Апельсиновая девушка

 

У Эйнара в ту зиму была одна страсть: слалом на Тюриваннсклейва. Я купил ему классные варежки для лыж и радовался, предвкушая, как он откроет мой подарок после рождественского обеда. Кроме того, я купил для нашей кошки баночку самых дорогих консервов. Маме – сборник стихов шведско-финской поэтессы, о которой много говорили в последнее время. Поэтессу звали Мэрта Тикканен, а сборник назывался «Любовная сага нашего века». Отцу я купил роман «Мертвый забег» – дебют норвежца Эрлинга Йельсвика. Я сам недавно прочитал его и решил, что, может быть, он заинтересует отца. Впрочем, была и еще одна причина: в то время я мечтал и сам когда-нибудь написать книгу. Наверное, именно поэтому мне особенно хотелось подарить отцу книгу молодого, еще неизвестного автора.

 

В те времена я занимал  маленькую комнатку рядом с гостиной. Сейчас, по крайней мере когда я  пишу эти строки, это твоя комната. А о том, чья она будет, когда  мое письмо дойдет до тебя, я ничего не знаю.

 

Не стану рассказывать, как мы отметили Рождество в том  году, ведь мы договорились придерживаться в этом рассказе только одной линии. Скажу лишь, что в рождественскую ночь я ни на минуту не сомкнул глаз.

 

 

 

Я успел прочитать лишь половину отцовского письма, как мне  понадобилось выйти в уборную. Сам  виноват. Не надо было пить столько  колы.

 

Вот черт! – подумал я. Теперь мне предстояло прошествовать  через гостиную, холл и переднюю под любопытными взглядами родных. Кажется, это называется «пройти  сквозь строй». Но выбора у меня не было.

 

Вся четверка тут же подняла  головы. Я попытался сделать вид, что не замечаю устремленных на меня вопросительных взглядов.

 

«Ты уже все прочитал?»  – спросила мама. Она была похожа на большой вопросительный знак: что, интересно, он там вычитал?

 

«Немного грустное чтение, а?» – сказал Йорген. Как будто ему было жалко, что я остался без отца, хотя он делал все, что в его силах, чтобы быть ему хорошей заменой. Иначе и быть не могло, и, наверное, это стало для него культом. Но не мог же он жалеть, что мама потеряла мужа, заняв в то же время его место, чтобы не сказать, его постель. Думаю, в глубине души Йорген рад, что мой отец умер. Иначе он не мог бы жениться на маме. И у него не было бы Мириам. И главное: у него не было бы меня. Как говорится, нет худа без добра.

 

Я заметил, что он налил  себе большой бокал виски. Йорген иногда выпивал виски, но только по пятницам и субботам. Сегодня был понедельник.

 

И уж конечно не из-за этого  виски он со смущенным видом стоял  посреди гостиной, во всяком случае, я пишу об этом не из-за виски. По-моему, он был немного смущен тем, что  я заперся у себя в комнате, чтобы прочитать то, что написал мне перед смертью мой родной отец задолго до того, как Йорген появился у нас в доме. В ту пору я был еще глуп и, случалось, называл Йоргена «квартирантом». Это было по-детски. Но мне иногда хотелось подразнить его.

 

«Тебе еще много читать?»  – спросил дедушка. Он курил сигару. Дедушка всегда смотрел в корень.

 

«Еще половина, – ответил  я. – Мне понадобилось в уборную».

 

«Но тебе нравится?» –  вмешалась бабушка.

 

«Без комментариев!» –  ответил я. Так политики говорят  журналистам, когда у них нет  ответа на трудный вопрос.

 

Сходство между журналистами и родителями заключается в том, что и те и другие одинаково  любопытны. А сходство между политиками и детьми – в том, что им часто  задают щекотливые вопросы, на которые  не так-то легко ответить.

 

 

 

Наверное, пришло время познакомить  вас поближе с действующими лицами этого рассказа, и я начну с  мамы, потому что ее я, несмотря ни на что, знаю лучше всех.

 

Маме уже стукнуло сорок, и я могу назвать ее зрелой, самостоятельной  женщиной, во всяком случае, она не боится говорить то, что думает. Иногда она  начинает сюсюкать, я имею в виду, когда она забавляется с Мириам. Со мной она тоже иногда не прочь посюсюкать, словно я еще маленький. Как правило, я не обращаю на это внимания, но порой это меня злит, особенно если это случается в присутствии моих одноклассников. Маме как будто нравится демонстрировать моим друзьям, что я ее маленький сыночек, хотя на самом деле я уже на несколько сантиметров выше ее. Как-то раз мы с моим другом Мартином играли у нас в гостиной в шахматы, неожиданно мама подошла к нам со щеткой для волос и начала меня причесывать. Мне пришлось откровенно сказать, что я по этому поводу думаю. Вообще я не люблю сердиться на маму, но в тот раз мало сказать, что я рассердился, я просто впал в бешенство – присутствие Мартина обязывало меня показать, что я могу положить конец таким штучкам. Мама убежала на кухню, однако через двадцать минут вернулась с горячим какао и рождественским пирогом. Мартин даже присвистнул от восторга, но после того, что случилось раньше, мне была неприятна ее заботливость. Я чуть было не побежал на кухню, чтобы посмотреть, нет ли у нас в холодильнике пива. И даже подумал, что если не найду пива, то по крайней мере знаю, где Йорген прячет свое виски. К счастью, у Мартина хватило чувства юмора, потом-то мы с ним, конечно, обсудили все, что случилось. По-моему, Мартин особенно зауважал маму, узнав, что она преподает в Академии художеств. «Если со временем у нас появится новый Пикассо, ты будешь знать, откуда он взялся», – сказал я. После случившегося в моих интересах было немного реабилитировать маму.

 

Трудно описывать собственную  маму, рассуждать о ее вкусах, недостатках  и всяком таком, но есть вещи, которые  особенно для нее характерны. Мама обожает лакрицу во всех видах. Я  повсюду нахожу лакричные леденцы. И вообще любые конфеты, в которых  есть лакрица. В последнее время  она ест их потихоньку от нас, потому что мы с Йоргеном проявили интерес к ее страсти и объяснили ей, что это дурная привычка. Йорген считает, что от лакрицы у людей повышается артериальное давление; конечно, он немного преувеличивает, но мама отнеслась к этому серьезно и убедила меня не говорить Йоргену, что она купила большой пакет с лакричными леденцами и еще какие-то конфеты с лакрицей, когда мы с ней ездили в город.

 

Если в двух словах охарактеризовать мамину сильную сторону, то я сказал бы, что это «хорошее настроение». Но тогда придется признать, что  ее слабая сторона – «плохое настроение». Правда, не так уж часто я был  свидетелем чего-то среднего между  этими двумя точками. Мама, как  правило, всегда бывает в хорошем  настроении, но, случается, она скисает. То есть она всегда бывает то в хорошем  настроении, то в плохом, и почти  никогда не бывает «между ними». Мамина любимая фраза: «Давайте перед сном поиграем в карты».

 

Теперь Йорген. Его рост всего 170 сантиметров, он одного роста с мамой, что, прямо скажем, маловато для мужчины. Многие сочли бы это недостатком, в таком случае это не единственный недостаток Йоргена, потому что он к тому же еще и рыжий. Йорген светлокожий и никогда не загорает, летом кожа у него становится розовой, как будто обожженной. Словом, он рыжий, у него даже волосы на руках и то рыжие. Я уже говорил, что Йорген помешан на моде и не лишен некоторого жеманства. Не все мужчины держат у себя в ванной три разных дезодоранта и четыре сорта лосьона после бритья. И не каждый осмелится выйти на улицу в черном шелковом шарфе и в светло-желтой куртке из верблюжьей шерсти. А вот Йоргену это нипочем. И главное, это ему идет.

 

Ко всему прочему Йорген работает следователем в КРИПОС (Криминальной полиции). Он постоянно напоминает нам с мамой, что должен хранить «обет молчания», однако не всегда может сдержаться. Несколько раз я узнавал важные детали больших уголовных дел прежде, чем они попадали в газеты. Йорген оказывает мне доверие. Это прекрасное качество. Он понимает, что я не стану бегать и выдавать полицейские тайны.

 

Йорген из тех людей, которые, как говорится, точно знают, где должен стоять шкаф, но это не означает, что он всегда прав. Не так давно мы были в ИКЕА и купили новый шкаф для одежды, который собирались поставить в моей комнате. (Они с мамой долго донимали меня тем, что мои вещи вечно валяются по всему дому. Это, конечно, преувеличение, потому что у них на втором этаже я никогда не бросил даже одного носка. Дело в том, что я там почти не бываю.) У нас ушло полдня на то, чтобы собрать этот шкаф, и целый вечер, чтобы водворить его на место. Йорген считал, что шкаф должен стоять у стены за дверью, но я был с ним не согласен. Я хотел поставить шкаф рядом с окном, несмотря на то что он будет чуть-чуть выступать и загораживать окно. Я сказал, что это моя комната и меня не тревожит, если вид из моего окна уменьшится на полсантиметра. И напомнил ему, что я живу в этом доме намного дольше, чем он, и что нет смысла иметь шкаф, дверца которого не будет открываться, если дверь в комнату открыта. Естественно, я настоял на своем, и мы с Йоргеном не разговаривали целые сутки, а когда наконец заговорили, я видел, что это стоило ему больших усилий.

 

Сильная сторона Йоргена, по-моему, в том, что он готов потратить все свое свободное время на то, чтобы сделать из меня спортсмена. У всех людей есть мускулы, говорит он, и ими надо пользоваться. А его слабая сторона в том, что он не может смириться с тем, что у меня другие виды на будущее и я не собираюсь становиться спортсменом. Не думаю, что он придает большое значение тому, что я без конца играю «Лунную сонату». Его любимые слова: «Все зависит от точки зрения».

 

Прежде чем я начну  рассказывать о дедушке с бабушкой, надо сказать, что я очень хорошо их знаю, во всяком случае не хуже, чем  Йоргена, потому что часто подолгу жил у них в Тёнсберге. Особенно в то время, когда Йорген ухаживал за мамой. Мне тогда было десять лет. Не думаю, что у мамы с Йоргеном все сладилось бы, не будь у них возможности отсылать меня к бабушке с дедушкой на неделю или на две. Вы только не подумайте, что я жалуюсь, напротив. Я всегда любил ездить в Тёнсберг. К тому же я благодарен маме и Йоргену, избавивших меня от созерцания начальной фазы их отношений, то есть от фазы флирта. Мне и без того было к чему привыкать. Однажды я поднялся на второй этаж;, чтобы пожелать им покойной ночи, и увидел, как они лежат под периной, переплетясь друг с другом. Мне это не понравилось, поэтому я повернулся и тихонько спустился вниз. Не исключено, что моя реакция была бы совершенно иной, будь Йорген моим родным отцом. А может, и нет. Мне не было противно. Но все-таки им стоило бы затворять двери спальни. Могли бы предупредить меня, что ложатся спать. Тогда бы я не попал в глупое положение. И не почувствовал бы себя таким одиноким.

 

Бабушке скоро исполнится семьдесят лет, и почти всю  свою жизнь она преподавала пение. Она любит любую музыку, и больше всего – Пуччини. Главная цель ее жизни – заставить меня полюбить «Богему», но, честно говоря, итальянские оперы кажутся мне приторными, и «Богема» не исключение из их числа, этакая сладкая смесь из любви и туберкулеза. Еще бабушка очень любит природу, особенно птиц. Она обожает все морепродукты и даже изобрела особый салат из ракообразных, который называет «тёнсбергским салатом» (раки, мясо крабов и рыбные тефтели; в этих тефтелях и заключается оригинальность бабушкиного салата). А еще она каждую осень возит меня в Тьюме собирать грибы. (Я еще ни разу не отравился.) Бабушкина сильная сторона: она знает всех птиц и как они вьют гнезда. Слабая: к сожалению, она не может готовить, не распевая какую-нибудь из арий Пуччини. Я даже не пытался отучить ее от этого, это бесполезно, но готовит бабушка очень вкусно. Ее любимые слова: «Да сядь же, наконец, Георг, давай с тобой поболтаем».

 

До того как дедушка  вышел на пенсию, он работал в  Государственной Метеорологической  службе и до сих пор еще не потерял  интереса к метеорологии – он каждый день покупает газету «Верденс Ганг», чтобы обсудить прогноз погоды, который дает Сири Калвиг. Дедушка курит сигары, но, как он утверждает, только по праздникам. Очевидно, каждый мой приезд в Тёнсберг он считает праздником и каждую нашу поездку на лодке тоже. Дедушка – человек жизнерадостный и любит шутки, веселость бьет из него ключом, и он никогда не боится говорить все, что думает. Если ему не нравится бабушкина прическа, он не задумываясь объявляет об этом. И так же не задумываясь объявляет, если ее прическа ему нравится. Летнюю часть года дедушка отдает своему джипу, объезжая на нем острова и побережье, зимнюю он отдает газетам. Иногда он пишет заметки в местную газету, и его, наверное, следует считать одной из достопримечательностей Тёнсберга. Сильная сторона дедушки: он помешан на море. Слабая: иногда может показаться, будто он считает себя повелителем Тёнсберга. Любимые слова: «Нам, богатым, хорошо».

 

Несколько раз я упоминал и дядю Эйнара. Мне смешно читать, что в ту осень, когда отец встретил Апельсиновую Девушку, дяде Эйнару было столько же лет, сколько сейчас мне. А теперь он первый штурман на большом торговом судне, он не женат, но ходят слухи, что у него в каждом порту есть по любимой женщине. (Какое-то время я подозревал, что у него есть возлюбленная и на судне. Во всяком случае, была какая-то Ингрид, которая полгода плавала вместе с ним, пока не списалась на берег.) Он много раз обещал взять меня на своем судне за границу, но все это оказались пустые слова, ничего из этого не получилось. Сильная сторона, дяди Эйнара: думаю, он самый клёвый дядя во всей Норвегии. Слабая сторона: никогда не выполняет своих обещаний. Любимые слова: «Ты, парень, еще не был в море».

 

И наконец, последняя личность, описать которую труднее всего, это я сам, Георг Рёед. Во мне 174 сантиметра росту, а значит, я на четыре сантиметра выше Йоргена. Не думаю, чтобы ему это нравилось, но не исключено, что он выше этого. (!) Находясь внутри описываемого Георга, я не вижу его со стороны. Иногда, правда, я вижу его лицом к лицу, но редко, только когда смотрюсь в зеркало. Может, это извращенность, но, должен признаться, я отношусь к людям, которые относительно довольны своей внешностью. Не скажу чтобы я был красив, но и не безобразен. В этом вопросе следует быть очень осторожным. Я где-то читал, что больше двадцати процентов женщин причисляют себя к трем процентам самых красивых женщин в стране, сами видите, что в этой задачке не все сходится. Не знаю, сколько людей причисляют себя к трем процентам самых безобразных, но, думаю, малоприятно быть всю жизнь недовольным своей внешностью. Хочется думать, что Йорген не страдает от того, что он рыжий и что в нем всего 170 сантиметров. Но прямо спросить у него, что он чувствует, я не решаюсь.

 

Огорчения, связанные с  внешностью, начались у меня недавно  в связи с появлением прыщей на лбу, и меня мало утешает, что года через четыре или лет через  восемь они исчезнут. Йорген утверждает, что они исчезнут, если я начну бегать вместе с ним, но я не бегаю. Зря он это вообще сказал, потому что теперь я уж точно не начну бегать, чтобы он не подумал, будто я бегаю, чтобы избавиться от прыщей.

 

Глаза у меня голубые, это  я унаследовал от отца, волосы белокурые, кожа очень светлая, но загораю я  хорошо. Сильная сторона: Георг Рёед относится к той части населения земного шара, которая понимает, что мы живем на планете, входящей в состав Млечного Пути. Слабая сторона: никаких особых примет. Я был бы не прочь иметь хоть какие-то отличительные черты. Любимое высказывание: «Спасибо, хочу и того, и другого, и третьего».

 

 

 

После уборной мне пришлось снова пройти через гостиную, но на этот раз никто из взрослых не сказал мне ни слова. Очевидно, они  так решили. Я повернул ключ в  замке той комнаты, в которой  когда-то жил мой отец, запер ее у себя за спиной и бросился на кровать. Теперь я уже скоро узнаю, кто  же была эта Апельсиновая Девушка. Если, конечно, отец снова встретился с  нею. Может, она была колдунья? Как, в  противном случае, ей удалось околдовать отца? Может, они вместе пережили что-то ужасное? Должна быть какая-то причина  объясняющая, отчего ему было так  важно рассказать мне эту историю. Что-то мне еще предстоит узнать, чтобы понять, что именно заставило  отца перед смертью рассказать мне  про Апельсиновую Девушку.