Диктатура цезаря и ее значение

  Возвратясь из Испании, Цезарь отпраздновал пятый триумф не только над испанцами, но и над своими же побежденными соотечественниками: этим он как бы обнаружил недостаток уважения к званию римского гражданина и желание низвести его в положение подданого. На этот раз колесница триумфатора, носилки, упряжь, доспехи и другое, нужное для шествия, было украшено полированным серебром. Были даны и пиры, причем победителю показалось, что угощение скудновато, и он распорядился повторить для народа через четыре дня более обильное и щедрое пиршество. Естественно, что, хотя сенат и продескретировал ему 50-дневное молебствие, народ был недоволен и стал поговаривать о тирании. [3, с.108].

  С момента возвращения Цезаря из Испании  и по роковые дни марта прошло всего пять месяцев. За это время не было никаких крупных событий, тем более конфликтного характера. Внешне все обстояло более чем благополучно. Именно тогда Цезарь выдвинул ряд широких планов. Он собирался выстроить грандиозный храм Maрса засыпав для этого озеро, а около Тарпейской скалы соорудить огромный театр. Он намеревался издать свод законов, открыть греческие и римские библиотеки, поручив подготовку этого дела Марку Варронy. Он хотел осушить Помптинские болота, опустить воды Фуцинского озера, исправить дорогу, идущую от Адриатического моря  через Апеннины до Тибра, прокопать Истм. Он собирался усмирить даков, которые вторглись в Понт и Фракию, а затем через Малую Армению направиться против парфян. В ответ на все его проекты сенат декретировал ему новые почести. Однако, наряду с перспективными мероприятиями, не были забыты и более неотложные дела. Так, Цезарь провел очередную чистку и пополнение сената своими креатурами, не остановившись перед дарованием сенатского звания отпущенникам и солдатам, в том числе даже происходившим из Галлии и лишь недавно получившим римское гражданство. Очевидно, именно в это время общее число сенаторов было увеличено и доведено до 900.

  Затем прошли выборы должностных лиц на 44 г. Во время выборов Цезарь, конечно, действовал на основании того самого постановления, согласно которому он рекомендовал половину кандидатов. Консулами избрали самого Цезаря и Марка Антония. В числе 16 преторов избранными оказались Марк Юний Брут и Гай Кассий Лонгин.

  В 44 г. Цезарь был диктатором в четвертый раз, а консулом — в пятый. Новые почести, определенные сенатом, соответствовали уже не просто царскому достоинству, но открытому обожествлению. Так, во время занятия государственными делами он мог пользоваться не просто курульным, но позолоченным креслом, мог не только носить красные сапоги, но даже имел право одевать царское облачение. Было постановлено, чтобы дни побед Цезаря ежегодно отмечались как праздники, а каждые пять лет жрецы и весталки совершали молебствия в его честь. Клятва именем Цезаря считалась юридически действительной, а все его будущие распоряжения заранее получали правовую силу благодаря тому, что магистраты при вступлении в должность присягали не противодействовать ничему из того, что постановит Цезарь. [22, с.139].

  В этой обстановке поползли закономерные слухи о стремлении Юлия Цезаря к  царскому венцу, причем ближайшее окружение диктатора своими иногда чуть ли не провокационными действиями давало достаточно серьезные основания для подобных слухов и разговоров.

  Так, например, кто-то, как говорит Аппиан, из тех, кто особенно поддерживал слух о стремлении Цезаря быть царем, украсил его изображение лавровым венком, обвитым белой лентой. Трибуны Марул и Цезетий разыскали этого человека и арестовали его под тем предлогом, что они этим делают нечто угодное Цезарю, который уже и раньше протестовал, если о нем говорили как о царе. По свидетельству того же Аппиана. Цезарь реагировал на этот инцидент вполне спокойно, и, только когда при его возвращении из Альбы в Рим он был у городских ворот снова приветствуем как царь и когда народные трибуны снова разыскали инициатора этих приветствий и арестовали его, он, "потеряв терпение", выступил перед сенатом, обвинив трибунов в том, что они коварно навлекают на него подозрение в стремлении к тирании, и заявил, что считает их заслуживающими смерти, однако ограничивается лишением должности и удалением из сената. Отрешение от должности трибунов, власть которых всегда считалась священной и неприкосновенной, произвело крайне неблагоприятное впечатление.

   Вскоре  после этих событий Цезарь был  провозглашен диктатором без ограничения срока. Началась подготовка к парфянской войне. В Риме стали распространяться слухи о том, что в связи с походом столица будет перенесена в Илион или в Александрию, а для того, чтобы узаконить брак Цезаря с Клеопатрой, будет предложен законопроект, согласно которому Цезарь получает разрешение брать себе сколько угодно жен, лишь бы иметь наследника. [4, с.324]. Уже при жизни, в 45 и 44 гг., Юлий Цезарь официально считается обожествленным, что следует рассматривать как проявление монархического начала.

    Когда в 44 г. Цезарю была предоставлена пожизненная  диктатора и присуждены другие почести, сенат во главе с консулом Марком Антонием пришел к нему, чтобы его поздравить; Цезарь принял сенаторов сидя. Такое отношение к сенату не было обычным. Несомненно, что оформление этого монархического идеала противоречило римским традициям. [23, с.73].

    Позже произошел еще один инцидент. В первой половине февраля сенат и народ назначили Цезаря пожизненным диктатором. Это было последней и самой важной мерой, принятой Цезарем ввиду его скорого отъезда на парфянскую войну. Эта мера должна была дать ему огромную и прочную власть, в которой он нуждался для выполнения столь трудного предприятия, и снять с него заботу о переменчивости римской политики. Но пожизненный диктатор — ведь это монарх, если и не по названию, то фактически! Чтобы смягчить впечатление от настоящего государственного переворота и успокоить народ, испытывавший своего рода суеверный ужас перед монархией, Цезарь, по-видимому, по договорённости с Антонием, разыграл 15 февраля во время праздника Луперкалии общественную пантомиму. Антоний явился перед Цезарем, председательствовавшим на празднике, с короной и сделал попытку возложить ее ему на голову. Цезарь отказался, Антоний настаивал, Цезарь повторил свой отказ более энергично, и его приветствовали бурными аплодисментами; после этого он приказал записать в календарь, что в этот день народ предлагал ему царский венец и что он отказался. Но такая ложь вызвала очень сильное негодование. [16, с.167]. Этот факт, свидетельствующий об антимонархических устремлениях римского плебса, приводится большинством источников.

    Монархические начала власти, юридическое и религиозное обоснование которых у Цезаря, как показано выше, играло большую роль, были социально обусловлены, а не были выражением каких-то честолюбивых устремлений. Цезарь шел к единовластию не потому, что «любил монархию как таковую», а потому, что так понял интересы тех групп рабовладельцев, на которые он опирался. Изложение событий показало, насколько сложна была обстановка в Риме. Пути исследования интересующей нас проблемы, несомненно, представляют трудности и требуют особых замечаний.

    В  литературе середины XIX века широкое употребление имел термин «цезаризм». Им обозначалась система, созданная Цезарем, он употреблялся также в качестве синонимов понятий «бонапартизм» и «империализм» и противопоставлялся парламентаризму.[23, с.74]. Причину появления цезаризма в римском обществе Моммзен видит в изменении характера самой демократии: в начале своей политической карьеры, когда Цезарь примкнул к популярам, демократия была только партией. Потом она стала практичнее и оставила высшую гражданскую и военную власть за собой. Теперь задача состояла в сосредоточении и пожизненном сохранении правительственной власти (imperium) в руках народного вождя, независимого от сената. Впоследствии за монархом был закреплен и императорский титул. В настоящее время эта "крайняя" точка зрения Моммзена на значение титула imperator разделяется немногими. Пожалуй, ближе всех к ней Грант, который считает, что этот титул превратился при Цезаре в термин, определяющий сферу компетенции. Самая же власть Цезаря зиждилась, по его мнению, на imperium maius, якобы новом типе империя, игравшем теперь первенствующую роль.[4, с.281].

    Как выражение монархической сущности в цезаризме является стремление его к утверждению наследственности. Но цезаристский режим в основе своей непрочен; сильным он может быть лишь в том случае, когда солдаты преданы монарху и освобождение от службы рассматривают не как награду, а как наказание. На практике же верность солдат обеспечивается обычно повышенным жалованьем. Отсюда развивается самостоятельность войска, появляется опасность новых претендентов, а внешние поражения ведут к падению престижа внутри государства и могут кончаться катастрофой для властителя. Цезарь имел своих предшественников начиная со Сципиона Старшего. История его может иметь значение не только для общего учения о сущности цезаризма, но и сущности всякой монархии. Она как бы замкнула собой круг развития государственного устройства Рима: монархия – республика – монархия. Как республиканская магистратура есть раздробление единой власти царя, так и власть императора есть опять концентрация республиканских магистратур в особе государя, в виде новой, чрезвычайной  магистратуры. [24, с.144].

    Монархические «замашки» Цезаря оттолкнули от него не только бывших сторонников и «республиканцев», которые рассчитывали одно время  на возможность примирения и альянса, но даже личных приверженцев Цезаря. Таким  образом, возникла парадоксальная ситуация: всесильный диктатор на самом деле очутился в состоянии политической изоляции. В 40-х гг. наметилось некоторое сужение той социальной базы, на которую опирался Цезарь. В этот же период вновь начинают усиливаться республиканские настроения. Хотя помпеянцы и были разгромлены, но республиканская оппозиция продолжала существовать под покровом внешней лояльности и угодливости. Ее оформление было ускорено явно монархическими тенденциями Цезаря, проявившимися в последние годы его жизни.

      Незадолго до своей смерти Цезарь стал готовиться к походу против парфян. На Балканском полуострове были сконцентрированы крупные силы: 16 легионов пехоты и 10 тыс. всадников. В связи с этим в обществе усиленно муссировались слухи о том, что в Сивиллиных книгах  есть предсказание о том, что победить парфян может только царь.[5, с.534]. 

    Это ускорило организацию заговора против Цезаря. Убийство Цезаря весьма драматично описано рядом древних авторов. По иронии   судьбы  труп   заколотого  кинжалами  заговорщиков диктатора остался лежать у подножия восстановленной им на этом месте статуи его давнего противника — Помпея. Сенаторы в страхе разбежались. Только через некоторое время появилось трое молодых рабов. Они положили Цезаря на носилки, с которых свешивалась его рука, и отнесли тело домой. Об этом рассказывает Светоний. И, может быть, из всех подробностей, сообщаемых об убийстве Цезаря, данная деталь наиболее драматична — эта бессильно свесившаяся с носилок рука, которая еще несколько мгновений назад управляла миром и мановение которой отзывалось во всех, даже самых отдаленных уголках orbis terrarum (круга земель).[22, с.142]. 

      Цезарь погиб, но делу, которого он был творцом, суждено было жить еще многие века. Через 15 лет, после кровавых междоусобиц, Август окончательно установил монархию на тех же началах, что и его дядя, и с тех пор «цезаризм» стал живым принципом в государственной жизни человечества, не исчерпавшим своей силы и поныне. 
 
 
 
 
 
 

    Заключение

      В этой работе мы осветили основные стороны политической деятельности, такой многогранной и противоречивой личности как Гай Юлий Цезарь. Много загадок того переломного периода так и остались не раскрытыми. Но появление в  Республике в это время  такого харизматичного и дальновидного лидера является закономерным процессом. 

     Цезарь, заложив основы империи, монархом как  таковым не являлся, но и период его  диктатуры носил уже несколько  иной характер, имеющий яркие отличия  от режима того же Суллы. Период единоличной власти Юлия Цезаря является неким переходным этапом, когда Рим фактически уже не был республикой, но еще и не стал империей.

   Понять  проблему установления такой власти можно, лишь изучив основные кризисные моменты, которые переживала Республика в первом веке до н. э. Этому предшествовали завоевания, превратившие Рим в мировую державу, непомерный рост рабовладения, образование крупных земельных владений, связанное с разорением мелких сельских хозяев и превращением их в городских пролетариев. Кризис выражался в движении рабов, достигшем своего апогея в восстании Спартака, в массовых выступлениях городской и сельской бедноты, в том сопротивлении, какое оказывалось римлянам в различных провинциях, в борьбе между различными группировками римского рабовладельческого общества.

     В результате многолетних войн Рим  превратился в мировую державу  в античном понимании этого слова, но в нем продолжали еще существовать политические порядки города-государства. Развитие так называемых экстраординарных магистратур было своеобразным выражением политического кризиса, который привел в конечном итоге к гражданским войнам и установлению монархии.

     Многогранная  реформаторская деятельность Цезаря ^{диктовалась необходимостью} решения острых социальных и политических проблем, накопившихся в римском обществе в эпоху гражданских войн. Эти, проблемы, в конечном счете вызывались несовместимостью традиционного социального и политического порядка, восходящего к полисно-общинным структурам и олицетворяемого Римской республикой и новыми историческими реальностями огромного Средиземноморского государства.

     Реформы Цезаря призваны были снять это противоречие,   согласовать   полисно-общинные традиции и реалии мировой державы. Как показал опыт римской истории, создание нового социального и политического порядка было возможно лишь в условиях монархического строя.

     Он  предполагал создание централизованных государственных институтов, особой военной организации, новых социальных структур, выражающих и поддерживающих новую монархию --- Римскую средиземноморскую империю. Конечно, реформы лишь наметили пути формирования основ империи, ее строительство займет еще много времени, но Цезарь нащупал и определил общее направление этого движения, и потому может рассматриваться как родоначальник Римской империи.