Национально-колониальный вопрос в решениях Парижской и Вашингтонской конференций. Позиция России и западных держав

Отвечая Макино, делегаты Китая утверждали, что участие Китая в войне изменило положение и соглашение Китая с Япо­нией по поводу Шаньдуна, основанное на «21 требовании», по­теряло свою силу.

Что касается соглашения от сентября 1918 г., то китайская делегация доказывала, что оно было навязано Китаю после того, как Япония нарушила нейтралитет и суверенитет Китая в Шаньдуне. Китай вынужден был подписать соглашение, что­бы добиться отозвания японских войск из района железной до­роги и ликвидации японской гражданской власти в Шаньдуне.

Обсуждение вопросов,  касающихся  Германии и Устава Лиги наций, отодвинуло на время шаньдунский вопрос. Между тем японская делегация мобилизовала все силы для проведе­ния своих планов. Она пыталась расколоть китайскую делега­цию, но в основном играла на противоречиях между США, Англией и Францией, выжидая удобного момента, чтобы добиться принятия своих требований.

В феврале 1919 г. японская делегация в демагогических це­лях выступила с предложением о включении в Устав Лиги на­ций специального пункта о «равноправии рас». Она была под­держана в этом вопросе китайской делегацией. Это вызвало некоторое замешательство среди английских и американских делегатов. Принятие японского предложения явилось бы кос­венным осуждением расистских законов, ограничивающих въезд азиатских иммигрантов в США, Канаду, Австралию и другие капиталистические государства.

Американские делегаты использовали неуступчивую пози­цию представителей британских доминионов, и в частности Австралии, чтобы провалить японское предложение. Таким об­разом, японская делегация потерпела поражение, но постанов­кой вопроса о равноправии рас она добилась некоторого поли­тического эффекта, демагогически выставив себя в роли борца за расовое равенство.

Во второй половине апреля 1919 г. возобновилось обсужде­ние шаньдунского вопроса. В Совете министров иностранных дел Лансинг предложил передать германские «права» в Китае Антанте и дружественным державам с целью «справедливого» их распределения в ближайшем будущем. Таким образом, аме­риканские представители показали своё нежелание вернуть Ки­таю его территорию, захваченную японцами. Несомненно, США стремились под видом «коллективного владения» установить свой контроль над Шаньдуном. Делегация США выступала против передачи Шаньдуна Японии, поскольку это означало еще большее усиление основного соперника США на Тихом океане.

Руководители японской делегации Макино и Цинда высту­пили против предложений США. Борьба вокруг вопроса о Шаньдуне разгорелась с особенной остротой в последние дни апреля. Японская делегация требовала быстрого решения во­проса, угрожая, что в противном случае она откажется подпи­сать мирный договор, не вступит в Лигу наций и объединится с Германией.

Представители Англии, Франции и Италии поддержали японские требования.

Прояпонская позиция Англии и Франции в шаньдунском вопросе объясняется тем, что ни Англия, ни Франция не были заинтересованы в то время в усилении США на Дальнем Во­стоке, в торжестве политики «открытых дверей», направ­ленной не только против «сфер влияния» Японии, но и против «сфер влиянии» других империалистических государств. Кроме того, правящие круги Англии и Франции надеялись ис­пользовать Японию в качестве основной силы против Совет­ской России и революционного движения в Китае. Несмотря на глубокие американо-японские противоречия, США также стре­мились использовать Японию для борьбы против РСФСР. Эти и ряд других причин привели к тому, что в шаньдунском во­просе американская делегация пошла на уступки.

Имея перед собой единый фронт держав Антанты и стре­мясь использовать японские войска против Советской России в момент, когда развёртывалось наступление Колчака, Виль­сон решил не обострять отношений с Японией и согласился с её требованиями в шаньдунском вопросе.

Ряд выступлений в сенате США по вопросу о Шаньдуне показывает, что определённые правящие круги США готовы были пойти на любые уступки, лишь бы добиться усиления японской агрессии против молодой Советской социалистической республики. Одновременно империалисты США, Англии и Франции, боясь нарастающего национально-освободительного движения в Китае, возлагали на Японию большие надежды как на жандарма и душителя революционного движения народов Азии.

Сделка о Шаньдуне, таким образом, была направлена про­тив народов Китая и Советской России.

Принятые на «Совете трёх» статьи 156, 157 и 158 Версальского договора, касавшиеся Шаньдуна, соответствовали требованиям японского правительства. Германия отказалась в пользу Япо­нии «от всех своих прав и привилегий, касающихся в особен­ности территории Цзяочжоу, железных дорог, рудников и под­водных кабелей, которые она приобрела по договору с Китаем от 6 марта 1898 г., и по всем другим соглашениям, относя­щимся к провинции Шаньдун»[5]. Таким образом, японские империалисты захватили в полную собственность имущество железной дороги в Шаньдуне и все связанные с ним права и привилегии, так же как и всё движимое имущество, принадле­жавшее прежде Германии.

Китайская делегация на мирной конференции, испугавшись развернувшегося в стране патриотического движения и возмож­ного обвинения в предательстве, не дожидаясь решения китай­ского правительства, отказалась подписать Версальский до­говор. Пекинское правительство готово было подписать договор, однако вспыхнувшее в стране патриотическое движение заста­вило его от этого отказаться.

Решения Парижской мирной конференции по вопросам Ки­тая вызвали негодование китайского народа.

4 мая 1919 г. в Пекине состоялась демонстрация протеста против Версальского грабительского договора и пекинского японофильского правительства, в которой приняли участие 15 тыс. студентов («движение 4 мая»). Демонстранты требо­вали удаления из правительства всех прояпонских министров и отказа от принятия Версальского договора. Антиимпериали­стическое движение охватило все основные центры страны. Поднялась волна стачек китайских рабочих, начали расти сту­денческие союзы и союзы купцов, усилился бойкот японских товаров.

В то время как в 1918 году забастовками было охвачено 6500 рабочих, в 1919 году бастовала уже 91 тысяч. Бастовали ра­бочие крупнейших промышленных центров Шанхая, Таншаня и других городов, железнодорожники дороги Шанхай — Нанкин. Всюду состоялись демонстрации. Наряду с экономиче­скими требованиями рабочие выставляли политические лозунги и включились тем самым в общенародную борьбу против импе­риализма и его агентуры внутри страны.

В ответ на репрессии правительства студенты организовали забастовку, которая распространилась на студенчество всей страны. «...Была образована Всекитайская студенческая ассо­циация, которая совместно с рабочими и купцами расширяла и углубляла патриотическое движение»[6].

«4 мая», как указывает Мао Цзэ-дун, было переломным моментом, в истории национально-освободительного движения китайского народа. Начался переход от старой демократиче­ской революции к новодемократической революции. До «4 мая» «китайский пролетариат ещё не вышел на политиче­скую арену как сознательная, самостоятельная классовая сила. Участвуя в революции, он ещё шёл за мелкой буржуазией и буржуазией. Например, именно такую роль играл пролетариат во времена революции 1911 года.

Хотя после «движения 4 мая» китайская национальная бур­жуазия продолжает участвовать в революции, однако роль по­литического руководителя буржуазно-демократической револю­ции в Китае принадлежит уже не китайской буржуазии, а ки­тайскому пролетариату»[7].

«Движение 4 мая» показало рост сознательности и спло­чённости китайского народа, понявшего истинную сущность политики империалистов и их лакеев, китайских милитаристов. Размах движения не мог не вызвать тревогу в лагере империа­листов и предательской господствующей клики в Пекине. Пе­кинское правительство вынуждено было уволить трёх японофильских министров и объявить об отказе подписать мирный договор.

Капитуляция Вильсона перед Японией в шаньдунском во­просе вызвала также недовольство и в США. Ряд политических деятелей США, в том числе и государственный секретарь Лансинг, резко осуждал Вильсона за то, что он не сумел отстоять программу американских монополий.

Позиция Лансинга не означала, что противники Вильсона защищали интересы Китая. Будучи заинтересованы в ослабле­нии Японии, они стремились создать монополистам США бо­лее выгодные условия для эксплуатации Китая и других стран Тихого океана. Они считали, что Вильсон не смог добиться усиления позиций США па Дальнем Востоке. Руководящие буржуазные газеты и журналы США открыто высказывались против передачи Шаньдуна Японии, считая, что это укрепит Японию и создаст «угрожающую обстановку» на Тихом океане.

В сенат США поступало большое количество петиций и ре­золюций от политических деятелей и организаций, требовавших отклонения статей Версальского договора о Шаньдуне. Руководящие круги США не хотели мириться с усилением Японии. Они считали, что из-за этих уступок Японии проведение планов экономической и политической экспансии американских монополий в Китае будет ограничено. Версальский договор в целом и Устав Лиги Наций, не обеспечивавший США руководящей роли, не удовлетворяли требованиям финансовой олигархии США.

Для принятия договора требовалось две трети голосов в Сенате. Голосование 19 марта 1920 года дало следующие результаты: 49 голосов – за ратификацию договора, 35 – против[8]. США, таким образом, отказались от ратификации Версальского договора и от присоединения к Лиге Наций.

2.3.            СЕВРСКИЙ ДОГОВОР С ТУРЦИЕЙ

Севрский мирный договор с Турцией, подписанный 10 марта 1920 года, был последним мирным договором, подготовленным Парижской мирной конференцией. Работа над ним затянулась в связи с острыми спорами вокруг турецкого наследства. Условия этого договора были, пожалуй, самыми тяжелыми в сравнении с условиями других мирных договоров. По севрскому договору был оформлен раздел Турецкой империи, которая потеряла около 80% своих владений. Османская империя ликвидировалась. Турция лишалась не только всех своих арабских владений, но и существенной части собственной этнической территории. В Европе державы-победительницы оставили ей лишь небольшой район Стамбула.

Главные постановления Севрского мира сводились к следующему: в Европе Турция теряла все свои владения до линии Чаталджи, перед самым Константинополем, у которой в 1912 году остановилось болгарское наступление. Константинополь, проливы, Мраморное море, оба побережья, Галлиполи и расположенные перед ними острова формально оставались под турецким суверенитетом, но подчинялись особой Комиссии по проливам, состоявшей из английских, французских, итальянских, японских, греческих и румынских представителей, фактически пользовавшейся полнотой правительственной власти и имевшей собственный бюджет и собственный флаг. Константинополь был оккупирован Англией. Все нетурецкие части империи отходили от Турции.

На управление Палестиной, областью к востоку от Иордана и Месопотамией получила мандат Англия, на управление Сирией и Киликией – Франция. Остальная Аравия стала самостоятельным государством – Геджас, которому фактически принадлежит только область у Красного моря, в то время как арабские племена продолжают по-прежнему пользоваться своей свободой в Аравийской пустыне. Кроме того, предполагалось отделить Курдистан и Армению, границы которых должен был установить президент Вильсон. Он эту операцию произвел 26 января 1921 года и обещал Армении бывшие турецкие области – Трапезунд, Эрзинджан, Эрзерум, Муш, Битлис и Ван, но не предоставил ей земель к востоку от прежней русско-турецкой границы, которая пересекает армянскую по языку область почти в середине. Предполагавшаяся передача Соединенными Штатам мандата на Армению была ими отклонена, а Лиге Наций не удалось найт другого мандатария для этой страны. Турция окончательно отказалась от Кипра и Египта[9] и от вновь перешедших, в большей своей части во время мировой войны, под турецкое господство областей Триполи и Киренаики[10], так же как и от полученных по Брестскому миру 1918 года от России областей Ардагана, Карса и Батума[11].

Оставшиеся еще после Балканской войны острова отошли к Греции, за исключением некоторых мелких островов, расположенных перед Дарданеллами, и Додеканеса (Родос и соседние острова), они присоединены к Италии. Смирна должна была отойти к Греции, но ее судьба должна была окончательно решиться спустя пятнадцать лет народным голосованием.

Вооруженные силы Турции ограничивались 50 тыс. человек; в их число входило 35 тыс. жандармерии. При этом жандармерия могла быть увеличена для подавления революционного движения. [12]

В Турции по существу устанавливался колониальный режим. Не только финансы, но и все ее хозяйство подчинялось империалистическим державам. По Севрскому договору так называемый оттоманский долг был зафиксирован в сумме 143 млн. золотых лир; он распределялся между Турцией и теми странами, которые входили ранее в состав Турецкой империи. Посредством Севрского договора империалисты ставили своей целью не только закабалить Турцию, но и превратить ее в важнейший антисоветский плацдарм.

Условия Севрского договора, ущемлявшие суверенитет Турции и низводившие ее до положения полуколонии, как только они стали известны, вызвали в стране мощное национальное движение. Его возглавил герой войны генерал М.Кемаль. Он выступил с программой неприкосновенности этнических турецких территорий Анатолии и Восточной Фракии. В апреле 1920 года в Анкаре собралось Великое национальное собрание, избравшее новое правительство во главе с М.Кемалем. Анкарское правительство, не подчинившееся распоряжениям султана Мехмета VI, приступило к боевым действиям. Особенно успешно они развивались на востоке, где противостоящие кемалистам армянские силы были разгромлены, и кемалистские войска осенью 1920 года, взяв Карс, вышли на линию русско-турецкой границы 1877 года.