Война и эвакуация в СССР

Все эвакоперевозки 1941 г. потребовали одних железнодорожных вагонов более 1,5 млн. Построенные в одну линию, эти вагоны заняли бы путь от Бискайского залива до Тихого океана.  

Первостепенную роль в осуществлении беспрецедентного в истории перемещения производительных сил сыграл самоотверженный труд коллективов эвакуированных предприятий  и учреждений. Люди работали с громадным  напряжением, по нескольку суток  не уходя с эвакуируемых объектов, чтобы своевременно и как можно  полнее демонтировать и погрузить  оборудование и другие материальные ценности. В прифронтовой зоне это  происходило в обстановке постоянных вражеских ударов с воздуха и  обстрелов. Нужны были исключительная выдержка, мужество, самопожертвование, преданность делу, чтобы в таких  условиях, нередко за несколько часов  или дней, проделать огромную, буквально  титаническую работу.  

Процесс перебазирования  производительных сил СССР включал  не только вывоз в тыловые районы огромных масс населения, промышленного  оборудования, ресурсов сельского хозяйства, материальных и культурных ценностей. Не менее важной задачей являлось их рациональное размещение на новых  местах в соответствии с военно-хозяйственными интересами советского государства. Государственные  и общественные органы восточных  областей страны активно готовились к приему эвакуированных. В центре их внимания постоянно находились вопросы  расселения, трудоустройства и бытового обслуживания прибывших из угрожаемых районов рабочих, служащих, колхозников  и членов их семей. Примерно треть  всех прибывших расселялась в  городской местности, а остальные - в сельской.  

1 февраля 1942 г.  по указанию ГКО во всех  регионах тыла Центральным справочным  бюро при Совете по эвакуации  была проведена перепись прибывшего  из угрожаемой зоны СССР населения.  Можно только поражаться, как  в таких экстремальных условиях  удалось провести столь сложную  и трудоемкую работу.  

Материалы этой чрезвычайно  ценной и интересной переписи, составляющие несколько сотен объемистых папок  и долгие годы хранившиеся в секретном архивном фонде, позволяют определить более точную численность эвакуированных в первые месяцы войны, их возрастной и национальный состав, основные профессии, прежние и новые должности и адреса.  

Уже предварительное  изучение данных указанной переписи позволяет, к примеру, опровергнуть, встречающиеся сегодня утверждения, будто из угрожаемых районов вывозились преимущественно лица русской национальности и семьи "одних комиссаров", что при ее осуществлении якобы господствовали различные проявления национальной дискриминации, антисемитизма и т.п.  

Приведем лишь некоторые  данные, опровергающие подобные домыслы. Так, согласно переписи, только в Закатальский, Ждановский, Имишлинский и Пушкинский районы Азербайджанской ССР было эвакуировано 2745 чел. Из них: русских - 114 чел., украинцев - 65 чел., евреев - 2545 чел. В числе остальных были армяне, татары, молдаване, грузины и даже 13 поляков [67].  

В Городской и  Дзержинский районы г. Баку из 1067 эвакуированных к 1 февраля 1942 г. прибыло 387 русских, 386 евреев, 168 украинцев, 73 армян, 5 грузин, 7 азербайджанцев, 11 поляков, 8 татар  и представителей некоторых других национальностей [68].  

В Дербентском районе Дагестанской АССР из 330 прибывших из угрожаемой зоны было 47 русских, 212 евреев, 43 украинца и 35 болгар, татар и поляков [69].  

Нельзя не отметить и такие строгие правила, которыми постоянно руководствовались государственные  органы, занимавшиеся вывозом гражданского населения: семьи при эвакуации  не разобщались и жители умеренных  и особенно южной полосы в северных районах страны, как правило, не размещались.  

Например по данным той же переписи, Беломорский и Виноградовский районы Архангельской области к началу февраля 1942 г. приняли 2242 эвакуированных из Мурманской области, Карело-Финской ССР и Ленинграда, в том числе русских 1869, украинцев - 102, карелов - 201, мордвы - 26, белорусов - 15, татар - 14, вепсов - 5, финнов - 5, башкир - 3, евреев - 1, немцев - 1 [70].  

В своем абсолютном большинстве местные жители многонациональных  восточных регионов страны проявляли  большое радушие и гостеприимство по отношению к эвакуированным беженцам войны, делясь с ними своим, зачастую и без того тесным и скудным  кровом, одеждой, продуктами, лекарствами  и др. Многие сибиряки, уральцы, жители центральных районов, республик  Закавказья, Средней Азии и Казахстана брали в свои семьи эвакуированных детей-сирот. Только Узбекистан, где зародилось движение за усыновление эвакуированных детей-сирот, принял 200 тыс. малышей и подростков, оставшихся без родителей. Все они нашли здесь отеческое внимание, приют и заботу. Настоящий гражданский подвиг совершили кузнец из Ташкента Шаахмед Шамахмудов и его жена Бахри, усыновившие и воспитавшие 16 сирот, среди которых были русские, узбеки, чуваши, татары, казахи, евреи и цыгане. Садовод из г. Ош (Киргизская ССР) Иминахун Ахмедов усыновил 13 детей [71]. У этих патриотов нашлось немало последователей.  

Миллионы трудоспособных советских граждан, спасенных от фашистского геноцида, активно включались в работу для фронта.  

Чрезвычайно важное военно-хозяйственное значение имел скорейший ввод в действие прибывавших  в восточные регионы предприятий. От решения этой задачи во многом зависела успешная перестройка народного  хозяйства СССР на военный лад, создание в стране мощной военной экономики, способной обеспечить Победу над  врагом.  

29 октября 1941 г.  Совнарком СССР вынес постановление  "О графике восстановления  заводов, эвакуированных на Волгу,  Урал, в Сибирь, Среднюю Азию и  Казахстан", в котором наркомам  оборонных наркоматов и ведущих  отраслей тяжелой промышленности - А.И. Шахурину, В.А. Малышеву, Д.Ф. Устинову, П.Н. Горемыкину, И.Ф. Тевосяну, П.Ф. Ломако, Г.Д. Каплуну, В.М. Денисову, И.К. Седину и другим предписывалось представить не позднее 1 ноября 1941 г. в Совнарком СССР график восстановления заводов, эвакуированных из Москвы, Тулы, Харькова, Донбасса, Ленинграда и других мест.  

В графике требовалось  указать сроки пуска оборудования и выпуска продукции с программой на ноябрь и декабрь 1941 г., а также  обеспечения предприятий рабочей  силой и инженерно-техническими кадрами.  

В постановлении "О  порядке размещения эвакуируемых предприятий" ГКО особо указал на то, что в  размещении предприятий, подлежащих эвакуации  из угрожаемых зон, преимущество должно быть отдано авиационной промышленности, промышленности боеприпасов, вооружения, танков и бронеавтомобилей, черной, цветной и специальной металлургии, химии. Наркомам предписывалось согласовывать  с Госпланом СССР и Советом  по эвакуации конечные пункты для  вывозимых в тыл предприятий  и организацию дублирующих производств. ГКО предложил местным организациям принять необходимые меры для  быстрого развертывания восстанавливаемых  предприятий. В ряде восточных республик, краев и областей состоялись специальные  пленумы райкомов, обкомов и ЦК, собрания партийного советского и хозяйственного актива, посвященные ходу выполнения этой чрезвычайно важной военно-хозяйственной  задачи. Однако большинство текущих  вопросов, связанных с восстановлением  эвакуированных фабрик и заводов, решалось в оперативном порядке на заседаниях бюро и секретарями обкомов по соответствующим отраслям промышленности.  

Такая практика оправдывала  себя, поскольку далеко не везде  местные хозяйственные органы проявляли  высокую ответственность в этом деле. Как отмечалось, например, в  конце сентября 1941 г. на заседании  бюро Молотовского обкома ВКП(б),  

"на предприятия  и в хозяйственные организации... области прибыло и прибывает  в большом количестве всевозможное  ценное эвакуированное оборудование, станки и материалы. Однако  руководители предприятий и учреждений  до сих пор не приняли надлежащих  мер к сбережению и сохранению  государственного имущества, имеются  факты, когда это имущество  находится безнадзорно, никем  не учитывается, хранится на  открытых площадках, подвергается  порче и поломке..."  

Бюро обкома обязало  секретарей райкомов и горкомов партии взять под контроль состояние  учета, хранение и сбережение эвакоимущества и привлекать к строжайшей ответственности лиц, допустивших порчу или поломку при его хранении [72].  

Областные комитеты партии каждую декаду отчитывались перед  ЦК ВКП(б) и ГКО о ходе восстановления эвакуированных промышленных предприятий на новых местах. Преодолевая огромные трудности, рабочие и служащие эвакуированных предприятий вместе с трудящимися восточных районов в невиданные сроки, в среднем 1,5-2 месяца, монтировали поступавшее промышленное оборудование и вводили его в действие.  

Быстрое восстановление перемещенных в восточные районы заводов стало возможным в  значительной мере благодаря усилиям  строителей, их творческой смекалке, смелым техническим решениям. Между тем  строить приходилось в неимоверно тяжелых условиях. Нередко переброшенные  в тыл предприятия начинали свою жизнь буквально на пустом месте. Возведение цехов и монтаж оборудования зачастую проходили одновременно. Работы не прекращались ни днем, ни ночью. Под  открытым небом, в непогоду, в лютые  сибирские и уральские морозы, при ледяном пронизывающем ветре  люди рыли котлованы, строили железные дороги, разгружали поезда, монтировали  оборудование.  

К концу года на новых  местах действовали уже многие заводы и фабрики. В различных тыловых  районах было размещено 122 предприятия  Наркомата авиапромышленности, 43 - Наркомата  танковой промышленности, 71 - Наркомата  вооружения, 96 - Наркомата боеприпасов, 80 - Наркомата минометного вооружения, 199 - Наркомата черной металлургии, 91 - Наркомата химической промышленности, 45 - Наркомата цветной металлургии  и т.д. [73]  

Впереди был колоссальный объем работы. Большое число эшелонов, автомашин и подвод со всеми указанными грузами еще находились в пути следования. Предстояло не только обеспечить ускоренное продвижение к конечным пунктам огромного эвакуационного потока, устраняя при этом создавшиеся  многочисленные "пробки", но и  успешно завершить начатый процесс  размещения и подключения перебазируемых производительных сил к выпуску продукции, необходимой для фронта.  

Уже в марте 1942 г. промышленность восточных районов  с учетом восстановленных здесь  эвакуированных предприятий произвела  военной продукции столько, сколько  в начале войны выпускалось на всей территории СССР [74].  

Наряду с этим в связи с ликвидацией непосредственной угрозы столице в конце декабря 1941 г. - первые месяцы 1942 г. была проведена  реэвакуация части предприятий  центрального промышленного района СССР, в том числе Москвы. Так, уже в начале 1942 г. в Москву было возвращено несколько крупных объектов, в том числе станкостроительный завод "Красный пролетарий" [75].  

С конца мая 1942 г. военная обстановка вновь вызвала  необходимость проведения эвакуации. Правда, она проходила на этот раз  с более ограниченной территории и в гораздо меньших масштабах, охватив преимущественно Ростовскую, Воронежскую, Орловскую, Сталинградскую, Ворошиловградскую области и Северный Кавказ.  

22 июня 1942 г. постановлением  ГКО при нем была образована  комиссия по эвакуации, куда  вошли Н.М. Шверник (председатель), А.Н. Косыгин, А.И. Микоян, М.З. Сабуров, Б.Н. Арутюнов, П.А. Ермолин и В.Н. Меркулов. Опираясь на опыт по перемещению производительных сил 1941 г., комиссия обеспечила возобновление работы эвакопунктов, эвакобаз и эвакокомитетов, созданных на местах в первые месяцы войны.  

В течение лета и  осени 1942 г. удалось вывезти из угрожаемых районов оборудование более 150 крупных  промышленных предприятий, многие материальные и культурные ценности и сотни  тысяч беженцев. Как и в 1941 г., эвакуация  позволила спасти для военной  экономики СССР значительные производственные ресурсы, которые немедленно подключались к работе для фронта.  

Перебазирование производительных сил страны на восток явилось одним  из наиболее значительных достижений тружеников тыла.  

Американский журналист  Л. Сульцбергер назвал перебазирование производительных сил в СССР в глубокий тыл легендарным.  

"Этот осуществленный  в гигантских масштабах перевод  промышленности на Восток, - писал  он 20 июня 1942 г. на страницах журнала  "Лайф", - одна из величайших саг истории. Причем, речь идет отнюдь не о спорадическом процессе: перевоз заводов был подготовлен заранее и в день "П" - переезда - планы эвакуации были плавно пущены в ход".  

По мнению Маршала  Советского Союза Г.К. Жукова, эвакуация  по своей значимости оказалась равной "величайшим битвам второй мировой  войны" [76].