Международное гуманитарное право: понятие, содержание и основные институты

Не все принципы имеют одинаковое значение. Есть принципы и нормы, имеющие первостепенное значение для обеспечения мира и развития дружественных отношений между государствами. Другие принципы и нормы, имеющие меньшее значение, регулируют отношения между государствами по менее важным вопросам. Есть фундаментальные принципы, без которых нельзя представить себе современное международное право.  

Исходя из изложенных позитивных точек зрения, принципы международного гуманитарного права, применяемые в вооруженном конфликте, можно определить как основные начала правового регулирования рассматриваемой сферы общественных отношений. Эти принципы закрепляют ее наиболее существенные свойства.  

В этой связи  научно обоснованным следует считать  утверждение А. Л. Полторака и  Л.И. Савицкого относительно того, что  нормы международного права, которые  основаны на принципах и являются их конкретизацией, не могут отвергаться государствами под одним лишь формальным предлогом неучастия их в соглашении, где эти нормы зафиксированы. С этих позиций должна оцениваться закрепленная в старых конвенциях clausula si omnes (оговорка всеобщности). Смысл данной оговорки состоит в том, что применение норм, закрепленных в конкретной конвенции, будет обязательным для участников вооруженного конфликта в том случае, если все воюющие являются ее сторонами. Например, ст.2 Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. устанавливает, что постановления этой конвенции обязательна лишь для Договаривающихся Держав и только в случае, если воюющие участвуют в конвенции. Исходя из смысла данного нормативного положения можно утверждать, что в основу исполнения предписаний конвенции положен критерий формального участия в них сторон вооруженного конфликта.  

Такой подход не выдерживает критики. С правовой точки зрения, как аргументированно утверждают Л. Оппенгейм и Н. Сингх, "оговорка всеобщности" наносила серьезный вред делу, ради которого заключались конвенции. 

Женевские конвенции  прогрессивно развивая международное  гуманитарное право, не восприняли подобный подход. Так, ст. 2 Женевской конвенции III закрепила: "Если одна из находящихся в конфликте Держав не является участницей настоящей конвенции, участвующие в ней Державы останутся... связанными ею в своих взаимоотношениях. Кроме того, они будут связаны конвенцией в отношении вышеуказанной Державы, если последняя принимает и применяет ее положения". По сути такая правовая формула является противопоставлением si omnes (оговорки всеобщности). 

Однако, поскольку  Гаагские конвенции 1907 г. сохраняют  свою силу, возникает необходимость  в оценке "оговорки всеобщности" с позиций международного гуманитарного права, применяемого в вооруженном конфликте. Представляется, что любая международная конвенция в рассматриваемой сфере в той части, в какой ее нормы основываются на основных принципах права, подлежит безусловному выполнению всеми воюющими, безотносительно к их формальному участию в той или иной конвенции. Не могут приниматься в расчет заявления со ссылкой на оговорку всеобщности воюющей стороны, что она не будет выполнять предписания Гаагских документов 1907 г. о запрете употреблять яд или отравленное оружие, убивать или ранить неприятеля, который сложил оружие или лиц, принадлежащих к гражданскому населению, атаковать или бомбардировать незащищенные города, жилища и т.д. В силу того, что приведенные нормы вытекают из основных принципов международного гуманитарного права, применяемых в вооруженном конфликте, заявления от отказа от их выполнения есть не что иное, как выражение намерения вести борьбу вопреки действующим общеобязательным принципам со всеми вытекающими отсюда последствиями.  

Другой важной составляющей, оказывающей непосредственное влияние на формирование и развитие принципов международного гуманитарного  права в вооруженных конфликтах, является "оговорка Мартенса". 

С момента включения  в Преамбулу второй Гаагской конвенции 1899 г. о законах и обычаях сухопутной войны оговорка Мартенса стала частью международного гуманитарного права. Смысл оговорки заключается в следующем: “Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из законов человечности и требований общественного сознания.  

Происхождением  и названием эта оговорка связана  с заявлением, которое сделал известный  русский юрист-международник, профессор  Федор Федорович Мартенс на Гаагской конференции мира в 1899 г. В период работы конференции развернулась острая дискуссия о правомерности партизанской борьбы на оккупированной территории. Германия по этому вопросу заняла резко противоположную позицию и заявила о возможном неподписании документа, если делегаты не учтут ее точку зрения. Предложенная оговорка была поддержана делегатами и включена в преамбулу конвенции 1899 г.  

Декларация Мартенса поставила преграды на пути "произвольного  усмотрения военно-начальствующих", распространив фактически и формально  свое действие на все не предусмотренные конвенцией случаи в той мере, в какой они не подвергались регламентации в конкретных нормах, договорных или обычных. Установления Декларации носят императивный характер и подлежат безоговорочному выполнению. Оговорка Мартенса, сформировав главную идею системы международного гуманитарного права в вооруженном конфликте, служит фундаментом для формирования многих его основных принципов и одновременно определяет тенденции развития данной правовой системы. Поэтому представляется целесообразным формулу, содержащуюся в Декларации, закреплять во всех важнейших конвенциях по праву вооруженных конфликтов.  

Проблема, с которой  сталкиваются специалисты в области  гуманитарного права, отмечает английский юрист Р. Тайсхерст, заключается  в отсутствии общепринятого толкования оговорки Мартенса. Ее можно понимать — как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле оговорка служит напоминанием о том, что обычное международное право продолжает применяться после принятия какой-либо конвенции. Более широкое толкование оговорки Мартенса предполагает, что, поскольку международные соглашения по международному гуманитарному праву далеко не всегда оказываются исчерпывающими, отнюдь не является ipso facto разрешенным то, на что в договоре нет явного запрета. Из самой же широкой трактовки оговорки Мартенса вытекает, заключает Р. Тайсхерст, что действия, осуществляемые в ходе вооруженного конфликта, оцениваются не только с точки зрения договоров и обычаев, но также тех принципов международного права, на которые в договоре делается ссылка. 

В особом мнении судьи Международного суда ООН Шахабуддина  по Консультативному заключению о законности угрозы ядерным оружием или его  применения от 8 июля 1996 г. указывается, что в самой оговорке содержатся положения, регулирующие поведение  государств. "Оговорка Мартенса,— пишет Р. Тайсхерст, комментируя данное высказывание,— это не просто напоминание о существовании других норм международного права, не включенных в отдельные договора, но и сама оговорка обладает нормативной силой и поэтому действует вне зависимости от других норм." Кроме того, судья Шахабуддин отмечает, что принципы международного права, на которые Ф.Ф. Мартенс ссылается в оговорке, берут свое начало в обычаях, принципах гуманности и требованиях общественного сознания.  

Такой подход разделяет Комиссия международного права, определившая, что Доктрина Мартенса "предусматривает, что даже в случаях, не охватываемых конкретными международными соглашениями, на гражданское население и военнослужащих распространяется защита и действие принципов международного права, вытекающих из установившегося обычая, принципов гуманности и норм общественной морали". В этом и заключается актуальность, устойчивость и действительность разумного правового подхода русского гуманиста к регулированию сложных общественных отношений, возникающих в период войны. Позиция Ф.Ф. Мартенса оказала значительное влияние на развитие и формирование принципов международного гуманитарного права, применяемого в вооруженном конфликте.  

В юридической  литературе встречаются различные точки зрения относительно классификации принципов. Приведем лишь некоторые в силу их практической схожести.  

А. Фердросс утверждает: "право войны" в собственном  смысле этого термина базируется на трех основных принципах: военные  действия воюющих должны направляться непосредственно только против комбатантов и военных объектов; запрещаются все средства борьбы, причиняющие излишние страдания и вред; запрещаются коварные средства войны, то есть средства против воинской чести". Английский юрист Х. Лаутернах обосновывает 3 принципа: необходимость, т.е. воюющие применяют средства для покорения противника; гуманность, т.е. выбор средств ограничивается необходимостью поражения противника; рыцарство, т.е. необходимо проявление уважения и благородства воюющими. 

К сожалению, в приведенную классификацию принципов положены различные критерии деления, поэтому они не отражают особенности данной отрасли международного права.  

Наиболее правильной представляется классификация, предложенная Ж. Пикте и в основном поддержанная И.Н. Арцибасовым, С.А. Егоровым, В.В. Пустогаровым (Россия), В. Ю. Калугиным, Л. В. Павловой, И.В. Фисенко (Республика Беларусь) и другими.  

Принципы международного гуманитарного права, применяемого в вооруженном конфликте с  учетом их содержания, следует разделить на две группы: основные и специальные. 

К основным относятся  принципы гуманизма, равного обращения  с участниками вооруженных конфликтов и запрещения их дискриминации. 

Принцип гуманизма  — это старейший принцип рассматриваемой  системы правовых норм. Философская мысль так определяет его содержание : "... общечеловеческие ценности имеют безусловный приоритет в сравнении с любыми частными интересами отдельных групп людей, социальных слоев и стран". 

Некоторые юристы пытаются сузить сферу применения данного принципа. С. Домброва указывает, что все право вооруженных конфликтов следует рассматривать как выражение компромисса между принципом гуманности и принципом военной необходимости. Л. Оппенгейм считает, что данный принцип запрещает воюющим принять такие виды и степени насилия, которые не являются необходимыми для преодоления противника. 

Такой подход ошибочен, так же, как и стремление доказать, будто данный принцип охватывает только ограничение средств ведения  войны. В действительности данный принцип охватывает всю линию поведения участников вооруженного конфликта и не исчерпывается запретом применять силу вне пределов необходимого для достижения целей конфликта. О справедливости такого вывода свидетельствуют те нормы, из которых первый принцип выводится.  

Петербургская декларация 1868 г. ориентирует государства  с учетом научно-технического прогресса  в военном деле устанавливать "технические  границы, в которых потребности  войны должны остановиться перед  требованиями человеколюбия". Указано  также, что "успехи цивилизации должны иметь последствием уменьшение, по возможности, бедствий войны". 

В преамбуле IV Гаагской конвенции 1907 г. отмечается необходимость "служить делу человеколюбия и  сообразовываться с постоянно развивающимися требованиями цивилизации", признается, что в законы и обычаи войны должны быть внесены "известные ограничения, которые... смягчили бы их суровость".В преамбуле содержится также Декларация Ф. Ф. Мартенса, которая содержит ссылки на “законы человечности и требования общественного сознания". 

Идея гуманизма  была подтверждена Женевскими конвенциями 1949 г. В частности, ст.13 Женевской  конвенции закрепляет, что положения  второго раздела конвенции "должны соответствовать смягчению страданий, порождаемых войной". Ст.13 Женевской  конвенции III устанавливает: "с военнопленными следует всегда обращаться гуманно". Нарушение данного принципа будет рассматриваться как серьезное нарушение конвенции. Ст. 18 Женевской конвенции II содержит требование о том, что после боя воюющие разыскивают и подбирают потерпевших кораблекрушение, раненых и больных, ограждают их от ограбления и дурного обращения, обеспечивают необходимый уход. Более того, данный принцип детализирован в Дополнительных протоколах 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. Так, ст.1 Протокола I содержит положение, согласно которому воюющие в своих действиях исходят "из принципов гуманности и из требований общественного сознания".  

Другим основным принципом международного гуманитарного  права, применяемого в вооруженном  конфликте, является принцип равного обращения с участниками вооруженных конфликтов и запрещения их дискриминации. В пункте 3 ст.1 Устава ООН данный принцип закреплен в качестве цели международного сотрудничества, в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии. Пункт 1 ст. 4 Пакта о гражданских и политических правах 1966 г. устанавливает, что во время чрезвычайного положения государства могут принять меры в отступление своих обязательств по Пакту, если такие меры не влекут дискриминацию на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения.  

Эти основополагающие установления распространяются и на период вооруженного конфликта. Например, ст.16 Женевской конвенции III подчеркивает, что "держащая в плену Держава должна со всеми военнопленными обращаться одинаково, без какой-либо дискриминации по причинам расы, национальности, вероисповедания, политических убеждений" и по другим причинам. Ст. 12 Женевской конвенции I содержит требование к властям о необходимости обеспечивать раненым и больным "гуманное обращение и уход без какой-либо дискриминации". Рассматриваемый принцип нашел воплощение в Дополнительных протоколах к Женевским конвенциям 1949 г. Однако заметим, что в протоколах вместо термина "дискриминация" закреплен термин "неблагоприятные различия", что, по нашему мнению, является синонимом. Так, например, пункт 1 ст.2 Протокола II (или ст. 9 Протокола I) устанавливает: "настоящий Протокол применяется без какого-то ни было неблагоприятного различия, основанного на признаках расы, цвета кожи, пола, языка, религии" и др.