудилась охота  к литературе"). Таким образом, в современном русском языке (так  же, как и в литературном языке  второй половины XIX в.) глагол пробудить  выражает только отвлеченные фразеологически  связанные значения "породить, вызвать  появление чего-нибудь" (пробудить  интерес, охоту, желание, страсть к  чему-нибудь и т. п.).

Сходные, хотя и с  индивидуальными вариациями, процессы образования фразеологически связанных  значений - в связи с утратой  или ослаблением основных номинативных значений - можно наблюдать в семантической  истории таких славянизмов, как  потрясти - потрясать, возмутить - возмущать, распространить - распространять и  т. п.

V

Различие свободных  и фразеологически связанных  значений слова помогает точнее и  яснее представлять как семантические  границы, так и смысловой состав слова, систему всех его значений. Разграничение свободных и фразеологически  связанных значений особенно важно  для теории и практики лексикографии. В выделении и определении  фразеологически связанных значений слов особенно легко ошибиться, так  как их применение не дает достаточных  средств для проверки их значения [35].

При смешении свободных  и фразеологически связанных  значений неизбежны подмены семантических  характеристик отдельного слова  описанием общего смысла тех фраз, в которые входит это слово. Например, в словаре под ред. Д. Н. Ушакова  одно из предполагаемых трех значений разговорного слова отделаться характеризуется  так: "испытать что-нибудь незначительное вместо большой беды, неприятности" (При катастрофе отделаться испугом; Отделаться царапиной; Дешево отделался) [36]. Но глагол отделаться вовсе не выражает значения "испытать, перенести что-нибудь незначительное"; он здесь значит "избавиться, ограничившись чем-нибудь". Неясно, почему другое значение того же слова, тоже признанное за самостоятельное, определяется так: "не желая выполнить  всего, что надо, ограничиться чем-нибудь (немногим, несущественным)": Отделаться пустым обещанием; Отделаться пятью  рублями. И тут определяется не значение самого слова, а общий смысл подобранных  примеров.

В толковых словарях русского языка, например в словаре  под ред. Д. Н. Ушакова, постоянны  такого рода подмены истолкования значения слова описанием смысла всей фразы. Например, в глаголе обвести одно из значений определяется так: "оглядеть, окинуть взором", и приводится такой пример из Чехова: "Машенька обвела удивленными глазами свою комнату" [37]. В том же словаре  значение глагола прибрать характеризуется  так: "убрать, отодвинуть в сторону". Эта характеристика целиком навеяна  примером: Прибрать книги к сторонке [38].

В глаголе лопнуть  словарь под ред. Д. Н. Ушакова  выделяет пять значений: "1. Треснув, прийти в негодность, разломаться, получить трещину (о полых предметах). Лопнул стакан. Лопнул пузырь. Лопнул мяч. 2. Треснув, разорваться (о натянутом). Канат  лопнул. Струна лопнула. Брюки лопнули  по шву [39]. 3. перен. Потерпев крах, полную неудачу, прекратиться, перестать существовать (разг.). Банк лопнул. Все дело лопнуло. 4. перен. Истощиться, исчезнуть (разг.). Терпение лопнуло [40]. 5. перен. Не выдержать  сильно физического или психологического напряжение (простореч. фам.) Можно лопнуть  со смеху. Чуть не лопнул со злости, от зависти" [41].

Очевидно, что в  выражениях терпение лопнуло, надежды  лопнули осуществляется лишь метафорическое употребление глагола лопнуть в  основном значении "треснув, разломаться  или разорваться". Во всяком случае, терпение лопнуло - это не значит, что  терпение исчезло, и даже не значит, что оно истощилось. Кроме того, ведь иначе как в сочетании  со словами терпение и надежды  слово лопнуть, кажется, и не употребляется  в этом метафорическом смысле. Значение же "не выдержать сильного физического  или психологического напряжения" является несвободным и выделяется лишь потенциально из нескольких устойчивых фразеологических оборотов: лопнуть  со смеху, со злости, от злобы, от зависти.

Количество фраз, группирующихся вокруг того или иного связанного значения слова и образующих своеобразную замкнутую фразеологическую серию, может быть очень различно - в  зависимости от семантических потенций, от вещественно-смысловой рельефности  этого значения, от характера его  выделяемости. Кроме того, степень  тесноты, замкнутости и слитности  фраз, характер образности, а вследствие этого и степень несамостоятельности  словесных компонентов фраз также  могут быть очень разными. Например, глагол замять - заминать со значением "приостановить, пресечь дальнейшее развитие чего-нибудь (неприятного), умышленно  не дать ходу" в разговорно-литературной речи встречается в очень узком  контексте; он сочетается с немногими  объектами: замять дело, разговор, какую-нибудь выходку, неприятное впечатление. У  Гоголя в "Мертвых душах" сказано: "Замять неуместный порыв восторгания". У Достоевского в "Подростке" встречается  индивидуальное фразеологическое сочетание  замять слух: "Я даже и теперь не знаю, верен ли этот слух; по крайней  мере, его всеми силами постарались  замять". Толстовское выражение  замять кого-нибудь (в "Войне и  мире": "Анатоля Курагина... - того отец как-то замял") противоречит современному словоупотреблению. Еще более тесны  фразеологические связи глагола  затаить (затаить обиду в душе, глубоко затаить месть, затаить  злобу).