Публицистика Гете

человечества,  тирана,   бросающего   гордый   вызов   земным   и   небесным

вседержителям - как  нельзя лучше соответствовал настроениям  бунтаря -  Гете.

Прометей, образ  древне-греческой мифологии, созданный в античной  литературе

Эсхилом, обращается к посланнику Зевса, нагло захватившего  творческую  силу

вселенной, со словами: "Никогда, поверь мне, не соглашусь  я  променять  мой

несчастный жребий на твое рабство. Лучше быть прикованным  к этой скале,  чем

быть холопом  на побегушках у Зевса".  Он  -  низвергнутый  титан,  ибо род

богов, во главе  с Зевсом, захватил власть,  низвергнув  титанов,  тех  самых

титанов, от которых  происходит  Прометей.  Но  он  спускается  на  землю  и

создает из глины, с помощью Минервы,  богини  мудрости,  людей,  равных  ему

самому, которые  так же, как и он, не должны почитать узурпатора Зевса:

          Взгляни сюда, Юпитер,

          На мир мой: он живет!

          По своему я образу их создал,

          Род, равный мне,

          Чтобы страдать и плакать,

          И ликовать, и наслаждаться,

          И на тебя не обращать внимания

          Как я!

              Прометей-бунтарь,  которого  Маркс   еще  в  своей  докторской

диссертации  называл  "благороднейшим  святым  и  мучеником  в   философском

календаре", выражает  протест штюрмеров  против  феодальной  тирании и ее

идеологической  надстройки - христианства, говоря Зевсу:

         Мне чтить, тебя? За что?

         Бывало ль, чтобы скорбь ты  утолил

         Обремененного?

         Когда ты слезы осушал

         У угнетенного?

         Иль мужа из меня сковали

         Не время всемогущее,

         Не вечная судьба,

         Мои владыки и твои!

      Бунтовщиком Гете проявляет себя  и в наброске "Магомет". Спинозистское

понимание вселенной,  пантеистическое  растворение  личности  в  природе,  в

космосе, получило здесь свое образное оформление  в "Песне Магомета".  Как

переливается  здесь  свое  образное  оформление  в  "Песне  Магомета".   Как

переливается здесь  рост и становление потока, рожденного "над облаками",  по

"равнинам" и  "пустырям" жизни в бесконечном   возврате  к  старому  "отцу,  к

вечному океану". Образ  бунтаря  против  сковывающих  человеческий  разум и

чувства сил церкви, государства и традиций Гете создал также и в  знаменитом

"Прафаусте":  этот  протестант,  еще   сильно   отличающийся   от   "Фауста"

позднейшей обработки, выступает против  церкви  и  религии,  ибо  они  своим

учением о добре  и зле только отделяют человека от познания  истинных  причин

и источников действительности. Божество для  Гете-Прафауста  -  сама  жизнь,

сама действительность, воплощенная в образе земного  духа,  а  его  помощник

Мефистофель,  сила  земли,  -  проклятый  в   качестве   таковой   церковью,

идеологией враждебного  бюргерству  феодализма.  Но  и  в  "Прафаусте"  также

отчетливо  выступает   двойственность   в   мировоззрении   молодого   Гете,

вытекающая из слабости бюргерства того времени:  Гец  погибает,  потому  что

он,  бунтарь  против  императорской  власти,   принадлежит   к   вымирающему

рыцарству и не  понимает  революционного  движения  широких  народных  масс;

восставший против Зевса Прометей создает существа, которые против  его  воли

становятся   рабами   Олимпа;    "Прафауст"    не    обладает    монолитным,

целеустремленным  мировоззрением, его губит эта  двойственность: он  не  может

отделить поступка от вытекающих из него последствий,  страстное  желание  от

разочаровывающего наслаждения, они терзают его  раскаянием,  из  которого  он

не видит выхода. Герой в "Прафаусте", думавший  отыскать  высшую  свободу в

радостях любви  и взамен этого  безжалостно  раздавивший  мещаночку Гретхен,

впадает в отчаяние, и его путь,  насколько  можно  судить  по  сохранившимся

фрагментам, теряется в глубоком мраке. 

        В этой двойственности, отразившейся  в произведениях молодого  Гете,

видна  вся  противоречивость,  терзавшая   идеологов   авангарда   немецкого

бюргерства конца XVIII века. Вечные стремления Гете к растворению  в  космосе

через смерть, - что  фактически означало разочарование  в  попытках  активной,

действенной борьбы с феодальным строем, - привели его  творчество  к  крайним

формам иррационализма, сентиментализма, а временами и  к пессимизму. 

   III.Страдания юного Вертера. 

   В мае  1772 Гете отправляется на юридическую  практику в город Вецлар, где

он намеревался  изучать деятельность высшего  апелляционного  суда  Священной

Римской  империи.  В  Вецларе   Гете   знакомится   с   невестой   секретаря

ганноверского посольства И. К. Кестнера Шарлоттой Буфф, в которую страстно

влюбляется. После  безнадежных  любовных  терзаний  Гете  принимает  решение

покинуть город. В сентябре  он  неожиданно  для  всех  уезжает  из  Вецлара,

отослав прощальное письмо Шарлотте. Вскоре Гете из письма  к  нему  Кестнера

узнает, что в  Вецларе застрелился секретарь брауншвейгского  посольства  Ф.

Иерузалем, который был влюблен в жену  своего  друга,  В день  самоубийства

Иерузалем одолжил у Кестнера пистолеты. 

      На Гете это известие произвело  сильное впечатление. Он много   времени

размышляет о  самоубийстве, у него возникает мысль  покончить с  собой.  Но  в

это же время Гете  переживает  новое  увлечение.  Предметом  его  поклонения

стала замужняя женщина, юной дочерью  его  знакомой  Максимилиана  Брентано.

Гете приходится сделать колоссальное усилие над  собой, чтобы  избавиться  от

чувства к ней. Весной 1774, полностью отгородившись  от  внешнего  мира,  за

четыре недели, Гете пишет «Страдания  юного  Вертера»,  первое  значительное

произведение  новой  немецкой  литературы.  Роман  Гете,  с  одной  стороны,

продолжал  традиции   сентиментального   романа   в   письмах,   получившего

распространение  во  второй  половине  18  века  (образцовым   произведением

эпистолярного жанра  в то время считался роман Ж.-Ж. Руссо «Юлия,  или  Новая

Элоиза». Но если многотомные эпистолярные романы составляла переписка  сразу

всех героев, то в «Вертере» ведущая роль принадлежит  одному человеку.  Более

того, в «Вертере»  описание внутренней жизни  одного  человека  сочетается  с

картинами обыденной  бюргерской жизни. Гете революционным  образом  соединяет

две литературные традиции,  ведь  романы,  описывавшие  повседневную  жизнь,

составляли традицию иную, нежели  романы,  рассказывавшие  историю  души.  В

первом романе Гете бытие «внутреннего  человека»,  его духовное  развитие,

трагедия его  любви и смерти,  разворачиваются  на  фоне  повседневной  жизни

провинциального городка. 

   Создававшийся в эпоху Просвещения, когда главенство разума над чувством

не ставилось  под сомнение, роман Гете стал своего рода откровением.  Главной

темой «Вертера»  является любовь во  всех  ее  проявлениях.  Заглавие  романа

очевидным образом  отсылало читателей к литургической  формуле, применяемой  к

страданиям  Иисуса  Христа.  Любовь  простого  человека  получает  в  романе

религиозное значение, помогает ему осознать свою  индивидуальность,  обрести

внутреннюю свободу. Но осознание собственной индивидуальности, а  значит,  и

определенной ограниченности, и приводит Вертера  к  самоубийству:  в  смерти

герой преодолевает ограниченность  физического  мира,  ограниченность  своей

любви, растворяется в бесконечной природе. 

      Опубликованный в конце лета 1774 «Вертер» имел феноменальный  успех  в

Германии и  за  ее  пределами.  Роман  сразу  же  был  переведен  на  многие

европейские языки.  Его  восторженно  приняло  новое  поколение  европейской

молодежи,  тем  не  менее  он  вызвал  ожесточенную   критику   со   стороны

просветителей  и  церковных  служителей,  которые   посчитали   произведение

молодого автора апологией самоубийства.

      Вертер - хрупкий,  нерешительный   пассивно-созерцательный  мечтатель.

Правда,  и  ему,  этому  молодому  бюргеру,   нечуждо   классовое   сознание

бюргерства,  ему  ясно  его  превосходство  над  аристократией,  -   но   он

исключительно  чувствительная  натура,   все   его   действия   определяются

чувством, а не разумом, он вечно няньчится  со  своим истерзанным сердцем.

Вертер не борется, как Гец, Прометей или Фауст,  -  ему мешают  чрезмерная

нервность и полное безволие. И если бунтари  Гец  и Фауст пришли  в конце

своей борьбы к  выводу, что свобода  лишь  в  растворении  в  космосе,  то  в

Вертере  ставится  под  сомнение  вообще   возможность   существования   для

человека, так болезненно откликающегося на ничтожнейшие  житейские  события.

Столь  чувствительно  реагирующую  "душу"  может  ожидать  лишь  смертельное

разочарование, ибо  она привносит самое себя, свои желания и мечты во все,  в

расцветающую весной долину, в  играющих  детей  и  простодушных  поселян,  в

попытки  художественного  творчества  и  в  прекрасную  в своей   молодости

девушку,  невесту  другого.  Каждое   непосредственное   соприкосновение   с

об'ектами его грез и тем более каждая встреча с обществом наносит Вертеру

неизлечимые раны, так как все  это  еще  шире  раздвигает  зияющую  пропасть

между ним, тепличным  цветком,  и  феодальной  действительностью,  -  и  чем

болезненнее разбиваются  одна за  другой  его  иллюзии,  тем  обольстительней

поет ему смерть свою чарующую песнь. Конфликт идеологов "бури и  натиска"  с

феодальным общественным строем получил здесь свое наиболее  пессимистическое

разрешение: стремление стать творцом новой буржуазной жизни, переделать  мир

действительности,  приводит  -  как  об  этом  свидетельствует  самоубийство

Вертера - или к  возвращению в космос, к самоуничтожению - или  же  к  отказу