Особенности поэтического языка группы "БИТЛЗ"

       Аллан Уильямс вернулся в Ливерпуль  и стал подбирать группы. Это было летом, и все, кто получше, были уже  заняты. Так дело дошло до «Битлз». Контракт был заключен на группу из пяти человек, а у «Битлз» не было барабанщика. Тут-то и вспомнили про Пита. Когда «Битлз» с семнадцатилетним Джорджем прибыли в Гамбург, они завели себе первые сценические костюмы: вельветовые пиджачки, страшно обуженные черные джинсы и белые рубашки с черными узкими галстучками. В Ливерпуле «Битлз» выступали час, в Гамбурге им приходилось играть по восемь часов подрядов. Они играли ужасно громко: гамбуржцы это любят.

       В одно время с «Битлз» в Гамбурге выступала группа «Рори Сторм  и «Ураганы». Барабанщик Рори Сторма почти все свободное от игры время проводил в клубе, слушая «Битлз» и посылая им записки с заявками. Этим барабанщиком был Ринго Старр. У «Битлз» появились почитатели. Контракт неоднократно продлевали, они играли уже почти пять месяцев, и тут Джорджу заявили, что он должен покинуть Гамбург. Ему было только семнадцать и, следовательно, не было разрешения на работу и проживание в ФРГ. «Битлз» были вынуждены вернуться домой.

       Пока  они были в Гамбурге, успех Клиффа Ричарда возвел и «Шедоуз», аккомпанирующую  группу, на вершину британской поп музыки. Все копировали их до невозможности аккуратные пиджачки. Отлично подобранные галстуки и до блеска начищенные туфли. На сцене они делали маленькие танцевальные шажки: три вперед, три назад. В их музыке, как и в поведении, все было точным, гладким и сдержанным. «Битлз», напротив играли дико и шумно, а на сцене они выглядели неряхами и задирами. «Битлз» не просто рок-н-рольничали, а, добавив громкости и топота, давали настоящее шоу. У них появился свой собственный стиль. Эта музыка или заставляла слушателей, заткнув уши, спасаться бегством, или звала присоединиться к музыкантам в их буйном порыве. Безусловно, их способность электризовать публику сыграла большую роль. Звучание было новым и необычным, но не менее важно и то, что сами они были обыкновенными ливерпудлийцами из небогатых кварталов, не отполированными, не приукрашенными, не перемолотыми шоу-бизнесом.

       Уже летом 1961 года в местной газете появилась  статья о шумихе вокруг выступлений  «Битлз», задолго до того, как статьи о них стали в газетах таким же нормальным явлением, как и сводка погоды. Эта газета писала: «Как вы думаете почему так популярна группа «Битлз»? Они возродили первоначальный рок-н-ролл, уходящий корнями в традиции американских негритянских певцов. Они ворвались на сцену, по которой слонялись изнеженные и обессиленные фигуры. Те пытались добиться популярности, изображая серую тоску. «Битлз» разнесли эту кампанию в пух и прах. Они молоды , не согласны и как могут выражают свой протест. Бунт в ритме. Каждый номер их программы – кульминационный».

       Они исполняют свои вокальные, а иногда и инструментальные партии каждый сам по себе, играют что кому вздумается. Но во всем этом есть и музыкальное мастерство, и личное обаяние. Удивителен диапазон голосов, тем не менее эти голоса в обычном разговоре звучат мило и наивно. На вид скромные ребята, уже не слишком уязвимые для насмешек, но еще не обросшие панцирем самовлюбленности. Настоящий феномен. Это – фантастические «Битлз». Подобное явление никогда не повторится.

       Позднее солидные воскресные еженедельники тоже определили свое отношение к битломании. «Санди Таймс» замечала, что «Битлз» обогатили английский язык ливерпульским диалектом. Даже консервативный политический деятель Эдвард Хит, который еще недавно утверждал, что битловские фразы не годятся для благопристойного английского, изменил свое мнение в противоположную сторону.

       Они росли как музыканты, их поклонники расширяли свои ряды и становились  все более фанатичными. Популярность «Битлз» росла с возрастом  их поклонников. Поэты «Битлз» не являлись поэтами профессионалами (в самом широком смысле этого слова). Но они были в гуще культуры своего времени, ими органически воспринятой и своеобразно преобразованной; формы их творческого самовыражения не возникали вне влияния окружения. «Битлз» стали яркими представителями своего поколения, а каждое новое поколение старается привнести в культуру что-то свое, новое, личное. И хотя люди более старшего возраста сначала с трудом принимали их, развитие «Битлз» уже приняло необратимый процесс.

       Волна битломании захлестнула Британские острова в октябре 1963 года. Из просто интересных поп музыкантов «Битлз» превратились в национальных звезд, прочно «поселившихся» на первых страницах крупнейших британских газет.

       18 октября были объявлены имена  участников крупнейшего концерта года – «Королевского варьете» В списке рядом с Марлен Дитрих значились «Битлз»! Через год Битлз превратились в неотъемлемую часть британского образа жизни. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

II. §1. 2.Теоретическое исследование поэтического текста.

       Слово в словаре, слово в речи и слово в поэтическом тексте вследствие специфических условий употребления – лексические единицы со своими смысловыми возможностями. Слово в словаре обозначает понятие – абстракцию, представляющую обобщенные черты реалии (объекта обозначения); слово в речи – наименование конкретной реалии, такой, как она представляется говорящему и слушающему во всей совокупности ее индивидуальных свойств; слово в поэтическом тексте – это тоже номинация определенной реалии, но говорящий (автор) адресуется здесь ко многим слушателям (читателям), у которых существует свое представление о реалии, которое они обозначают данным словом. Поэт организует свою речь таким образом, чтобы приобщить читателя к своему видению реалии, своей эмоциональной оценки ее, т.е. создать свой образ, в который слово входит как его опорное звено или как его составной элемент.

       Обычно, анализируя лексический состав поэтического текста как текста эстетически организованного, обращают преимущественно внимание на различного рода изъятые из целого слова, несущие в текст дополнительный смысл или этот смысл поддерживающие.

       Но  поэтический текст не сводится только к смещенному употреблению слова  или его определенное грамматическое положение способно углубить семантику слова, сделать его многозначным. «Художественное слово образно вовсе не в том отношении, будто оно непременно метафорично… действительный смысл художественного слова никогда не замыкается в его буквальном смысле»¹.

       Слово, употребленное в стихотворном тексте даже в своем прямом значении – это не слово словаря. Оно вступает в определенные отношения с другими словами текста, реально и практически объективируется. Важен отбор лексического окружения данного слова. Он направляет не только осмысление слова (реалии), но определяет и эмоциональное восприятие данного слова (реалии) в тексте. Однако слова в замкнутом пространстве объединяются не только по группам, отражающим реальные отношения определенных объектов изображения. Слова в тексте могут образовывать ряды, создающие сквозные смысловые или эмоциональные линии, пронизывающие текст. Эти ряды могут образовывать слова своим собственным прямым или переносным употреблением при условии повторения слова, но могут возникать в результате активизации «колеблющихся» признаков, дополнительных элементов смысла.

       Форма отображения поэтом действительности, как внешней, так и внутренней, интимной – индивидуально неповторима. Своеобразие эстетического воздействия этой формы лежит в особом отношении поэта к слову, в особом способе организации лексического материала в стихе. Блок писал: «В стихах всякого поэта 9/10 может быть принадлежат не ему, а среде, эпохе, ветру, но1/10 все-таки от личности».

       Всякое  слово в поэтическом тексте значимо  и эмоционально действенно. Двусмысленность, двузначность или многозначность слова необязательно является результатом его перемещения из одного семантического комплекса в другой. Слово в его собственном номинативном значении обладает известным смысловым пространством, глубиной и от поставленной поэтом задачи зависит, как эту глубину приоткрыть.

       Лингвистические исследования поэзии необходимы по двум причинам: с одной стороны, наука  о языке, призванная изучать все  возможные сочетания и функции  вербальных знаков, не вправе пренебрегать поэтической функцией, присущей речи любого человеческого существа с раннего детства. Тем более что стихотворная форма принадлежит, по всей вероятности, к универсальным явлениям человеческой культуры. Блаженный Августин полагал даже, что тот, кто не разбирается в поэтике, вряд ли сможет стать толковым грамматиком. С другой стороны, всякое исследование в области поэтики предполагает в ученом некоторое знакомство с наукой о языке, поскольку поэзия – искусство вербальное и, следовательно, строится в первую очередь на особом использовании язык.

       «Лингвистическое толкование художественного текста способствует выработке целостного, синтезированного восприятия текста как произведения искусства, обеспечивает его адекватное, правильное понимание, раскрывает идейное содержание произведения, дает необходимые сведения для научного объяснения тех или иных языковых фактов и реалий»¹.

       Рассматривая  поэтическую речь, В.В. Виноградов подчеркивает, что индивидуально-поэтический стиль автора является замкнутой системой языковых средств. Поэтому само научно-лингвистическое изучение современной поэзии должно начинаться с анализа именно этой индивидуальной системы. Целью толкования стихотворений является показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературного произведения. В.В. Виноградов писал, что изучение индивидуального говорения со всеми его отклонениями от нормы, даже если это говорение поэта – эквивалентно изучению диалектов и еще далеко от постижения сущности поэтической речи.²

       Однако  изучение индивидуального говорения, воплотившее определенный эстетический и идеологический замысел в законченное целое, во всей совокупности его структурных и смысловых элементов является необходимым путем при описании языка данного поэтического произведения и данного поэта.

       Только  детальный анализ структурных и  смысловых форм организации языкового  материала в замкнутом целом  позволит более или менее уверенно говорить о языке поэта как специфическом для него явлении.

       Особую  значимость в поэтическом произведении приобретает словосочетание. Академиком В.В. Виноградовым словосочетание трактовалось как единица, отличная от предложения, являющаяся единицей общения. Различие между словосочетанием и предложением может быть сформулировано как различие между непредикативной и предикативной синтаксической единицей. Словосочетание служит строительным материалом для предложения. Как и слово, словосочетание является средством номинации. Под номинативностью понимается выражение одного, хотя и расчлененного понятия. Словосочетание свободно дробимо на слова и представляет собой продукт семантического распространения слова.

       Не  всякое сочетание слов является словосочетанием. Для тог, чтобы два лова могли  составить словосочетание, надо, чтобы  они были соединены одновременно и в речи, и в мысли. Словосочетание, как и слово, есть единство внешневнутреннее, физико-психическое. Особое значение для поэзии и, особенно, песенного творчества, представляют атрибутивные словосочетания, так как они являются наиболее ясным, полным выражением самой идеи словосочетания, его компоненты имеют максимально тесную связь между собой:

       a special way – “Good Day Sunshine”;

       a poor young country boy – “Mother Nature’s Son”;

       a couple of years – “Ob-La-Di Ob-La-Da”;

       a lazy song – “Mother Nature’s Son”;

       my sweet dreams – “Good Night”;

       a sunny day – “Good Day Sunshine”;

       words of wisdom – “Let It Be”;

       the sound of pretty music – “Mother Nature’s Son”.

       Одним из признаков выражения этой связи  является то, что атрибутивное словосочетание всегда образует одну интонационную  группу с ударением на ядерном слове. А это, как известно, для поэтических произведений имеет принципиальное значение. Всякая интонационная расчлененность атрибутивного словосочетания является стилистическим приемом. Определение стиля вообще, данное академиком В.В. Виноградовым, звучит так: «Стиль – это общественно-осознанная и функционально-обусловленная, внутренне объединенная совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения в сфере того или иного общенародного, общенационального языка, соотносительная с другими такими же способами выражения, которые служат для иных целей, выполняют иные функции в речевой общественной практике данного народа».

       Стиль поэтического произведения индивидуален по своей сущности. За автором-поэтом всегда остается право выбора лексических и синтаксических средств, право расположения материала для достижения наибольшего эмоционального эффекта. Поэтический язык предельно индивидуален, ориентирован не на коллектив, а на личность, особенность, отдельность (отсюда закон неправильных или неграмматических предложений). Действительность поэтического языка – это действительность целостного художественного мира. Поэтому язык не только форма, но и содержание поэтического произведения. Поэтическое произведение -  это устойчивая, завершенная структура, сформированная на основе сосуществования, взаимодействия, соотношения и динамической последовательности строго определенных средств или элементов поэтического выражения.

       Трудность описания и интерпретации поэтического произведения заключена прежде всего в его целостности. В поэтическом произведении мы находим игру между различными уровнями и художественными кодами, порождающими впечатление не только правдоподобия, повторительности, но и новую художественно-смысловую конструкцию.