Советское правительство придавало большое  значение Академии наук, вокруг которой  были сосредоточены ведущие научные  силы России, привлекало Академию к  активному участию в решении  коренных задач экономической и  технической реконструкции, культурного  строительства. В труднейшее время  гражданской войны советское  правительство изыскивало средства для финансирования исследований, проводимых в Академии наук, и для помощи ученым, создавало условия для научной работы. Однако находились и такие "реформаторы", которые стремились уничтожить Академию наук "как совершенно ненужный пережиток ложноклассической эпохи развития классового общества". Планы радикал-коммунистов были прерваны В.И.Лениным, рассматривавшим науку как непосредственную производительную силу общества, основу военно-промышленного потенциала страны и ее международной репутации.

    В 20-е годы под руководством ученых Академии проводились исследования Курской магнитной аномалии, геологические  исследования Кольского полуострова; возросло число научных экспедиций, направляемых Академией в различные  районы страны для изучения природных  ресурсов.

    Усилилось внимание к фундаментальным исследованиям  по проблемам естественных и гуманитарных наук. Были созданы новые научно-исследовательские  учреждения, в том числе Физико-математический институт, который возглавил В.А.Стеклов (впоследствии на базе института были созданы Физический институт им. П.Н.Лебедева и Математический институт им. В.А. Стеклова), Оптический институт во главе с Д.С.Рождественским, Радиевый институт во главе с В.И.Вернадским, Институт физико-химического анализа  во главе с Н.С.Курнаковым, Институт по изучению платины во главе с  Л.А.Чугаевым.

    С этого времени академическая  наука начала развиваться и в  республиках, входивших в состав СССР. В 1919 г. по инициативе В.И.Вернадского  была создана Академия наук Украины; в 1929 г. на базе Института белорусской  культуры была образована Академия наук Белоруссии.

    Научную политику 1920-30-х годов, необходимость  развития и поддержки тех или  иных научных направлений или  исследований советское партийно-государственное  руководство прямо связывало  с "нужностью" и "практичностью" науки, ее ролью в обеспечении  создания экономического фундамента грандиозного проекта построения коммунистического  общества. Соответственно новой социальной роли был существенно повышен  и социальный статус академической  науки и ее институций. Академии наук с ее высококвалифицированным  научным составом отводилась роль ведущего научного центра страны, что подкреплялось  со стороны власти особым вниманием  к Академии - увеличением финансирования научных исследований, строительством новых зданий институтов и лабораторий, расширением персонального состава  Академии, предоставлением "высшему  научному сословию" многих дополнительных прав. Отражением возраставшей роли Академии наук в жизни общества явилось  правительственное постановление 1925 г., в котором Академия была признана "высшим всесоюзным ученым учреждением". Она получила наименование "Академия наук СССР". Однако партийно-государственная  власть - единственный источник финансовых ресурсов ставшей к этому времени  капиталоемкой науки - требовала  подчинения деятельности академического сообщества своей идеологической доктрине и своему толкованию государственных  интересов. Что произойдет с "неугодными" учеными - даже академиками и членами-корреспондентами - сталинский режим широкомасштабно  продемонстрировал в 1929-1931 гг., сфабриковав  печально знаменитое "дело Академии наук", по которому было арестовано свыше 100 человек.

    В 20-30-е годы ученые Академии активно  участвовали в разработке народнохозяйственных планов, устанавливали прямые связи  с предприятиями и стройками. Своими исследованиями, консультациями на местах они содействовали решению  актуальных вопросов социально-экономических  преобразований, вели большую работу по подготовке специалистов для новых  отраслей народного хозяйства, для  культуры.

    Академия  наук и власть.

    Известно, что в октябре–ноябре 1917 г. академики  не приняли советскую власть. Отношения  между академией и высшими  органами политической власти оставались напряженными и в последующее  десятилетие. Так, в 1918–1920 гг. В.И.Ленин  помешал разгрому РАН как "старорежимного", "буржуазного" учреждения. Руководители органов управления советской экономикой всегда высоко ценили участие академии в решении научно-технических  проблем народного хозяйства. Сами же академики превыше всего ставили  интересы российского государства  и стремились всемерно способствовать восстановлению и реконструкции научного и технического потенциала России. В результате в условиях нарастающего политического давления академии около десяти лет удавалось сохранить известную автономию. Сделать это было непросто. Руководители Наркомпроса, непосредственно ведавшие деятельностью РАН, полагали, что академии свойственны "замкнутость и кастовый дух" и что взамен ее (или "над ней") следует "воздвигнуть омоложенный, более жизненный, более деятельный, построенный на более демократических началах центр"). История задуманной Научным отделом Наркомпроса, но так и не состоявшейся в 1917–1920 гг. реформы РАН, заслуживает особого изучения.

    К этому сложному во многих отношениях периоду относится расцвет организации  научно-технических работ КЕПС, в  частности – начало успешной деятельности ряда основанных ею институтов. В то время академики – специалисты  в области физико-математических, химических и технических наук –  непосредственно участвовали в  работе президиума ВСНХ и выполняли  прямые задания советской власти, чем немало способствовали решению  жизненных проблем России. Зародившаяся до 1917 г. тенденция усиления академических  научно-технических исследований получила финансовую поддержку ВСНХ и СНК  РСФСР. А.В.Луначарский, выступая 11 апреля 1918 г. на заседании ВЦИК 4-го созыва, сообщил, что ВСНХ РСФСР признал "чрезвычайно существенными" предложения  РАН о научных исследованиях  в интересах советского государства. Заинтересованность в деятельности академии ВСНХ неоднократно демонстрировал и в последующие годы.

    В начале 1925 г., ходатайствуя перед СНК  РСФСР о признании академии в  связи с ее 200-летием всесоюзным научным  учреждением, Наркомпрос одновременно настаивал на том, чтобы она оставалась в его ведении "по соображениям идеологическим, плановым и организационным". Вопреки этому 27 июля 1925 г. академия была не только признана высшим научным  учреждением страны и переименована  в АН СССР, но и передана из Наркомпроса  в ведение СНК СССР. В 1927 г. высшие органы власти приступили к планомерному включению АН СССР в работы по индустриализации страны. Для этого они решили сделать  академию более управляемой, не разрушая исторически сложившиеся формы  организации академической деятельности. Предпринятая правительством многоходовая комбинация оказалась успешной. Первым ходом в ней стало утверждение  нового устава АН СССР. Задача "приспособлять  научные теории и результаты научных  опытов и наблюдений к практическому  применению в промышленности и культурно-экономическом  строительстве Союза ССР" была включена в число трех важнейших  направлений работы академии. Отныне в выборах академиков могли принимать  активное участие общественные организации. Это открыло дорогу в академию членам ВКП(б), не имевшим особо выдающихся научных достижений и заслуг.

    В апреле 1928 г. число академиков было увеличено до 85 – практически  в два раза. После состоявшихся 12 января 1929 г. выборов в состав академии вошли С.А.Чаплыгин, В.Ф.Миткевич, И.М.Губкин и Д.К.Заболотный – специалисты  по техническим наукам. Кроме того, были избраны известные своими научно-техническими интересами Д.С.Рождественский и Л.И.Мандельштам (по физическим наукам); А.Е.Чичибабин (по химии). В числе избранных по социально-экономическим  наукам был Г.М.Кржижановский. Скандал  разгорелся из-за того, что три кандидата  из списка (A.M.Деборин, Н.М.Лукин и В.М.Фриче) получили на Общем собрании менее 2/3 голосов. Подвергшееся беспрецедентному давлению академическое сообщество в конце концов вынуждено было исправить допущенную "ошибку". Рекомендованные "сверху" абитуриенты избирались в академию уже беспрекословно. После того как "новые академики" взяли в свои руки управление, власти с их помощью окончательно преодолели идеологический нейтралитет академии и установили жесткий политический контроль за ее деятельностью. В марте–апреле того же года сессия академии утверждает первый в ее истории план работы на 1931–1932 гг. Новые научно-организационные условия были закреплены еще более политизированным уставом академии, утвержденным Президиумом ЦИК СССР 23 мая 1930 г.

    21 августа 1931 г. СНК СССР принимает  постановление об укреплении  материально-технической базы академии  и увеличении в ней числа  кафедр технических наук. Так  правительство приступило к реализации  идеи, выдвигавшейся академиком  А.Н.Крыловым еще в 1920 г. В  1932 г. в числе избранных академиков  были: Н.Н.Семенов и С.И.Вавилов  (по кафедре физических наук), И.Г.Александров, И.П.Бардин, А.А.Байков, Э.В.Брицке, Б.Е.Веденеев, А.В.Винтер, Г.О.Графтио, И.Г.Гребенщиков, С.В.Лебедев, М.А.Павлов, Н.Н.Павловский, Н.М.Тулайков, А.А.Чернышев и К.И.Шенфер (по кафедре технических наук). С этими именами связаны последующее развитие научно-технических исследований в АН СССР и ее активное участие в индустриализации России. В 1932 г. уже более 47% бюджета АН СССР составили средства, выделенные наркоматами и хозяйственными органами на выполнение конкретных хозяйственных задач. Период многоходового "освоения" академии наук партийно-государственной властью завершается 25 апреля 1934 г., когда СНК принимает постановление о переводе основных учреждений АН СССР и ее Президиума в Москву. Здесь правительству и ЦК ВКП(б) было проще обеспечить оперативное управление и контролировать академическую деятельность. О сложности этого мероприятия говорить не приходится. Но выполнено оно было весьма решительно и в кратчайший срок. Не разбирая здесь произошедшие в этот период изменения в составе и методах работы руководства АН СССР, заметим, что так или иначе все эти события положили начало действительной истории организации академических научно-технических исследований как государственного института.

    Состояние и развитие науки и культуры СССР в 20-30-х годах

    Классовый подход к культуре прежде всего отразился  в деятельности Пролеткульта. Это  массовая организация, объединявшая более  полумиллиона человек, из них 80 тыс. работали в студиях. Пролеткульт издавал  около 20 журналов, имел отделения за рубежом. В наиболее законченном  виде концепцию особой пролетарской культуры сформулировал А.А. Богданов, под влиянием которого находились другие деятели Пролеткульта. Он считал, что  культура каждого класса обособлена, замкнута и не может быть понята и использована представителями  других классов. Выдвигалась задача создания самостоятельной пролетарской культуры, свободной от каких-либо “классовых примесей” и “наслоений прошлого”. Взгляды А. А. Богданова разделяли  В. Ф. Плетнев, Ф. И. Калинин и др. В  пролеткультовских концепциях отрицалось классическое культурное наследие за исключением, пожалуй, тех художественных произведений, в которых обнаруживалась связь с национально-освободительным  движением.

    Решающие  шаги в продолжение ошибок  пролеткульта были сделаны в октябре 1920 г., когда  Всероссийский съезд Пролеткультов  принял резолюцию, в которой отвергались  неверные  и вредные попытки  выдумывать особую, пролетарскую культуру. Главным направлением в работе пролетарских организаций признавалось участие  в деле народного просвещения  на основе марксизма. Взгляды теоретиков пролеткульта были подвергнуты критике  В.И. Ленина, А.В. Луначарского, М.Н. Покровского, Н.К. Крупской, Я.А. Яковлева.

    Другой  очень влиятельной творческой группой  был РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей). Организационно ассоциация оформилась на Первом Всероссийском  съезде пролетарских писателей в  Москве в октябре 1920 г. В разные годы ведущую роль в ассоциации играли Л. Авербах, Ф. В. Гладков, А. С. Серафимович, В. И. Панферов и ряд других. Призывая к борьбе за высокое художественное мастерство, полемизируя с теоретиками  Пролеткульта, РАПП вместе с тем  оставался на точке зрения пролетарской культуры. В 1932 г. РАПП был распущен.

    Художественная  жизнь страны в первые годы Советской  власти поражает пестротой и обилием  литературно-художественных группировок. Только в Москве в 20-х гг. их насчитывалось  более 30. Среди них – “Кузница” (основана в 1920 г.), “Серапионовы братья” (1921), Московская ассоциация пролетарских писателей – МАПП (1923), “Левый фронт  искусств” – ЛЕФ (1922), “Перевал” (1923) и др. Многие литераторы по своему убеждению были аполитичны. Так, в  манифесте объединения “Серапионовы братья” провозглашалась независимость  художественного творчества от политики и идейных убеждений. Однако творчество “Серапионов”, среди которых были Н. С. Тихонов, К. А. Федин, М. М. Зощенко, В. А. Каверин, выходило за рамки данной декларации.

    В апреле 1932 года ЦК ВКП(б) принял постановление  “О перестройке литературно-художественных организаций”, которое предусматривало  их роспуск и создание единых творческих союзов. В августе 1934 года был образован  Союз писателей СССР. Первый же съезд  предписал деятелям советского искусства  пользоваться исключительно методом  социалистического реализма, принципами которого являются партийность, коммунистическая идейность, народность, “изображение действительности в ее революционном развитии”. Наряду с Союзом писателей позднее возникли Союз художников, Союз композиторов и т.д. Для руководства художественным творчеством и контролем над ним при правительстве был образован Комитет по делам искусства.