Петр I и его сподвижники

 шведской армии. В  некоторых из них участвовал  и Меньшиков. Складу его характера  и темпераменту вполне 

 соответствовали такого  рода внезапные нападения, где  можно было проявить личную  отвагу, и находчивость, и 

 способность мгновенно  ориентироваться в быстро менявшейся  обстановке. В подготовке к полтавскому  сражению 

 Меньшиков сыграл решающую  роль. В самой битве ему была  отдана под командование вся  кавалерия, которая 

 сыграла не последнюю  роль в ходе сражения. После  одержанной победы преследование  отступавших шведов 

 возглавил Меньшиков.  Через три дня драгуны Александра  Даниловича нагнали противника  у Перевологны, где 

 пленили 16275 человек. 

 Случившееся у Перевологны  подтверждает удачный выбор царя. Петр правильно учел свойства  характера 

 князя, которому в  известной мере были свойственны  и невероятная напористость, и  способность действовать очертя 

 голову, и, если хотите, отчасти авантюризм. Именно так  и надо было поступить с  деморализованным противником. 

 Расчетливость Шереметьева  и осторожность Боура вряд  ли могли быть полезными в  той ситуации. Перевологна, 

 таким образом, к  полтавской славе Александра  Даниловича добавила новые лавры. 

 Никого из соратников  Петра нельзя поставить на  одну доску со светлейшим князем  по вкладу, лично 

 внесённому в разгром  шведов. После Полтавы Пётр щедро  вознаградил Александра Даниловича. После светлейший 

 возвратился в Петербург,  где с той же энергией, что  и на войне, продолжил руководить  застройкой города. В марте 

1711 года был период  недовольства царя Меньшиковым,  из-за поступивших к Петру жалоб  от жертв княжеского 

 стяжания и произвола.  Но размолвка скоро прекратилась, так как не было повода к  её дальнейшему продолжению. 

 Выполняя союзнические  обязательства, в 1712 году Пётр  вторгся в Померанию. Царь решил  послать туда такого 

 главнокомандующего, у  которого полководческие дарования  сочетались бы с дипломатическими  способностями, 

 кроме того, он должен  был пользоваться беспредельным  доверием Петра. Выбор пол на  Меньшикова. Александр 

 Данилович полностью  выполнил свою задачу в Померании.  Осада Штеттина была последней  военной операцией 

 князя. Больше светлейший  князь не участвовал ни в  сражениях Северной войны, ни  в Каспийском походе. Это было 

 связанно с хронической  болезнью лёгких. После возвращения  Меньшикова из Померании началась  малоэффективная, 

 будничная работа в  качестве губернатора столичной  губернии, сенатора, президента Военной  коллегии.

 Повседневная работа  князя была весьма полезна,  о чём свидетельствуют похвалы  царя. Помимо обязанностей сугубо 

 губернаторских, Александр  Данилович выполнял множество  личных поручений Петра, включая  попечение о детях 

 царя. Князь всегда  ответственно относился к порученным  ему делам, спустя рукава он  никогда ничего не делал, и,  так 

 же как и царь, целиком  отдавался начатому делу и  не успокаивался до тех пор,  пока не приводил его к желаемому 

 концу. Особая близость  между Меньшиковым и Петром  наступила в месяцы, когда велось  следствие по делу царевича 

 Алексея. Усердие Меньшикова  в следствии - выше всяких похвал. Скованных заключенных он партиями  отправляет 

 в Москву. Некоторых  из них он допрашивает сам.  С особенным рвением светлейший  брал под стражу князя 

 Долгорукого, который  когда-то возглавлял комиссию  по расследованию его собственных  обвинений в казнокрадстве. 

 Список подписавших  царевичу приговор возглавил  Меньшиков. После окончания дела  царевича Алексея у 

 Александра Даниловича  начались будни мирной жизни.  Стоит заметить, что светлейший  князь до конца своих дней 

 оставался неграмотным.  Он не умел ни читать, ни  писать, о чём свидетельствуют  многочисленные факты. С уймой 

 дел ему помогали  справиться многочисленные служители  и его великолепная память. Меньшиков  также обладал 

 высокоразвитым здравым  смыслом, заменявшим ему ученость  и образованность. С неграмотностью  Данилыча связан 

 ещё один курьёз. Он  был первым из русских, кого  иностранное академическое учреждение  избрало своим членом. Не 

 кто-нибудь, а сам Ньютон 25 октября 1714 года известил Александра  Даниловича об избрании его  членом 

 Королевского общества. Удивление неграмотного князя  сменяется восхищением талантом  самородка. 

 Меньшиков, как и  все чиновники того времени,  был не прочь запустить руку  в казённый карман. Петля на  его 

 шее затянулась, когда  он меньше всего ожидал неприятностей.  На него было подряд заведено  несколько дел. Не 

 успевало одно разбирательство  закончиться, как возникало новое.  В общей сложности сумма начёта  на него 

 составляла 1581519 рублей. Неслыханная  по тем временам сумма. Часть  начёта он погасил наличными  и товарами,

 часть Пётр ему простил,  а оставшийся долг простила  ему уже Екатерина. Но самую  крупную неприятность 

 Александру Даниловичу  принесли не расследования о  казнокрадстве, а попческое дело. Князь обвинялся в захвате 

 чужих земель и закрепощении  украинских казаков. 

 Как ни изворачивался  князь, но, припертый к стене,  вынужден был признаться царю: "Ни в чем по тому делу 

 оправдаться не могу, но во всем у вашего величества  всенижайше слезно прошу милостивейшего  прощения. "

 Терпение Петра было  на исходе. Вероятно, к этому времени  относятся вещие слова, будто  бы сказанные им 

 Екатерине: "Ей, Меньшиков  в беззаконии зачат, и во  гресях родила его мати его,  а в плутовстве скончает живот  свой.

 И если, Катенька, он  не исправится, то быть ему  без головы". Однако царь проявил  снисходительность к Александру 

 Даниловичу, прежде всего  за заслуги князя. Светлейший  на любом поприще, куда бы  ни послал Пётр, проявлял 

 незаурядные способности  организатора и безупречного  исполнителя царских повелений.  Такая распорядительность 

 давала Петру основание  выделять его среди своих сподвижников  даже в те времена, когда  отношения между ними 

 стали иными, чем  впервые полтора десятка лет  их дружбы. Неизвестно, какой была  бы судьба Меньшикова, проживи 

 Пётр ещё несколько  лет. Скорее всего, он разделил  бы участь всех казнокрадов,  тем более что главная его  заступница 

 Екатерина, из-за своей  супружеской неверности, утратила  влияние на царя. Но 28 января 1725 года  Петра не стало. 

 Не без помощи князя  Екатерина взошла на престол.  При ней Меньшиков стал некоронованным  правителем,

 полудержавным властелином,  как назвал его Пушкин. Потом  Александр Данилович с Остерманом  осуществили план 

 воздвижения на престол  Петра II, за которого князь  замышлял выдать одну из своих  дочерей. Этот переворот 

 сопровождался устранением  противников. Но как раз расправа  над Толстым, Бутурлиным, Девиером  и Скорняковым-

 Писаревым была самым  значительным промахом Александра  Даниловича. Теперь, уничтожив бывших  союзников, 

 Меньшиков остался  наедине с Остерманом, состязаться  с которым, в умении плести  интриги, ему не доставало ни 

 ловкости, ни характера. 

 В сентябре 1727 года  Пётр II подписал указ о лишении  Меньшикова чинов и наград  и ссылки его в Ранненбург.

 В апреле 1728 года князь  был сослан в Берёзов, где  он и скончался 12 ноября 1729 года.

 Меньшиков обладал  многими достоинствами, но два  важнейших порока, неуёмное честолюбие  и ничем 

 неограниченное своеволие,  привели его к трагическому  концу. 

 Падение князя открывает  серию дворцовых переворотов  XVIII века, суть которых глубоко  вскрыта В. И. 

 Лениным. 

 Он отмечал, что они  были "до смешного легки", поскольку  речь шла не об изменении  общественного строя и 

 политической системы,  а всего лишь о смене лиц,  стоявших у кормила правления.  Сменялись цари и царицы, место 

 одни фаворитов и  временщиков занимали другие, но  порядки оставались прежними. Все  они независимо от 

 происхождения, национальности  и вероисповедания ревностно  служили классу, в состав которого  влились. И если 

 мы вспоминаем имя  Меньшикова, то, прежде всего по  тому, что этот человек-самородок  был героем Калиша,

 Полтавы и Переволочны  и внес не малый вклад в  укрепление могущества России.

 Борис Петрович Шереметьев.

 Борис Петрович Шереметьев - полная противоположность Меньшикову. Всякий раз, когда мы сравниваем 

 черты характера и  детали биографий этих сподвижников  Петра, у нас появляется все  больше оснований для их 

 противопоставления. Меньшиков  не мог похвастаться предками - ему пришлось изобретать себе  родословную 

 достойную уважения. Родословие  Шереметьева было блистательным.  Меньшикова природа одарила талантами 

 полководца и администратора. Шереметьева мы не можем назвать  бездарным, но его способности  были намного 

 скромнее. Светлейший  был подвижен, энергичен, отважен  и даже бесстрашен; ему ни чего  не стоило очертя голову 

 броситься в пекло  сражений либо совершить лихой  и неожиданный налет на неприятеля. Шереметьев, напротив,

 отличался медлительностью  и крайней осторожностью. Он  сама рассудительность, остерегающаяся  неожиданных 

 поворотов; наперекор  рассудку он не шел. Первый  любил рисковать - второму риск  противопоказан. Шансы свои и 

 своего противника  Шереметьев досконально взвешивал  и чувствовал себя уверенно, когда  располагал 

 превосходством в силах.  Он не из тех полководцев,  кто под воздействием эмоций  мог бросить судьбу вверенного  ему 

 войска на волю случая.

 Но вместе с тем  в чертах характера обоих деятелей  нетрудно обнаружить некую общность. Их роднили 

 тщеславие, страсть  к стяжательству, оба были неравнодушны  к лошадям. Правда, при ближайшем  рассмотрении 

 оказывается, что эта  общность была чисто внешней.  Они руководствовались в своих  начинаниях разными 

 побудительными мотивами  и потворствовали своим слабостям  разными средствами. Так, Меньшиков,  умножал свои 

 богатства тем, что  запускал руку в казенный сундук, не различая личное достояние  и государственное. Не брезговал 

 светлейший и скользкими  финансовыми операциями, если они  сулили изрядные барыши. Борис  Петрович 

 бескорыстием не отличался  - иначе бы он не был сыном  своего времени, но не отваживался  красть в масштабах, 

 которые дозволял себе  Меньшиков. Представитель древнейшего  аристократического рода если  и воровал, то 

 настолько умеренно, что  размеры украденного не вызывали  зависти у окружающих. Шереметьев  умел 

 попрошайничать. Он не  упускал случая напомнить царю  о своей "нищете", и его  стяжания являлись плодом царских 

 жалований: вотчин он, кажется, не покупал. 

 Подоплека интереса  к лошадям тоже была различной.  Для Меньшикова порода лошадей  в конюшни имела 

 престижный характер - княжеское тщеславие не позволяло  ему довольствоваться скромным  выездом. Борис Петрович 

 проявлял подлинную  любовь к лошадям и знал  в них толк.

 Борис Петрович родился  25 апреля 1652 года. Сначала служил  стольником, потом был жалован  в бояре. При 

 Софье Шереметьев служил  на дипломатическом поприще: он  возглавлял посольство, отправленное  в Речь 

 Посполитую для ратификации  “Вечного мира” . После того  как Софья была повержена, Борис  Петрович долгие годы 

 не был призван ко  двору. Во время первого Азовского  похода Шереметьев не пользовался  особым расположением 

 царя, поэтому он участвовал  на отдельном от Азова театре  военных действий. Это расположение  надлежало 

 завоевать делом и  Борис Петрович не жалел сил,  чтобы добиться успеха. Он без  особого труда разорил османские 

 крепости по Днепру. Три месяца спустя после отправки  Великого посольства Шереметьев  поехал в Речь Посполитую 

 и Австрию, дальнейший  его путь лежал в Венецию. 

 Для выполнения дипломатической  миссии в этих странах у  Петра не было более подходящей  кандидатуры, 

 чем Шереметьев, в особенности,  если учесть, что весь цвет  русской дипломатии был включен  в состав "Великого 

 посольства". Преимущество  Шереметьева состояло в том,  что за его плечами был опыт  дипломата, и ему уже довелось 

 побывать в некоторых  из стран, куда он держал  путь. Шереметьев был, кроме того, военачальником, причем он 

 успешно руководил  военными действиями против неприятеля, являвшегося противником номер  один и для дворов,

 которые он намеривался  посетить, Варшавы, Вены, Неаполя.  Имела значение внешность Бориса  Петровича.