Ведовские процессы

      Первое из нового поколения исследований по истории преследования ведьм в Германии принадлежало американскому автору - Эрику Мидлфорту (1972). Его монография о ведовских процессах на территориально раздробленном юго-западе Империи является и по сей день вехой в историографии. Затем фундамент нового здания в области истории ведовства был заложен общими работами Герхарда Шормана (1977, 1980), базирующимися на богатом архивном материале, собранном автором. В них впервые был дан в общих чертах ответ на вопрос, когда, где и сколько состоялось судебных процессов. Одновременно ширилась рецепция зарубежных достижений, что показывает, например, сборник статей английских, американских и французских авторов, изданный Клаудией Хонеггер в 1979 г. А в 1983 г. были опубликованы материалы встречи скандинавских и германских историков, занимающихся этой темой (Шверхофф Г,. 1996, с. 330).

      На  ней присутствовали некоторые зачинатели нового регионально ориентированного направления, которые выпустили и собственные монографии.

      С тех пор уже целое поколение  молодых историков "открыло" для себя эту тему и сделало ее предметом своих диссертаций. Еще в 1985 г. в Штутгарт-Гогенгейме под руководством Дитера Бауэра и Зенке Лоренц был образован "Рабочий кружок по междисциплинарному изучению истории ведовства", который проводит регулярные встречи и заседания и превратился в важнейший дискуссионный форум. В конце 80- начале 90-х годов появился целый ряд новых работ - В. Берингера, А. Блауэрта, Е. Лябуви, В. Руммеля, а также Р. Вальца. Сейчас этой темой занимается - причем с неиссякаемым энтузиазмом - уже третье поколение молодых исследовательниц и исследователей (Kriedte P., 1987; Hehl U., 1987; Behringer W., 1989.).

      Высказывалось предположение, что гонения на ведьм и на еретиков как бы сменяли друг друга: внимание преследователей и общества время от времени переключалось с одних на других; поиск же внутренних врагов христианства оставался неизменным.

      Причины перерастания преследований ведьм в общеевропейский процесс огромной важности как в политическом и религиозном, так и в социально-психологическом отношениях остаются спорными для исторической науки. Часть исследователей склоняется к социологическим объяснениям: они связывают охоту на ведьм с расслоением деревни в XVI—XVII вв., жители которой, ранее оказывавшие материальную помощь бедным, теперь отказывают им в ней, тем самым, способствуя их выталкиванию из коллектива и провоцируя их на враждебные действия; среди этих маргинальных элементов, согласно точке зрения К.Томаса,          А. Макфарлена и Р. Мюшамбле, прежде всего и появляются так называемые ведьмы. Но подобная интерпретация кажется односторонней, ибо обвинения в ведьмовстве выдвигались против лиц самого разного социального статуса и имущественного состояния. Обосновывая свою фольклорную теорию, К. Гинзбург подчеркивает, что религиозные и психологические феномены не могут быть поняты посредством их редуцирования к феноменам социально-экономического плана. Тем не менее, едва ли можно не принимать во внимание ту в высшей степени сложную социально-экономическую и политическую ситуацию, которая сложилась в Европе XVI—XVII вв. и порождала психологическую нестабильность, способствовавшую распространению всяческих страхов (Гуревич А. Я.,1990, с. 308).

      Другой  благодатной темой для историко-антропологических  штудий стала история колдовства и магии. Здесь также можно  упомянуть Макфарлейна. В его  работе “Магистраты и колдуны” исследуется охота на ведьм на уровне деревни. Для своей работы он привлек более 500 протоколов ведовских процессов в Эссексе. Макфарлейна интересовало, кто был обвинителем, а кто – жертвой обвинения в колдовстве. Автор пришел к выводу, что ведовские процессы возникали на почве конфликтов между родственниками, но чаще всего между соседями; среди “ведьм” преобладали пожилые женщины, а среди “пострадавших” - более молодое поколение, т.е. имел место еще и конфликт поколений (Macfarlane A., 1970, с. 141). Несколько корректирует выводы Макфарлейна другой британский историк – К. Томас. Своеобразным манифестом новаторской исследовательской практики историков стала книга К. Томаса "Религия и упадок магии"(1971), Автор обратился к сфере, которая, в соответствии со сложившейся традицией, принадлежала этнографии и социальной антропологии. В работе давалось целостное представление о природе и специфике народных верований в условиях Реформации церкви. Описывая феномен ведовства и ведовских процессов в Англии ХVI века. По его мнению, “ведьмами чаще всего оказывались социально незащищенные лица, изгои, находившиеся в конфликте с общиной” (обычно – бедные женщины); “черная” магия нередко была единственным оружием слабых. Автор связывает это явление с социально-экономическими процессами той эпохи, в частности, с упадком средневековой системы деревенской взаимопомощи (Согрин В. В. И др., 1991, с. 48).

      Ужесточению гонений на ведьм способствовали сочинения некоторых инквизиторов и богословов XV в., в частности трактат доминиканского теолога Иоганнеса Нидера в 1437 г., но в особенности в 1484 году булла папы Иннокентия VIII ("Summis desiderantes affectibus") дала двум монахам-доминиканцам, "возлюбленным сынам нашим", Генриху Инститору и Якову Шпренгеру, профессорам богословия и следователям инквизиционного трибунала в Верхней Германии, неограниченные полномочия по сыску и наказанию лиц обоего пола, которые, кощунственно отрекаясь от  католической веры, "распутничают с демонами, инкубами и суккубами и своими нашептываниями, чарованиями, заклинаниями и другими безбожными, суеверными, порочными, преступными деяниями губят и изводят младенцев во чреве матери, зачатие животных, урожай на полях, виноград на лозах и плоды на деревьях, равно как самих мужчин и женщин, домашнюю скотину и вообще всяких животных, а также виноградники, сады, луга, пастбища, нивы, хлеба и все земные произрастания" (Сперанский Н., 1906, с. 159).

      Эти доминиканцы являются авторами знаменитого "Молота  ведьм"  ("Malleus Maleficarum", 1486), самого страшного продукта религиозного  мракобесия, книги, которая содержит систематическое описание всех фантастических преступлений, приписывавшихся церковным суеверием несчастным жертвам религиозного фанатизма.

      "Молот  ведьм" или "Hexenhammer" (1-е ,.., 1486г.) - бесспорно, основной и самый мрачный из всех трудов по демонологии. Он был общеобязательным кодексом, объединявшим древние легенды о черной магии с церковной догмой о ереси, открывшим шлюзы потоку инквизиторской истерии столь широко, насколько это вообще мог сделать печатный труд (Шпренгер Я., Инститорис Г., 1990, с. 27).

      Его авторы стремились воплотить в действие библейское указание: "Не оставляй ворожеи в живых" (Исход, 22,18) Руководство для  охоты на ведьм переиздавалось, по крайней мере, 13 раз до 1520г. и еще не менее 16 изданий вышло между 1574 и 1669 гг. - многие ранние издания выходили без указания места и времени издания. Известно, по крайней мере, 16 немецких, 11 французских, 2 итальянских и несколько английских  изданий  (преимущественно поздних - 1584, 1595, 1604, 1615, 1620, 1669 гг.). "Молот ведьм" стал источником вдохновения для авторов всех последующих руководств и удерживал главенствующую позицию даже после появления трудов таких выдающихся авторитетов, как Реми (1595) и дель Рио (1599).

      Его значение и место среди книг своего времени было обусловлено несколькими причинами: во-первых, схоластической известностью авторов, доминиканцев Якова Шпренгера (1436-1495) декана Кельнского  университета и приора Генриха Крамера (латинизированное  Инститорис) (ок. 1430-1505); во-вторых, папской буллой 1484г., которую Крамер получил от папы  Иннокентия VIII, чтобы подавить оппозицию, выступавшую против охот на ведьм; и в-третьих, детальной разработкой процедуры  судопроизводства  над  ведьмами, "чтобы как духовные, так и гражданские судьи располагали готовыми  приемами пыток, ведения суда и  вынесения  приговора". Большинство аргументов было заимствовано из трудов доминиканского приора Нидера - "Formicarium" (1435) и "Praeceplorium".

      "Молот  ведьм" состоит из трех частей. Первая была направлена на психологический и социальный аспект судей, в ней была изложена точка зрения церкви на суть ведовства, где оно объявлялось худшим из преступлений и безжалостно каралось. Считалось, что кроме вреда людям, еще одна задача ведьм – умножать на Земле нечистую силу (бесов, оборотней, злых духов) и создавать проклятые места. Здесь же ведьмы делились на три типа: те, кто занимается вредительством, обладающие исключительно даром лечения (именно таких людей обычно держала у себя при дворе средневековая знать) и последние располагали обоими видами колдовства. Существовал и высший разряд ведьм – они обладали особенной дьявольской силой, приобретенной вследствие пожирания детей (эта черта упоминается в фольклоре почти всех народов мира, особенно в сказках). Исходя из исключительной вины обвиняемых, показания в суде разрешалось давать любым свидетелям, в том числе преступникам; отлученным от церкви, лжесвидетелям, проституткам, иноземцам и т. п. Вся первая часть написана по системе ответов на предлагаемые вопросы.

      Вторая  часть предназначена для потенциальных  жертв и охотников, она охватывает собой теорию существования и  деятельности ведьм. Это самая большая и важная часть книги, она содержит восемнадцать глав о способах ведьминского вредительства и еще восемь глав о способах устранения или излечения колдовства. Здесь же упоминаются категории людей, неподвластных колдовству: инквизиторы, борцы с ведьмами, а также люди, оберегаемые священными обрядами (посредством святой воды, соли, веток вербы) и ангелами. Одна глава посвящена колдунам-мужчинам. Большинство глав в этой части повествует о таких сексуальных делах ведьм, как сношение с суккубами и инкубами (а также рождение детей от них), любовное колдовство над людьми и насильственное соблазнение их к половому акту, удаление половых органов у мужчин и задержка деторождения у женщин. Описано ведовство и другого характера: оборотничество и превращение людей в животных, насылание болезней, перенос с места на место, вселение в чужое тело, убийства или посвящение демонам младенцев, управление силами стихий. Среди средств исцеления везде указываются паломничество к святым местам, полная исповедь, молитвенные упражнения с христианской символикой, экзорцизм. А вот вернуть половой орган или человеческий облик может только сама ведьма, совершавшая колдовство (вариант – колдовство может развеяться после ее смерти). А чтобы противостоять неурожаю, градобитию или болезням скота, все верующие должны были обойти проклятые места крестным ходом.

      Третья  часть основана на божьей заповеди «Ворожеи не оставляй в живых». Она  состоит из 35 вопросов и полностью  посвящена юридической стороне  вопроса (по структуре похожа на кодекс) – доказательства виновности в колдовстве, правила судебных процессов, способы вынесения приговоров пыток, допросов и т. д. Несмотря на то, что множество глав в этой части уделено оправдательным и смягчающим приговорам, они выносились редко, что нельзя сказать о смертной казни.

      «Молот  Ведьм» ставил под сомнение такие  методы проверки на чистоту души, как  испытание огнем, кипятком, раскаленным  железом, водружением на весы и погружением  в воду, которые успешно использовались ранее; по книге право судить о виновности ведьмы получает судья (что фактически приговаривало подсудимого). Здесь же оговаривалось, что ведьму нельзя было судить без предоставления ей адвоката и наличия её собственного признания (которое впрочем, легко выбивалось в камерах пыток), но обвиняемая не должна была знать имен и личностей свидетелей. Несмотря на то, что книга обвиняет ведьминское колдовство, главная её мысль в том, что женщина практически повинна перед богом уже своим существованием, а связавшись с дьяволом, она недостойна и жизни на земле. Если разобраться, данное произведение очень поверхностно связано с церковными заповедями, но авторы постарались на славу и, построив в книге многочисленные софизмы, возвышенные и запутанные фразы (местами нелогичные и противоречащие друг другу), добились своего, затуманив людям здравый смысл, что привело к роковым последствиям (Ставренинко Е. Н., 2000, с. 113).

      Аргументы, содержащиеся в почти четверти миллиона слов, представляют собой фантастическое принесение логики и здравого смысла в жертву заранее сложившейся  богословской  концепции. Например, слову "женщина" (femina) приписывается происхождение от [вера] и minus [малый], а "дьявол" (diabolus) - от dia [два] и bolus [смерть], т.е. "убивающий душу и тело". Даже в первой части игнорируются разумные аругменты. Так, объявляются еретиками те, кто "верят в существование демонов, кроме как в воображении масс, которые и приписывают свои собственные лжеучения дьяволу. Разные облики, рисующиеся уму, возникают как плод сильного воображения, Человеку лишь кажется, что он видит бесов или ведьм". Затем авторы "Молота ведьм" продолжают: "Все это противоречит истинной вере, утверждающей, что ангелы, низринутые с неба, превратились в бесов, что поэтому они, обладая большей силой, чем мы, могут также и достигнуть большего, чем можем сделать мы". Хотя Чарлз Уильямс называет этот силлогизм "почти первоклассным", Ли характеризует интеллектуальный уровень книги следующим образом: "Ее  жалкий стиль своим однообразием напоминающий бесцельную, сбивающую с толку бесконечную ходьбу с места на место, представляет собой блуждание мысли, неспособной к концентрации и готовой следовать за любой навязчивой идеей".

      Как апологеты демонологии, так и  независимые мыслители подчеркивают, что было бы нелогично и неверно осуждать представления XVI в. с точки зрения современных критериев. Конечно, в этом они правы, но, тем не менее, гуманистический, научный и разумный подход уже в то время был присущ мыслящим людям, по праву и долгу совести осуждавшим  демонологов и мракобесов, отбросивших развитие цивилизации на несколько сотен лет назад.

      Крамер  начинал свою деятельность в Тироле, где возбудил к себе  сильную враждебность со стороны местного населения. Чтобы обосновать охоту за ведьмами, он уговорил одну распутницу спрятаться в печи, притворившись, что там поселился дьявол. Ее голос обвинил многих людей, которых Крамер жестоко пытал. В конце концов, епископу Бриксенскому удалось изгнать Крамера, но он уже получил награду за свои труды от эрцгерцога Сигизмунда (которому Молитор посвятил свой труд в 1489г.)

      Совместный  труд двух друзей-инквизиторов одобрен официальным письмом богословского факультета Кельнского  университета от 1487г., и это тоже освещает его с весьма неожиданной стороны. Дело в том, что это одобрение обманчиво, поскольку (как заметил Хансен), его подписали лишь четыре профессора из всего университета, и их поддержка ограничивается заявлением, что части I и II не противоречат католическому вероучению, и что часть III заслуживает доверия благодаря приведенным в ней свидетельствам. Еще четыре профессора вместе с университетским педелем дополнительно одобрили положение против священников, неосторожно отрицающих колдовство. Тем не менее, их заявление не появлялось в кельнских изданиях до 1494г., пока не умер педель, после чего оно было подшито и в более ранние издания, предназначенные для продажи вне Кельна. В результате все пришли к выводу, что письмо - подделка, прибавляющая престиж книге. Коллеги Шпренгера по университету не отслужили заупокойную мессу после его смерти 6 декабря 1495г. Это упущение могло быть вызвано тем, что он завещал свое имущество за пределы Кельна, но, с другой стороны, могло быть обусловлено и его академической непорядочностью. Авторы "Молота ведьм" стремились любыми средствами добиться обязательного сожжения ведьм. Особенно примечательно то, что протестанты, повсюду противостоявшие инквизиции, считали "Молот  ведьм" авторитетом и законом во всем, что касалось ведьм.