Функционально-смысловые типы речи в англоязычном художественном тексте

   Текст может состоять из нескольких предложений  или нескольких абзацев, связанных между собою по смыслу и грамматически — формой глаголов, местоимениями, союзами, вводными словами, синонимами, конструкциями предложений. Заключенная в тексте информация представляет собой содержание, которое находит выражение в словесной форме.

   Содержание  соотносится с темой. Тема — это  то, что описывается в тексте, о чем развертывается рассуждение, ведется диалог и т. д.

   Название  текста может быть прямо связано  с темой («War and Peace», «Lost»), а может и не указывать на тему («The Painted Vail», «The Great Gatsby»). Во многих произведениях (иногда и малых по объему) может быть несколько тем. Содержание всегда шире темы, отражает отношение автора к теме.

   Части текста имеют свои правила построения. Правила построения предложения изложены в синтаксисе. По определенным правилам строится и абзац.

   Слово абзац имеет два значения: 1) отступ в начале строки, красная строка; 2) часть текста между двумя такими отступами. Абзац во втором значении представляет для нас главный интерес.

   Наименьшая  составная часть общей темы называется микротемой, а часть текста, в которой раскрывается микротема, называется микротекстом. Вокруг микротемы группируются предложения, составляющие часть текста — абзац.

   Абзац служит для выделения основной микротемы, для перехода от одной микротемы к другой. Предложения в абзаце тесно связаны между собой логически и грамматически. Каждый новый абзац отражает тот или иной этап в развитии действия, ту или иную характерную особенность в описании предмета, в характеристике героя, ту или иную мысль в рассуждении, доказательстве [Нечаева, 1999:33].

   Бывают  абзацы, состоящие из одного предложения. Первые предложения всех абзацев  текста составляют наиболее важное его  содержание. Эту основную часть абзаца называют абзацным зачином. Последующие предложения — комментирующая часть: она раскрывает, разъясняет, комментирует то, что заключено в первом предложении.

   Итак, абзац состоит из абзацного зачина (основной фразы, являющейся обычно первым предложением) и комментирующей части (последующие предложения) [Нечаева, 1999:36]. Рассмотрим следующий текст Сюзан Шоу.

   Lonely here. Lonely… Someday I will never be lonely. I’ll make sure of that. No basement, no hospital rooms. Living upstairs with my parents, eating dinner with them. And when I am grown up, I’ll jog like Father does. Go outside. Jog in the rain. Three, five times a day. All day. Just to feel that wide, forever openness. No walls at all. Maybe I’ll live outside. When I am grown up. 

   (Show Susan, The Boy From the Basement)

   Данный  текст состоит из одного абзаца, при этом имеет все признаки текста – обладает информативностью, связностью, последовательностью, целостью и завершенностью. Первое предложение абзаца, даже первые два представляют собой зачин, а  последующие комментируют и поясняют их, раскрывая основную мысль, заложенную в зачине.

   Основные фразы абзаца (абзацные зачины) текста логически однородны, взаимно связаны   и в совокупности своей составляют единое целое. При этом началом абзаца не может служить предложение, имеющее второстепенное значение в последующем тексте или по содержанию мало с ним связанное.

   Таким образом, любой текст имеет определенные признаки, которые отличают текст  от предложения. Во-первых, текст характеризуется  членимостью. Текст состоит из предложений, абзацев, глав и т. д. Одно, даже очень  распространенное предложение текстом  не является. Однако, в поэзии встречаются  тексты, выраженные одним предложением, при этом они несут на себе большую  смысловую нагрузку, обладают законченностью и целостностью. Поэтому, вторым признаком  можно выделить смысловую цельность  текста. 

   Она проявляется, во-первых, в том, что  любой текст — это высказывание на определенную тему (она часто  бывает названа в заголовке); во-вторых, в том, что, сообщая что-либо о  предмете речи, автор реализует свой замысел, передающий его отношение  к тому, о чем он сообщает, его  оценку изображаемого (основная мысль  текста). Помимо этого, текст имеет  относительную законченность (автономность), в нем есть начало и конец. 
В-третьих, текст должен быть связанным. Связность проявляется в том, что каждое последующее предложение строится на базе предыдущего, вбирая в себя ту или иную его часть. То, что повторяется в последующем предложении из предыдущего, получило название «данное», а то, что сообщается дополнительно, — «новое» [Бессмертная, 1971:49]. «Новое» обычно выделяется логическим ударением и стоит в конце предложения. Например: There was a well in the yard. One day a frog (новое) settled by the well (данное). She (данное) enjoyed its fresh and cool water (новое). Роль «данного» заключается в связи предложений между собой. Роль «нового» — в развитии мысли в тексте. Для связи предложений в данном тексте использовался цепной способ - «новое» первого предложения становится «данным» во втором, «новое» второго — «данным» в третьем и т. д. Поэтому главное — повтор ключевого слова, замена его синонимом, синонимическим оборотом, местоимением, повтор того или иного члена предложения. 
        В тексте могут быть использованы различные средства связи: повторяющиеся слова, местоимения, синонимы, союзы в начале предложения, слова со значением части и целого. Важным средством связи является соотношение видовременных форм глаголов-сказуемых, а также порядок слов. 
      В художественном, публицистическом, научном и деловом стилях чаще используется повтор слов, что обеспечивает точность речи. Местоимения же широко используются во всех стилях речи. Повтор при параллельной связи обычно придает речи торжественность, приподнятость. 

2. Структура художественного  текста

   Художественный  текст - сообщение, направленное автором  читателю, зрителю или слушателю. Художественный текст передает информацию, вырабатывает новую информацию, хранит информацию.  
Читатель художественного текста находится в отношении сотворчества к получаемому сообщению, он должен понять, что хотел сказать автор.

   Усложненная художественная структура, создаваемая из материала языка, позволяет передавать такой объем информации, который совершенно недоступен для передачи средствами элементарной собственно языковой структуры. Из этого вытекает, что данная информация (содержание) не может ни существовать, ни быть передана вне данной структуры. Пересказывая стихотворение обычной речью, мы разрушаем структуру и, следовательно, доносим до воспринимающего совсем не тот объем информации, который содержался в нем. Мысль писателя реализуется в определенной художественной структуре и неотделима от нее. Следовательно, вне структуры художественная идея немыслима. Дуализм формы и содержания должен быть заменен понятием идеи, реализующей себя в адекватной структуре и не существующей вне этой структуры [Брандес, 1971:53].

   Измененная  структура донесет до читателя или  зрителя иную идею. Из этого следует, что в стихотворении нет «формальных  элементов» в том смысле, который  обычно вкладывается в это понятие. Художественный текст – сложно построенный  смысл. Все его элементы суть элементы смысловые.

   Существование художественных текстов подразумевает  одновременное наличие нехудожественных и то, что коллектив, который ими  пользуется, умеет проводить различие между ними. Разграничение произведений художественной литературы и всей массы  остальных текстов, функционирующих  в составе данной культуры, может  осуществляться с двух точек зрения [Лотман, 1997:42].

   1. Функционально. С этой точки  зрения, художественной литературой  будет являться всякий словесный  текст, который в пределах данной  культуры способен реализовать  эстетическую функцию. Поскольку  в принципе возможно (а исторически  весьма нередко) положение, при  котором для обслуживания эстетической  функции в эпоху создания текста  и в эпоху его изучения необходимы  разные условия, текст, не входящий  для автора в сферу искусства, может принадлежать искусству, с точки зрения исследователя, и наоборот.

   Новейшие  семиотические исследования подводят к прямо противоположным выводам. Эстетически функционирующий текст  выступает как текст повышенной, а не пониженной, по отношению к нехудожественным текстам, семантической нагрузки. Он значит больше, а не меньше, чем обычная речь. Дешифруемый при помощи обычных механизмов естественного языка, он раскрывает определенный уровень смысла, но не раскрывается до конца. Как только получателю информации становится известно, что перед ним художественное сообщение, он сразу к нему подходит совершенно особым образом. Прикладывая к художественному произведению целую иерархию дополнительных кодов: общеэпохальных, жанровых, стилевых, функционирующих в пределах всего национального коллектива или узкой группы (вплоть до индивидуальных), мы получаем в одном и том же тексте самые разнообразные наборы значимых элементов и, следовательно, сложную иерархию дополнительных по отношению к нехудожественному тексту пластов значений [Кожина, 1993:46-47].

   Таким образом, формальная школа сделала, важное наблюдение о том, что в художественно функционирующих текстах внимание оказывается часто приковано к тем элементам, которые в иных случаях воспринимаются автоматически и сознанием не фиксируются. Однако, художественное функционирование порождает не текст, "очищенный" от значений, а, напротив, текст, максимально перегруженный значениями. Как только мы улавливаем некоторую упорядоченность в сфере выражения, мы ей немедленно приписываем определенное содержание или предполагаем наличие здесь еще не известного нам содержания.

   2. С точки зрения организации  текста. Текст должен быть определенным  способом построен: отправитель  информации его действительно  зашифровывает многократно и  разными кодами (хотя в отдельных  случаях возможно, что отправитель  создает текст как нехудожественный, то есть зашифрованный однократно, а получатель приписывает ему художественную функцию, примышляя более поздние кодировки и дополнительную концентрацию смысла). Кроме того, получатель должен знать, что текст, к которому он обращается, следует рассматривать как художественный. Следовательно, текст должен быть определенным образом семантически организован и содержать сигналы, обращающие внимание на такую организацию. Это позволяет описывать художественный текст не только как определенным образом функционирующий в общей системе текстов данной культуры, но и как некоторым образом устроенный. Между функцией текста и его внутренней организацией нет однозначной автоматической зависимости: формула отношения между двумя этими структурными принципами складывается для каждого типа культуры по-своему, в зависимости от наиболее общих идеологических моделей. В самом общем и неизбежно схематическом виде соотношение это можно определить так: в период возникновения той или иной системы культуры складывается определенная, присущая ей, структура функций и устанавливается система отношений между функциями и текстами. Так, например, в 1740-1750-е гг. в русской литературе происходит упорядочение на самых различных уровнях: метрическом, стилистическом, жанровом и т. д. Одновременно устанавливалась система отношений между этими организациями и их общая ценностная иерархия.

   Затем период организации заканчивается. Известная неопределенность в соотнесенности звеньев уступает место однозначной  упорядоченности, что означает падение  информационной емкости системы, ее закостенение. В этот момент, как  правило, происходит смена эстетических теорий, а если, как это часто  бывает, художественное закостенение оказывается лишь частным проявлением  более широких - уже общественных - процессов стагнации, то и смена  глубинных идеологических представлений [Трошева, 2002:67]. На этой стадии система функций и система внутренних построений текстов могут освобождаться от существующих связей и вступать в новые комбинации: сменяются ценностные характеристики; "низ", "верх" культуры функционально меняются местами. В этот период тексты, обслуживающие эстетическую функцию, стремятся, как можно менее походить своей имманентной структурой на литературу. Самые слова "искусство", "литература" приобретают уничижительный оттенок. Но наивно думать, что иконоборцы в области искусства уничтожают эстетическую функцию как таковую. Просто, как правило, художественные тексты в новых условиях оказываются неспособными выполнять художественную функцию, которую с успехом обслуживают тексты, сигнализирующие своим типом организации о некоторой "исконной" нехудожественной ориентации. Так, исключенный теорией классицизма из пределов искусства фольклор сделался для просветителей и предромантиков идеальной эстетической нормой. Аналогичной была судьба очерка, который именно из-за своей "нехудожественности" оказывался в 1840-е, 1860-е гг., да и позже, в поворотные моменты литературного развития, ведущим художественным жанром [Откупщиков, 1994:15].

   Далее следует этап формирования новой  системы идейно-художественных кодификаций, в результате чего между структурой текстов и их функцией складывается новая - первоначально достаточно гибкая - система отношений.

   Таким образом, в художественном развитии принимают участие не только художественные тексты. Между внешней и внутренней сферами происходит постоянный обмен, сложная система вхождений и  выведении. Причем сам факт введения текста в сферу искусства означает перекодировку его на язык художественного  восприятия, то есть решительное переосмысление.  
 
 
 

3. Понятие о функционально-смысловых  типах речи

   Различные типы текстов, при всем многообразии их форм, структурируются в зависимости  от коммуникативного задания и выражаемого  содержания. Поскольку одно и то же содержание может быть изложено различно в зависимости от коммуникативной  установки говорящего (пишущего), то именно она имеет основное значение для выбора той или иной речевой  формы при оформлении сообщения.