Титульный лист

Содержание 

      Введение   

     Владимир  Набоков относится к тем особым писателям, чьи художественные поиски и парадоксы открытий поддерживали неослабевающий интерес к его произведениям как у читателей, любителей интеллектуальной прозы, так и у издателей, ученых, критиков, журналистов и восторженных ценителей волшебного мира его искусства. Каждое творение мастера поражало непохожестью на предыдущие и экспериментаторской новизной. Появление наиболее известного и читаемого романа «Лолита», принесшего Набокову мировую славу, было связано со скандалом и обретением противников: друзья становились врагами (как З.Шаховская), приверженцы — оппонентами (Э.Уилсон и др.).

     В чем же секрет человека, пережившего эмиграцию, крах чудесного рая русского детства, потерю богатства и свободы писать на родном языке? Что подвигло писателя на то, чтобы выжить, уцелеть как личность и стать одним из выдающихся представителей мировой литературы XX века?

     В какой-то мере ответил на этот вопрос исследователь творчества Набокова и один из его американских друзей Э.Уилсон, который писал: «...Многое в нем вызывает восхищение — его сильный характер и невероятная трудоспособность... Невзгоды, ужасы и тяготы, подобные тем, что ему пришлось пережить в изгнании, многих людей сломили и принизили, а его стойкость и талант помогли ему преодолеть их». Добавим, талант очень своеобычный, отличный от тех писателей, которые творили до него, в одно время с ним и после него.

     Это понял уже И.Бунин, видевший в Набокове продолжателя русской литературной традиции в ином, еще не бывшем в ней качестве. Он писал, что Сирин (псевдоним, которым Набоков подписывал свои произведения с 1926 по 1940 гг.) выступил с новым видом искусства, «за который надо быть благодарным ему» (цит. по: В.Набоков. Собр. соч. в 4-х т. T.I, с. 403-404). Это искусство вывело Набокова на уровень таких xудoжникoв мировой философской прозы, как Джойс, Борхес, Кафка, Пруст, Кортасар, и сделало фигурой, постоянно привлекающей внимание специалистов в области эстетики и литературы.

     Начало  современной набоковиане было положено еще в 20-е гг. в русских изданиях Берлина, где начинался творческий путь русского писателя Набокова-Сирина. В то время о нем писали М.Алданов, Г.Адамович, Ю.Айхенвальд, В.Варшавский, П.Бицилли, З.Гиппиус, Г.Иванов, Г.Струве, В.Ходасевич и мн. другие.

     «Можно  говорить о своеобразном «сиринском буме» в эмигрантской печати», — пишет автор статьи «Загадка Сирина» Олег Дарк, помещенной в первом томе собр. соч. Набокова (М., I990 г., с. 404) .

     Расходясь в оценках достоинств и недостатков набоковской прозы, рецензенты отмечали несомненный талант автора, «сущность которого остается загадочной». Вот то слово, которое стало своеобразным ключом к определению всех последующих произведений мастера, написанных по-русски и по-английски, ставших объектом осмысления и трактовки исследователей разных стран нашего века.

     Понять  природу этой «загадочности» — означает приблизиться к миру Набокова, явлению сложному и многогранному: личность писателя и его произведения содержат множество загадок и мистификаторства, «темных мест», которые не дают покоя филологам, собратьям по перу, ученым-культурологам и озадаченным читателям. Один из русских биографов Набокова Б.Носик справедливо заметил, что, «несмотря на массовые тиражи изданий, это все еще не «массовый» читатель» («Мир и дар Набокова», изд. «Пенаты», М.,1995), т.к. романы «Отчаяние», «Дар», «Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь» содержат сложности символики, литературных реминисценций, образных параллелей, словесных криптограмм, для восприятия которых нужно обладать терпением, вдумчивостью, желанием разобраться в лабиринтах сюжета, общей культурой и любовью к искусству.

     Жизнь Владимира Набокова была сродни шахматной  задаче. Своих литературных персонажей, рожденных в угаре бесприютной  тоски, он  расставлял на шахматной доске бытия по законам, ведомым лишь ему одному. Его рассказы, стихи, проза, создавались из материи особого свойства, диковинный рецепт которой Набоков изобрел ТАМ, у других берегов, потеряв свои, родные. К русским читателям с «других берегов» Набоков «вернулся» в конце 80 годов, благодаря «Лолите». Но мало кто знает, чем на самом деле была для него эта «бедная девочка»…   

      Глава 1 Рождение Лолиты      
 

     Роман Владимира Набокова Лолита был написан  в 1955г. на английском языке. Перевод  был осуществлен самим автором. Этот роман принес писателю широкую известность. Лолита. Исповедь Светлокожего Вдовца таково было двойное название, под которым автор получил этот странный текст. Если не считать исправления явных описок, да тщательного изъятия некоторых цепких деталей, которые, несмотря на все старания самого Гумберта Гумберта, еще уцелели в тексте, как некие памятники и вехи, можно считать, что эти примечательные записки оставлены в неприкосновенности. Причудливый псевдоним их автора его собственное измышление, между тем как Гейз всего лишь рифмуется с настоящей фамилией героини. Для читателя, рассматривающего Лолиту просто как роман, ситуации и эмоции в нем описанные, остались бы раздражительно-телесными, если бы они были обеспечены при помощи пошлых иносказаний. Правда, во всем произведении нельзя найти ни одного непристойного выражения. Если бы ныне однотомник В. В. Набокова оказался без Лолиты, то совершенно на том же основании скажем, Избранный Достоевский не включал бы Бесов. Великое произведение искусства всегда оригинально; оно по самой своей сущности должно потрясать и изумлять. У меня нет никакого желания прославлять господина Гумберта . Нет сомнений в том, что он отвратителен, что он низок, что он служит ярким примером нравственной человеческой проказы, что в нем соединены свирепость и игривость, которые может быть и свидетельствуют о глубочайшем сострадании, но не придают привлекательности некоторым его измышлениям. Его чудаковатость, конечно, тяжеловата. Отчаянная честность, которой трепещет его исповедь, отнюдь не освобождает его от ответственности за дьявольскую изощренность. Он ненормален. Он не джентльмен. Но с каким волшебством певучая его скрипка возбуждает в нас нежное сострадание к Лолите, заставляет нас зачитываться книгой, несмотря на испытываемое.

     Отправляя свой роман  в очередное издательство, Набоков к рукописи «Лолиты» приложил записку: «Не хотите ли опубликовать бомбу замедленного действия…?».

     Впервые «Лолита» была напечатана в 1955 году парижским  издательством «Олимпия Пресс» в  виде двух томиков с огромным количеством опечаток. Редактор издал ее нехотя, в надежде на то, что «полупорнографическая книжонка» поспособствует увеличению продаж. Сразу видно, господин редактор не удосужился толком прочитать «Лолиту». Особым успехом она не пользовалась до тех пор, пока ее из потока действительно порнографической литературы не выловил известный критик Грэхам Грин. Его благосклонный отзыв способствовал повышению интереса к книге.

     В 1959 году «Лолита» была издана в лондонском издательстве Вайденфельда и Никольсона.  С тех пор «Лолита» многократно переиздавалась практически во всех странах мира. Восприняли ее очень по-разному: одни отнеслись к ней как к «современной классике», другие увидели в ней «порнографию для элиты», третьи – критику «уродливо нелепой «мотельной» цивилизации американских автострад…». Но в понимании большинства критиков «Лолита» до сих пор осталась повествованием «бытия дорог», на фоне которых  разворачивается странная история - история любви-страсти мужчины к девочке-подростку по имени Ло…

     Сам же Набоков относился к «Лолите» с неистовой любовью, схожей с  отцовской привязанностью. Даже, переболев Лолитой, он так и не распрощался с ней до самого  последнего дня…  Писал он роман гораздо дольше, чем принято считать.  «Первую пульсацию» «Лолиты» он почувствовал в 1939 году, спустя год написал рассказ «Волшебник», сюжетно во многом предвосхитивший «Лолиту». Вынашивание этого сюжета продолжалось одиннадцать лет. И лишь в 1954 году набело переписанная «Лолита», а точнее, заново рожденная, была выведена автором в свет. Набоков бросил в жизненную бурю ту, которую  так трепетно любил. Он подверг ее страшному испытанию – мнению нечутких и отчужденных лиц, не пожелавших в строках о маленькой «бедной девочке» услышать, прежде всего, плач по канонической любви.

     Но  критики видели в «Лолите», что  угодно, только не любовь. Некоторые  додумались до того, что «Лолита» - это  попытка показать любовь через ее изнанку, через насмешку и издевательство над ней…. В подобной точке зрения проступает намек на «эстетику уродства», получившую распространение в живописи и кино конца ХХ века. Мнимые «уродство души» Гумберта и развращенность Лолиты  - это признаки совсем иной болезни, рознящейся с художественным «даунизмом» так же, как живопись эпохи Возрождения и кубизм. И в этой завзятой испорченности обоих героев «Лолиты» есть нечто притягательное.

     Среди западных критиков также встречалась  мысль, что «Лолита»  - роман-мораль. Увидеть мораль в набоковской «Лолите» было бы слишком просто, она не заслуживает такой примитивизации. Произнося слово «мораль», Набоков еле сдерживает своей издевательский смех.  Это не просто ирония Автора, это его вызов, брошенный всем, в чьих руках окажется эта книга – сердце его чресел. Он играет со всеми нами по правилам шахмат, - делая, казалось бы, простой ход, он наполняет его уловками, минуя которые, читатель вынужден будет вернуться к первой странице книги (к чреслам Гумберта Гумберта). 

     1.1  Геометрия любви 
 

     «Лолита»  – это книга-перевертыш, в которой  начало отражает искаженный зеркалами  конец. Смакуя имя Лолита, напитанное природой соблазна изначально, как бы освобождаясь от его библейской природы, он сокращает его, видоизменяет, играет им, - Ло-ли – та, - чтобы проследить путь его рождения во рту человека. Затем  возводит сей именной образ в ранг иконы для чуткого душой и телом Гумберта: «…Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло.Ли.Та…».

     В трехступенчатости имени Лолита – три фазы осмысления жизни и любви Гумберта-Набокова: Ло.. – зарождение, восхождение,  обитающее в том отделе мозга, что отвечает за ощущения  наивысшего блаженства  - оргазм, восторг, эйфория; Ли.. – протяженность, Continuous, смакование; и, наконец, Та…- тупик, финал, необратимость … Это фабульная структура романа, путь Гумберта от Лолиты живой к Лолите бессмертной…

     В «Лолите» же есть что-то от тюремной поэзии Жана Жене. Перевернутое сознание, не «эстетика  уродства», но «романтика греха». Как  изящно и неотвратимо из милой лгуньи с теннисной ракеткой в руках Лолита превращается в Венеру Боттичелли, рыжеватую, с завершенными формами. И пусть она не любит Гумберта, зато получает право из рук своего создателя  следовать по тропинке иной формы бытия (нежели человеческая жизнь)  дальше, без запинок и остановок… 

     Почему  же Набоков называет Лолиту «бедной  девочкой», почему так явно, но не уничижающе жалеет ее? Уютно ли ей в набоковском  мире, рядом с таким оголенно-безудержным  Гумбертом, для которого жизнь не представляет ценности? Сам Набоков называл свою «Лолиту» трагедией и даже не потому, что там все умирают, но и потому, что в нашем мире, телесном и традиционном, нет места «гумбертам» и «Лолитам». Этих людей не существовало в реалии, в то время, как наша коммунальная мировая квартира населена извращенцами, испытывающими низменную страсть к демоническим бутончикам женского пола, - нимфеткам.