Гендерные стереотипы в паремиях корейского и русского языков

     Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования получили отражение в докладах и сообщениях на конференциях и семинарах различного уровня: на Международной научной конференции «Корееведение в Казахстане: проблемы и перспективы» (Алматы, 2004); на 6-ой Международной конференции по корееведению «The Interaction Between Korean and Central Asian Cultures» (Алматы, 4-5 июля 2006); на семинаре для преподавателей корейского языка Центральной Азии при Корейском Центре Просвещения (Алматы, 2007), на 1-ом Международном семинаре для преподавателей корейского языка Центральной Азии при поддержке Korea Foundation (Сеул, 2008); на 9-ой Международной конференции по корееведению « Central Asia and Korean Diaspora» (Бишкек, 1-2 июля 2009).

     Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка использованной литературы и приложения. 

     Основная  часть 

     Во  введении обоснована актуальность избранной  темы, обозначены объект и предмет  исследования, определены цели и задачи, степень новизны, сформулированы теоретические  положения, выносимые на защиту, обоснована теоретическая и практическая значимость работы, охарактеризованы основные методы и приемы исследования, указаны формы апробации.

     В первом разделе диссертации «Теоретические основы исследования», включающем подразделы «Проблема взаимодействия языка и культуры», «Этническая картина мира в оппозициях», «Стереотипы национального сознания»,  «Язык и гендер: гендерные стереотипы», рассматриваются теоретические положения, касающиеся связи языка и культуры, этнической и языковой картин мира, стереотипов и гендера; исследуются научные труды, посвященные гендерным исследованиям в различных отраслях лингвистики: этнолингвистике, психолингвистике, лингвокультурологии.

     Выводы отражают краткое содержание первого раздела.

     Проблема  взаимосвязи и взаимодействия языка  и культуры является в последнее  время наиболее разрабатываемой проблемой в рамках этнолингвистики,  лингвострановедения и  лингвокультурологии.

     Ученые  стали рассматривать язык не просто как средство общения, хранения и  накопления информации, но и как  инструмент передачи культуры того или  иного народа, под культурой же мы понимаем «социальное явление, обеспечивающее существование и воспроизведение этноса в его материальном и духовном бытии. Культура это образ жизни народа во всем его многообразии: способы добычи материальных благ (еда, одежда, жилище, орудия труда и т.п.), особенности духовного мира (интеллект, знания о мире природы и людей, верования, фантазии и модели поведения в стандартных жизненных ситуациях - обычаи, традиции, семейная жизнь). Культура получает свое отражение в языке этноса. Именно она определяет самобытность и преемственность этнических ценностей на протяжении многих поколений» [5].

     Но  язык не только связан с культурой как средство ее репрезентации, отражая особенности  национальной  культуры, но и активно участвует в познавательных процессах, в процессах создания культурных ценностей и образов, их трансляции.

     Каждый  этнос в процессе познания предметов  и явлений окружающей действительности создает свою этническую картину  мира. Этническая картина мира –  это система образов, знаний, представлений о предметах и явлениях окружающего мира того или иного народа; на формирование данной системы большое влияние оказывают, во-первых, процесс когниции, потому как в когнитивной антропологии считается, что у каждого народа система восприятия и мышления различна, во-вторых, как уже говорилось выше, на формирование «картины мира» оказывают влияние язык, традиции, природа и ландшафт, воспитание, обучение и другие социальные факторы, относящиеся к конкретному народу.

     При усвоении этнической картины мира индивидом определяющую роль играет язык, который наиболее полно фиксирует этническую картину мира, а значит, с усвоением языка индивид усваивает и всю систему знаний, образов и представлений, сложившуюся у этноса в процессе познания окружающей действительности.

     Язык вербализует этническую картину мира и тем самым каждый этнос формирует языковую картину мира, которую, по мнению А.Е. Карлинского, образуют совокупность номинативных единиц языка с их денотативными и коннотативными значениями, и также совокупность всех стереотипных речевых конструкций (пословицы, поговорки, формы речевого этикета и клише).

     Поскольку семантика номинативных единиц языка представляет собой идеальный феномен, то характеристика единиц наилучшим образом может быть обеспечена при помощи бинарных оппозиций – дуализмов. Дуализм (лат. dualis «двойственный») – это путь познания целого на основе признания двойных противопоставлений в структуре вещей и явлений окружающего мира (душа – тело; мужчина – женщина; пространство – время и т.д.) [5].

     Ученые  выявили, что почти каждая этническая картина мира тяготеет к двоичному  членению окружающего мира, что выражается в языковой картине мира в виде бинарных оппозиций, причем они носят  универсальный характер.

     Таким образом, и в корейской и русской  этнической картине мира оппозиция «Мужчина – Женщина» является базовой для обеих культур. Однако каждый народ имеет свое представление о качествах, свойствах и чертах, присущих мужчине и женщине; по своему дифференцирует социальные роли для каждого пола и предписывает им определенные нормы поведения. Все это фиксируется в языке (в лексике, фразеологизмах,  паремиях, анекдотах и др.) и передается из поколения в поколение в виде гендерных стереотипов.

     Гендерные стереотипы играют важную роль в социализации личности и выполняют такие функции в обществе: объяснительную, дифференцирующую, регулятивную, ретрансляционную, защитную.

     Сущность  объяснительной функции заключается  в том, что человек может интерпретировать поведении мужчин и женщин с помощью  распространенных стереотипных представлений о мужских и женских качествах.

     С помощью дифференцирующей функции, по мнению Л. Ким, «минимизируются различия между членами одной группы и  максимально возрастают различия между  членами разных групп. Если мужчин и  женщин рассматривать как две социальные группы, обладающие различными статусными позициями, то обычно мужчин описывают как высокостатусную, а женщин – как низкостатусную группу. Так, с высокостатусными мужчинами обычно связывается деловой успех и компетентность, а низкостатусные женщины наделяются качествами доброты, понимания, гуманности. Дифференциация мужчин и женщин зачастую приводит к поляризации черт, приписываемых им (например, сила мужчин – слабость женщин)» [6].

     Регулятивная  функция обнаруживает себя в том, что мужчина и женщина совершая какое-то действие, даже одинаковое, ведут себя по разному, и это связано с тем, что в процессе социализации каждый человек через культуру, и в том числе через язык, впитывает в себя стереотипные качества, приписываемые ему в зависимости от пола, которые в дальнейшем регулируют его поведение, хотя сам человек может и не осознавать истинных причин такого поведения.

     «Ретрансляционная функция отражает роль институтов и  агентов социализации – семьи, школы, сверстников, литературы, искусства, средств массовой информации и др. – в формировании, передаче (трансляции), распространении и закреплении полоролевых стереотипов. Через перечисленные социальные институты общество предъявляет к индивиду определенные ожидания по поводу того, каким быть и что делать, чтобы соответствовать нормативным представлениям о своем поле. С помощью таких ожиданий-предписаний, по существу, и происходит «конструирование пола» человека» [6].

     Защитная  функция по сравнению с другими  функциями является наиболее негативной, потому как она служит для «оправдания и защиты существующего положения вещей, в том числе фактического неравенства между полами» [7]. С помощью этой функции может быть оправдано неравное положение мужчин и женщин в обществе и семье.

     Таким образом, «гендерные стереотипы выполняют ряд функций, связанных с необходимостью объяснения тех или иных различий между полами, репрезентаций этих различий, а также оправдания их существования. Являясь последствиями категоризации (обобщения), гендерные стереотипы формируют наши ожидания в отношении поведения мужчин и женщин.

     Во  втором разделе «Отражение гендерных стереотипов в паремиях корейского и русского языков», включающем подразделы «Гендерные стереотипы в паремиях корейского языка», «Гендерные стереотипы в паремиях русского языка», «Сравнительно-сопоставительная характеристика гендерных стереотипов в паремиях корейского и русского языков», анализируется фактический материал, дается комплексное описание и сравнительно-сопоставительная характеристика гендерных стереотипов в языковой картине мира корейского и русского языков.

     Исследование  паремий корейского и русского языков позволило выявить большое количество гендерных стереотипов, характеризующих  мужчину и женщину по разным параметрам. Для простоты анализа мы разделили все гендерные стереотипы на две группы.

     Первая  группа гендерных стереотипов включает стереотипные представления о внешности, личных качествах, социально-психологических  свойствах мужчины и женщины  в корейской и русской культурах.

     Вторая  группа связана с качествами, свойствами и характеристиками, которые проявляют мужчина и женщина в соответствии с определенными социальными ролями в семейной, профессиональной и других сферах.

     Анализ  фактического материала позволил выявить  следующие сходные черты гендерных стереотипов в языковой картине мира корейцев и русских:

     1. Большинство гендерных стереотипов с отрицательным смыслом относятся к женщине, особенно к ее семейной роли – жена. Жена по данным корейских и русских паремий обладает следующим универсальными качествами: болтливость, неумение хранить секреты, лень, неумение вести хозяйство, сварливость, мотовство (Йŏпхённе хвальсохамён пŏрŏ тырёдо сируе муль путкира. Если жена – мотовка, то гнаться за заработками – все равно, что лить воду в сиру. Пуиндульгва мосахамён нусŏльтвенда. Если поделиться секретом с женой, он станет всем известен. Сварливая жена в доме пожар). Стереотипные представления о мужчине чаще носят положительный характер (Намджаый марын чхŏн нён кадо пёнхаджи аннында. Слово мужчины не меняется и за тысячу лет).

     2. Привлекательная внешность считается очень важным параметром именно для молодой девушки. Эталонными чертами привлекательной внешности и для корейской и для русской девушки считается белая кожа и густые, длинные волосы. (Йŏджава ссарын хвельсурок чотха. Женщина и рис – чем белее, тем лучше. Йŏджанын чхŏччэга мŏриё хваджаньиё сеччэга осида. Для женщины прежде всего – густые волосы, затем – косметика, и только замет – одежда. Кругла, пухла, бела, румяна, кровь с молоком). Корейские и русские женщины тяготеют к украшениям и красивой одежде.

     3. Одинаковые черты и качества проявляют корейские и русские женщины, а именно: болтливость, изменчивость, чрезмерная эмоциональность, ограниченность мышления и суждений, расточительность (Кеджибын саныль тыльго фунджипаныль кŏнноьёнсŏ сэнгакханда. Женщина с подносом входя в мужские покои, успеет двенадцать дум передумать. Йŏджаегенын кин хёга итта. У женщины длинный язык. Бабе хоть кол на голове теши. На женские прихоти не напасешься. Женское сердце, что котел кипит).

     4. И корейцы и русские сравнивают женщину с лисой и змеей, с одной лишь разницей, что в корейской паремиологической картине мира это сравнение чаще относится к пожилой женщине (Йŏджанын ныльгымён токсага твенда. Когда женщина стареет, то становится ядовитой змеей).

     5. В обеих языковых картинах мира репрезентирован стереотип о тесной связи между выбором будущей жены/мужа и счастливой судьбой. В связи с этим существует свод правил, которыми нужно руководствоваться при выборе мужа/жены. Здесь тоже обнаруживаются сходства: выбирать надо не глазами, а ушами. Также стереотипным является то, что брак – это на всю жизнь, понятие «развод» не находит отражения в паремиях обоих языков (Женитьба есть, а разженитьбы нет). Стереотипными функциями жены считается ведение домашнего хозяйства и воспитание детей, а у мужчин – обеспечивать семью. Муж – глава семьи, опора и защитник женщины (Нампхён пабын нувомŏкко адыль пабын анджа мŏкко ттари пабын сŏсŏ мŏннында. Муж ест приготовленный рис лежа, сын – сидя, а дочь – стоя (т.е. главная опора женщины – муж, потом – сын, и только потом – дочь). Самыми предпочтительными качествами, которыми должна обладать корейская и русская жены – верность и экономность (Три друга: отец, да мать, да верная жена).

     6. Единственная роль жены, которая характеризуется только положительно – мать. Стереотипным является бесконечная любовь матери к ребенку, а также тесная связь матери и дочери (Ŏми сарань манхан ге ŏпта. Нет ничего сильнее материнской любви. Хюннйŏне аи пэнын тхŏджйŏ ŏмŏнинын кульмŏ чуннында. В голодный год ребенок умирает от переедания,  а мать – от голода. Сердце матери лучше солнца греет. Материнская молитва со дна моря вынимает).

     7. В корейской и русской семьях к дочери относятся с пренебрежением. Дочь считается чужой в семье, лишним ртом. Поэтому основной целью родителей считается как можно скорее выдать дочь замуж (Ттарын намый часигида.  Дочь – чужое дитя. Ттари сесимйŏн муныль йŏрŏ нокхо чанда. Когда в семье три дочери, спят с открытыми дверями. Одна с хлеба долой. Дочку в колыбельку – приданное в коробейку ).