Диктатура цезаря и ее значение

Введение

     В данной работе мы попробуем осветить одну из наиболее сложных и противоречивых проблем в многовековой истории Древнего Рима – вопрос о диктатуре Гая Юлия Цезаря. Великий непобедимый полководец и непревзойдённый мастер политических интриг и комбинаций, человек, которому были свойственны такие черты, как жестокость и милосердие, честолюбие и скромность, великодушие и вероломство. В свете этих противоречивых свойств, он вошёл в историю.

     Объектом  изучения  данной  работы  является  оценка  роли  Цезаря  и  его политики. Актуальность данной темы обуславливается неординарностью личности Цезаря, тем, что именно его правомерно будет  назвать  одной из  ключевых фигур  в  истории Рима.  Личность Цезаря издавна привлекала внимание людей и до сих пор продолжает вызывать неподдельный интерес. Еще во времена античности период его жизни был освещен многими авторами. Но далеко не все произведения древних писателей, содержащие сведения о гражданской войне 49 – 45 гг. и установлении диктатуры Цезаря, дошли до нашего времени. Например, не сохранилось сочинение в 17-ти книгах Азиния Поллиона, видного сподвижника Цезаря. Или книги с 110 по 116 монументального труда Тита Ливия «История Рима от основания города» в 142 книгах, где также содержалось изображение того бурного и противоречивого периода римской истории, который до сих пор не может быть оценен исследователями с единой точки зрения. Подробным освещением событий времен Цезаря и его биографией отличается труд Плутарха «Сравнительные жизнеописания».

     «Гражданские  войны»  составляют  особый  отдел   большого  труда Аппиана  «Римская история». Аппиан  настроен  скорее  монархически,   чем демократически:   он   называет   убийство   Юлия    Цезаря    кощунственным преступлением, прославляет лиц, мстивших  за  него,  считает  демократию  по имени «благовидной», но  по  существу  «всегда  бесполезной».

     Некоторые авторы из-за своей личной позиции, дают несколько противоречивую оценку деяниям Цезаря. Саллюстий и Цицерон в общем ряду авторов, выделяются в том отношении, что они являлись и современниками Цезаря, и людьми, в той или иной степени лично с ним соприкасавшимися. Оба они являются типичными идеологами эпохи гражданских войн. В древности господствовало представление, по которому Цицерон и Саллюстий были личными врагами. Это представление основывалось, главным образом, на взаимных инвективах, якобы действительно написанных Цицероном и Саллюстием. Но подлинность этих инвектив вызывает сильные сомнения. Например, в своем памфлете Саллюстий не мог упрекать Цицерона за то, что тот является «новым человеком», так как сам Саллюстий выступал в том же качестве. Кроме того, Саллюстий, как сторонник Цезаря, не мог поносить Цицерона за угождение перед диктатором.

       Как уже было отмечено выше, Саллюстий еще до гражданской войны в своей политической деятельности ориентировался на Цезаря, а когда разразилась междоусобица, будущий историк выступил в рядах цезарианцев. Саллюстий, как тоже уже отмечалось, адресовал Цезарю два письма о государственных делах, первое из которых (в рукописи значится вторым) датируется приблизительно 50 г. или самым началом 49 г., а второе – однозначно 46 г., уже после африканской кампании Цезаря.

     Саллюстий вполне сходится с Цезарем в объяснении причин гражданской войны, обвиняя  в ее развязывании не самого Цезаря, а его недоброжелателей. Из этого следует, что если Саллюстий считал ведение войны со стороны Цезаря справедливым делом, то и то положение, которое последний занял вследствие своей победы в этой войне, Саллюстий не мог не признавать вполне законным. Тем более что он, в своих письмах, предлагал Цезарю как диктатору целый ряд мероприятий по устройству государства, сотрясенного войной.

     Резким  диссонансом позиции Цезаря и  Саллюстия выступают сведения, которые  имеется возможность извлечь  из соответствующих писем третьего современника и участника гражданской  войны – Марка Туллия Цицерона. Письма Цицерона, написанные по самым  горячим следам тех переломных событий, являются ценнейшим источником сведений. Сквозь них проглядывает человек, который  всей своей душой за государство, оказывающееся на краю гибели, который  находится в смятении и трепете. Цицерон отнюдь не входил в число ярых помпеянцев, которые готовы были, не раздумывая, ринуться вслед за своим вождем в водоворот войны. Цицерон не победы хочет для Помпея, он не хочет самой войны, считая её величайшим бедствием.

     О литературных дарованиях самого Цезаря нам говорят его мемуары о галльской и междоусобной воинах, дошедшие до нашего времени. Написанные от третьего лица, они распадаются на историю галльской войны, трактующую о первых семи годах Цезарева проконсульства в семи же книгах, и историю междоусобной войны вплоть до александрийской в трех книгах. К первой добавлена и восьмая книга, написанная Гирцием, а ко второй --- Азинием Поллионом, вероятно истории александрийской, африканской и испанской кампаний.

     Гай Юлий Цезарь, проявил себя в самых  разных сферах деятельности. Говоря обобщенно, эти области можно свести к четырем основным: политика, военное дело, литературное и ораторское искусство. Так вот, в сочинениях античных авторов, все эти сферы, или четыре образа Цезаря: политик, полководец, писатель и оратор, синтезированы в некое единое целое, и самый наглядный тому пример – биография Цезаря из серии «Параллельных жизнеописаний» Плутарха.

     В данной работе мы поставили себе цель разобраться в причинах и значении единоличной власти цезаря. Оценить проводимую диктатором политику. Наша задача заключается в том, чтобы, рассмотреть, как, когда и при каких обстоятельствах Цезарю удалось сосредоточить в своих руках такую власть, чтобы установить свою диктатуру. Определить характер  его  власти,  проследить изменения социальной опоры Цезаря.

     Выдающийся  полководец, не менее выдающийся государственный  деятель, разносторонний гений –  таков как будто никем не оспариваемый приговор ряда поколений. В обрамлении таких эпитетов, в блеске таких  оценок Цезарь вошел в историю. Но так ли это на самом деле? И всегда ли именно так считалось? Итак, в данной работе мы попытаемся ответить на эти вопросы.       
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава I. Нарастание социальных противоречий. Кризис поздней Республики

    К  I веку до н. э. Рим уже не был республикой,  но и не стал империей. Город пережил переходный период своей истории. Непрерывные завоевательные войны привели к появлению новых людей – увенчанных славой полководцев и жаждущих  власти выскочек. Гражданский мир постоянно находился под угрозой. В этой нестабильной обстановке появился человек, вошедший в мировую историю под именем Гай Юлий Цезарь. В своих реформах он опирался на новый социальный класс, вышедший из народа. Однако его политика маневрирования, с помощью которой он хотел установить баланс между деспотизмом и свободой, не удовлетворила никого. Цезарь стоит на водоразделе Римской республики и империи, завершая одну эпоху и начиная другую.[1. c 7].  Но прежде чем перейти к оценке его роли в поздней республике, мы попытаемся рассмотреть некоторые кризисные черты,  которые наиболее остро стояли перед республикой в первом веке до н. э.

    Завоевания III-II вв. до н.э. изменили условия жизни римлян, как публичной, так и частной. Аристократия разбогатела благодаря новым землям и обретённым ценностям, в то время как народ стал ещё беднее. Средний класс, состоявший из мелких крестьян и поставлявший солдат для римской армии, исчез. Перед государством встали две проблемы: с одной стороны, надо было восстановить класс крестьян, раздав народу часть завоеванных земель; с другой стороны, надо было восстановить городской класс, предоставив латинским народам право на получение римского гражданства.[1.с 8]. Под двойным давлением бесчисленных воин, подолгу отрывавших крестьянина от сохи, и вновь введённого орудия производства --- раба, требовавшего, в силу своей непроизводительности, крупной системы хозяйства, мелкая собственность стала разлагаться и исчезать, уступая место широкому плантационному землевладению, неслыханному по своим размерам вплоть до наших дней. Итало-римское население, дотоле однородное, расслоилось в силу этого на два класса неимущих пролетариев и богатых латифундистов, и прежние государственно-правовые понятия и отношения подверглись коренному изменению. В то время как для одних, ничтожной горсти в две-три тысячи человек, государство фактически превратилось в их частную собственность, для других составлявших подавляющее большинство, оно потеряло свой прежний реальный смысл и значение.[3. с 49-50].

           Решению этих проблем, посвящена была реформа братьев Гракхов. Во внутреннем устройстве Рима за это время были произведены лишь второстепенные изменения, совершенно не затрагивавшие существенных недостатков государства. К занятию высших должностей по-прежнему имели доступ лишь люди определенного круга, а смена консулов не вносила ничего существенно нового в государственные дела. Высшие должности получались лишь теми, кто усиленно заискивал перед избирателями, и республиканские власти все более и более теряли то высокое значение, которое принадлежало им прежде. В Риме к этому времени определились и соперничали две политические партии: партия оптиматов, которая настаивала, что в государстве решающее значение должны иметь люди, лучшие и по своему знатному происхождению, и по своему экономическому положению, и партия популяров, которая требовала, чтобы главное влияние было признано за большею количественно частью граждан. В политическом отношении обе эти партии были равно ничтожны, ни та, ни другая не имели руководителя, способного охватить все вопросы государственной жизни, выяснить главные недуги государства и отыскать средства к их уврачеванию, и, в то время как государство явно шло к полному упадку, никто не понимал, что опасностью грозят не недостатки политической конституции, а социальные и экономические условия.[8, с.87].

         Готовность Тиберия Гракха поднять вопрос о земле стала скоро известна, и на 133 г. он был избран в народные трибуны. Встревоженный особенно быстрым разложением армии, молодой человек, полный пылких и великодушных проектов, но совершенно еще не знающий жизни, решил для излечения бедствий Рима и восстановления армии энергично возобновить древнюю аграрную политику наделов.

           Его идея была очень проста. Обширные общественные земли Италии, взятые в аренду или просто расхищенные богатыми собственниками, могли каждый год по закону быть отобраны, если государство решится воспользоваться своим правом. Если оно разделит эти земли на мелкие участки, массе земледельцев, послав особенно в южную Италию часть нищих из Рима и Лация, то задача будет решена. Города Италии, находящиеся в упадке, будут восстановлены, а окружающие их земли снова будут населены мелкими собственниками, некогда дававшими Риму его непобедимые легионы. Эта идея имела многочисленных сторонников, и Тиберий Гракх, выбранный народным трибуном на 133 г., предложил привести ее в исполнение посредством аграрного закона, составленного им по указаниям двух греческих ученых: Блоссия из Кум и Диофанта --- из Метилен. Для того чтобы ager publicus мог, как некогда, приносить пользу беднякам, он предложил закон, чтобы ни один римский гражданин не мог иметь более 500 югеров общественной земли с присоединением на каждого из сыновей по 250 югеров, пока не составится других пятисот. У латинов и италиков отбираются общественные земли, которые они получили не по закону; безразлично, были ли они куплены у других или захвачены ими самими, римские граждане, почти все богатые собственники, получают денежное вознаграждение за произведенные ими улучшения, между тем как латины и союзники, большинство которых были мелкие и средние собственники, могут, как бы в вознаграждение, участвовать в новом распределении земель одновременно с бедными римскими гражданами; последние, однако, ежегодно платили небольшую сумму государству и не могли продавать свои земельные наделы. Три магистрата, ежегодно избираемые народом в трибунных комициях, заведуют наделением землей, а в случае спора решают, какие земли общественные и какие частные. Закон был принят очень сочувственно крестьянами и мелкими собственниками.[6, c.30-31].

    Когда Гракх внес свой закон, один из его товарищей по трибунату, Марк Октавий, лично находившийся в дружеских отношениях к Гракху, но убежденный в непригодности предложенной меры, воспользовался правом трибуна и своим "veto" не допустил обсуждения нового закона. Тогда Гракх, в свою очередь, остановил все течение дел и запечатал государственную казну. Когда попытка прийти к соглашению не удалась, Гракх внес неслыханное требование — чтобы Октавий как человек, действующий против интересов народа, был лишен звания трибуна. Сходка дала свое согласие на такое вопиющее нарушение закона. Октавий был силою удален со скамьи трибунов, полевой закон Гракха после этого был принят, и в комиссию избраны он сам, его брат, двадцатилетний Гай Гракх, и их родственник Аппий Клавдий. Так как консул заявил, что предаст Гракха суду, как только окончится срок его трибуната, то Гракх, вопреки прямому запрещению закона, стал добиваться звания трибуна и на следующий год. Народное собрание, выбиравшее трибунов, не могло закончиться в порядке, а превратилось в свалку между сторонниками и врагами Гракха.

    На  другой день происходило бурное заседание  сената, поведение Гракха страстно обсуждалось, как дерзкое нарушение законов. Гракх в это время обращался на площади к народу, и, когда он показал на свою голову, говоря, что голова его в опасности, в сенат принесена была весть, что Гракх требует себе царского венца... Раздались голоса, что консул должен немедленно приказать убить его, как государственного изменника, а когда консул Сцевола отказался сделать такое распоряжение, консуляр Назика воскликнул, что остается спасать отечество тому, в ком есть мужество, и бросился во главе других сенаторов на площадь с отломанными ножками и ручками сенаторских кресел вместо оружия. Сторонники Тиберия Гракха не решились сопротивляться сенаторам и рассеялись. Бежал и Гракх, но по дороге был настигнут и убит ударом дубины в висок, с ним перебито было до 300 его сообщников. Такого конца гражданской распри Рим еще не видал... Сторонники Гракха подверглись судебным преследованиям, официально было признано, что Гракх погиб за то, что претендовал на царскую власть.[8, с.89].

    Предприятие, не удавшееся Тиберию, было возобновлено через десять лет его братом Гаем, человеком, выдающимся по мощи и величию духа. Гай, которому во время убийства Тиберия был 21 год, в течение десяти следующих лет подавал своему выродившемуся поколению блестящий пример доблестной деятельности, частной и общественной. Он был членом аграрной комиссии и при различных обстоятельствах принимал участие в политической борьбе, последовавшей за смертью его брата, стараясь защитить его память и его дело. [6, c.33]. У Плутарха мы встречаем некоторые законопроекты, вносимые Гаем. Среди законов, которые он предлагал, угождая народу и подрывая могущество сената, один касался вывода колоний и, одновременно, предусматривал раздел общественной земли между бедняками, второй заботился о воинах, требуя, чтобы их снабжали одеждой на казенный счет, без всяких вычетов из жалования, и чтобы никого моложе семнадцати лет в войско не призывали. Закон о союзниках должен был уравнять в правах италийцев с римскими гражданами, хлебный закон – снизить цены на продовольствие для бедняков. Самый сильный удар по сенату наносил законопроект о судах. До тех пор судьями были только сенаторы, и потому они внушали страх и народу и всадникам. Гай присоединил к тремстам сенаторам такое же число всадников, с тем, чтобы судебные дела находились в общем ведении этих шестисот человек. Сообщают, что, внося это предложение, Гай и вообще выказал особую страсть и пыл, и, между прочим, в то время как до него все выступающие перед народом становились лицом к сенату и так называемому комитию [comitium], впервые тогда повернулся к форуму. Он взял себе это за правило и в дальнейшем и легким поворотом туловища сделал перемену огромной важности – превратил, до известной степени, государственный строй из аристократического в демократический, внушая, что ораторы должны обращаться с речью к народу, а не к сенату.[9, гл.8].