Вторая Военная реформа в СССР

        По наблюдениям В.И.Болдина атака  на армию началась  «на  первом Съезде народных депутатов СССР и продолжалась в  течение четырёх лет. Это привело к тому, что людей в военной форме нередко физически и морально оскорбляли, над ними издевались, были даже случаи избиения  военнослужащих, в том числе офицеров.   В   обстановке   унижения  и   оскорбления   защитников   страны Главнокомандующий Вооружёнными Силами Советского Союза,  Президент  СССР не выполнил своего прямого долга  - не защитил армию. Более  того, он страшился армии,  не  верил  ей и приложил немало стараний, чтобы ослабить её и лишить авторитета».³³ Горбачёв   отдал  армию  "на  съедение"  средствам  массовой информации  и  парламентариям-демократам  Союза.  Он  ''"воевал" с армией, создавал   для  военных   обстановку  недоброжелательности.  Против  высшего руководства  армии  был  открыт  активный  фронт  борьбы''.  Главный  «прораб  перестройки''  испытывал страх перед армией  и  ненавидел её  потому,  что хорошо отдавал отчёт о сути своей деятельности, предательской по отношению к стране  и  народу.  Но  ему  удалось  если   не  запугать  армейское  высшее руководство,  то  сковать  его  волю  к  активному  сопротивлению,  оставляя возможность лишь пассивного протеста, вроде прошения об отставке. В качестве примера назовём  маршала С.Ф.Ахромеева, который  незадолго  до  августовских событий 1991 года ''подал заявление  президенту  о своем уходе и  откровенно сказал, что в сложившихся условиях  третирования его, шельмования  военных, поспешного, непродуманного, а главное, одностороннего  разоружения не  имеет право занимать  пост рядом с президентом и не будет участвовать в разрушении армии и государства''.

        Оценивая   обстановку,  сложившуюся  вокруг  Советской  Армии  в   годы ''перестройки'',  и причины остервенелых  нападок демократов  на военных, С.Ф.Ахромеев  писал:  ''До лета 1989 года  Вооружённые силы критиковались за отдельные "недостатки": "дедовщину", грубость и нечуткость командиров, якобы некомпетентность высшего командного состава».      Сигнал к открытой кампании, направленной против  Вооружённых Сил, подал журнал "Огонек", опубликовав в августе 1989 года большое интервью  академика А.Д.Сахарова, в котором он тогда впервые сказал, что Советская Армия сегодня -  источник  опасности военного   переворота.   После этого развернулась настоящая истерия.  "Огонек",  "Московские  новости",  "Аргументы  и факты", "Комсомольская правда" подхватили, раздули и оснастили деталями это ни в чём не  обоснованное  обвинение.  Началась  широкомасштабная  и  систематическая дискредитация  армии  и флота  Советского Союза,  которая с тех  пор  велась беспрерывно. ³⁴

       В соответствии с принятыми в конце 1988 года решениями уже осуществлялось сокращение численности личного состава Вооруженных Сил, а также военного бюджета. Они были крупными. Численность личного состава сокращалась на 500 тыс. человек (на 12%), военный бюджет – более чем на 7,0 млрд. рублей (почти на 9%). Такие большие сокращения необходимо была провести организованно и планомерно. И это была нелегкая для них задача. Однако вокруг этих сокращений развернулась настоящая «свистопляска». «Новые демократы» требовали ещё больших сокращений, как численности личного состава, так и военного бюджета. Особенно активно с такими требованиями выступали в 1989 году академик Г.А. Арбатов и народный депутат СССР майор В.Н. Лопатин. Но без неизбежной в этом случае деорганизации армии и флота и снижения их боевой готовности новых, более крупных сокращений в течение одного года осуществить было невозможно…. В это время «новыми демократами» вводилась в действие целая программа, предусматривающая разложение Вооружённых Сил, которая была немедленно подхвачена так называемыми независимыми средствами массовой информации»³⁵

       В ряде изданий стали появляться некомпетентные публикации по вопросам оборонного строительства, в которых выдвигались научно несостоятельные предложения, не учитывающие современных военно-политических реальностей. «Московские новости» (6 ноября 1988 г.), например, в статье, «Какая армия нам нужна» под предлогом «восстановления ленинского облика социалистической армии», по существу, выступает за отказ «от развития нашей армии мирного времени как кадровой и регулярной». В статье «Проклятье силы. „Магия" оборонного сознания» («Век XX и мир», 1988 г., № 10) утверждалось, что «навязчивая мания оборонного сознания — образ осажденной крепости — парализует нашу способность мыслить, сомневаться, искать альтернативные решения».

     Из большинства публикаций о Вооружённых Силах исчезли такие понятия, как долг, честь, достоинство, верность военной присяге.

      Как сообщалось в одном из  документов: «Под влиянием антиармейской пропаганды участились случаи отказа от призыва в армию, самовольных оставлений частей военнослужащими коренных национальностей республик Закавказья и Прибалтики. Они мотивируются якобы притеснениями их со стороны военнослужащих других национальностей. Однако, как показывают проверки, проведенные Минобороны СССР, Главным политуправлением СА и ВМФ и Главной военной прокуратурой с участием представителей общественности и родителей, большинство таких заявлений не подтверждается». ³⁶

       В политическом плане армию в 90 гг. не очень- то обеспокоил буржуазный режим. Митингов, стачек и забастовок военнослужащих не происходило. Офицеры вместо организации сопротивления бесправию и нищете предпочитали увольняться, а то еще хуже - стреляться или пить горькую…Позорно, но факт.

      Хотя, признаем честно, многие лучшие черты советского солдата и офицера были уже выхолощены в прежние годы. Армию, как и всё советское общество, в период 1985- 1991 гг. уже разъедали социальные болезни, привнесенные буржуазными элементами. Тем не менее, она ещё была достаточно здоровым общественным организмом и могла стать могильщиком ельцинского режима!         Необходимо отметить, что в Советской Армии того периода партийно-политическая жизнь, мораль и нравственность военнослужащих, быт и  другие «невоенные» условия их жизни,  формировались, контролировались и направлялись Главным Политическим управлением СА и ВМФ. До 17.07.85 г. его возглавлял  генерал армии А. А. Епишев, который был на этом посту с 30 апреля 1962 года. Прослужил на этом посту дольше, чем кто бы то ни было. Сыграл исключительную роль в полном подчинении Вооружённых Сил интересам руководства КПСС. Имел полную власть в армии, поскольку не подчинялся даже Министру обороны СССР (ГлавПУР являлся одновременно и отделом ЦК КПСС, все назначения в ГлавПУРе производились исключительно по линии ЦК КПСС). Сторонник самых догматических и ортодоксальных взглядов, категорический противник упоминания о репрессиях, о культе личности, о неудачных операциях периода Великой Отечественной войны. Член ЦК КПСС с 1962 года до конца жизни. Депутат Верховного Совета СССР 1, 3, 4, 6—9-го созывов. Естественно такой человек не вписывался в горбачёвскую перестройку, и он был в мае 1985 года освобождён от занимаемой должности и переведён в Группу Генеральных инспекторов. Умер в сентябре 1985 года. При нем была четко определена цель работы Главного политуправления - воспитание инициативного и сознательного солдата, офицера, стойкого защитника страны, всегда готового выступить на защиту своей Родины.

     Заложенные генералом армии Епишевым традиции с 1985 года развивал и укреплял генерал армии А.Д. Лизичев, который был у Алексея Алексеевича помощником по комсомольской работе. Он возглавлял ГлавПУР   до (?).07.90 г. 

      Генерал армии Н. И. Шляга был на этом посту до 11.01.91г.   Примером его кратковременной деятельности может служить его выступление перед участниками сборов  29 июня 1991 г. секретарей парткомов Вооружённых сил. Он выступил после доклада маршала Язова перед участниками сборов выступил начальник Главного военно-политического управления СА и ВМФ генерал-полковник Шляга В.Н. Предупредив, что будет выступать колко, он подчеркнул, что затем предоставит возможность критиковать: в чём он прав, а в чём неправ. Между тем, ничего колкого в выступлении Шляги не было. Просто он изложил драматическую ситуацию, сложившуюся в стране, а, следовательно, в армии. Подчеркнул, что государство вступило в крупнейшую после Октября пору потрясений. Идёт обнищание экономики. Пропагандируется иезуитский лозунг: «Патриотизм — это черта негодяев». Партия больна. Многие негативные явления из общества перетекли в армию. Уже второй год не удается остановить падение воинской дисциплины. За два года погибли 1 300 военнослужащих. Произошел резкий рост «дедовщины». Дезертиров насчитывается 5,7 тысяч человек, а к осени будет в 5 — 7 раз больше. Приводимая генерал-полковником Шлягой статистика выглядела удручающе и тяжело подействовала на слушающих его доклад. ³⁷

      При анализе личностей начальников этого главного идеологического органа в Советской Армии бросается в глаза интересная закономерность. Их волевые качества, идейная убеждённость, самостоятельность с каждым назначением нового начальника становились всё ниже и слабее. Такие люди уже не могли самостоятельно защищать свою Родину и свои идеи. Они просто фиксировали свою политическую беспомощность и всё ждали приказа не веря, что их давно предали, именно их вышестоящие начальники, партийные и государственные.

      18 октября.1989 г.  Редкое событие – встреча Горбачева с высшим военным руководством. Назвали ее Главным Военным советом. От Главкомата приглашены Главком, ЧВС. Днем позже нам доведут о его содержании. Основной доклад сделал министр обороны генерал армии Язов. Выступило 20 человек. Министр доложил о количественном и качественном составе Вооруженных Сил. Вооруженные Силы включали 14 военных округов, 23 армии, 14 ак, 98 дивизий, 20 авиадивизий, 4 флота, 3,6 миллиона человек личного состава. Средний возраст офицеров – 33 года, уволено молодых офицеров 11 тысяч человек, бесквартирных офицеров 160 тысяч. Из числа уволенных 26 тысяч не имеют жилья. В 2,3 раза увеличилось оставление части, похищено 230 единиц оружия и т.д. В выступлениях говорилось об одностороннем сокращении вооружений (генерал армии Ю.П. Максимов). Он же сказал: «Попробуйте, товарищи члены Политбюро, поработать с солдатами после передач программы «Взгляд», и защитите нас, а то наступит время, когда некому будет защитить Вас». Генерал армии В.И. Варенников сказал, что увольнение из армии студентов является вымыванием из ее рядов грамотных сил. Адмирал флота В.Н. Чернавин сказал об ослаблении флота, неясности, что вложено в лозунг «О разумной достаточности» и т.д. В заключение сказал Горбачев о намерении продолжать перестройку и об изменении внешней политики. Об отрицательном влиянии гонки вооружения на экономику, об отставании в космосе на 15 лет. Признавал, что, хотя и прекратили спрашивать: «Будет ли война?», НАТО остается нашим потенциальным противником, что принципы формирования ВС остаются незыблемыми, но нужно пересмотреть еще раз их оргструктуру, что политорганы в ВС перестраиваются медленнее, чем в целом идет перестройка в партии. Признал также, что поторопились со студентами. Пообещал больше не сокращать ВС в одностороннем порядке. Рекомендовал армии самой защищаться от нападок. Обещал изучить поднятые военными вопросы и дать на них ответы. Выступления военачальников носили больше политическую направленность, что явилось неожиданностью для Горбачева. Судя по реакции и ответам Горбачева, нетрудно было убедиться, что пользы от встречи с ним военачальников будет мало³⁸.

       Новым явлением в жизни армии стало проведение Всеармейских офицерских собраний. Но они больше служили для «выпуска пара» и для изучения настроения и отношения офицеров к новой власти.  Первое прошло 8 декабря 1989 года в Москве в Центральном театре Советской армии под председательством министра обороны СССР Дмитрия Язова. На совещании обсуждались "вопросы политической ситуации в стране и положение дел в армии".  

     В военной прессе пошли обсуждения этого  исторического явления. Прошёл и «круглый стол» в редакции журнала  «Коммунист вооружённых сил». Но реакция офицеров была неоднозначной. Так, например, заместитель командира  учебного батальона по политчасти майор А. Панов писал:

« Создается такое впечатление, что люди, усевшиеся за «круглый стол», только вспоминают, что где-то, как-то, что-то нарушается. Такие правильные речи... Этого я уже наслушался за время службы. Вот подполковник Е.Шац говорит о пренебрежении к людям и сам же его утверждает ниже: «Я, к примеру, привык за много лет к мысли, что выходного дня у меня не будет. И семья привыкла». А кто же воспитывал Ваших детей, тов. подполковник? Кто поддерживал Ваших престарелых родителей? Да и Вы не могли полноценно выполнять свои обязанности не отдохнувшим. Бравада в духе застойных времен. Конечно, Вы не сможете убедить в такой перспективе молодого лейтенанта, и не из-за таких ли командиров пишут лейтенанты рапорта об   увольнении   из   армии?

     А, в общем, на уровне милых смешков прошло и высказывание подполковника В.Глушко об оскорблениях старшими офицерами младших по званию. Нелепица, чтобы младший ответил таким же матом старшему. А ведь это - культура. Приказом № 1 в Красной Армии было отменено тыкание нижним чинам, этот приказ не выполняется уже несколько десятилетий. Почему, тов. юристы?

     Сами собравшиеся за «круглым столом» дальше констатации фактов не продвинулись. Как будто друг другу жалуются. А если что-то и делается, то в такой долговерти, что решения нам, товарищи читатели, не дождаться.

     Например, генерал-майор юстиции А.Уколов открывает нам истину, что: «У нас системным анализом... неуставных отношений никто не занимается». А кто должен заниматься? Лейтенант — командир взвода или юрист — заместитель   начальника   управления   военных   трибуналов?!

   То же самое можно сказать о других «смелых» заявлениях.Признаём: «Да, есть негативы». А где же бескомпромиссная борьба, хотя бы сегодня? Её нет или почти нет. Застой продолжается под прикрытием «смелых» речей.